Buns for breakfast

      Крикливые чайки в порту Амарантайна живо напомнили ему о прибытии в Киркволл когда-то. Хотя, что уж, портовая жизнь везде одинаковая была. Шумная, пропахшая рыбой и солью, прилипающая рыбьей чешуей к сапогам. Город, хоть и находился негласно под протекторатом Стражей Башни Бдения, не внушал ему доверия.       Может, именно поэтому. Стражам Хоук, сказать честно, после Корифея совсем не верил. Какое доверие там, где завязана магия крови?       Он поправил Плюшке капюшон, скрывающий ее бледное после качки лицо, убедился, что плащ скрадывает отсутствующую руку. Ему не хотелось, чтобы ее узнали. Лишнее внимание, знал Хоук, никогда к хорошему не приводит. Другое дело он, его сейчас и мать родная не узнала бы, обросшего и постаревшего от травм и переживаний.       Хорошо, наверное, что мать его таким не увидит?              Хоук, может, никак не желал доверять городу, но тот старательно поворачивался к нему своим лучшим видом. Торговцы на узких улочках выглядели достаточно приветливо, не казались бандитами, только и ждущими, когда он зазевается и потеряет бдительность. Дома, хоть серые и мрачные, украшались яркими полотнами шатров, явно должными дарить разбитым дорожным камням благодатную тень. Но погода в здешних местах явно не радовала солнцем, как и сейчас с моря наползал туман, размывая очертания холмов и высоченных елей вдалеке.       Он вздохнул, обнял покрепче Тэлину за плечи и потянул вперед, через расположившуюся рядом с портом шумную рыночную площадь. Если верить выданной Лелианой карте, путь до места обитания Стражей не займет больше одного дня верхом, значит, лошади им все-таки понадобятся.       Как бы ему не претила идея Плюшки принять предложение Ее Величества, Хоук понимал, что уже ввязался во все это и, как обычно, легко отделаться не сможет. Почему-то в идею о том, что в Башне Бдения сидит и бдит Андерс верилось ему плохо — наверное, потому что тот должен быть в Антиве, куда он отправлял его под присмотром Изабелы. И та что-то ни словом не обмолвилась, что в плане случились изменения. Да и думать об этом не очень хотелось. Андерс оставался его последней надеждой, тем, в кого он, несмотря ни на что, верил. И если тут ничего не выйдет, то он все еще был где-то там. А думать, что вот та самая последняя надежда уже сейчас прямо у него под носом, что она может рассыпаться прахом и не оставить ничего впереди…       Наверное, именно поэтому даже приветливый с виду, пусть и потрепанный далеким уже Мором Амарантайн казался ему таким мрачным. Безнадежным.       Но Плюшка так искренне верила и надеялась, так гордилась, что ее не забыли, ей помогают — и он не мог обмануть ее надежд. Хоук искал лошадей, помогал ей устроиться на смирной к счастью кобылке и внимательно следил, чтобы она не свалилась. Эти заботы отвлекали от мыслей и приближающейся цели их путешествия, что было ему на руку.                     В Башне Бдения, серой мрачной горой возникшей прямо посреди леса, их никто не встречал. Впрочем, Хоука это совсем не удивило, а, скорее, даже обрадовало — он поспешил перехватить поводья лошади Тэлины и затормозить ее. В ответ на вопросительный взгляд он лишь пожал плечами.       — Ну, нас тут явно не ждут, поэтому не стоит терять время?       На ее удивленном, осунувшемся лице промелькнула тень, и Плюшка неловко завозилась на лошади, пытаясь слезть и не дожидаясь его помощи. Поэтому ему пришлось бросать поводья, прыгать на землю и пытаться ее поймать — та, будучи еще с обеими руками, не отличалась ловкостью, вот и сейчас он едва успел.       — Ладно-ладно, — проворчал Гаррет, с трудом давя вздох. — Ты хочешь проверить, я понял.       — Я хочу в первую очередь понять, почему ты так сопротивляешься, — неожиданно для него отозвалась Плюшка, едва он опустил ее на землю. — Что тебя так пугает?       — Да о чем ты, — раздраженно отозвался Хоук и отвернулся. — Меня Корифеева рожа не испугала, с чего ты решила, что я вообще теперь чего-то боюсь?       Она промолчала, пропустила мимо ушей его выпад, только уложила ладонь ему на плечо, все так же молча. Хоуку ничего не оставалось, кроме как снова повернуться к ней, встретиться с пытливым, серьезным взглядом.       — Ты не доверяешь Стражам, — предположила она.       Хоук закатил глаза.       — Странно, что это делаешь ты, — заметил он все также недовольно. — Особенно, давно уже зная об их роли во всем этом дерьме, в которое ты вписалась.       Последние слова вышли слишком болезненными, и он перехватил ее руку, снял со своего плеча и сжал пальцы. Посмотрел ей в глаза серьезно и тяжело.       — Они используют магию крови, ты сама это видела. Я не хочу, чтобы они сделали это с тобой, даже если это единственный шанс.       Он не мог не заметить, как она побледнела — на обветренном лице от этого ярче проявились смазанные веснушки. Сжал крепче ее пальцы.       Это было не единственным, почему ему так не хотелось входить сейчас в эту серую, старую и мрачную крепость, пережившую не одно нападение Порождений тьмы в прошлом. Но признаться даже себе было сложно.       — Я откажусь от магии крови, если они предложат, — решительно и без колебаний призналась Плюшка, хмуря брови. — Клянусь, Хоук, даже не сомневайся во мне. Конечно, я… мне не хватает… без руки сложно, но это не стоит того. Но если это правда Андерс, разве он пользуется ей?       Вместо ответа Хоук со вздохом прижал ее к себе, обнял второй рукой, так и не разжимая пальцев.       Дело было не только в Стражах а еще и в Андерсе. В том, что он…       — Не пользуется, — признался он, глядя куда-то поверх плюшкиной макушки, в лес. — Поэтому я на него очень надеюсь и рассчитываю. Но…       Но это он должен был помочь. Он обязан был найти для нее помощь, привезти ее туда, где помогут. В теплую и солнечную — наверное, по рассказам Изабелы — Антиву, к Андерсу. Который, ему хотелось верить, все еще жив, здоров и не потерял рассудок от сосуществования со Справедливостью.       А тут вдруг все мимо него прошло, руками королевы и ее верной рыжей подружки.       — Но мне обидно, — все-таки, сказал он вслух, обнимая Плюшку уже обеими руками, прижимая к себе покрепче, чтобы не выворачивалась и не сопротивлялась. — Это я должен был помочь тебе, а снова все сделали до меня и за меня.       И снова внутри поднималось гадкое чувство беспомощности, от которого он так и не смог избавиться со времен возвращения из Дарваарада. Липкое ощущение, не дающее ему расправить плечи и перестать думать о том, как все сложилось бы, будь он там, рядом.       Она выпуталась из его объятий, с трудом, но упрямством друффало. Посмотрела на Хоука, и как бы тот ни старался стыдливо отводить взгляд, все равно возвращался к ее глазам. И наклонился, когда она потянулась к нему, упираясь лбом в лоб.       — Гаррет, — позвала она тихо и серьезно, много серьезнее, чем раньше. — Ты мне помог. Всегда помогал, все это время. Если бы не ты, я бы…       Тэлина сглотнула, то ли переводя дыхание, то ли пытаясь облечь в слова то, что хотела сказать. Хоук и сам не дышал почти, когда она так говорила. Слушал. Внимал.       Верил.       — Еще тогда, в Тени, когда узнала правду, я бы не справилась. И с Кошмаром, и после. Не знаю, дошла бы я вообще до Соласа, если бы не ты был там, — она сглотнула нервный смешок и подняла голову, заглядывая прямо в глаза и немножечко глубже. — Ты всегда помогал. И помогаешь. Поэтому не кори себя, ладно? Никто не смог бы сделать больше, чем ты.       Когда Хоук вдохнул, воздух прошел в легкие медленно, словно нехотя. Когда Плюшка говорила так — искренне, дрожащим и серьезным голосом — невозможно было не поверить. Невозможно не отпустить из рук эту тяжесть, которую он тащил все это время. Прав был Варрик, говоря, что вина у него в крови.       И как же оказывается было хорошо, когда кто-то ее убирал.       Он бы сказал что-то умное, важное и искреннее, но то ли голос подводил, то ли дыхание — так и молчал, как дурак, пока от ворот не позвали, громко и недовольно:       — Я все, конечно, понимаю, но поверьте, дел в этой развалине невпроворот. Командор просила вас лично встретить, но клянусь, еще пара минут и я закрою ворота.       Вот так вот, подумал Хоук, отстраняясь и снова перехватывая лошадь за поводья, даже умное ничего сказать не дадут.       Но, может, и не стоило.                     — Ты постарел, — бесцеремонно заявил Хоук Натаниэлю, крепко пожимая протянутую руку.       Тот в ответ только усмехнулся.       — Если бы меня не предупредили, что к нам наведается Защитник, я бы тебя не узнал, старик, — отозвался он.       Но, поколебавшись мгновение, все равно крепко обнял Гаррета, хлопнул по спине.       Что уж, подумал Хоук, возвращая объятия. Время не жалеет никого.       — Плюшка, это — Натаниэль Хоу, парень, которого я как-то вытащил с Глубинных троп. Натаниэль, это — Плюшка, Инквизитор и все такое.       — Я знаю, — улыбнулся тот, чуть склонив голову в знак приветствия. — И рад знакомству. Весьма наслышан.       Плюшка очевидно вздохнула, кивнула, неловко стягивая капюшон.       — Слава идет впереди меня, — невесело отозвалась она.       — Не всегда это плохо, — пожал плечами Хоу. — По крайней мере, у нас было время подготовиться.       К чему именно Натаниэль не стал уточнять. Проводил их в комнаты, пообещал прислать кого-то в помощь Тэлине и посоветовал отдохнуть с дороги.       Но Хоук от него так быстро не отстал.       — Это правда? — поинтересовался он, когда они остались наедине.       — Уточняй, что именно, — поморщился Хоу.       Гаррет вздохнул.       — Что Андерс здесь? В Башне?       Натаниэль молчал некоторое время. Но все же кивнул.       — Да. И именно в расчете на него Командор позвала вас сюда. Я в курсе, не хмурься — как-никак, исполняю обязанности в ее отсутствие. А отсутствует Ее Величество, сам понимаешь, часто.       Хоук выругался сквозь зубы. Прикрыл глаза и встряхнул головой, как мабари.       — Как он здесь оказался?       Из Антивы, уточнил бы Хоук, но не стал — зачем кому-то было знать о том, что происходило там, в Киркволле? Между чувством долга и дружбой?       Совсем незачем.       — Взяли в предместьях Редклиффа, — Натаниэль поморщился. — Когда Инквизиция забрала оттуда магов, он остался помогать. Кто-то узнал его, притащили к банну. Говорил, что проболтался в местном подземелье пару месяцев, пока Командор не заявилась туда лично и не объявила Право Призыва в очередной раз. Везучий ведь, могли и повесить.       — Скорее, прилюдно разорвать, — тяжело отозвался Хоук, понимая, что жителям, пострадавшим в ходе войны магов с храмовниками жалеть его друга было не за что.       Натаниэль, кажется, разделял его мысли и — Хоук помнил — тоже считал Андерса другом. Тоже наверняка где-то сомневался, правильно ли сохранять ему жизнь и помогать, когда всю эту кашу заварил сам Андерс.       Но как бы сложилась история, если бы все поступали по долгу, а не по дружбе? За свою-то жизнь Хоук мог сказать однозначно, что повернулась бы она совсем по-другому, поступай его друзья так, как надо, а не как получилось.       — Ну ладно, — махнул рукой Натаниэль. Хлопнул Хоука по плечу. — Пошли, отведу тебя. Со дня на день тут станет людно, так что пользуйся моментом.       — Еще гости? — следуя по темному узкому коридору, спросил Хоук в спину своему сопровождающему.       — Ее Величество Королева Ферелдена, по совместительству его Страж-Командор обещалась со дня на день, — поставил его в известность Натаниэль. — Я думаю, именно по этой причине и вы тут. Защитник и Инквизитор.       Хоу хмыкнул себе под нос, а Гаррет задумался. Прямо какое-то собрание героев, какая честь! И зудел неприятно внутри подозрительный червячок, что вокруг что-то планируется, куда его помимо воли снова втягивают. Именно сейчас, когда он наконец-то решил и делал все для того, чтобы оставить геройства позади и наконец-то уйти на покой.       И когда он успел стать таким подозрительным и недоверчивым? Когда начал ожидать за каждым поворотом обрыв? Стал бояться, что едва наладившись, все снова рухнет?       Гаррет помотал головой и вздохнул, насупился. Хватит ждать плохого. Сколько бы у него не осталось времени, оно, по крайней мере, было. Стоило им воспользоваться.                     Если Андерса он ожидал увидеть, то околачивающаяся рядом с ним Дагна стала для Хоука сюрпризом. В глазах гномки, едва она обернулась и увидела его, разгорелся восторг.       — Ох, Камень, а ледичка Тревельяночка тоже тут?! — восхитилась та, нелепо взмахивая руками. — Я побегу, посмотрю! Я так соскучилась!       Натаниэль успел подвинуться, пропустив ее в узком проходе, иначе явно рисковал быть сбитым с ног. И вздохнул, складывая руки на груди.       — Андерс, — позвал он — маг до сих пор не обернулся, полностью погрузившись в свое занятие.       Нос Хоука учуял и какие-то знакомые нотки трав, и какие-то новые запахи, не то, чтобы сильно приятные. Он отметил, как ощутимо вздрогнул Андерс, как обернулся, медленно и неловко.       — Ну здорово, — нарочито хмуря густые брови проговорил Хоук, тоже скрещивая руки на груди. — Гляжу, в Антиве тебе не сиделось?       — Я долго думал, что сказать тебе при встрече, — помолчав, признался Андерс. — Но твое остроумие никогда не переиграть.       Он замялся, задумался словно — и все-таки шагнул вперед, сократил расстояние и заключил Хоука в объятия, чего тот не ожидал. Не сразу среагировал, не сходу обнял в ответ, ощущая под потертой робой худое тело. Андерс и так всегда казался ему худощавым, но сейчас как-то совсем… истлел, что ли.       Отстранившись, Хоук уже более внимательно взглянул в его лицо. Оценил залегшие под глазами давние тени, поредевшие волосы и выделяющиеся скулы, потемневшие вены.       Гаррет сглотнул, неверяще глядя на него. Уж Андерс-то, ему казалось…       — Время не жалеет никого, — с грустной улыбкой озвучил Андерс то, что некоторое время назад подумал Хоук. — Но я очень рад видеть тебя в добром здравии, мой друг.       — Время и Скверна, — подал голос из-за спины Натаниэль. — Для Стражей идут рука об руку.       — Увы, — развел руками Андерс словно немного виновато. — Они не пощадили и меня.       — Так как ты тут оказался? — Хоук понимал, что тему он меняет совершенно очевидно, но слишком уж больно было говорить о неминуемой смерти, идущей по пятам за Стражами. За Андерсом.       Андерс в ответ отвел глаза, потер ладонью затылок, аж в груди защемило от знакомого жеста. Вздохнул, покосился куда-то за плечо Хоука — на Натаниэля, понял он, обернувшись. Тот явно уже слышал рассказ, махнул рукой и, развернувшись, оставил их.       — Я приехал на Конклав, — сразу брякнул Андерс, разводя руками. — Не спрашивай, как — сам не помню. Видимо, Справедливость… Нам было очень больно от того, что все усилия пошли насмарку, и маги снова готовились договариваться с храмовниками, прогибаться под них.       Хоук отметил, как он сжал кулаки и предупреждающе выставил ладонь, помня, как реагирует Андерс на такие животрепещущие темы.       Тот жест отметил и усмехнулся, грустно развел руками.       — Не переживай, — пояснил он. — Его больше нет со мной.       — Как это? — поразился Хоук, помнивший, уверенный в том, что разделить их невозможно.       Уж сколько раз тогда еще пытался найти хоть какой-то вариант, но ни один не подразумевал, что Андерс после этого останется в живых.       Андерс замялся, потер локоть, шаря взглядом по маленькой, пропахшей травами комнатушке.       — Я приехал на Конклав, — повторил он. — Почти успел… Немного не хватило. И когда все взлетело на воздух, когда открылась Брешь — Справедливость затянуло в Тень. Это было ужасно, Хоук. Я тогда и понял, почему все говорили о необратимости одержимости. Из меня словно вынули внутренности, отрезали половину.       Хоук слушал его, смотрел — и вспоминал. Даже несмотря на прошедшие годы, не пощадившие его, в Андерсе все равно проглядывал тот самый парень, которого Хоук повстречал на заре своей жизни в Киркволле. Острый на язык, пытавшийся помочь всем и сделать что-то важное для мира. Тот самый Андерс, выбор в пользу которого он сделал тогда — и сделал бы его снова.       — То есть, — щурясь, переспросил Гаррет. — Ты хотел взорвать и Конклав?       — Ага, — кивнул Андерс. — Но, понимаешь, в Создателем забытом Ферелдене раздобыть что-то мало-мальски похожее на взрывчатку ну очень сложно.       — Андерс, дери тебя демоны! — возмущенно взмахнул руками Хоук. — Опять?! Ничему тебя жизнь не учит!       — А то тебя она учит, — тут же привычно огрызнулся тот. — Что, думаешь, я не слышал, как ты сгинул в Тени? Конечно, как где-то что-то творится — обязательно ищи там Хоука! Ведь на месте его бороде не сидится.       — Я помогал, — обиделся Гаррет, стукнул легко его кулаком в плечо. — Поди ты пойми.       — Ну и я помогал, — важно отозвался Андерс. — Магам. А потом пришла новая Жрица и все, снова сидят по Кругам, довольствуясь поблажками. Эх, нет в людях революционного духа!       Он потряс кулаком, но вздохнул и быстро опустил руку, неловко улыбаясь — шутка вышла так себе.       — И слава сиськам Андрасте, что так, — поспешил заметить Хоук. — Хватит с нас пока революций. Я только дом обустроил, новую прислугу нанял, жизнь, может, устраивать начал.       — С Мерриль? — тут же заинтересовался Андерс. — Крепко тебя эльфиечка держит, а.       — Да не, — Хоук даже смутился что ли, потер пальцем нос, поднял взгляд на Андерса. — Мерриль к эльфам ушла. Я это… Ну, Дракон, там, гномы…       — Гномы? — недоверчиво переспросил Андерс. — Тебя на гномов потянуло?       — На друффало, — раздраженно отмахнулся Хоук. — Какая разница. Так чем ты тут занимаешься?       — Столько лет прошло, а ты все не изменился, — вздохнул Андерс, явно отмечая перевод темы. Но не стал напирать. — Я тут, в общем-то, заключенный. Выбор у меня был или быть казненным или вернуться к Стражам. Как ты, наверное, помнишь, казни никогда не входили в список моих интересов, поэтому я выбрал меньшее из зол.       Он отвернулся, звеня склянками и шурша бумагой. Хоук подошел ближе, почти заглядывая через плечо на заставленный стол.       — Да и все-таки я обязан Катель жизнью и не раз, — вздохнул он. — Поэтому если моя работа поможет ей и другим Стражам, то это будет здорово. Мне в том числе.       Он обернулся, взбалтывая какую-то жидкость в склянке. Пальцы Андерса, отметил Хоук, тоже потемнели.       — На своем примере я открыл, что сосуществование со Справедливостью остановило распространение Скверны, — объяснил он. — Но когда он меня покинул, процесс снова пошел. И закончить лекарство — мой единственный шанс не отправиться на Глубинные тропы в ближайшие пару лет. В компании королевской четы в худшем случае.       — Поэтому тут Дагна, — понял Хоук, вспомнив, что слышал об этом еще в Скайхолде от Плюшки. — И как успехи?       — Они есть, — уклончиво отозвался Андерс. Усмехнулся уголком рта. — Мы тут немного отвлеклись на другой проект.       Он жестом пригласил Хоука к другому столу, осторожно развернул тряпицу, скрывающую какой-то продолговатый предмет, щедро украшенный рунами.       Руку.       — Это что-то вроде черновика, — пояснил Андерс, кончиками пальцев проводя по рунной вязи. — Для настоящей и рабочей надо снимать мерки, брать образцы. Повезло, что Инквизитор — маг, с помощью своей магии она сможет ей нормально пользоваться. И, если у меня все получится, со временем она будет функционировать как обычная рука.       Молчание длилось так долго, что Андерсу пришлось пихнуть его в плечо, чтобы Хоук заговорил.       Он и не ожидал, что Андерс может… Что они могут. Что смогут сделать все так, чтобы Плюшка снова чувствовала себя нормальной. Чтобы могла жить.       — Спасибо, — немного хрипло сказал он и выдохнул, отвернулся. — Ну, я не буду мешать, пойду. Говорят, скоро тут будет шумно.       — Ага, — уже в спину ему отозвался Андерс. — На друффало потянуло. Смотри не ляпни больше нигде.       — Иди ты, — буркнул, не оборачиваясь, Хоук.       Проницательный больно.