***
Розоватый кончик носа львицы пронёсся по колыхающейся траве. — Мы не так уж далеко от Прайдленда, — заявила воительница, — идти около двадцати восходов солнца. Халиси лишь мягко фыркнула, глянув на подругу. — Скучаешь по родным местам? — лукаво протянула она, щуря светлые глаза от ярких небесных лучей. — Ещё бы, — с неким сарказмом ответила львица, — если честно, мой брат — единственный, чью судьбу мне бы хотелось сейчас знать. — Вы с Кову всегда были близки, сколько не отрицай, — изрекла охотница, — к тому же, вы — близнецы, а значит, тесно связаны не только кровью, но и судьбой. — Где ты набралась этих мудростей, Хаси? Мы уже давно потеряли друг друга в этом мире. Не уверена, помнит ли он вообще о моём существовании. — Ты сама знаешь ответ, — с доброй, но пылающей хитростью ухмылкой сказала Халиси, — если хочешь, мы навестим его, как только львята присоединятся к прайду и оставят нас. — Я заметила, что ты перестала называть «прайдом» нас четверых. Серебристая охотница запнулась. — Львята уже почти взрослые, — с горечью промолвила она, — мне кажется, им уже и не нужна наша с тобой помощь. А если мы бесполезны друг для друга, то разве можем называться семьёй? Витани лишь молча боднула её в макушку. Она понимала, что рано или поздно львята отдалятся от них. Уйдут прочь и потеряют своих спасительниц в чертогах собственного сознания. Теперь эта истина начала проясняться и в голове её вечной спутницы. — Ты нужна мне, — промурлыкала воительница, — значит, мы вдвоём — и есть семья. — Люблю, когда ты говоришь так, — серебристая львица прикрыла глаза, — словно знаешь истину… Витани прижалась вплотную к её уху. — Может быть, действительно знаю. И стараюсь аккуратно донести её и до тебя. Халиси вытянула шею, позволяя подруге спуститься чуть ниже. Охотница чуть оскалила клыки от предвкушения, когда влажный нос Витани небрежно прошёлся по её взъерошенной шерсти. Воительница прильнула к груди охотницы, позволив себе после одобрительного рычания спуститься ещё ниже.***
Взволнованный и изумлённый, с разъезжающимися в разные стороны от ошеломления лапами, тёмно-коричневый львёнок выглядывал из засады, порывисто и сбивчиво дыша. Впереди не было видно никого, но Кичози то появлялся из-за травы, то снова исчезал в зарослях, обводя резвыми, тревожными карими глазами окрестности. — Ты встретил кого-то? — позади него послышался грубоватый голос молодого самца. Кисири, в упор смотря на маячащую фигуру брата, выбрался на поляну. — Да! Я видел двух молодых львиц, — подросток соскочил с холмика, с которого наблюдал за ними минутами ранее. — Мы должны убедить их присоединиться к нам, там мы сможем скорее собрать огромный, великий прайд! — Пф, они не будут подчиняться нам, — с отвращением фыркнул старший брат, — мы должны силой заставить их присоединиться. Под страхом смерти. — Но ведь великие правители так не поступают, — отозвался львёнок, скорчив осуждающую мордочку. — Если твои подданные не боятся тебя, не уважают, — Кисири с ухмылкой приблизился к подростку, — то ты вовсе не король. Нужно быть сильнейшим в стае, если хочешь её возглавлять. Молодой лев с поражающей лёгкостью перепрыгнул через небольшой ров, отделяющий поляну от места, где, по словам Кичози, когда-то были львицы. Младший брат лишь фыркнул, обходя яму со стороны. — Нужно действовать аккуратно, стать с ними друзьями…потом рассказать и о наше идее, — вполголоса предложил Кичози, останавливаясь напротив молодого льва. — Аккуратно…тьфу, — разозлился тёмно-каштановый самец, — ты вообще меня слушаешь? Нужно действовать силой. Сразу же, чтобы они поняли, что перед нами они — лишь подданные, никто больше. — Неужели? — позади раздался игривый женский голос. Средних размеров львица, с приятным песочным цветом шерсти, вышла к двум братьям, хитро приподняв острую мордашку. Следом за ней показалась ещё одна, чуть пониже и потемнее. Кисири опешил. Но собственная недавняя речь заставляла его продолжать дальше, вынуждала снова натянуть на себя маску грозного и неприступного льва-завоевателя. Молодой самец состроил недовольную, «опасную» мину, приблизившись на несколько шагов к львицам. — Так и есть. Если хотите безмятежно жить в прайде — должны подчиняться королю, — заявил он, вальяжно отставив назад левую ногу. — И кто король? И где прайд? — без зазрений совести расхохоталась ему в лицо песочная львица, отходя прочь. — При всём снисхождении, даже этот детёныш больше похож на монарха, нежели ты. Львица безо всяких эмоций глянула на Кичози — словно на младшего братца, просто попавшегося на глаза в нужный час. Молодой чёрногривый самец заметно рассвирепел от такого заявления; красные глаза полыхали пламенем, а острейшие клыки и когти рвались наружу. — Я сильнее каждого из вас… даже всех вас вместе, — раздражённо рычал Кисири, стремясь доказать понравившимся ему львицам и младшему брату своё превосходство. Сёстры с усмешкой переглянулись, после чего две пары травянисто-зелёных глаз вновь были обращены к расхрабрившемуся незнакомцу. Взгляд льва перенёсся на небольшой островок посреди водоёма — он казался ветхлым и неустойчивым, но одного хищника уж точно мог бы продержать на себе. Оглянувшись на львиц и брата, сверкая горящими от предвкушения глазами, он бросился к обрыву. — Кисири! — опомнился подросток, поняв, какую глупость затеял его ненаглядный друг. Кичози оставил двух сестёр и помчался следом за молодым львом. Львёнок остановился у обрыва — он заметил внизу маячащую фигуру брата, застрявшего в болотистой жиже. Лев скалился и пытался как можно быстрее перебирать лапами, но от этих движений он лишь терял воздух и начинал захлёбываться. Кичози, бешено дыша, искал на берегу длинную палку, которая бы оказала незаменимую помощь его горделивому брату. Но полянка была пуста — лишь грязный песок и полусгнившие кустарники попадались взору. Растерянно глядя на тонущего друга, он осторожно вцепился когтями в спуск обрыва, скатываясь к болоту. Кисири почти что выбился из сил. Некогда красивая чёрная грива свалялась в непонятные изжёванные пряди, забивающиеся в нос и рот, мешая поступать туда свежим потокам воздуха. Теперь молодой лев не думал о том, как бы впечатлить незнакомок или принизить брата — он вообще ни о чём не думал, лишь порывисто глотал остатки кислорода и перебирал отнимающимися конечностями. Кичози зашёл передними лапами в болото и еле смог их вытащить — ил был настолько липким и тяжёлым. Львёнок заметил, что его брат таки сдвинулся с места, приближаясь к островку. Сейчас этот небольшой кусок суши был его единственным шансом на его спасение. — Кисири, остров! — кричал он с берега, вглядываясь в тонущую фигуру брата. Лишь бесформенные чёрные космы были видны в зелёной иловой трясине. Молодой лев не слышал ничего, кроме серого гула. Болотная вода затекала в уши, от чего держаться на поверхности становилось ещё сложнее. Вдруг задняя лапа словно уткнулась во что-то. Никак не меняя движений, Кисири опёрся об этот выступ, подталкивая себя наверх. Вот уже передние лапы показались из-за ила — лев кое-как вынул их, цепляясь за крутой берег островка. Младший брат маячил на берегу, вскрикивая каждый раз, когда лев после неверного движения погружался снова в иловую жижу. Две сестры давным-давно покинули это место, не желая как-либо участвовать в судьбе этого горделивого недоростка, возомнившего себя пупом вселенной. Раскрывая слипшиеся от смрадной воды глаза и скалясь от натуги, Кисири медленно вползал на ломающийся от внезапной тяжести остров. Он уже полностью вытащил передние лапы, как вдруг от песчаного сухого берега начали откалываться огромные глыбы. Молодой лев мгновенно ушёл на дно, будучи придавленным этими громадными кусками земли. Вся саванна погрузилась в безмолвие. Весь мир, все стремления рухнули не только у погибшего Кисири, но и у его младшего брата, стоящего на берегу. Львёнок в изумлении и страхе смотрел на тонущие осколки, орошающие болото в тягучий тёмно-зелёный цвет.***
Львёнок сам не помнил, как очутился посреди поляны, где встретил двух сестёр. Иссиня-чёрное небо, на котором нельзя было разглядеть ни единой звезды, распласталось по всему горизонту. Сжавшись в комок, Кичози лежал посреди пустынной территории, безучастно смотря вдаль. Он в очередной раз увидел смерть. В очередной раз она пронеслась так близко к нему, и снова погиб тот, кто был ему дороже прочих. Подросток положил оледеневший от ночной почвы подбородок на переднюю лапу, сжавшись от пробирающего чёрного ветра. — Он тут, он тут, — вдалеке послышались неразборчивые возгласы. Не сдвинувшись с места, львёнок продолжал буравить взглядом долину. К нему подбежала светло-серебряная львица и лизнула в загривок. Следом за ней показалась рыже-золотая. Охотницы казались крайне взволнованными, они не понимали, что же произошло с их младшим отпрыском. Видимо, они спрашивали что-то, ибо львёнок различал сдавленное мычание с их стороны. В его голове стоял непонятный шум хлопанья крыльев по ветру, сменяющийся на гнетущую пустоту, изредка перебивающуюся увядающим биением его собственного сердца. Кичози закрыл глаза, уронив тяжелеющую голову на землю.***
Подросток лежал в редких пучках травы, через сожжённые стебли которой просачивались красные лучи встающего солнца. Витани и Халиси сидели неподалёку, тихо беседуя. Ночью они заметили Кичози, лежащего в бреду посреди открытой поляны. Спрашивать что-либо у львёнка было бесполезно — он, кажется, вовсе не слышал и не видел их. Воительница заметила на лапах воспитанника следы грязи и ила, после чего пошла на поиски ямы или болота, где Кичози мог испачкаться. Это и вывело её к тому самому месту, где произошла трагедия. Болото казалось невозмутимым, лишь маленький песчаный кусок посредине говорил о том, что здесь некогда был остров. Витани догадывалась, что именно тут произошло. Но воображение воина рисовало кровопролитную потасовку с последующей смертью молодого самца, что вполне сходилось с характером и темпераментом Кисири. Витани с сожалением посмотрела на разваливающийся остров. Сжав губы, она отвернулась и побрела к оставшимся членам семьи, нарочно замедляя шаг. Несмотря на то, что воин уже давно знал, что такое битва и последующая за ней смерть, львице было очень неспокойно и горько на душе. Получается, она уже третий раз потеряла того, кого должна была оберегать. Витани чуть оскалила клыки, почувствовав странное биение у виска. Львица плюхнулась на траву, жмуря глаза и порывисто дыша. Открыв пульсирующие веки, она заметила, что трава и небо приобретали чёрно-красный цвет. Воительница сдавленно зарычала, надеясь, что сможет прогнать этот кровавый закат, но ничего не изменилось. Разозлившись, львица вскочила на лапы и помчалась в сторону места пребывания её семьи.***
Золотая львица лежала возле охотницы, которая старательно умывала свою мордочку. Воительница чувствовала спиной тёплый, уже привычный бок подруги, и это её успокаивало. Сквозь расплывающееся красное пятно она глядела на дремлющего в тени Кичози, и это придавало ей ещё больше безмятежности. — Халиси, — сдавленно прошептала она, — пока не поздно… Мы должны отвести Кичози в безопасное место. Прайдленд не так далеко. — Я думала, ты презираешь это место, — удивилась охотница, глянув на золотистую львицу позади себя. — Как бы ни были мне противны Симба и его семейка, они смогут защитить Кичози в случае опасности. Кову сможет, — более твёрдо добавила она. — Мы уже слишком измотаны и бессильны, чтобы противостоять саванне. Я слишком измотана и бессильна, — поправилась львица, стыдясь посмотреть в глаза собеседнице. — В-Витани, что с тобой? — встормошилась серебряная львица, вскакивая с места. Она никогда ещё не видела свою подругу такой отрешённой от мира и погрязшей в неуверенности. Воительница лишь расплылась в улыбке, какой-то таинственной и непонятной, словно на грани безумия. Халиси упала на неё сверху, мурлыча и ласкаясь, надеясь, что сможет приободрить. Витани сдавленно усмехнулась, принимая её объятия.