Колыбель пламени

— Уходим, Раф: Лео ранен. Давай к северным воротам! — Донателло удаётся перекричать оглушающий шум лабораторного зала и одновременно вырубить одного из наиболее нахальных чёрных ниндзя. Он крепче обнимает Лео там, где сквозь его пальцы уже просачивается тёплая тёмно-вишнёвая жидкость. Но Рафаэлю не до отступления. Кровавая пелена перед глазами мешает нормально думать, вены горят от сумасшедшего адреналина, лёгкого и одурманивающего ощущения собственной силы. — Я догоню, братишка — обещал остаться на торт, — он хищно ухмыляется, прыгает и перекрёстно опускает сюрикены вниз. Чёрный воин тяжело валится на землю, хрипя от раны на горле. — Не хватало ещё, чтобы тебя тоже ранили. Майки теперь с нами, но его надо подлатать, идём же Раф! Гений хватает брата за плечо, но тот резко оборачивается и сбрасывает его ладонь. — Одна рана моего брата будет стоить им тысячи! — золотые глаза полыхают. — Мы отомстим за него, я обещаю. Но… Черепаха не успевает договорить — рядом с ними взрывается граната. — Твою ж…! — Рафаэль успевает оттолкнуть братьев, и основная часть обломков падает на него. Не обращая внимание на новоиспечённые синяки, ниндзя отряхивается от обломков и встречается взглядом с двухметровым футом с новой гранатой в руке. — Тварь! — черепаха бросается на врага, но тот успевает отразить удар. Сюрикены визжат, скрещивась с мечом, сердце колотится всё быстрее, и ниндзя не замечает, что, проигрывая, фут тем не менее, умело ведёт его по лестнице вверх. Уже у двери Донателло оборачивается и с ужасом просчитывает всю ситуацию на секунды вперёд. На балкон выходит хрупкая темноволосая девушка, её глаза блестят от возбуждения — отец доверил ей самой привести его приказ в исполнение. Она поднимает руку, предвкушая обращение. «Стой!» — одними губами шепчет Донателло.       К Рафаэлю бросается охрана Караи, однако здоровяку удаётся быстро справиться с сопротивлением. Караи выхватила катану, стараясь скрыть за молниеносными яростными движениям липкий страх. В конце концов, она впервые видит главных врагов своего отца так близко. — Отец будет гордиться мной, когда я принесу ему ваши головы! — шипит она и бросается на соперника. Рафаэль ловко уворачивается и отводит оружие в сторону: — Я не хочу драться с тобой — я малолеток не бью. — Что ты сказал?! — девушка снова бросается на него и снова проигрывает. — Рэйден, Седзу, ко мне!       Две тёмные тени подлетают к своей госпоже и закрывают её от черепахи. Затем один из них незаметно уходит чуть назад, пользуясь тем, что соперника отвлёк другой и прыгает на одну из колонн позади Рафаэля. Однако ниндзя слишком увлечён, чтобы заметить ловушку. Однако потом происходит то, чего не ожидал никто.       Раф уже занёс сюрикены, когда вдруг его соперник замер, в его глазах мелькнул страх, обманчиво поднял руки, а затем, воспользовавшись секундным замешательством ниндзя, с воплем толкает Караи прямо на него, а металлическое лезвие летит вперёд       Дальше всё было, словно на замедленной пластике: Его руки становятся неестественно красными и липкими, скользят по тонкой талии, а взгляд замирает, встретившись с огромными карими глазами.       Караи медленно переводит взгляд вниз, на стремительно расползающееся по шелковому кимоне алое пятно, а затем растерянно смотрит на Рафаэля. «Она же ещё ребёнок…» — проносится у него в голове.       Сквозь шумы в сознании доносится крик ужаса другого воина: «Предатель! Ты должен был защищать госпожу!», однако резко обрывается от ножа в его горле. В её взгляде нет ни ненависти, ни боли, ни страха, только поистине детское непонимание и удивление.       Ниндзя не замечает, как оружие само выходит из её груди, а девушка падает прямо на руки вбежавшему на балкон Шреддеру. Он секунду поражённо смотрит, как она задыхается, дрожит и содрогается в последний раз, а затем холл снова сотрясает грохот, наполняя его мутным дымом. Лестница рушится, и Раф чувствует, как кто-то хватает его за локоть. — Идём! Донателло. — Донни, я… — Я знаю. Идём. У нас мало времени.       Уже у выхода ниндзя зачем-то оборачивается. Шреддер всё ещё неподвижно сидит на чудом уцелевшем обломке балкона с мёртвой дочерью на руках. Даже через дымовую пелену Рафаэль чувствует его тяжёлый взгляд и словно перед собой видит остекленевшие тёмно-карие глаза, всё также удивлённо смотрящие в небо.       Резкий выдох. Рафаэль вскакивает от собственного крика, который тут же растворяется в оглушающей тишине дома. Глаза быстро привыкают к темноте, но его всё ещё трясёт, а по литым мышцам течёт холодный пот. Дрожащими руками он наощупь пробирается к выходу из логова, но скорее интуитивно, чем по необходимости — перед глазами всё ещё стоит взгляд Караи. Всего лишь сон, который с такой садисткой жестокостью отображал каждую деталь.       Он бежит по канализационным лужам, бежит всё быстрее, пока не оказывается перед заветной лестницей. Стремительно выбирается наружу и просто идёт вперёд, куда глаза глядят. Город ещё спит, вокруг нервно мелькают неоновые вывески билбордов и ночных клубов, доносятся обрывки пьяного хохота гуляющей молодёжи. Его шаги бесшумны, но каждый отражается гулом в голове, как будто он идёт по металлическим листам. Он успокаивается только на крыше. Садится на самый край и чуть вздрагивает, когда кто-то трогает его за плечо. — Снова этот сон? — Леонардо тихо садится рядом. — Почти каждую ночь, — кажется, что ниндзя смотрит вперёд, но его взгляд словно подёрнулся плёнкой. Леонардо понимает, что брат смотрит внутрь себя, и от этого становится жутко. Но он быстро берёт себя в руки. — Ты не виноват. — Нет, виноват. Она умерла из-за меня. — Брат… — Лео положил ладонь на предплечье брата, но замолк, понимая, что тот его не слышит. — …Моя ярость ослепила меня. Донни пытался предупредить, но… — он с досадой зачерпнул горсть кирпичного мусора и швырнул оземь, а затем тяжело опустил голову на локоть и прошептал: — Я больше так не могу. Я монстр, Лео. — Рафаэль! — Леонардо резко встал, нервно перемещаясь по крыше. — Он тебя подставил, как ты не понимаешь! Возможно, девочка чем-то не угодила одному из прихвостней Шреддера, и тот решил красиво от неё избавиться. Майки, между прочим, видел, как того придавило одним из обломков. Рафаэль медленно поднялся и молча подошёл к тому краю, где уже поднималось солнце.Его лёгкие лучи скользили по янтарным глазам, так и не сумев проникнуть в их глубину. — Нелли никогда не считала тебя монстром, — негромко добавил его брат. От упоминания имени возлюбленной Рафаэль болезненно дёрнулся. — Она ничего не знала. — Знала. Краснобанданный резко обернулся и подлетел к брату. Тигриные глаза снова блестели, однако тот даже не шелохнулся. — Что за… — Мы отправили ей письмо. Знали, что ты этого никогда не сделаешь и сделали это за тебя. Она ответила, что знает, что ты никогда бы не поступил так, зная, чем всё закончится. Она всегда это знала, Рафаэль. Темперамент выхватил сюрикены, но в последний момент отчаянно зарычал, злобно воткнув их в землю. Его била дрожь. — Почему вы мне ничего не сказали? — прохрипел он. — КАК ВЫ МОГЛИ?! — Она хотела поговорить с тобой сама. Рафаэль закрыл глаза и бесшумно выдохнул. Прошло не менее пят минут. — В конце концов, тебе всё ещё есть, ради кого жить. — Я знаю, — он поднялся, подошёл к брату и молча обнял его.- Она права. Пора заканчивать с этими кошмарами.       Мягко и быстро, словно кошки, братья спустились с крыши и вернулись в логово, не заметив, как за ними скользнула узкая тень. Риана спряталась за одним из мусорных баков, слушая удаляющиеся шаги. Прижав ладонь к груди, девушка изо всех сил пыталась успокоить бешено бьющееся сердце.       В голове сумасшедшим калейдоскопом крутились воспоминания всего, что она услышала за последние сутки, складываясь в устрашающую картину, от которой застывала кровь. Рафаэль — убийца. Он убил ребёнка. Они ещё потом о чём-то говорили, кажется, про её маму, но этого девушка уже не слышала — голова шла кругом. Значит, вот о чём говорил сенсей, когда упоминал о тех существах, не способных себя контролировать, об истинном предназначении клана Фут. Боже… Девушка обессиленно опустилась на холодную землю. « Всё это время они обманывали меня. Как я могла быть такой глупой… Поверить, что эти фрики могут стать моей семьёй… А если я тоже однажды потеряю контроль над собой? А если бы однажды он сделал это с мамой? Поэтому она сбежала отсюда?»       Девушка прижала тонкую ладонь к губам сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Она почти не помнила, как встала и просто пошла вперёд, куда глаза глядят, пока в голове не прозвучала ясная мысль: я должна поговорить с ним.       Риана развернулась и побежала к первому попавшемуся люку — дорогу к логову она знала наизусть. Влетев в логово она без объяснений помчалась в комнату отца. Не найдя его там, она спустилась вниз, застав Донателло в столовой. — Где Рафаэль? — Риана, что случилось? — Где.Рафаэль? — Он в додзё.       В зале Рафаэль яростно молотил грушу, стараясь избавиться от последних ошмётков ночного кошмара в своей голове. Он не заметил влетевшую в него дочь и обернулся только почувствовав холодное лезвие катаны у шеи. — Воу, детка. У тебя настроение позаниматься с утра пораньше? — он слабо улыбнулся. — Кто та девочка, которую ты убил? Улыбка мгновенно померкла. — Кто тебе… — Отвечай на вопрос! — Караи. Дочь Ороку Саки, нашего заклятого врага. — Караи… Ороку Саки… — Риана почувствовала, как её начинает мутить. «Сейчас ей было бы двадцать шесть… Она была немного постарше тебя». — Ей тогда было всего шестнадцать. Как мне сейчас. Сенсей был прав… — Что? — Рафаэль непонимающе смотрел на дочь, внутри поднималась ледяная волна предчувствия. — Риана, Шреддер… — Ороку Саки — мой сенсей. Её тихие слова прозвучали настоящим громом в полированном зале додзё. — Пожалуйста, скажи, что ты неудачно пошутила. — Он рассказал мне правду, — Риану трясло, но дрожь только предавала её смелости, терять уже было нечего. — Объяснил, что клан Фут — не группа терористов, они всего лишь защищают город. От вас! — Да что ты несёшь… Риана, он убил тысячи невинных людей. — Не он, а ты! — РИАНА! — Не трогай меня!       Рафаэль бросился к дочери, но девушка его уже не слышала. Она бежала сломя голову к выходу, сбивая коленки в кровь, выбралась на улицу и, не обращая внимание на крики сзади, помчалась к единственному месту на Земле, в которое теперь могла вернуться — дому своего учителя. Ей чудом удалось ускользнуть от преследования, и вот она уже стояла перед знакомой тёмной, металлической дверью. Как по команде деверь открылась и на пороге высокий человек в белом кимоно приветственно распахнул объятия. Больше не в силах сдерживать слёзы, Риана бросилась к нему. Она вся дрожала, прижимаясь к старику. — Он убил…убил Вашу дочь. — Я знаю, милая. — Он… — Идём, тебе нужно согреться. Они вошли в дом, и дверь плотно захлопнулась, навсегда разрезая реальность пополам.