Мой.

- Ой! – Елена вскрикивает, с размаху врезавшись в широкую мужскую спину и против воли начинает широко улыбаться, поднимая глаза, - здравствуй… те. - Здравствуй, - Деймон весело смотрит на нее, наклоняется и легко целует в, моментально покрывшуюся румянцем, щеку, - не надо на «Вы». - А… - И «мистера Сальватора» тоже не надо. - Хорошо, - Елена смущенно кивает, не отрываясь глядя на него, и вдруг, словно вспомнив что-то, протягивает ему небольшой листок бумаги, который сжимает в руке, - ты не знаешь, где это? - Это… - Деймон всматривается в адрес, указанный на листочке, и проводит рукой по, и без того взъерошенным волосам, - это, по-моему, самый дальний корпус. У леса. И там внутри надо искать… а зачем тебе? - Не знаю, - Елена нервно облизывает губы, неожиданно замечая, что Деймон невольно следит за этим ее движением, - там должны выдать какие-то пособия, и… ты можешь сходить со мной? – карие глаза вдруг загораются тысячей огоньков, и девушка крепко вцепляется в огромное накаченное плечо Деймона,- пожалуйста. - Я… - Пожалуйста… - она, не отрываясь, смотрит на него, - я одна… точно не справляюсь. - Ладно, - Деймон покорно кивает, улыбаясь, и его добрая, какая-то светящаяся улыбка почему-то сползает на один бок, - договорились. Они идут рядом, он много говорит, рассказывает что-то о колледже, и Елена, практически, не отрывая от него восхищенных глаз, жадно ловит каждое слово. Его голос кажется ей чем-то сказочным, детским и теплым. Чем-то, что окутывает ее с головой, укрывает, словно большим теплым одеялом, заставляет снова почувствовать себя маленькой и любимой, а главное, защищенной. Его серая футболка с широким горлом аппетитно открывает мускулистые плечи и ярко выраженные ключицы, а простые черные джинсы очень соблазнительно сидят на идеальной попе, на которую Елена то и дело смущенно скашивает глаза. Он рассказывает о своем фонде. О том, что они строят школы, спонсируют обучение подростков в нескольких колледжах страны, говорит о планах постройки собственного университета и о том, что в США, да и во всем мире в целом, непозволительно много несчастных брошенных детей, до которых совершенно никому нет дела. Она – одна из таких детей. Забытая, не нужная, выброшенная на улицу. Но об этом сейчас лучше не думать. Ей хватало любви. О ней заботились, ее растили. Она получала и получает все самое лучшее, а нужна ли она своим биологическим родителям..? даже ребенком она прекрасно понимала, что не нужна. - Аккуратнее! – Деймон хватает Елену за руку, и она вздрагивает, чудом не попав под чей-то велосипед, - ты ходишь с закрытыми глазами? – Деймон ласково смотрит на нее, и она тут же краснеет, стыдливо пряча взгляд. - Нет. - Откуда ты такая взялась? – он продолжает улыбаться, протягивает руку и убирает ей за ухо тонкую прядь длинных темно каштановых волос, - расскажи мне. - Я… - Елена несмело поднимает на него глаза, и они вспыхивают, когда она неожиданно осознает то, что ему, действительно, интересно узнать о ней, - я из Мистик-Фолс, - она забавно жестикулирует на ходу, и от вида этой картины, Деймон начинает улыбаться еще сильнее, - это маленький городок, до него меньше часа езды отсюда, но его все равно никто не знает. Наш город он… он… он просто очень маленький, - она начинает хихикать, - знаешь, это слово подходит ему больше всего, и… у нас, практически, беспрепятственно можно ходить по дорогам, потому что там почти нет машин, а, если и есть, то они всегда и всех пропускают, у нас никто не гоняет, как бешеный, совсем нет преступности, одна школа на весь городок, но так, вроде бы, часто бывает… мы всегда очень долго празднуем день города, он будет скоро и мне бы очень хотелось поехать… там маленькие улочки, маленькие домики с маленькими белыми заборчиками и красивыми палисадниками, и все выращивают какие-нибудь цветы… всегда разные, у нас растут георгины и большие розовые кусты… - она замирает, неожиданно осознав, что Деймон остановился, и теперь стоит, не отрываясь глядя на нее, - … го… - Елене медленно облизывает губы, - говорят, что эти розы вянут, когда их хозяева несчастны. - И как? – его голос хрипит, и Елена вздрагивает, уловив в нем незнакомые пугающие нотки. - Наши почти засохли… - еле слышно отзывается она, с ужасом осознавая, что, практически, перестала дышать. Кажется, что они стоят так вечность. Его красивые, пухлые, чуть приоткрытые губы, так соблазнительно близко, что Елене невыносимо хочется немного податься вперед и, наконец, прикоснуться к ним. Такого не было с ней ни разу, и это необъяснимое желание почему-то безумно пугает ее, но от этого никуда не уходит. Его горящие синие глаза, которые сейчас почему-то кажутся ей совершенно безумными, медленно скользят по ее лицу, и тоже застывают на губах, которые она остервенело кусает, стараясь, благодаря этому, хоть как-то справиться с внезапно нахлынувшим на нее волнением. Ее щеки полыхают сумасшедшим алым румянцем, а Деймон с трудом сглатывает, не в силах оторвать от этой картины опьяненных, голодных глаз, перед которыми его извращенное больное воображение уж рисует многообещающие картины того, как, где и от чего еще может покраснеть ее тело. - Мы пришли… - наконец, он с трудом подает голос, и Елена, благодарно кивая в ответ, бросается к большой железной двери, с размаху врезаясь в нее. *** Рев мотоцикла за долю секунды заполняет все пространство вокруг, и Хейли улыбается, заранее зная, чей визит предвещает этот недвусмысленный звук. Сейчас он вальяжно, одним небрежным движением повернет ключ зажигания, попутно выдернув его из замка и уберет в карман очередных немыслимо дорогих рваных джинсов, лениво слезет со своего Харлея, легко поставив его на подножку, поправит ультрамодные темные очки, постоянно сползающие на кончик носа, вытащит из-за уха недокуренную сигарету, повторно прикурит ее, наплевав на все предупреждения врачей и здравого смысла, глубоко затянется, поднимая глаза к палящему солнцу, и выругавшись матом на столь нелюбимый им Новый Орлеан, медленно пойдет к дому. - Ник! – Хейли быстро взбегает на несколько ступенек вверх и замирает, смешно вытягивая шею, как будто пытается заглянуть на второй этаж, - Ник, приехал твой любимый брат! - Скажи Коулу, что он меня сегодня бесит! – мгновенно отзывается Клаус, и, словно ему в ответ, через долю секунды раздается долгий и настойчивый звонок в дверь. Вообще-то, у него есть ключи. Но какая-то неведомая сила упорно заставляет его раз от раза звонить, вынуждая хозяев неизменно тащиться к двери и впускать его в дом, где ему и так всегда рады. Коул Майклсон, наверное, единственный человек, которому в любое время и в любом состоянии открыты двери любого из домов или квартир его старшего брата. Даже Хейли и Хоуп имеют на его жилища меньше прав, нежели этот полоумный байкер. - Привет, негодяй, - Хейли ласково улыбается ему, пропуская в дом и коротко чмокает в щеку, - голодный? - Праздный вопрос, - Коул легко, скидывает с плеч очень красивую черную косуху из дорогой тонкой кожи и, аккуратно пристроив ее на небольшое кресло у входа, проходит в гостиную, громко цокая каблуками черных кожаных «казаков», - где старшенький? - Наверху. - Страдает? - Работает. Парень многозначительно закатывает глаза, всем своим видом показывая, что он думает на тему бесконечной и непрерывной работы брата, застывает на минуту перед большим темно-коричневым диваном и, подумав, сворачивает на кухню. - Покормишь меня? - Садись, - Хейли улыбается ему, искренне и от души, достает красивую фарфоровую тарелку, приборы… - Обязательна вся эта бутафория? - Будешь прямо из сковородки?! - Буду. *** - Я сказала, нет, Рик, это очень неудачная идея! – Джо, плечом прижимая телефон к уху, перебирает вещи, в отчаянных попытках отыскать нужный пиджак, - а я еще раз тебе повторяю... Рик… - она замирает, нервно взглянув на экран, - Рик, повиси у меня вторая линия… да, мам? - Милая? – голос привычно спокойный, и от того кажущийся каким-то неестественным для бешеного, выжившего из ума, современного мира, - можешь поговорить минутку? - Минутку могу, - Джо, наконец, побеждает в неравном бою с горой дорогих вещей, и, победно улыбаясь натягивает на себя чуть удлиненный светло серый пиджак, - что-то случилось? - Не могу дозвониться до твоего брата, - продолжает мурлыкать из трубки этот милый, нежный, знакомый с детства, приторно сладкий голос, - даже звонила Энди, но она сказала, что он не с ней. - Мам, это Деймон, - Джо недовольно закатывает глаза, - для него пропадать и теряться – совершенно обычное состояние. - Я знаю, но… - Мам, смирись, у тебя очень разные дети. Вспомни, - девушка, одной рукой держа телефон и огромную синюю папку, из которой вот-вот начнут сыпаться документы, запирает дом, и рассеянно глядя перед собой, спускается вниз с крыльца, - не было случая, чтобы школьный автобус приезжал без меня. Не было случая, чтобы школьный автобус приезжал с ним. Почему его рассеянность начала напрягать тебя именно сейчас? - Не знаю! Просто какое-то предчувствие… нехорошее… - Мам, прекрати, - Джо корчит недовольную гримасу, - и вообще, у меня там Рик висит на второй линии, давай потом обсудим твою паранойю, ладно? - Да, хорошо. Привет моему любимому зятю! - Можно подумать, у тебя есть еще какой-то зять… - тихо бормочет Джо, переключая звонок, - дорогой, ты еще здесь?! *** Елена придерживает дверь своей комнаты и благодарно смотрит на Деймона, который аккуратно заносит внутрь гору книг, которую Елене выдали для обучения. Одна она бы не то, что недонесла бы их, она бы и не нашла место, где их выдают, потому что, даже, если бы повезло отыскать корпус, (что уже маловероятно), внутри она бы однозначно заблудилась, причем, окончательно и бесповоротно. - Большое спасибо, - огромные карие глаза преданно смотрят в его синие, - без тебя я бы совсем пропала. - Не за что, - Деймон слегка пожимает плечами, ласково улыбаясь в ответ, - есть хочешь? - Хочу, - тихо отзывается Елена и почему-то опускает глаза, - только… не знаю где. - В кампусе есть неплохое кафе, - улыбка на его губах почему-то опять немного съезжает на одну сторону, от чего он становится каким-то немыслимо хитрым. - Сходишь со мной? – Елена, не отрываясь смотрит на него, и он начинает улыбаться еще сильнее. - Ты сама совсем ничего не можешь? - Я… - она краснеет, моментально начиная с новой силой облизывать губы, безуспешно пытаясь справиться с волнением и смущением, - я не привыкла одна… мне никогда… не приходилось… - Родители всегда опекали? – Деймон берет ее за локоть и уверено шагает к двери, увлекая девушку за собой. - Я… - Елена несмело идет следом, то завороженно поглядывая на его идеальное, какое-то даже картинно красивое лицо, то снова в смущении опуская глаза, - мои родители бросили меня, когда мне было двенадцать лет. - Прости, - его глаза вспыхивают, а она слабо улыбается, приятно удивляясь его реакции. - Ничего страшного. Ты же не знал. А я уже давно привыкла. Все хорошо. - С кем ты росла? – он осторожно подает голос, терпеливо дожидаясь, пока она запрет дверь в комнату. - Можно я потом расскажу? - Можно. Маленькое кафе, находящееся на первом этаже кампуса, хоть и сильно напоминает столовую, но оказывается, действительно, очень милы и уютным. Как только Деймон входит внутрь, среди студентов тут же начинается какое-то невероятное оживление, а пожилая женщина, мелькающая за приоткрытой дверью кухни, увидев его, моментально принимается ласково улыбаться, так, словно он ее внук, который спустя пару загульных лет, наконец-то приехал к ней на каникулы. Они заказывают минеральную воду, какой-то новый, незнакомый Елене «русский салат», который настойчиво советует им эта милая женщина, и еще два пирожка с мясом, от которых пахнет так изумительно вкусно, что у Елены от голода тут же начинает сводить живот. Деймон рассказывает ей, что эта забавная дама - местный повар. Она родом толи из России, толи из Украины. И это не он не знает, это она не помнит, регулярно путаясь в данных и показаниях. Но она часто готовит здесь какие-то традиционный тем кухням блюда, приучив всю местную публику к борщу, кашам, а также всевозможным булочкам, шанежкам и плюшкам. - Восхитительно, - на стул между ними падает маленькая лаковая сумочка и следом за ней, тяжело вздохнув, вальяжно опускается Энди, - любовь моя, расскажи, пожалуйста, почему тебя нужно разыскивать всем штатом? - В смысле? – Деймон удивленно приподнимает бровь, а Елена моментально начинает чувствовать себя непозволительно лишней. - Я пойду… - Сиди! – Деймон сверкает глазами, и она покорно остается на месте, - Энди, еще раз… кто и почему меня разыскивает? - Ну, как минимум, я. - А чего ты не позвонила? - Издеваешься? – она сжимает зубы, и Деймон начинает слабо улыбаться в ответ. - Я оставил телефон в машине. Точно. - Дорогой, ты ничего не забыл? – она берет его стакан с минералкой и делает несколько мелких глотков, - вообще-то нас ждут. - Кто? - Сальватор, не беси меня! – ее голос становится каким-то немного… ржавым, - я три недели, как идиотка носилась от одного зажравшегося начальника к другому, устраивая тебе это интервью. Пожалуйста, поехали! - Энди, остынь, - на идеальном лице не вздрагивает ни один мускул, - ты правильно сказала, это интервью устраивала ты. Мне оно не нужно, я сказал еще тогда, я не поеду. - Ты охренел? – тонкая бровь медленно ползет вверх, - это центральный телеканал, Деймон! - Мне плевать, - доев, он аккуратно складывает приборы и, наконец, поднимает на нее глаза, - я не поеду. - Деймон… это то, что нам нужно. - Нужно для чего? - Может, для того, чтобы о нас и нашем фонде узнал кто-то, помимо членов семьи?! - Энди, тормози! – Деймон нервно усмехается, смешно расширяя глаза, - доход фонда за прошлый год составил почти тридцать миллионов! - Но можно, ведь, больше! - Куда больше?! - Половина ушла на оплату обучения этим юным дарованиям! – Энди сверкает глазами, а лицо Деймона вдруг становится каменным. - Я не вижу смысла продолжать этот разговор, - голос становится до неприличия тихим, и Елена почему-то пугается этого. - Прости меня… - Энди тоже затихает, подается вперед и крепко сжимает своими длинными тонкими пальцами его ладонь, - прости, я… не права. Я очень прошу тебя, Деймон. Пожалуйста. Это интервью важно для меня. - Настолько важно? - Ты даже себе представить не можешь. - Хорошо, - он покорно кивает и, запустив руку в карман, достает оттуда несколько купюр, расплачиваясь за обед, - ты сможешь найти дорогу обратно к своей комнате? – он ласково смотрит на Елену, и она едва заметно кивает. - Большое спасибо. - Не за что, - он продолжает улыбаться ей, - еще увидимся. - Увидимся.