Ангелы во тьме

Погода совсем испортилась, зарядили холодные дожди, и в Бате осталось не так много отдыхающих, да и давно было пора возвращаться в Лондон. В курортном городке остались лишь немногие его обитатели, любившие отдыхать в это время. Жизнь в городе понемногу начала затихать: в старинных бюветах по утрам стало меньше посетителей, в парках трудно найти прогуливающихся, салоны тоже опустели, а традиционные чаепития превратились в самые скучные представления. Но для Ады и Гая это не имело значения, потому что их роман разгорелся еще сильнее, и им хватало сил скрываться ото всех. Они находились в Бате уже неделю, и свобода кружила им голову. Муж Ады находился в далекой Москве; родителям не было особого дела до дочери, и поэтому Ада была предоставлена сама себе; ее многие знакомые накануне покинули город, и никто из них не мог насплетничать. Единственное, что могло бы их побеспокоить — приезд Элизы, но Гай не особо верил в это. Сейчас, в середине августа, переправа на континент хоть и была постоянной, но в министерстве не рекомендовали уезжать из страны, а с приезжающими все было намного сложнее, так что вряд ли Элиза приедет в Англию. Гай был уверен в этом. Нет, поводов для беспокойств просто нет. Ада устроилась вместе с родителями в домике, который они часто снимали, когда приезжали в Бат. Она заняла спальню на первом этаже, и Гай иногда ночью прокрадывался к ней, а ранним утром тихо уходил, стараясь, чтобы никто его не заметил, иначе поползли бы слухи и ненужные пересуды, что привело бы к скандалу. Гай поселился в доме старых друзей — Лорен и Хьюго Беккетов. Когда-то у Гая и Лорен был короткий роман — мгновенно начавшийся и быстро окончившийся. Лорен решила отомстить мужу за измену, а Гай не прочь был выступить орудием мести, тем более что после расставания с Элизой ему было просто необходимо забыться. Конечно, Хьюго так ничего об этом не узнал, поэтому Гай сейчас спокойно жил в их доме. Почти каждое утро Гай приходил в бювет, чтобы увидеть там Аду, спокойно пьющую воду и разговаривающую со своей матерью. Они никогда не говорили в эти утренние часы. Просто смотрели друг на друга, осиянными лучами летнего солнца. В этом любовании таилось нечто особенное, прелестное и интимное. Никто не замечал, не видел в легких жестах, понятных, наверное, лишь только любовникам, что между ними существует некая связь. Раньше бы Гай сходил с ума, что не может подойти к объекту вожделения, но сейчас все было намного иначе. Не так, как с Сильвией или Элизой. Сама же Ада переживала настоящую бурю самых разных эмоций. Она скупо улыбалась, а миссис Франклин думала, будто эти улыбки предназначены для нее, и воспринимала их как ответы на свои вопросы. Лишь только на седьмой день миссис Франклин посетила мысль: Ада как-то странно себя ведет, будто витает в облаках, совершенно ее не слушая. Верена списала все на то, что дочь тоскует по мужу и ждет его возвращения. Только вот Ада совсем не думала о Адриане. Все мысли о нем, некогда занимавшие ее рассудок, вытеснила всепоглощающая страсть к Гаю Данбару. Они могли поговорить только в обед, встретившись где-нибудь в городе. Ада уходила из дома, говоря, что врачи прописали ей прогулки на свежем воздухе. Верена даже не пыталась искать ложь в ее словах, считая, что старшая дочь просто не способна на сумасбродные поступки. Глупости могла делать только Элиза, но Верена все равно любила ее. Джеймс, старший сын, погибший в Испании, был самым рассудительным из детей. Ада же всегда была послушной девочкой, и ничего плохого нет в ее мягкотелости. Может, из-за этого они с Грейс постоянно указывали, что ей делать, и Ада не смела им возражать. И почему только Элиза не такая, как Джеймс и Ада? Элиза эгоистична, сумасбродна, не привыкла отказывать себе ни в чем и добивалась всего, что желала. Только вот в жизни почему-то именно Ада добилась большего: у нее прекрасный муж, ее обожают в свете, она не бедна. А Элиза? Находится в Берлине, замужем за почти врагом. Верена ошибалась насчет Ады, совершенно не видя самых элементарных вещей: постоянные дневные прогулки Ады в любую погоду, ранний уход к себе в спальню и позднее появление к завтраку. Все это было из-за Гая, ведь Ада не могла ни одного дня прожить без него. Как у всех тайных любовников, у них появился свой язык жестов и особые способы общения, понятные только им двоим. Несколько жестов — и Гай знал, что сегодня не стоит приходить к Аде или лучше остаться дома. Стук по стене — значит он уже стоит под ее окнами, ожидая, когда она распахнет его, чтобы пробраться к ней в спальню. Утром Ада выходила в коридор, чтобы проверить, все ли спят, или кто-то проснулся, и, убедившись, что никто не заметит Гая, выпрыгивающего из ее окна, отпускала его. Когда он уходил, Ада погружалась в сладкий сон, ведь ночью совсем было не до него. Оба знали: если будут соблюдать все меры предосторожности, то никто никогда не поймет, что между ними происходит на самом деле. И пока это им вполне удавалось, главное, чтобы внешние обстоятельства или неожиданный приезд Адриана не спутал им все карты.

***

Ада провела ладонью по подушке, разглаживая морщинки. Гай лежал рядом, глядя в потолок, явно думая о чем-то своем. Сегодня лил дождь как из ведра, но это не помешало Гаю прийти к Аде, да и сегодня вряд ли кто-то бы заметил, как он крадется к ее дому. В такую паршивую погоду никто не пойдет на улицу, если только по острой необходимости. — О чем думаешь? — вдруг спросила Ада, прикасаясь к его обнаженному плечу. — Думаю, что однажды все это закончится. — Мужчина прижал ее руку к губам. — Не бывает хорошо так долго. Не бывает так в жизни. Порой мне кажется, что все тайное когда-нибудь станет явным или ты просто не захочешь меня видеть, решив быть верной женой своему глупому мужу. — О, Гай… — выдохнула Ада, прижимаясь всем телом к любовнику. Он провел горячей ладонью по белому бедру. — Адриан не такой уж и глупый, просто он не так циничен, как ты. — Твой муж просто дурак, если не замечает очевидный факт: его прекрасная жена изменяет ему прямо перед носом. — Гай повернулся к ней, проводя пальцами по обнаженному плечу. Ее светлые глаза просто лучились спокойствием и счастьем. И вот именно в этот момент он осознал, что для нее не имеет значения ничего, кроме него. Все это глупые мысли, какие недавно поселились в его голове, но для их возникновения были веские причины. Гай не верил во все глупые отговорки, что войны не будет. Война испортит ту идиллию, что установилась у них с Адой, превратит в пепел все хорошее, что было когда-то у людей прошлого поколения. Хотя хорошего было не так много: одна война переросла в другую. — Адриан не такой ревнивец, как многие другие мужчины, — шутя, отметила Ада. Гай убрал с тонкой шеи волосы, дотронулся губами до бьющейся жилки. — Он ко многому относится совершенно иначе. Наш брак основан не на любви… — Я помню, помню, что он спас тебя из бездны отчаяния, — тихо проговорил Гай, сжимая влажную ладонь. — Неужели нужно было выходить за него замуж? — Он спас меня, а я решила его отблагодарить, — просто произнесла женщина. Для Ады это была прописная истина, не требующая никаких доказательств. Именно на благодарности и взаимном уважении и был основан их брак. — Что в этом плохого? Ведь я могла так и не встретить тебя, и в итоге мама нашла бы мне богатого преуспевающего мужа, но к которому я бы ничего не чувствовала. Лучше так, чем как-то по-другому. — Ты могла бы уйти из дома, просто отказаться от всего, что тебе было дано от рождения. — Гай закинул руки за голову, направив взгляд в потолок, разглядывая цветочную роспись. — Конечно, ты их всех любила, но сейчас женщины не такие, какими были лет пятьдесят назад. Теперь вы можете голосовать, работать, спать с теми, с кем хочется… — Тебе легко говорить, ведь сам ты никогда не жил под давлением. — Ада поджала губы. Нет, в том, что она всегда жила под вечным присмотром матери, виновато вовсе не окружение, а она сама. Она слабая, бесхребетная, не способная бросить всем вызов. — Что плохого в том, что я выбрала свою семью и ее интересы? — В этом нет ничего плохого, — согласился с ней Гай. — Но ты несчастлива с ним, Ада, иначе в своей теплой постельке ты бы лежала сейчас одна. Однако с тобой мужчина, с которым ты переспала в первую же ночь. — Ты хочешь меня обидеть сейчас? — настороженно задала она вопрос. — Нет, нет. У меня даже в мыслях этого не было. — Гай схватил ее за плечи, притягивая к себе, слушая сбивчивое дыхание. — Просто я желаю для тебя всего самого лучшего. — Тогда женись на мне, — вырвалось у нее, и она тут же поняла, что сморозила настоящую глупость. Вот сейчас, прямо сейчас он бросит ее, скажет, что она эгоистичная и самовлюбленная, хочет получать от жизни все и сразу, при этом ничего толком не делая. Ада зажмурилась, ожидая ответа. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он заговорил: — Я бы с радостью, если бы все было так просто. Аду поразили его слова. Она понимала, что он расстался с Элизой лишь потому, что та хотела за него замуж, а он не собирался связывать себя обязательствами. Поэтому та поспешно выскочила замуж за Михаэля, посчитав его достойной кандидатурой. И вряд ли Гай раздавал такие обещания Элизе или любой другой женщине. Может, она особенная? — Ты любишь меня? — Она затаила дыхание, удивляясь своей смелости. Хоть она и хотела видеть его каждый день, не могла первой повесить телефонную трубку, считая, что когда его голос затеряется в тишине, то исчезнет смысл ее будней. — Я говорил тебе, что такое любовь для меня. — Гай отвел от нее взгляд. — Да, говорил, что некоторым людям нужны годы, чтобы влюбиться, а кому-то достаточно одного взмаха ресниц. — Ада потянулась к Гаю, взяла его лицо, как в чашу, поворачивая к себе. — В ту ночь я не понимала, что вначале была страсть, как и в тот день в библиотеке… — Да, то была страсть, но сейчас-то все совсем иначе. — Гай провел большим пальцем по ее скуле. — Давно уже все по-другому. Конечно, я люблю тебя, глупышку. — Гай… — выдохнула она, откинувшись на белые простыни, увлекая мужчину за собой. — Мне пришла странная мысль в голову: а что если я не могу забеременеть от Адриана, потому что он бесплоден, и я смогу родить ребенка от тебя? — Я прошу тебя: не надо думать об этом, — предостерег ее Гай. — Я просто умоляю тебя. Твой муж все поймет, а твоя свекровь сделает все, чтобы сжить тебя со свету. Неужели ты этого хочешь? — Нет, — прошептала она, склоняясь над ним, целуя в ключицу. — Нет. Дальше страсть вытеснила их тягу к разговорам. Гай, как и всегда, забылся в ее объятиях, осознавая, что Ада вытеснила из его сердца и разума всякое упоминание о других женщинах. С ней он все реже вспоминал Сильвию и Элизу. С ней мир окрашивался в совершенно иные цвета. В ее объятиях можно было забыть обо всем, раствориться в ночи, ощущая ее теплое дыхание, убаюкивающее и дарящее покой. Ада неохотно покинула постель. Набросив на себя халат, вышла за дверь, постояла несколько минут, поняв, что все еще спят, но уже совсем скоро мама встанет, чтобы отдать прислуге указания, а горничные и повар начнут суетиться — готовить все к завтраку. С радостью женщина вернулась в постель, помня, что сейчас Гаю стоит уйти к себе домой. — Так не хочется, чтобы ты уходил, — прошептала Ада, обнимая Гая еще крепче. — Утром я всегда не своя, потому что у меня нет права подойти к тебе и заговорить, будто ты прокаженный. — Мне нужно уходить, пока никто ничего не заподозрил, но мы же встретимся завтра? — Да, — радостно ответила она. — Конечно. — Тогда после утреннего посещения в бювет мы прогуляемся в парке. Главное, чтобы погода была более или менее сносная. — Гай застегнул пуговку на куртке. — Поцелуй меня. — Его губы легко коснулись ее губ. — Иди уже, иди.

***

Гай добрался до дома Беккетов без особых приключений. По пути он никого не встретил, а в доме друзей горел свет только в холле. Лишь только закрыв за собой дверь кухни, он понял, что в гостиной в утреннем полумраке сидела Лорен. — Гай? — удивилась она, зажигая лампу на деревянном столике. — Ты пришел с улицы? — Как видишь, да. — Он не стал отпираться, ибо это было бессмысленно. Лорен Беккет была безусловно красивой женщиной, но не могла сравниться с Адой. У Лорен особый шарм, какая-то меланхоличная красота. Наверное, потому что у нее слабое здоровье, отчего Лорен была очень худая, но ей безумно шли легкие тени под глазами, руки с голубыми венками, позвонки, проглядывающие на шее. Все это делало ее какой-то особенной, но не вызывало в Гае никаких желаний, как и несколько лет тому назад, когда у них случилась непродолжительная связь. Роскошная блондинка, хоть и ненастоящая, с темными глазами могла вскружить хоть кому голову, но не Гаю. Его интересовали женщины, в глаза которых смотришь и не находишь верный ответ. — Нетрудно догадаться, куда ты ходил. — у Гая похолодели ладони, но он старался сохранять спокойствие. Неизвестно, что на самом деле имела в виду Лорен. — Ну и куда? — К женщине. Замужней женщине. — Гай насторожился, прогоняя беспокойство. — Я такой предсказуемый? — задал он вопрос, подходя к буфету, чтобы налить себе немного хереса. — О, да. — Глаза Лорен радостно сверкнули. Она поняла, что попала в точку. — У тебя не так уж много было незамужних женщин. — Сейчас это всего лишь твои домыслы, — защитился Гай. — Не имеющие под собой никаких оснований. — О, нет, Гай. Я не просто говорю — я утверждаю. Даже могу назвать тебе ее имя. — Лорен поймала удивленный взгляд. — Твое выражение лица сейчас красноречивее всего на свете. Значит, это правда. Боже, неужели ты думаешь, я не поняла, с кем ты все утро переглядываешься в бювете? Для меня все это казалось слишком очевидным. Это ведь Ада Равенхарт? — Нет, — как на автомате ответил Гай. — Значит, да. — Лорен улыбнулась, поднялась на ноги. — Что ж, доброго утра тебе. — Ты никому не скажешь? — с легким сомнением задал вопрос мужчина. — К чему мне это? — И, пожав плечами, Лорен направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. И вправду, зачем ей всем рассказывать? Гай сделал глоток хереса и отправился спать.