Ангелы во тьме

Наверное, это утро бы стало самым обычным, какие часто были в жизни Ады с тех пор, как она познакомилась с Гаем. Ада бы отправилась по магазинам или сказала, что ей нужно встретиться с подругами, чтобы увидеться с Гаем и провести с ним хотя бы несколько часов. Но сейчас кое-что изменилось. Два дня назад мир вздрогнул, когда Гитлер перешел границу Польши. Новость застала Аду и Гая, когда они обедали в небольшом кафе, куда вряд ли бы забрели их знакомые. Скорбное сообщение прозвучало по радио, и, кажется, никого не оставило равнодушным. Все только и шептались о том, что же делать дальше и перекинется ли пожар войны на них. Конечно, многие знали, что у Англии и Франции есть обязательства перед Польшей, и еще оставалась уверенность — все же удастся усмирить Германию. Два дня мир находился в подвешенном состоянии, словно ожидая скорой гибели. — Мы объявили войну Германии. — Адриан влетел в дом. От этих слов Ада чуть не разбила чашку с чаем, но Флоренс успела ее поймать. — Дорогая, два часа назад Невилл Гендерсон [1] вручил германскому правительству ноту, в которой заявлялось, что, если в течение двух часов не последует согласия Гитлера на вывод немецких войск из Польши, Англия объявит Германии войну. Конечно, Гитлер отказался. Нам пришлось объявить войну. Ада уронила лицо на руки, почему-то горько расплакавшись. Адриан решил, что жена расстроена из-за него. Наверное, подумала, будто он отправится на войну, но Адриан не собирался идти на фронт: он нужен здесь, своему правительству, своему премьер-министру, своей семье. Кто-то посчитает это трусостью, но каждый должен выполнять свою работу и заниматься тем, чем должен. Адриан прижал жену к себе, ощущая, как та дрожит от страха, и в эту минуту его охватила настоящая нежность. Ада так переживает за него, хотя они уже давно женаты и привыкли к частым разлукам. Это так тронуло его, отозвавшись в душе теплом. Разве он может оставить ее одну в такое время? — Прости, — вдруг произнесла она, унимая волнение. — Мне нужно к себе. — Ты точно уверена, что хочешь побыть наедине с собой? — уточнил Адриан, переживая за нее. — Да. — Ада встала и, не оглядываясь, пошла наверх. Не муж был причиной ее расстройства, а Гай. Тот никогда не скрывал от нее, что если случится подобное, то он отправится воевать. Даже приезд Элизы и ее явные попытки добиться внимания Гая не расстроили Аду так, как новость о начале войны. Два дня назад это ужасное деяние в Польше могло стать всего лишь эхом далекой войны, как в случае с Абиссинией [2]. И пускай там умирали люди, главное, чтобы в Англии был мир, но теперь трагедия двадцатипятилетней давности повторялась [3]. Оставалось надеяться, что военные действия начнутся не скоро и правительство не будет отправлять войска в Польшу, чтобы помочь изгнать фашистов. Хотя в последнее уже верилось слабо. Ада закрылась на замок, чтобы никто не прошел в кабинет и не подслушал ее телефонный звонок. Она набрала номер Гая, надеясь застать его дома. Наверняка он недавно вернулся с ланча с Майло, если, конечно, они не засиделись где-нибудь опять, споря о политике. — Алло. — Услышала она знакомый мужской голос. — Ада, это ты? — догадался он сразу же. — Да, — выдохнула она. — Ты слышал, что… — Что мы объявили войну Германии, — закончил он за нее. — Слышал. Мне нужно с тобой увидеться сегодня вечером. Нам нужно поговорить. — Думаю, я смогу вырваться, ведь Адриан будет в министерстве. Им есть что обсудить, — тихо произнесла она, вспоминая, как утром муж говорил, чтобы его не ждали к ужину. — Тогда к пяти приходи в наше кафе, выпьем по бокалу вина и поговорим. — Гай повесил трубку, не дав ей и слова сказать. Ада открыла дверь и направилась к себе, чтобы собраться на предстоящую встречу. Она гадала, что же такого хотел сказать ей Гай, в чем хотел признаться. Строила предположения, пока красила ногти, слушая какую-то печальную пластинку, как раз подходившую по настроению к сегодняшним событиям. Гай столько раз предупреждал ее об этом дне, но всегда казалось, что он никогда не наступит и у них в запасе много времени, чтобы насладиться свободой и собой. Однако у их порога стоит война. Флоренс постучалась в дверь, сказав, что пришла Элиза. Ада не хотела ее впускать после той вечеринки у родителей, вообще не хотела видеть дома. Наверное, это роман с Гаем так изменил отношение к сестре, настроив против нее. Пока Гай не рассказал о своем давнем романе с Элизой, Ада жалела ее, считая, что та совсем не виновата, что муж бьет ее. Скучала по ней, часто писала и старалась звонить по возможности, чтобы просто услышать ее голос, а теперь все изменилось. Возможно, это ревность. А может, страх. Иногда Ада ловила себя на мысли, что Гай так и не забыл тот роман и у него остались чувства к Элизе. Но каждый раз, как эта пагубная мысль посещала ее, Ада старалась ее прогнать. Гай любит только ее и других женщин для него нет. Элиза, видимо, не стала ждать приглашения и сама нагло вбежала в спальню Ады, бросая внимательный взгляд на сестру за туалетным столиком. Элиза сбросила меховую горжетку на бежевую софу. — Ты явно куда-то собираешься, — отметила она. — На встречу с Лорен Беккет, — соврала Ада, продолжая наносить алый лак на ногти. — Мы хотели обсудить кое-какие дела по благотворительности. — Ты не любишь штопать носки, — напомнила Элиза. — Никогда не любила Лорен — скользкая дамочка. Делает вид, что влюбленно смотрит на мужа, а сама изменяет ему. — Это было лишь однажды, — зачем-то вставила Ада, понимая, что может выдать тайну Лорен. — И потом — не тебе ее осуждать. — Да, учитывая, что с Гаем Данбаром любая готова согрешить. — Элиза улыбнулась, садясь на софу. — Ради его глаз можно обо всем забыть. Удивлена, что ее муж обо всем знает и продолжает с ним дружить. Хотя у него, наверное, у самого рыльце в пушку. Ада вздрогнула, но ничего не сказала. Еще несколько дней назад она поняла, что Элиза просто одержима Гаем и явно ревнует ко всем женщинам, что окружают его и когда-то были в его жизни после того, как она бросила его. — Тебе-то какое дело? — придавая голосу спокойствия, задала вопрос Ада. — Я люблю его, и уже давно. И хочу исправить ошибку молодости. — Элиза замолчала, словно давая Аде время осмыслить ее слова. — Теперь-то я понимаю, что надо было подождать, и Гай бы женился на мне. — Мама бы никогда не разрешила тебе выйти за него замуж, — напомнила старшая сестра. — Вы же из разных миров. — Мне бы разрешила. — Эта фраза отдалась болью в сердце Ады. Действительно, Верена спокойно разрешила бы Элизе связать судьбу с человеком, который не принадлежал к их кругу. А к старшей дочери Верена всегда была строга, словно ей запрещено любить и быть свободной. — Послушала бы ты, как она отзывается о Гае сейчас. В Бате Элеонора Хендридж предлагала пригласить его к нам на чаепитие, так мама сказала, что такому волоките, как мистер Данбар, не место в нашем доме. Он пришел к нам только потому, что я настояла. — Ада прикусила язык, понимая, что сейчас, не дай Бог, взболтнет чего-нибудь лишнего — и тогда все точно пропало. Если Элиза решит, будто старшая сестра стоит между ней и бывшим любовником, то не упустит возможности всем обо всем рассказать и разрушить ради Гая ее доброе имя. — С каких пор ты стала думать не так, как твой муж? — холодно отметила Элиза, вспоминая, что еще в Париже Ада уверяла ее, будто войны не будет и все будет хорошо. Элиза же смеялась ей в лицо, называя дурочкой, и говорила, что немцы активно готовятся к войне — только глупцы не замечают этого. — С недавних пор. — Ада пожала плечами, припудривая лицо. — Почему мне нельзя думать как-то иначе? Может, я прозрела и наконец-то поняла, что я не только жена, но еще и женщина, которая получила образование и может заниматься общественной деятельностью. Поэтому я и настояла, чтобы Гай пришел к нам, тем более он очень нравится папе. — Вот видишь: все карты складываются весьма удачно. — Элиза весело улыбнулась. — Да, но мама по-прежнему против, — напомнила Ада, продолжая поправлять прическу, стараясь сделать ее гладкой. — Тем более для начала тебе надо развестись с Михаэлем. — В сложившихся обстоятельствах наш брак аннулируют, — спокойно сказала Элиза. — Сходишь со мной к модистке? Я заказала себе платье для вечеринки, наверняка скоро что-нибудь да будет, — попросила Элиза. — В такие времена ты еще думаешь о шмотках? — недоумевала Ада. — Ты действительно не понимаешь, что творится вокруг? Твой Гай уйдет на войну и не будет ждать, когда аннулируют твой брак с Михаэлем. — Еще ничего не ясно. — Элиза поднялась с софы, бросая враждебный взгляд на сестру. — Ты всегда была жуткой занудой. — Я смотрю на вещи реально. — Ада в зеркале увидела, как Элиза злится. Пусть не обольщается. — А еще жуткой святошей! Хлопнув дверью, она ушла, и только тогда Ада громко рассмеялась, ощущая облегчение, потому что больше не могла слушать ее мечты о будущем с Гаем.

***

Гай нервничал, ибо сейчас многое придется рассказать Аде. Не о том, что случилось на вечеринке: об этом он совсем не собирался рассказывать. А кем он являлся на самом деле. Возможно, у Ады было некое сомнение, что он не тот, за кого себя постоянно выдает. Однако она никогда не делилась этими соображениями, явно предпочитая держать их при себе. Ми-6 завербовало его еще в Вене, когда Гай сбежал от Сильвии. Именно тогда ему предложили работать на Англию, несмотря на американское гражданство. Доводы тогда были очень просты — он работал журналистом, интересовался политикой, да и в Вену поехал, чтобы писать о политической обстановке, хотя тогда еще никто и не думал, что спустя несколько лет фашисты без единого выстрела присоединят к Германии Австрию. Предложение английского агента из австрийского бюро показалось ему просто абсурдным, но подумав, он решил, что это хорошая авантюра, и не заметил, как авантюра превратилась в нечто большее. Он был внештатным агентом, всегда мог прикрываться журналистским удостоверением, собирая данные и отправляя в Лондон. Так было в Берлине и в Испании, где он помогал каталонцам перебираться через границу, а также вывозить родственников в Испанское Марокко. Его не интересовала война, как того же Хемингуэя, нет. Гаю было интересно совершенно иное: люди, их трудности, политические лидеры, которым можно было предоставить новое место жительства в другой стране. Да, Британия не поддержала Испанскую республику, но зато следила за обстановкой в стране. Гай закурил, почему-то ощущая волнение. Он не знал, что будет дальше, не предполагал, куда его забросит судьба и когда это случится. Пока только Великобритания объявила войну Третьему Рейху; и может, дальше не последует никаких действий, а может, англичане начнут отправлять дивизии на континент. — Все только и говорят о войне. — Ада подошла к нему сзади и быстро поцеловала в висок. — Боятся и пугаются. — Да, я знаю. — Гай стряхнул пепел с сигареты. — Последние два дня наше правительство пыталось урегулировать кризис, но в итоге пришлось объявить войну, то же самое сделали и французы. Что и следовало ожидать. — Я бы хотела выпить чаю с сэндвичем, из-за Элизы мне совсем не удалось поесть. — Гай вздрогнул от этих слов, неотрывно наблюдая, как Ада снимает перчатки и жакет с меховым воротником. — Хорошо. — Он позвал официанта, заказал чай и сэндвичи с курицей и помидорами. — Твоя сестра явно желает быть в центре всех событий. — Скоро все станет другим, — тихо произнесла Ада. — Я знаю, ты говорил мне… — Ада, я не тот, кем ты меня считаешь, — перебил он. — Давно следовало рассказать тебе, но не было подходящего момента. — О чем ты? — Ада непонимающе посмотрела на него. Она ожидала, что дальше последует признание, будто у него есть жена и ребенок и ему нужно вернуться к ним. Другого Ада и не могла предположить — оно казалось сущей глупостью. Гай не шпион, и у него не могло быть иного имени. Нет, что бы он сейчас ни сказал ей, все это не имеет значения, ибо есть только они и их чувства. — Я давно уже работаю на Ми-6. — Гай замер, ожидая реакции любовницы, но та сидела неподвижно, просто глядя ему в глаза. — Ты со мной, потому что тебе приказали? — пролепетала она. Он тихо рассмеялся. — Нет, Ада. — Он робко дотронулся до ее руки. — Ты не представляешь никакой ценности для разведки. — Получается, если тебя отправят на войну, то в стан врага? — сделала вывод Ада. — Так ведь? — Да, — выдохнул он. — Но пока я здесь — я с тобой, а что будет дальше — время покажет. — Это всего лишь отсрочка, Гай, — жалобно сказала женщина. — Нужно наслаждаться каждым мигом, милая. — Он сжал ее пальцы, ощущая в них легкую дрожь. Ада слабо улыбнулась, глядя по сторонам: официанта все не было, да и есть ей уже расхотелось. Гай это понял и просто кивнул ей. Они ушли, так и не дождавшись заказа. Гай повез Аду к себе, и впервые она переступила порог его квартиры с пониманием, что отныне все станет для них другим. Безмятежным денькам, полным счастья, пришел конец, и это особенно ощущалось в том, как они отдавались друг другу, наслаждаясь двумя часами уединения, будто завтра беда придет в их жизни.