Ангелы во тьме

Тэмми стряхнула с сигареты пепел. Интересно, что будет твориться в Берлине, когда русские или союзники подойдут к границам Германии, а потом и до Берлина. Конечно, немцы просто так город не отдадут и будут жестокие бои, но Тэмми очень хотелось верить, что она надолго тут не задержится. Она провела в Берлине четыре месяца. Скоро Рождество, и от этого ей становилось еще тоскливее. Гай где-то в Англии, судя по запросам в Ми-6. Жаль, что его нет с ней. Возможно, сейчас они сидели бы в одном номере, говорили, курили, а потом… потом занялись бы любовью. Тэмми потушила сигарету. Она отошла от окна, поставив пепельницу на стол. Было три часа, а значит, надо собираться на прием с Мюнсом. Опять придется находиться среди высокопоставленных немецких свиней, как их часто называли в Париже, будто ей мало прошлого общения. Но долг есть долг, и ничего с этим поделать нельзя. Была ли она единственной англичанкой в Берлине? Конечно, нет. Даже здесь Ми-6 умудрилась развернуть деятельность. Шпионская сеть была очень обширной и охватывала разные сферы жизни. Тэмми редко контактировала с коллегами. Таково правило игры. Но так даже проще. Казалось, она совсем забыла английский. Еще совсем недавно Тэмми говорила лишь только по-французски и, только находясь с Гаем, позволяла себе родную речь, и то он постоянно повторял, что у стен есть уши и, не дай Бог, в их доме хоть кто-то узнает, что они англичане. В Германии же пришлось учить немецкий, вернее, улучшать свою речь, ведь благодаря Мюнсу и его дружкам Тэмми многое успела выучить. Она прекрасно понимала, что случится дальше, хоть Михаэль и пытался всех убедить, будто Германия в самый последний миг выиграет. Но сейчас на дворе вовсе не Первая мировая война и уже реально предсказать, кто в итоге одержит победу. Тэмми очень хотелось застать этот миг с пистолетом в руках. Выстрелить в Мюнса, словно только так она отомстит ему за все, что он сделал. Мечты… Глупые мечты, пусть и не лишенные привлекательности. Однажды всем им воздастся, а этот мир станет чище и прекраснее. Хотя… это вряд ли случится. Последние три месяца она только и занималась тем, что ходила с Мюнсом по кабакам да барам, внимательно слушала чужие разговоры, а потом передавала сведения через различных связистов. Обычно она делала это через пекарню, где брала булочки на ужин или завтрак. В другие дни, когда ощущала, что за ней ведется слежка, отдавала сведения гардеробщику в ресторане, где они часто бывали с Мюнсом. Мюнс был щедрым и внимательным. Он словно хотел ей угодить, особенно после того, как озлобленные парижане побрили ее наголо и провезли по улицам города с табличкой в руках «немецкая шлюха». Он считал, что все это случилось по его вине, что ему следовало гораздо раньше уехать из города и заставить Тэмми уехать с ним. Возможно, таким образом он пытался компенсировать, что вырвал ее из привычного круга общения людей, оторвал от мужа, пусть и нелюбимого, и привез в совсем чужую для нее страну. Кто ж знает Михаэля на самом деле? Он пытался задобрить ее: дарил подарки, водил в свет, находил новых знакомых, а ночью отставал от нее, стоило ей сказать, что у нее месячные или же болит голова после выпитого шампанского. Это очень льстило Тэмми. Она находила все это таким забавным, что начала вить веревки из Мюнса, удивляясь, почему раньше этого не делала. Они поселились в доме, где Михаэль когда-то жил со своей женой. Тэмми мало что знала об Элизе. Составила мнение о ней лишь только по рассказам мужа да Гая. Оба отзывались о ней весьма нелестно. Мюнс считал ее гулящей девкой, которая успела наставить ему рога чуть ли не со всей немецкой верхушкой. Гай же отзывался о ней как о бессердечной глупой девчонке, которую мало что интересовало по жизни. Дом еще хранил отпечатки прошлой жизни. Хранил в себе присутствие Элизы Франклин. Мюнс даже не старался стереть ее из своей жизни. Может, все еще любил, невзирая на то, как она поступила с ним. А может, пытался оставить воспоминания о ней как о самой худшей ошибке в своей жизни. Тэмми трудно было дать ответы. В ее комнате по-прежнему стоял запах французских духов, словно кто-то каждый день распылял их. Но Тэмми больше думала, что в спешке Элиза пролила флакон, и запах въелся в ковер, а поскольку комнату почти не открывали, то аромат так и не испарился. Весьма странно, что столько времени сюда никто не заходил. Вещи до сих пор лежали в беспорядке, да и Мюнс совсем не пытался выбросить ее платья, которые давно уже вышли из моды и явно не подходили Тэмми. Да, у них была похожая внешность, а возможно, фигура, но это не означало, что Тэмми собиралась надевать вещи бывшей жены. Тем более у Элизы был весьма специфический вкус. Она любила меха и отделку из бисера, кружева и прозрачные ткани, глубокие декольте и плотно обтягивающие фасоны. Элиза Франклин знала, как соблазнять мужчин. Наверное, именно это и стало ее основным проклятием. Элиза была плохой хозяйкой, хоть и сама Тэмми мало понимала в том, как вести хозяйство, но дом Мюнса ей показался очень неуютным. Прислуга сказала, что с тех пор как Элиза сбежала, в доме ничего не меняли. Это казалось Тэмми очень странным, но, с другой стороны, Мюнсу совсем некогда было заниматься домом. Тэмми ничего не собиралась здесь менять, ведь она была твердо уверена, что здесь она задержится совсем ненадолго. Еще каких-то пару месяцев — и можно вернуться домой, заниматься прежней деятельностью, если ее хоть кто-то там ждет. Тэмми понимала, что журналистика за это время сильно изменилась, и если до войны ей не было места в профессии, то возможно, и после войны не появится. Вернутся мужчины с войны и будут всем рассказывать о немецких или японских ужасах. Кто будет слушать женщину, раздвигавшую ноги столько лет для немецкой свиньи? Конечно, никто, поэтому придется искать другое занятие, и как бы сказала ее мать: пора бы уже выйти замуж и стать матерью. В последнем Тэмми вообще сомневалась. Хотела ли она детей? Нет, совсем. Они ей не нужны, потому что были преградой для достижения собственных целей. Да и кому их рожать? Мюнса после окончания войны точно посадят в тюрьму, да и она совсем его не любила. Гаю? Так он только и думает о своей любимой Аде. Но, с другой стороны, он не даст Аде развестись с мужем, а значит, будет свободен до того момента, пока та не овдовеет. Но это слишком глупая идея — мечтать о Гае Данбаре. Впрочем, Тэмми совсем не хотела строить каких-либо планов. Совсем ни к чему. Кто знает, куда занесет ее судьба и что будет потом. Может, завтра вскроют ее деятельность и тогда все пойдет прахом. Или же ее просто пристрелят в темном переулке. В Берлине нельзя быть уверенным ни в чем. Тэмми бросила взгляд на стол, где у Михаэля лежали документы. Она не совсем понимала язык, но почему-то решила, что написано по-испански. Потом заметила название страны. Аргентина… Мюнс собирался в Аргентину. В управлении ей говорили, что многие высокие немецкие чины готовят план побега в Южную Америку, потому что главы правительств тех стран хоть и против Гитлера, но похоже, им все равно, если к ним приедут немцы. Она положила документы на место, чтобы Михаэль ничего не понял. Тэмми вернулась к себе в комнату. Она решила написать записку, чтобы потом передать связисту. Нужно ждать рекомендаций, и только тогда она сможет действовать. Мюнс позвонил ей за два часа до вечеринки, сказав, чтобы приготовилась. В Париже он часто применял к ней силу, и она смирялась с этим, как с чем-то неизбежным, считая, что, если как-то иначе себя поведет, тот обязательно все поймет, и тогда весь ее план провалится. — Я нашла ему хорошую девочку, — начала Тэмми сочинять легенду. — Она очень юная, но уже потерянная, а ты сам знаешь, кто не любит безнадежных. Им будет хорошо вместе. — Почему ты так уверена? — спросил Мюнс. — Он же может отправиться за тобой? — О нет, Эберт не станет этого делать, — возразила Тэмми, глядя в окно машины. — Он не поедет в Германию. — Ну, а ты? Почему ты решилась все же поехать со мной? — Его голос дрогнул. Мюнс явно ожидал от нее признаний в любви. — Я верю, что в итоге Германия уцелеет. — Ты действительно в это веришь? — удивился Михаэль. — Да, верю, что там мы с тобой найдем пристанище, — ответила Тэмми, ощущая, что от лжи у нее краснеют щеки. Не верила она в это. Совсем. Может, потому что знала, что дни Германии уже сочтены. Но Мюнс сам себя убеждал, что все наладиться, и Тэмми видела это. Вот так Гай исчез из их жизни. Тэмми не хотела, но ей пришлось с этим согласиться, как и с предложением руки и сердца Мюнса. Она ответила ему без раздумий, хотя ощущала, что обязательно нужно взять паузу, посоветоваться с начальством, чтобы оно подсказало ей лучшие пути решения. Но у нее совсем не было времени. Любая ее заминка стоила жизни. Тэмми покрутила кольцо на пальце. Конечно, Михаэль давно уже узнал, что его жена аннулировала их брак. Да и сам он постарался, чтобы все сделали по немецкому закону, поэтому теперь и здесь он неженатый, а значит, может жениться на ней. Вот только сама Тэмми не горела желанием выскочить за Мюнса, учитывая, что в глазах ее народа он — немецкий преступник. Она выбрала платье из серебряной парчи и простые туфли. Сделала прическу, а потом стала ждать Мюнса. Он немного опаздывал, наверное, его задержало что-то в пути, а может, его все же арестовали свои же… Господи, это бы решило часть проблем, но Тэмми слабо в это верила. Она стала ходить по комнате: волнение подкатывало к горлу. Она нервничала и поэтому решила снова выкурить сигарету. Тэмми вздохнула, услышав, как подъехала машина. Потушила сигарету, а потом направилась вниз, чтобы посмотреть, кто приехал. — Михаэль! — воскликнула она, когда открылась дверь. — Я ждала тебя. — Прости, пришлось немного придержаться. — Он притянул ее к себе, целуя в губы. — Давай, нам пора уже ехать, — поторопила она его. Михаэль помог ей надеть пальто. Тэмми не хотела ехать, но придется. Она вышла из дома — машина ждала их. Тэмми всегда была как рыба в воде на таких вечеринках. Умела вливаться в разные компании. Наверное, она научилась этому у Гая, потому что до общения с ним она совсем не понимала, что нужно делать, чтобы все не отходили от тебя и хотели урвать кусочек твоего внимания. До встречи с ним она не понимала, как это делать. Тэмми помнила, как ходила в Лондоне на вечеринки, которые устраивали в редакции. Для Тэмми это было настоящим адом. Мужчины ее тогда не прельщали, и она совсем не понимала, зачем так тщательно наряжаться каждый раз. Поэтому у нее было всего лишь одно выходное платье, в котором она ходила на все ответственные мероприятия. Однажды она из-за этого осталась дома, потому что в ресторане находились представители знати. В Париже все стало по-другому. Гай сразу дал ей понять: если она хочет найти себе какого-нибудь немецкого покровителя, из которого будет вытаскивать информацию, то придется научиться волновать его воображение. Он знал, как она всегда должна выглядеть и что должна делать, чтобы к ней слетались важные немецкие мотыльки. Сейчас она просто не представляла, что вообще может выглядеть иначе и вести себя как-то по-другому. Тэмми в этот вечер сразу же стала ходить по залу, подслушивать разговоры, улыбаться, делая вид, будто ее не волнуют все эти светские беседы. — Выпей немного шампанского, — предложил Мюнс, подавая бокал. — Оно холодное, поэтому просто превосходное. — А я думала, что тебя волнует лишь только кальвадос, — усмехнулась она. — Ну на самом деле шампанское подходит лишь только для тебя. — Михаэль улыбнулся. — Что ж. — Она приняла бокал и сделала первый глоток. — Охотно верю. Мне надо сходить, попудрить носик. На самом деле в женском туалете у нее назначена встреча с одним из связистов. Она совсем не представляла, кто это, хоть весь вечер и старалась угадать в каждой хорошенькой женщине шпионку. Запросто многие из них могли оказаться всего лишь немецкими шлюшками, которые слетелись сюда со всей Европы вместе с любовниками. Мелочные дуры. Но, с другой стороны, за подобной маской легко могла прятаться коварная искусительница, которая понемногу вытаскивала секретные данные из своих покровителей. Внешность всегда так обманчива. Тэмми закрыла за собой дверь. Посмотрела на часы. Что ж, у нее есть немного времени, чтобы припудрить носик. Тэмми услышала, как кто-то вошел. Красивая блондинка. По правилам игры она должна заговорить первой: если хоть слово будет произнесено на английском, значит, это ее гость. — Как погода? — спросила девушка, встречаясь взглядом с Тэмми. — Зимняя, — ответила она. — Меня попросили передать, чтобы вы были осторожными. Под вас копают и, кажется, скоро доберутся до истины. Поэтому пока на время сворачивайте свою деятельность. — Кто копает? — Голос Тэмми дрогнул. — Ваш любовник. — И сердце у нее упало. — Вот вам дальнейшие инструкции. Блондинка ушла, и Тэмми осталась одна, ощущая, что все — одна сплошная фальшь. И она совсем не знала, как убедить Мюнса, что не имеет отношения к союзникам или к русским. Ничего, в Париже и не такое случалось, а значит, все будет хорошо.