Ангелы во тьме

Гай уже решил все для себя. Давно решил, что когда эта чертова война окончится, то он попросит Аду развестись с Адрианом, пусть и все будет не так просто. Когда она станет свободной, он заберет ее в Америку. Там никого не будет волновать их прошлое. В Штатах можно начать жизнь с чистого листа. Конечно, Адриан так просто не отпустит Аду, особенно Кэти. Но тут достаточно сказать Грейс, что ее внучка не имеет никакого отношения к Равенхартам, и та легко убедит Адриана. Это тоже будет не просто сделать, но победа останется за ними. Возможно, все это глупости, и в итоге ничего не получится. Но Гай понимал: попытаться все же стоит, иначе Ада никогда ему не простит. Она и так слишком многого ждет, словно он не хочет быть с ней вместе и его вполне устраивает просто спать с ней. Гай вставил снова листы в печатную машинку. Взял сигарету из пепельницы, затянулся, ощущая, как табак снова наполняет кровь. Заметки совсем не шли, но в редакцию нужно отправить хоть что-то, иначе он останется без работы, а на Ми-6 нет вообще никакой надежды. В дверь кто-то позвонил. Громко выругавшись, Гай отправился открывать. Ада сегодня не должна прийти, тем более она бы точно позвонила, если бы решилась навестить. Может, это Майло? Они давно уже не виделись, и в субботу у них не получилось посидеть в пабе за пивом и мужскими разговорами. Хотя это тоже весьма странная идея. Хьюго? Он бы вызвал к себе в кабинет, а не стал бы навещать его здесь. Гай снова затянулся и очень удивился, увидев в глазке на пороге квартиры Джоша. — Я знаю, что ты дома, — сказал Джош. Черт! Конечно, выдали шаги и еще много чего другого. Гай нехотя открыл замок. Он немного помедлил, прежде чем открыть дверь. Интересно, что надо Джошу сейчас? Ранним утром? Он не видел индейца уже не одну неделю. Гай знал только, что Ада общалась со своим другом, но сам американец предпочитал держаться от него подальше, чтобы не проломить ему челюсть от ревности. Да, он прекрасно понимал, что между Адой и Джошем ничего никогда не было, но, когда он напивался, ему начинало казаться, что все иначе. Утром же Гай убеждал себя, что ничего между ними не может быть, потому что Джоша мало интересовали женщины, по крайней мере так всегда говорила Ада, хотя Гай в этом сомневался. — Гай! Дверь распахнулась. Джош прошел в квартиру, снимая сразу же пальто и шляпу, а это означало — разговор будет явно долгим. Что ж, не привыкать. Гай вернулся в гостиную, нисколько не смущаясь бардаку в комнате. Ада не раз предлагала ему убраться в доме, но Гай не хотел делать из нее служанку. Ада — его любовница и никак не служанка. Он считал, что для нее это крайне унизительно. Да, в Америке ей придется самой вести хозяйство, но если хорошо устроится, то можно найти деньги и на черную прислугу — на юге это вообще норма жизни. Именно на юг Гай и хотел увести Аду, где у них будет домик в живописном городке. Кэти пойдет в христианскую школу, а он сможет в тиши писать дальше. Ада же будет и дальше работать медсестрой или найдет общий язык с местными дамами и будет заниматься благотворительностью. Пару раз в неделю к ним будет приходить дородная негритянка, чтобы убраться и приготовить ужин. Хотя, возможно, Флоренс поедет с ними, ведь девушку точно тут ничего не держит. — Что тебе здесь нужно? — спросил Гай, потушив сигарету в пепельнице. — У меня для тебя новости. — Джош засунул руки в карманы брюк. — Возможно, не самые лучшие. — Меня опять отправляют на войну? — усмехнулся Гай, прекрасно понимая, что этот «счастливый» день настанет. Он ждал эту новость, понимая, что однажды это случится. Слишком все было бы просто, если бы его оставили в Лондоне. В конце концов, у него не было тяжелого ранения и его не подвергали моральным пыткам. Его жизнь в Париже была вполне обыкновенной, а что он часто отправлял людей на смерть — такое происходило с многими агентами. — Отправят, но не завтра. — Джош обернулся к нему. — Послушай, дружище, — это слово звучало так, будто Гай был врагом индейца, — знаю, что ты в своих женщинах запутался. И когда пришло к нам письмо, то я не сразу понял, что оно не от Ады. — Тэмми? — Голос Гая дрогнул. — Что с ней? — Пока с ней все хорошо, но под нее копают, и никто не знает, сколько она там продержится. Вывести ее из Берлина мы не можем, потому что это вскроет остальные звенья сети. — Джош замолчал, специально выдерживая паузу. — Тебе пришло от нее письмо. — Я уже понял, — мрачно сказал Гай. Думал ли он в последние дни о Тэмми? Вообще-то нет. Она не очень-то его волновала, потому что все его мысли и дни занимала Ада. Это очень плохо, но, с другой стороны, их с Тэмми связывал случай, и, по сути, они ничего друг другу не обещали, и не его вина, что она влюбилась. Хотя, возможно, она просто не знала, кому еще довериться и рассказать о своих проблемах. Джош протянул ему письмо. Гай дрожащими пальцами развернул его. «Гай, Кажется, все пропало. Я даже не знаю, чем себя выдала. Может, Мюнс давно все уже знает и просто ждет того самого момента? У меня началась паранойя. Но, возможно, это из-за того, что я сейчас живу в доме Элизы. Или же потому что постоянно боюсь, что меня раскроют. Я не могу просить тебя приехать — это очень глупо, но хочу надеяться, что в итоге мы с тобой все же увидимся. Я очень люблю тебя. Тэмми». — Я знаю, какие мысли у тебя сейчас в голове, — проговорил вдруг Джош. — Возможно, я бы тоже бросился спасать женщину, которая мне не безразлична, но… — Есть Ада, — закончил Гай. — Я не собираюсь бросаться с головой в очередную авантюру, хотя прекрасно знаю, что в итоге вы все равно закинете меня в Германию. — Да, это уже почти решенный вопрос, — согласился Джош. — Кажется, это случится в январе. Германии осталось жить недолго, и они сейчас будут цепляться за любую возможность. Поэтому нам нужны там свои люди. Немцы будут массово бежать, потом что прекрасно знают, что за их деяния их ждет суд и смерть. — В Берлине будет тот еще ад, — просто сказал Гай. — Хуже Парижа. Особенно когда туда придут союзники или — еще хуже того — русские. — Вот с этим бы я поспорил. — Джош улыбнулся. — Говорят, когда русские освобождают города, то за изнасилования их судят, как военных преступников. С дисциплиной там все очень строго. Сталин совсем не хочет, чтобы о советской армии думали совсем иначе. Осталось уже не так много времени — и войне конец… — Да, но есть еще Япония, — напомнил Гай. — А если верить американским статьям, то они будут очень долго разбираться с ними, потому что японцы просто так свое не отдадут. — Да, конечно, но в Европе скоро все закончится, — выдохнул Джош. В комнате повисло молчание. Джош и Гай не знали, что еще сказать друг другу. Они не были друзьями, работали в разных отделах, и самое главное, даже общая тема — Америка — никак не связывала их. Гай и Джош даже жили в разных штатах. У них была только одна общая тема — Ада. — Послушай, я знаю, что должен сделать все, чтобы ты остался рядом с ней здесь, и, может, это в моих силах. Но я понимаю тебя, понимаю, что ты будешь чувствовать, зная, что твои друзья умирают там. — Джош сделал паузу. Он кашлянул. — Там будет самое настоящие пекло и с тобой может случиться все что угодно. Умереть можно как от пули, так и от снаряда. Но я не об этом. Я хочу, чтобы ты знал: я позабочусь о ней. — Тебя же не интересуют женщины… — Вспомнил слова Ады Гай. Джош глухо рассмеялся. — Я это специально сказал Аде, потому что, ожидая тебя, она уже была склонна делать глупости. Следовало хоть как-то охладить ее пыл. — Джош бросил взгляд на Гая. — Я не должен был так поступать, но, с другой стороны, после этих слов стало проще с ней общаться. Я не ангел и часто снимаю на ночь милых пташек… — Я тоже не ангел, — согласился Гай. — У самого черт знает что в личной жизни. Я трахался только с замужними. Женой своего редактора, еще с парой дамочек. Правда, среди них были свободные типа Элизы Франклин и Тэмми, а еще испанка Долорес. Я точно не ангел. — Я хочу сказать, что если что-то там случится, то я попрошу ее уйти от Адриана и выйти за меня замуж. Я… — Воспитаешь моего ребенка? — Голос Гая дрогнул. Конечно, Джош знал, что Кэт его дочь, а не этого слюнтяя Адриана, способного только бегать жаловаться на жену к Элизе. — Да, — проронил Джош. — Как бы это тяжело ни было, но я готов… — Почему? — просто спросил Гай. — Если не я, то кто? — Джош замолчал. Он понимал, что ему пора уже уходить. Все и так сказано, а одобрит ли это Гай, совсем неизвестно. Он не сомневался, что сказал сейчас верные слова. В этом городе Аде без Гая просто не место. Грейс сожрет ее при первой возможности. Адриан быстро примет сторону матери и лишит ее ребенка, на которого совсем не имеет права. Элиза сразу подставит подножку, чтобы сделать все для собственного благополучия. В этом городе, кроме друзей и старого отца, у Ады никого не осталось. Джош понимал, что это настоящая глупость — принимать на себя подобную ответственность. Чужая женщина с ребенком… Но он был готов это сделать, потому что любил ее, и уже не один год. — Что ж, мне пора идти. — Джош прошел к двери. Надел пальто и шляпу. — До скорых встреч. Когда Джош ушел, Гаю совсем не хотелось думать над его словами. Он вернется с войны, и все будет хорошо. Гай это часто повторял, пока менял бумагу на машинке, и пока пытался найти верные слова для статьи. От работы его снова отвлек звонок. Наверное, Джош что-то забыл. Гай даже не стал спрашивать, кто пришел. Он знал, что так делать нельзя, но, с другой стороны, иногда нужно расставаться с подозрительностью и вести себя как обычный мужик, каким он был до этой проклятой войны. Гай распахнул дверь. На пороге стояла Элиза. Вот сучка! Что она вообще тут делает? Столько времени ему удавалось избегать с ней встреч, и тут она решила найти его. Конечно, стоило ожидать, что однажды это случится, но Гай полагал, что она наконец-то уже повзрослела и рассталась с детскими мечтами. Однако Ада была права: Элиза все никак не могла забыть то жаркое лето 1935 года. Элиза, как всегда, была прекрасна: аккуратно уложенные темные локоны, платье, облегавшие фигуру, жакет с большим меховым воротником, алая помада на губах. С годами она становилась лишь только лучше. Она была как дорогое французское вино, вот только совсем не вкусное. — Что ты тут делаешь? — резко спросил он. — Пришла поговорить с тобой. — Она прошла мимо него. — Нам есть что обсудить. — Нам с тобой совсем нечего обсуждать, — отрезал Гай. — Все закончилось много лет назад, когда ты отказалась со мной сбежать. — Ты до сих пор винишь меня за это? — Она надула губы. — Не думала, что ты такой злопамятный. Неужели так сложно простить мои страхи? Я боялась, что Мюнс нас найдет и убьет. Гай рассмеялся. Он не верил ее словам, и самое худшее, действительно считал ее глупой маленькой девочкой, которая даже спустя годы не выросла. — Боялась, хотя я рассказал тебе все, что нас будет ждать. Самое интересное: сбежать из Берлина ты сумела. Одна. Но со мной так и не смогла. — Я была тогда такой глупой. — Она сказала это как маленький ребенок, который пытается найти себе оправдания. — О, Боже, не глупи, Элиза, ты отнюдь не глупа. На самом деле ты расчетливая стерва, которая просчитывает все на двадцать шагов вперед. Ты именно такая. — Гай сел на диван, чтобы смотреть на нее снизу вверх. Сейчас Элиза не вызывала у него никаких чувств, а ведь когда-то он любил ее или думал, что любит. Такой сильной страсти, как с ней, у него больше не было. Даже с Адой не было настолько хорошо, как с Элизой. Если бы не глупости Элизы и ее жадность, то все сложилось бы совсем иначе. Однако он ее бросил и больше не собирался иметь с ней дела. — Перестань! — воскликнула женщина. — Хватит уже! Ты думаешь, что знаешь больше меня? Думаешь, поймал меня, но это совсем не так. Это я тебя поймала. — О, не преувеличивай, — отмахнулся Гай. — Твоя власть на меня уже давно не распространяется. Ты утратила ее уже много лет тому назад. — Вот тут ты ошибаешься, — холодно ответила Элиза. Она торжествующие улыбнулась. Элиза прекрасно знала, что эту партию она выиграла, а что будет дальше — не так важно. По сути, именно за этим она сюда и пришла: заявить о поражении Гая. Женщина села на противоположный диван: так легче наблюдать за Гаем. Ей хотелось видеть каждую его эмоцию, когда она скажет ему следующую новость. Она уже предвкушала этот момент. — О, нет, дорогая моя, ты слишком много на себя берешь. — Да нет. — Она положила ногу на ногу. — Я беру столько, сколько могу взять за один раз. Ты женишься на мне. Гай громко рассмеялся. Он удивлялся ее наглости. Тому, как она смело заявила об этом. Однако она не понимала простой истины: он не любил ее и никогда не изменит свое отношение к ней. — Что ты смеешься? — Над твоей глупостью. Еще ни одна женщина не окольцевала меня. — Он продолжал смеяться. — Думаешь, у тебя получится? — Еще как получится, Гай Данбар, иначе я всем расскажу, кто ты и чем на самом деле занимаешься… — Рассказывай, — отмахнулся Гай. — Только не думай, что спецслужбы оставят все просто так. Однажды тебя найдут мертвой у себя дома, а врачи при вскрытии поставят какой-нибудь странный диагноз. Британия славится на подобные дела, что всегда порождает множество теорий заговоров. Гай решил закурить. Он и не думал, что сейчас Элиза вытащит еще одного туза из рукава, и вся его уверенность рассыплется в один миг. — О, нет, Гай, я этого совсем не боюсь. Вообще, это еще не все. Во-первых, я знаю, чем ты на самом деле занимался в Вене и как налаживал контакты с нацистами. Он чуть не ударил ее, но сдержался. Да, в его жизни был такой эпизод, о чем Гай очень скоро пожалел. Но это не означает, что он готов до конца своих дней поддерживать нацистов. Но этого хватит, чтобы все пошло к черту. — Откуда ты знаешь? — поинтересовался Гай. — Откуда я знаю? — Элиза тихо рассмеялась. — Ну иногда полезно спать с нужными мужчинами. — Ты настоящая шлюха… — Впрочем, вы все так думаете. — Элиза взяла сумочку и достала из нее бумагу. Она протянула листок Гаю. Тот не сразу взял его. Гай развернул листок. Справка о беременности. Вот это уже слишком. Гай бросил на Элизу взгляд, полной ненависти. — И что все это значит? — спросил нетерпеливо он. — Что это значит? — Ее глаза горели, как у кошки в начале охоты. — Что у нас с тобой будет ребенок. — Ребенок?! — Гай рассмеялся. — Мы с тобой очень давно не спали. — Вот тут, Гай Данбар, ты сильно ошибаешься. — Элиза улыбнулась. — Когда ты приехал, то явно пытался найти себе тут место. Пил, видно, каждый день. В один из таких дней я подобрала тебя и привезла, а ты просто взял и накинулся на меня. Гай провел ладонью по волосам. Он не верил ее словам. Но прекрасно помнил тот период. Ады тогда не было в Лондоне, Тэмми отправилась в Берлин. Он находился один в этом чертовом городе и пытался как можно быстрее забыть о войне. Про таких людей, как он, часто говорили, что он так и не вернулся с войны. Он вспомнил то утро, когда проснулся один, и ему показалось, что с ним была какая-то женщина. Тогда Гай решил, что ничего не случилось, и ему просто показалось. Именно поэтому он ничего не рассказал Аде. — Ты… — Все очень даже могло быть. Ты трахал меня так, словно у тебя давно не было женщины. Наверное, твоя Тэмми давно тебе не давала. — Откуда мне знать, что это именно мой ребенок. Ты спишь с каждым встречным, — попытался уколоть ее Гай. — Да, возможно, но если ты не женишься на мне, то я уничтожу тебя. — Гай сглотнул. — И поверь, я это сделаю. У меня есть все для этого. Не думай, что все пройдет даром для тебя и тех, кто тебе дорог. Я разрушу не только твою жизнь, Гай Данбар. — Хорошо, — согласился быстро Гай. — Мы поженимся через месяц перед самым Рождеством. — Элиза поднялась с дивана. — А теперь прости, мне пора. И да, завтра будь у отца. Ужин с помолвкой. И без выкрутасов. Вот мелочная стерва! Гай хотел взбунтоваться, но прекрасно понимал, что Элиза нашла его слабую точку и в своих желаниях не остановится ни перед чем.