Ангелы во тьме

В Берлине царила суматоха. Конечно, немецкая пропагандистская машина работала исправно, убеждая всех, что Третий рейх все равно победит. В это с трудом верилось, особенно учитывая тот факт, что русские уже подходили к границе Германии. Не стоило сомневаться, что через месяц все решится. И самая кровавая в истории война окончится. Гай не мог обосноваться в Берлине на постоянном месте. Ему пришлось без конца менять квартиры, чтобы его не выследили. С Тэмми он виделся всего лишь пару раз: та очень боялась, что ее вычислят. И Гай ей доверял. — Рада тебя видеть, — холодно ответила Тэмми, оглядываясь пугливо по сторонам. Она не сразу узнала его. С бородой и усами, отросшими волосами, он не походил на самого себя. Тэмми не думала, что он приедет сюда. Они увиделись в фойе одного из самых дорогих отелей Берлина. Такое ощущение, что Гай ждал ее здесь, наверняка выйдя на одного из ее связистов. — Я получил одно из твоих писем, — просто начал Гай. — Может, выпьем чего-нибудь? — предложила Тэмми. — Представь меня потом как австрийского беженца. Герра Гериона Данкера, — попросил Гай. — Сейчас у меня такая легенда. — У тебя кольцо на пальце, — отметила Тэмми, пока они шли в бар, чтобы выпить кальвадоса или шнапса. — Успел жениться на своей… — Если бы. — Гай пожал плечами. — На ее сестре, но это очень долгая история. Даже не знаю, когда я тебе ее расскажу. Сейчас я ищу тут свою сбежавшую жену, которая смоталась с американским шпионом. — Вот это перемены в Ми-6, — тихо сказала Тэмми. Им открыли двери бара. Тэмми подала свое пальто с меховым воротником. Гай снял куртку. Она не стала брать его за руку, как в былые времена: сейчас Гай всего лишь незнакомец или случайный знакомый, который просто решил попросить у нее помощи. Они заняли самый дальний столик, чтобы скрыться от всех. Тэмми достала пудреницу, таким образом проверяя, кто находится в их окружении. Она улыбнулась Гаю, и когда подошел официант, то попросила принести им кальвадоса и каких-нибудь фирменных закусок. — Зачем тебя сюда закинули? — спросила Тэмми. — Ну, точно не убивать Адольфа Гитлера, — пошутил Гай, доставая из кармана пиджака пачку сигарет и зажигалку. Он зажег сигарету и предложил Тэмми. Та приняла ее. — Все хотят знать, куда побегут крысы с тонущего корабля. Хотя у меня подозрение, что кое-кто готов всех этих солдат использовать в новой войне против русских. — Людям не терпится добить этот мир, — усмехнулась Тэмми. — Впрочем, ничего нового я не узнала. Послушай, мы не можем как прежде видеться. — Я знаю, — согласился Гай. — Все, что я смогу, это общаться с тобой через связистов. — Я на карандаше, Гай, — тихо озвучила Тэмми. — Мне кажется, за мной следят, и уже не один месяц. — Это усталость, — хотел утешить ее Гай. — Хотя да, в нынешней ситуации может быть все что угодно. Тэмми отпила из рюмки, когда официант отошел от их столика. Она еще раз затянулась, ощущая беспокойство, и уже не в первый раз. В последнее время она точно превратилась в параноика, и Гай заметил эту перемену в Тэмми. Он прикоснулся к ее пальцам, и та сразу вздрогнула. Мюнс точно запугал ее или просто вел себя так, что она начала ощущать себя под подозрением. — Это не усталость. — Тэмми тихо засмеялась. — Гай… отведи меня в номер. Отдери как последнюю шлюху. Прошу тебя, сделай это. — Тэмми, я не могу. — И она собралась уйти. Гай схватил ее за руку, и женщина снова села. — Я не могу, потому что окончательно запутался. Я погряз во всем этом дерьме. Ада ждет от меня ребенка, а я женат на ее сестре. — Я понимаю, — вдруг сказала Тэмми. — Прости меня. С того вечера они виделись всего лишь два раза. Один раз в парке, когда там было мало народа. Во второй раз встретились в кинотеатре, куда Тэмми пришла с одной немецкой знакомой. Они почти не говорили, да им и не дозволялось. Берлин — не Париж, и тут любая мелочь может стоить жизни. Человечество должно жить в объединенном мире, где смешиваются расы, языки, нравы и мечты всех людей. Национализм — это вызов разуму. Народам он не приносит никакой пользы. Он годен лишь для того, чтобы во имя его совершались самые отвратительные преступления. Но в это всегда было трудно поверить. Те, кто прошел эту войну, кто видел ее, уже никогда не будет думать, что мир во всем мире возможен. «У вас будет только настоящее. Не тратьте силы на глупости, оплакивая вчерашний день, или на мечты о завтрашнем. Ностальгия опустошает и уничтожает, это порок изгнанников. Вы должны устраиваться словно навсегда, нужно иметь чувство постоянства», — так, кажется, говорил мистер Гросс, начальник разведки в Берлине. Он хотел, чтобы эти последние месяцы войны все его агенты жили так, словно завтра уже не наступит никогда. Не тратили надежду понапрасну, и самое главное, не думали, что в итоге все останутся жить. Это было жестоко. Слишком жестоко, но такова была жизнь. Они оба знали, что не будут встречаться, и Тэмми порой не скрывала разочарования. Тэмми, узнав, что Гай в городе и бродит где-то рядом, ощутила настоящий прилив сил. Но на самом деле она слишком рано радовалась. Она давно была на карандаше, и как узнал Гай, Тэмми пока находилась только под подозрением. Если верить самой Тэмми, она всего лишь поставляла данные о дальнейших планах военщины, в кругах которой постоянно вращалась. Гай же занимался промышленным шпионажем, когда узнал о планах побега в Южную Америку нацистов. Понятное дело, чего хотела Англия: всех интересовало наследство Третьего рейха — понять, что со всем этим потом делать. Признаться, сейчас работа была не такой интересной и захватывающей, как в Париже, но, с другой стороны, риска в два раза больше. Каждый день Гай ходил по острию ножа, прекрасно понимая, что любое завтра для него может стать последним. В этот раз в Германии Гай предпочел быть отшельником. Он не заводил романы, держался подальше от Тэмми, чтобы не подвести ее под монастырь. Пытался скрываться от всех. Гай чувствовал, что скоро все закончится, и эта паника в стране означает: скоро здесь будут русские, которые наконец уничтожат коричневую чуму. — Отличная работа. — Мистер Гросс просмотрел добытые данные. — Когда мне сказали, кого пришлют, я был совсем против. — Вы знали мою историю? — спросил Гай, внимательно разглядывая шрам на щеке Гросса. — Знали, что у нацистов я персона нон-грата, и стоит мне проколоться, как меня сразу расстреляют? — Да, знал, это меня и отталкивало от вас. — Гросс улыбнулся. От его улыбки Гаю стало не по себе. Наружность начальника разведки совсем не притягивала к себе. С шрамом на щеке, с темными восточными глазами — о нем поговаривали, что его мать родом из Ливана, — седой, а также с суровым характером. Удивительно, что с такой внешностью его не поймали. Хотя, наверное, это тот самый случай, когда связи решают многое. А у Гросса они были, ведь он когда-то работал под прикрытием в министерстве внутренних дел и прекрасно знал всю нацистскую кухню. Иногда Гай ловил себя на мысли, что Гросс двойной агент. И чем больше проходило времени, тем больше он укреплялся в этой мысли. Это означало только одно: в любой момент смерть найдет его, как и Тэмми. Гай успел отправить телеграмму в Лондон. Хьюго или Джош обязаны знать, что на самом деле творится сейчас в Берлине, однако не стоит надеяться, что она придет вовремя. А значит, пора искать пути отступления, пока не стало слишком поздно. *** Тэмми вернулась домой поздно вечером, надеясь, что Михаэль уже спит. Хотелось верить, что ей удастся пройти незамеченной. Но Михаэль сидел в гостиной и пил свой кальвадос. Тэмми зажмурилась, гадая, насколько он на самом деле пьян. Теперь между ними все не так, как в Париже. Там ей было легко держать его на крючке, соблазнять, очаровывать, играя бедную несчастную жену, которая печется о благополучии вечно больного мужа. Здесь все было иначе. Мюнс уже давно вел себя с ней холодно, словно в чем-то подозревал, а может, она просто ему надоела, но избавиться от нее он не хотел. Лучше бы давно выставил за дверь и нашел бы себе новую фрау, которая полностью удовлетворяла его по всем параметрам. Нет, он не бил ее, но иногда был очень груб. Издевался над ее немецким, совсем не подозревая, что Тэмми довольно чисто может говорить, просто для роли имитирует французский акцент. Считал, что Элизе лучше удавалось справляться с домом и прислугой в нем, а еще Элиза могла куда лучше и быстрее всем вскружить голову. Тэмми все это терпела, а иногда отвечала, что у них, парижанок, все совсем иначе. Мюнс бросал замечание, что пора бы расстаться с мыслью, что она когда-нибудь вернется домой. В постели Мюнс тоже был очень грубым, но Тэмми уже привыкла. Насилие — давняя привычка Михаэля, наверное, из-за этого в итоге Элиза все же сбежала отсюда, не выдержав обращения мужа. Теперь, когда Тэмми уверилась, что Гросс понемногу сдает своих агентов гестапо, она считала правильным сбежать из Берлина. Желательно куда-то подальше отсюда. Лучше всего в Мюнхен. Говорят, там скоро будут союзники. Там тоже царит хаос, как в Восточной Германии, но почему-то Тэмми не покидало ощущение, что совсем скоро все закончится. И как бы Гитлер ни радовался смерти Рузвельта [1], это не спасет Германию, как случилось двести лет назад. Тэмми сняла туфли. Она надеялась, что прошмыгнет наверх. Потом утром расскажет целую историю Михаэлю, и он ее проглотит, как всегда. Хоть уже слабо в это верилось. Похоже, Мюнс захочет все узнать прямо сейчас. Тэмми хотела уехать завтра днем, не сказав даже Гаю. Она оставила ему лишь письмо, чтобы он был очень осторожным. Она нисколько не сомневалась, что Гай сумеет вырваться на свет из этого ада и в итоге вернется домой. Теперь, когда он женился, Тэмми больше не видела его рядом с собой. У них нет будущего. — Где ты была? — прогремел в тишине голос Мюнса. — Я… — Тэмми замялась, не зная, что сказать. Она не успела сочинить историю. — Я встречалась с новыми знакомыми, — нашлась вдруг Тэмми. Она не видела взгляд Михаэля, поскольку стояла в коридоре у лестницы. Тэмми решилась пройти в гостиную. Мюнс пил и курил. В общем, ничего нового. Тэмми видела его каждый вечер таким, но сейчас вид любовника вызывал у нее страх. — И что это за знакомые? — спросил он, затягиваясь. — Мне просто интересно знать. Тэмми постаралась взять себя в руки. — Я была с Шарлоттой Ринке, — просто ответила Тэмми. Шарлотта Ринке была актрисой. Гитлер очень любил ее, и она постоянно вращалась в политических кругах. Иногда Тэмми казалось, будто Шарлотта работала на американскую разведку, но никогда не выдавала себя, скрываясь всячески. Сама Тэмми никогда не решалась узнать, предпочитая находиться в некоем неведении. — С этой шлюхой? — спросил он. — М-м-м, — сказал он, протянув руку к стакану кальвадоса, стоявшему на полу, — когда ты стала общаться с подобными женщинами? — Я никогда не делала различий между людьми. — Отмахнулась Тэмми, садясь в кресло. — А я бы на твоем месте делал. — Мюнс улыбнулся. — И думал, с кем на самом деле общаться. — Что не так? — Тэмми пожала плечами. — Что вообще с тобой? — Я думаю, это ты мне скажешь, что происходит со мной. — Мюнс потушил сигарету. — Со мной все давно не так, с тех пор как я спутался с тобой. — Ты винишь меня во всем, как Элизу? — Не стоило сейчас упоминать имя бывшей жены, но с языка уже слетело, и слов уже не вернуть. — Как Элизу… — передразнил Мюнс. — Знаешь, Элиза была хотя бы глупой и от нее не стоило ожидать подвоха. Ты тоже казалась глупой, и я думал, что могу с тобой просто трахаться, однако… — Однако — что? Казалось, от напряжения в комнате сейчас начнется пожар или что-то взорвется. Тэмми боялась, хоть и старалась казаться внешне спокойной. Она прятала как могла эмоции. Годы работы под прикрытием, проведенные во Франции, многому ее научили. До этого, работая журналисткой, Тэмми никогда не врала так, как сейчас. Да, приходилось иногда выдумывать небылицы, но все ради благой цели — обнажить истину. Так Тэмми нажила себе множество недругов, это происходило и сейчас, когда она жила в стане врага. Господи, что же делать? Нужно побыстрее выкрутиться из этой петли. Но как, когда кажется, Мюнс подобрался к ней вплотную? — Однако — что? — повторила вопрос Тэмми. — Что ты хотел сейчас сказать? — О, дорогая моя англичанка, думаю, ты все прекрасно осознаешь. Когда он назвал ее англичанкой, она ощутила себя голой. Он все знал, и что самое ужасное, она совсем не знала, как себя защитить. Только убить Мюнса первой. — Ты прекрасно знаешь, что я француженка, — холодно процедила сквозь зубы Тэмми. — Ты ужасно пьян. — Не настолько, чтобы не видеть очевидное. — Мюнс рассмеялся. — Знаешь, я уже несколько недель знаю, кто ты. Ты английская журналистка, которую во Франции завербовали англичане, потому что ты была в Бельгии до войны. Уже много лет ты передаешь им данные. Да, ты это делала не одна. Твой муж… Эта загадочная личность, ведь он тоже шпион. Только рыба покрупней, чем ты. Хотя он тебе вовсе не муж, так — роль. А знаешь, кто он? Гай Данбар. Тот ублюдок, что крутил роман с Элизой. — Ты… — Тэмми совсем не знала, что ответить. Она совсем растерялась. Женщина поднялась на ноги. Она собралась бежать. Однако Мюнс повалил ее на пол. Между ними завязалась жестокая борьба. Тэмми пыталась поцарапать ему лицо, оттолкнуть, но Мюнс был сильнее. Во много раз. — Эх ты, жалкая шлюха, — шептал он. — Думаешь, выйдешь отсюда живой? Думаешь, сможешь спастись? А знаешь, кто тебя сдал мне? Гросс. Эта английская падаль. Какое же слепое твое правительство, раз разрешает сдавать самых лучших агентов. — Пусти меня, нацистский ублюдок! Тэмми пыталась вырваться из его мертвой хватки, но ничего не получалось. Руки Мюнса сжались у нее на шее. Он понемногу выбивал из ее легких воздух, тем самым вызывая обморок у Тэмми. Она уже перестала ощущать свое тело, чувствовать, что происходит вокруг. Все потемнело в глазах, а мысли путались в единый клубок. — Сдохни, тварь! — прошептал Мюнс, отнимая руки от шеи Тэмми. Она была мертва. Он это знал. Сердце не сразу перестало биться, но спустя несколько минут замерло окончательно, а тело обмякло. Мюнс нашел простыню, чтобы вывезти труп из дома. Конечно, ему за это ничего не будет. Убил английскую шпионку. Михаэль просто не хотел, чтобы эта падаль находилась сейчас у него дома. Он завернул тело Тэмми в простыню, закинул в машину, пока оно не окоченело и не стало тяжелым. Он вывез ее в соседний квартал, а там просто бросил в канаву. Не сразу же связисты поймут, что агент не выходит на связь, а значит, у него есть время для ответных действий. *** Через три дня нашли тело молодой женщины. Гай проходил мимо, увидев толпу зевак. Он спросил, что происходит, и ему ответили, что нашли труп. Гай прорвался вперед. Он не сразу понял, что это Тэмми. Это сделал Мюнс. Сомнений просто не было. А Гросс ее сдал. Кажется, Гай знал, что ему делать сейчас. Он жаждал мести и впервые не тушить в себе эмоций. Сегодня 21 апреля, русские уже на подступах к Берлину. Ждать осталось не так много. Скоро наступит мир, а значит, есть еще время, чтобы всем отомстить.