Прошлое

      В окна больничной палаты стучал холодный дождь, на улице завывал осенний ветер. В помещении на единственной кровати лежала молодая девушка. На её голове находилась белая повязка, глаза были плотно сомкнуты, а раньше розовые губы теперь были болезненно-синего цвета. Кожа девушки была бледнее мела, темные волосы рассыпались по подушке, в вену левой руки была вставлена капельница. Приборы противно пищали, показывая, что на данный момент её состояние стабильно. Два дня назад Алисе сделали переливание крови, как и обещал хирург. Каждый день девушку навещали её лучшие друзья, именно поэтому на тумбочке рядом с кроватью стояли свежие цветы и вазочка с фруктами. POV Алиса       Я начала медленно открывать свои веки, которые были ужасно тяжелыми. В глаза резко ударил белый цвет, отчего я на мгновение зажмурилась. Тело болело так, словно всё это время по мне катался танк. Левая рука затекла, я повернула голову и увидела огромную иглу, которая находилась в моей вене. По щеке прокатилась слеза, как только в голове вспыхнули картинки того ужасного момента. Высота была смертельной, как только я еще смола выжить. Ужасно хотелось пить, в горле все пересохло. Я попыталась встать, но это только вызвало новую волну боли по всему телу.       Дверь в палату тихо скрипнула, и я увидела мужчину средних лет, который был одет в белый халат. Он быстро подошел ко мне и проверил показания приборов, которые издавали неприятный писк.       — Здравствуйте, Алиса. Меня зовут Виктор Иванович Маркин, я Ваш лечащий врач. Вам очень повезло, мы сделали Вам переливание крови, — сообщил мне мужчина, подходя ближе к кровати.       — Пить, — прохрипела я, удивляясь своему голосу. Прокашлявшись, я посмотрела на врача.       — Нельзя, можно только губы промочить, — произнес он, проводя по моим губам влажной марлевой тряпочкой. Не знаю почему, но мне хватило даже этого. — Я пойду, отдыхайте, — дополнил Виктор Иванович и покинул больничную палату. Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза и погрузилась в царство Морфея.

***

      Проснулась я уже под вечер, когда услышала вновь звук открывающейся двери. Я увидела Алёнку и Диму, которые на цыпочках подкрадываясь к моей тумбочке, чтобы вновь поставить туда цветы. На моём лице появилась мягкая, но уставшая улыбка. Вот кого мне не хватало рядом, так это этих двоих.       — Привет, — вновь прохрипела я, отчего они вздрогнули и резко повернули головы в мою сторону. На глазах Мироновой сразу появились слезы, а брюнет тепло улыбнулся, обнимая Алёну за талию.       — Алиска, как я рада, что ты очнулась, — моя подруга присела рядом со мной и взяла меня за руку. Я слегка сжала её ладонь и слегка улыбнулась. Мы долго болтали обо всем, стараясь не вспоминать тот день. Дима рассказывал о своей жизни после того, как сожгли школу-пансион «Логос». Оказывает, что в отличие от меня, он поддерживал дружественные связи с Юрой Веревкиным, пусть даже и по Интернету.       — Ребят, уже поздно. Вам пора домой, а Алисе нужно отдыхать, — произнес Маркин, который только-только вошел в больничную палату. Девушка с парнем понимающе кивнули и поднялись со своих мест. Они попрощались со мной, пообещав, что придут завтра, и покинули помещение.       — Подождите. Виктор Иванович, я хотела спросить. Я не чувствую ног. Это просто последствия лекарства, ведь так? Все нормально? — спросила я, смотря в синие глаза своего лечащего врача.       — Алис, ты должна понимать, что упала с огромной высоты. Лично я сделал всё возможное, но ты повредила позвоночник. Мне очень жаль, но это и дало последствия на ноги. Маловероятно, что ты будешь снова ходить, — мои глаза расширились от удивления. Что? Я инвалид? По щекам покатились слезы, и я отвернула голову к стене.

***

      Декабрь. Прошло почти два месяца с того ужасного для меня дня. Я сидела в инвалидном кресле и смотрела в окно. На улице в снежки играли дети, догоняли друг друга, лепили снеговиков. Взрослые спешили по своим делам, все жили дальше, кроме меня. Я просто существовала. Пару недель назад мама забрала меня из больницы, взяла отпуск на работе и теперь ухаживает за мной здесь, в Москве. Я чувствую себя обузой, мама не заслуживает такого. Практически каждый день меня навещает Алёнка, иногда одна, а иногда со своим парнем. Она рассказывает мне ситуации, происходящие в нашем университете, приносит мне лекции. Мама позаботилась, чтобы меня перевели на свободное посещение. Теперь я делаю домашнее задание, а Миронова относит его преподавателям. С того дня, как я узнала правду, жизнь словно потеряла все краски. Я мало ела, лишь целыми днями сидела перед окном с книгой в руках. Иногда маме все же удавалось уговорить меня прогуляться. Естественно она была со мной, везла коляску, где сидела я. А мне было тошно видеть эти жалостливые лица прохожих, адресованные мне.       — Милая, к тебе пришла, — произнесла мама, впуская кого-то в комнату. Посмотрев на настенные часы, я была уверена, что это Алёна принесла мне лекции. Она обычно приходит именно в это время, в 4-5 часов дня.       — Привет, Алис, — я услышала мужской голос. Он пришел, один. На глазах навернулись слезы, которые я умело сдерживала. Меньше всего в жизни я хотела, чтобы он видел меня такой. — Алёнка попросила занести тебе лекции. Лис, как ты? — спросил он, подходя ближе и присаживаясь на колени сбоку от меня. Я все также пустым взглядом смотрела в окно. Так происходило каждый раз. Я не разговаривала даже с Алёной. О чем там говорить, я даже маме редко отвечала. Я не понимала, как они до сих пор терпят меня. — Представь, я вчера видел Виктора Николаевича. Он совсем не изменился. Оказывается, что примерно через месяц, он хочет собрать всех учеников школы-пансион «Логос». Здорово, правда? Мы обязательно пойдем туда с тобой вместе. Увидимся с нашими школьными друзьями. Только представь, ты увидишься с Надей, я уверен… — я грубо перебила своего друга, повернув голову в его сторону. Васильев увидел слезы на моих щеках, которые я все же не сдержала.       — Я никуда не пойду, Дим. Неужели ты не видишь? Я инвалид. Я обуза для всех, для Алёны, для мамы. И уж точно я не почту своим присутствие эту встречу. Я не хочу видеть жалостливые и сочувственные взгляды в мою сторону. Всё это в прошлом. Школа в прошлом, Надя, Юра, Тася, ты тоже был в прошлом. Мне больно видеть тебя с Алёной, потому что детские чувства никуда не исчезли. Я вижу, как она счастлива рядом с тобой, но прошу вас, не надо ходить сюда каждый день, приносить лекции и рассказывать мне новости. Мне этого не нужно. Задания мне могут присылать и по Интернету. Пойми, я теперь другая и когда не стану прежней. Дим, я не могу ходить и не буду. Оставьте меня в покое. Уходи, Дим, — с каждым словом мой голос срывался на крик, а по щекам с новой силой текли соленые слезы.       — Алис, ты чего?! Ты не обуза, и ты будешь ходить, я уверен. Нет, не отталкивай нас, не надо. Мы твои друзья, всегда будем рядом, — парень попытался обнять меня, но я только скинула его руки.       — Уходи, — прокричала я, утыкаясь в свои колени. Последнее, что я слышала, это звук закрывающейся двери.