so let me teach you

Приятно чувствовать себя нужным. Приятно быть окутанным в чьи-то объятия, когда краснеет нос от холода. Приятно осознавать, что есть уголок в мире, где тебя примут таким, какой ты есть. Но Тайлеру отныне это чувство не знакомо. После слов Джоша, последнего его прикосновения к щекам брюнета, тот даже не решился вернуться и дойти до правды, вытянуть преподавателя на какой-нибудь содержательный диалог. Это лишнее, это ненужное, это «вода». Вода, которая подпитывала Тайлера, но теперь в его душе засуха. Первое время слова отдавались эхом в голове, а аппетит то был утерян на полный день, то приходил с большой силой. Жует, глотает, но не чувствует вкуса. Вообще ничего не чувствует, если быть честным. Решает податься в работу. Много читает, делает уроки, штудирует учебники, грызет «гранит науки», начал заниматься спортом. Кажется, больше не вспоминает. Смотрит в окно. Ночь словно большое одеяло, под которым хочется укрыться, зарыться носом, спрятаться от страхов большого мира. Что будет, когда ты умрешь? Кто будет плакать о тебе? Кто придет к тебе, когда пройдет большое количество времени? Кто возложит цветы? Когда ты пишешь другу, которому, почему-то давно не писал, справляешься о его делах, здоровье, планах на вчерашний или сегодняшний день, то понимаешь, что общение какое-то сухое, не содержательное, пустое. Вспоминаешь все подряд, все, что было и невольно сравниваешь с тем, что есть сейчас. Хвататься за прошлое — это так знакомо, так опасно, так неизбежно. Брюнет стоит перед светлой дверью с трехзначным числом. Коридор пуст, лампы горят каким-то зеленым цветом. Слышен шум телевизора в других квартирах, чьи-то скандалы, слёзы, смех, шуршание пакетов, шарканье тапок. Держит в руке книгу в голубой обложке. Почему-то нарисованы горы, с белыми шапками на верхушках, но такими возвышенными. Небо чистое, оно окутывает всю обложку. Под горами темно-синее море, бьющееся о скалы. Долго смотрит. Проводит пальцами и смотрит на свои разбитые костяшки на руках. Слышит, как открывается дверь и резко разворачивается и бежит на верхний этаж. С верха лестницы смотрит, как уходит знакомая до боли фигура. Даллон улыбается, жмет руку красноволосому и исчезает. За ним исчезает и другая фигура, только уже более знакомая. Остается на всю ночь возле двери Дана, как какая-то собака. Нет, не подумайте, Джозеф любит собак. Это факт. Кстати, говоря о животных, Тайлер скучает по малышу Грегору. Он не видел его давно, даже очень. Утром нащупывает мягкую подушку и не менее мягкое одеяло. Потирает глаза и немедленно открывает их. Затем щупает себя, чтобы понять, реальность это или нет. - Я принес тебя вчера вечером. Ты можешь остаться, - мягко и тихо, как раньше, произносит Джош, сидящий на краю дивана и играющий с котенком. Тайлер машинально улыбается, когда смотрит на этих двоих. "Принес тебя вчера вечером," - повторяет Тайлер про себя. Значит, Джошуа нёс его на руках. Значит, его равнодушие - это всего лишь оболочка? Почему мучение других людей приносит удовольствие? - Прости меня, Джош. Я не хотел быть твоей проблемой. Вернее, я не хотел вообще тебе вредить, - чувствует как сверху нависает тяжелое тело, но не ложится полностью, потому что не хочет повредить это хрупкое, но любимое туловище снизу. Лишь ставит руки возле головы и сладко целует. Это был какой-то спасительный поцелуй. Он длился около пяти минут, с небольшими перерывами на восхищенные и печальные взгляды друг на друга. Вместо слов хватило звуков причмокивания и молчание. Иногда молчание - это насилие. Но, сейчас, молчание - это ответ. - Тайлер, мы проблемы друг друга, ты это помнишь? - закусывает губу и смотрит прямо в глаза, отчего нарастает дрожь. - Я помню, - брюнет отворачивает лицо, а красноволосый слезает с него. Они сидят на краях большой кровати спинами друг к другу, - Но сейчас же все нормально. То есть, ты не работаешь в нашей школе больше. Проблем нет. Я помню, на одном из уроков, ты говорил, что настоящая любовь способна пройти через все, почти. Джош, книги говорят об этом. Дан тихо и немного печально смеется. - Тайлер, расставь границы между фантазией и реальностью: любви не существует. - Тогда зачем ты говорил мне о том, что ты любишь меня? Если ты сам в это не веришь? Что это было тогда? - слишком много вопросов. После долгого молчания, брюнет осознает, что они были риторическими. Он говорил с пустотой. Пустота - это теперь его друг. Он - сосуд, который наполняется ею. Как человек может так быстро измениться? В нем словно две маски: одна - это та, которой он хочет быть, но не является, а другая - та, которой он является, но не хочет быть. Тайлер Джозеф видит его опущенные плечи, бегающие, как раньше, глаза. Видит, как он нервничает и иногда замечает, как глаза парня снова становятся мокрыми. Эти проблемы в их отношениях, по сути, несерьезны и бессмысленны: это не повод для расставания. Они решаемы. Возникает мысль, что чувств и не было. Мимолетный флирт или, быть может, недельные отношения? Как это правильно называется? - У меня есть к тебе чувства, Тайлер. Да, я не верю в любовь, но иначе я описать это не могу, - красноволосый поворачивается и слышит, как брюнет тихо плачет, поставив локти на колени.