Цени то время, что тебе дано. Часть 5

Рана была действительно дрянной. Колдомедик не смогла полностью нейтрализовать эффект, так что мне еще несколько дней ходить со слабостью – магической и физической. Да к тому же я ещё и мёрзну, не иначе температура повысилась. Одно радует – Жак отдал мне кинжал, а он очень интересно зачарован. Будет, что изучить на досуге. Да и умение сражаться таким оружием в ближнем бою, где маги традиционно слабы, всегда пригодится. Но это дело будущего… Я взглянул в ясное небо, вздохнул и поморщился: обработанная рана немного побаливала. - Полагаю, Никколо не будет задерживать нас, - сказал Жак, выбрасывая сигарету. Он ждал меня на веранде. Полагаю, я теперь должен ему. Потребует что-то?.. Похоже, это было написано у меня на лице, потому что демонолог тут же продолжил: - Нет, - он покачал головой. – Я втянул тебя в битву, и если бы не я, ты бы и не подвергся опасности. Это исключает долг с твоей стороны. Что тут сказать? Всё предельно ясно, так что я просто молча кивнул ему. - Хорошо, можем мы обсудить у меня в особняке всё, что хотели? Не обессудь уж, клятву о ненападении потребую. Жак пожал плечами и чуть дёрнул уголками губ. - Здоровая паранойя – залог долгой жизни. От тебя потребую, само собой, того же… *** Набежали тучи, и подул холодный ветер, заставив меня поёжиться. Погода с самого утра была не очень хорошей: хмурое небо в любой момент грозилось разразиться дождём, а удивительно холодный для этого времени года ветер то стихал, то вновь налетал, портя причёску и трепля одежду. Этого я ожидал в Англии, но не в Италии. Погода первого сентября не задалась. Не то, чтобы меня это волновало. Но мне всё же хотелось в последний раз насладиться теплом перед отъездом в Шотландию с её прохладным и влажным климатом. Кажется, за одно короткое лето в Италии я привык к теплу и теперь не хотел возвращаться к холоду, сырости и сквознякам древнего замка. - Эх, - короткий вздох совпал с первыми каплями дождя. Мелкие – оттого особенно неприятные – капли резво забарабанили по крыше дома и по лицу, пока я спешно бежал по стремительно намокающей траве под крышу. Настроение упало ещё на пару пунктов. Тут система защиты привычно предупредила меня о госте. Ну что же, утро становится лучше. По дороге я набросил заклинание осушения на одежду, хоть она почти и не промокла, так, чтобы даже самый острый глаз не смог бы определить, что я побывал под дождём. В одной из гостиных в кресле устроилась Паола и потягивала сок, очевидно предоставленный услужливым домовиком. Рядом примостился чемоданчик с расширенным пространством. Очевидно, она отправится на вокзал со мной. - Дэн! - отставив пустой стакан, девушка легко вспорхнула из кресла и обняла меня. Вдохнув аромат её волос, я невольно улыбнулся. Вишня. Мне этого не хватало. Последние пару недель мы оба были заняты. Паола, насколько знаю, практиковала призывы и удержание контроля над демонами. Это достаточно трудное и нудное, но совершенно необходимое для выживания занятие. Мне бы тоже не помешало повысить контроль, но пока не могу выделить время заняться этим. Большую часть лета я провел, зарывшись в книги и тренируясь на полосе, а всю последнюю неделю осваивал прыжки и аурное зрение. У меня уже есть план по усмирению Волан-де-Морта, и полученные летом знания и навыки будут краеугольными камнями задумки. Конечно, я не сумел в совершенстве освоить прыжки, и это очень плохо. Всё-таки прыгать придётся по всему миру. Хорошо бы ещё освоить полёт, на случай, если переборщу с высотой. Впрочем, я не унываю: время ещё есть, хоть его и не слишком много… - Как же я устала, - шепнула Паола. – Так хотелось всё бросить… Я кивнул и упал в кресло. Секундой позже девушка оказалась на моих коленях. - Понимаю тебя! – с улыбкой ответил я, погладил её руку и ободряюще сжал хрупкую ладонь. Освоить прыжки и аурное зрение было достаточно просто – после помощи Жака-то! – а вот необходимость продираться через малопонятную теорию построения сверхмощных порталов-маяков оказалось едва ли не выше моих сил. Даже не вспомню, сколько раз засыпал по ходу чтения. Да уж, это вам не школьная теория! - В школе будет проще, как ни странно это звучит. Паола только тихонько рассмеялась и прижалась крепче. Дождь за окном усилился. Тяжёлые капли барабанили по стеклу, а перед нашим креслом весело трещал камин. Всё вместе создавало такую уютную атмосферу, что хотелось просто молча сидеть в обнимку с прекрасной девушкой, слушать размеренный стук и греться у огня. Не хватало только пледа, но для него пока ещё слишком тепло. Паола скоро задремала, не выпуская моих пальцев. Она устала, и это прекрасно видно. Впрочем, я и сам утомлён. Я же размышлял. Забить что ли на школу вовсе? Неплохой вариант, но только после сдачи СОВ. Хотя я не уверен, что эти экзамены хоть для чего-то пригодятся в жизни. Я и не заметил, как пролетел целый час. Казалось, время нарочно ускорило бег. Только-только была половина десятого, а вот уже почти одиннадцать. Поезд скоро уходит. Осторожно высвободив пальцы, я одной рукой откинул прядь волос, скрывшую ей ухо, и шепнул: - Пора идти. Вставала она с явной неохотой. Через несколько минут мы были готовы, и я активировал портал до платформы. *** На платформе 9 ¾ взгляд мой зацепился за трёх людей, и я тут же попросил Паолу пойти занять купе – во избежание так сказать. Динаре я так ничего и не рассказал, и точно не собираюсь делать этого при её родителях, которые, кстати, меня уже заметили. - Здравствуйте, - кивнув одновременно и отцу, и матери, я тут же переключился на Динару. Её я также не видел вот уже две недели. И по ней тоже скучал. Мы обнялись. - Нелегко найти тебя, Дэниел, - заговорил мистер Сеиф. – В июне ты даже не появился на вокзале. - Я нарасхват, - я иронично улыбнулся. – Динара не говорила, что с меня потребовали долг? Мужчина кивнул с серьёзным видом и еле заметно улыбнулся. Похоже, ему понравилось мое отношение к долгам. - Вот уже больше года прошло, а я так и не поблагодарил тебя, - продолжил он. – Можно было бы отправить письмо, но мне показалось важным сказать тебе это лично. Моя семья в долгу перед тобой. Я молча кивнул. - Двери нашего дома всегда открыты для тебя. А если понадобится какая-либо помощь, обращайся в любое время. Всё ясно. Это может оказаться полезным. - Непременно, мистер Сеиф, - ответил я, и тут платформу заполнил низкий гудок поезда. – Нам пора. Когда мы оказались в вагоне, поезд издал второй гудок. После третьего он тронется в путь. Я шёл чуть впереди, держа Динару за руку, и заглядывал в окна на дверях купе, высматривая Паолу. Она нашлась в самом конце вагона. Дверь легко отошла в сторону, и я тут же отметил, что девушка спит. Жестом попросив Динару не шуметь, я трансфгурировал плед – хотя трансформация воздуха весьма посредственно относится к разделу трансфигурации, – и аккуратно укрыл спящую девушку. Пусть отдохнет. - Похоже, она устала сильнее, чем кажется, - понизив голос, сообщил я, сев напротив Паолы. - Что-то случилось? – встревожилась Динара. - Нет, - я качнул головой. – Просто её гоняли последние две недели. Она сейчас как выжатый лимон… - А ты?.. - Я просто устал, - не вдаваясь в подробности, произнёс я. Повисла пауза. Поезд тронулся, и за окном, всё ускоряясь и ускоряясь, начали пролетать предместья Лондона. Погода не в пример итальянской была прекрасной, и это оказалось приятной неожиданностью для меня. Динара устроилась рядом, положив голову мне на плечо. От мерных покачиваний клонило в сон. В общем, обстановка располагала ехать молча. И мы молчали. В голове всплыл разговор с Жаком месячной давности. Я хорошо его помню, хоть жгучая боль в незажившей ране причиняла много неудобств. С Жаком было очень интересно разговаривать. Он оказался умным человеком с пытливым ищущим разумом, любящим рассуждать на разные, в том числе и философские, темы. Несмотря на спешку, он нашёл время поговорить со мной о различных аспектах жизни, в том числе и о любви… *** - Любовь? – он откинулся на спинку кресла и с несколько отвлечённым взглядом повертел в руках пустой бокал. Бутылка открытого красного вина Амароне стояла на столике рядом. Вечернее солнце заливало гостиную алым светом. Я сделал глоток горького напитка и полюбовался игрой света в бокале, чувствуя, как сладкое послевкусие затмевает горечь. Отличный вкус. - Именно. Если исходить из того, что во Вселенной главенствующие места занимают сила, выгода и похоть, где в этой иерархии затесалась любовь? - А ты не думал, что любовь – это всего лишь иллюзия разума и чувств, нужная для того, чтобы мы не чувствовали себя слишком одинокими во Вселенной? – Жак налил себе вина и продолжил. – Сильные привязанности делают нас слабее и ограничивают в развитии. В его рассуждениях определённо был смысл. Но кое с чем я не мог согласиться. Любовь всегда казалась мне куда более весомым чувством, нежели простая иллюзия. - Порой иллюзии оказываются гораздо более реальными, чем нам бы того хотелось, разве нет? – заметил я. - Действительно. Однако отменят ли это тот факт, что любовь ослепляет нас? Или делает менее рассудительными и осторожными? Это свойство всех иллюзий, – гость сделал глоток. – Ты готов страдать ради любви, готов терпеть лишения и невзгоды и ради чего? Для того чтобы не чувствовать одиночества? - Одиночество сводит с ума, - вставил я. - Только слабых духом, - бесстрастно парировал Жак. – Крепкая воля – вот, что удерживает нас от падения во мрак безумия. Он замолчал. Заходящее солнце продолжало играть в бокалах с вином. - Ты боишься одиночества? – спросил я через некоторое время, что потратил на размышления. - Нисколько, - не раздумывая, заявил демонолог. – И оттого я не нуждаюсь в иллюзорных якорях, вроде «любви». Это прозвучало довольно резко и как-то больно задело что-то внутри. - Ты познал любовь? – тихо произнёс я, отставив бокал. – Ты узнал это трепещущее чувство, когда сердце готово вырваться из груди? Когда душа поёт от радости, едва увидишь милый сердцу образ? Он посмотрел мне глаза в глаза – лазурная бездонная бездна с умным взглядом и без всякого душевного тепла. Мне чуть не стало дурно! Раньше я не замечал, насколько холоден его взгляд. Когда Жак заговорил, голос его был абсолютно спокоен и ровен. В нём не было теплоты, но и арктическим холодом он не обдавал. Он был нейтрален, без капли эмоций или сожалений. - Не познал. Десятки лет назад, будучи юнцом, глупым и наивным, я думал, что непременно найду эту мифическую любовь. И я искал… Сколько раз мне казалось, что я нашёл её?.. Но всё зря. В конце концов, насытившись страданиями, я понял, что искать эту иллюзию бесполезно, – в его голосе скользнуло веселье, но взгляд остался холодным. – Я впрочем, не утверждаю, что любви не существует вовсе. Вселенная непостижимо огромна, и на её просторах вполне может существовать даже любовь. - То есть ты противоречишь самому себе? – я выгнул бровь дугой. - И да, и нет, - собеседник сделал ещё глоток, почти осушив бокал. – Да, я признаю, что во Вселенной может существовать любовь, возможно даже это не простая иллюзия, как я говорил раньше. Но какова вероятность найти эту самую любовь? Можно пройти сотни миров и даже близко не приблизиться к ней. Есть куда более разумные и менее болезненные способы потратить свою жизнь. Мне куда проще считать любовь мифом или же простой иллюзией, - он пожал плечами и опустошил бокал. – И возвращаясь к твоему самому первому вопросу, я скажу так: любовь, если она и существует во Вселенной, занимает столь мало места, что практически нет смысла искать её. Жак, очевидно, не мог не отметить моё отношение к Паоле, и потому он тут же продолжил: - Ты считаешь свою привязанность к Паоле Данжелло любовью? Я помедлил с ответом. Определённо я недостаточно искушён, чтобы утверждать точно, но разум говорит, что Жак как минимум близок к истине. - Вполне возможно. Моя проблема заключается в другом, - я взял отставленный бокал и отпил из него. – Кроме Паолы в моей жизни есть другая девушка. И к ним обеим я испытываю очень тёплые чувства. И не знаю, что делать с этим. Это звучит смешно? Жак ответил абсолютно серьёзным голосом, хотя я ожидал какой-нибудь насмешки, ведь своим высказыванием я практически подтвердил, насколько хрупка и иллюзорна любовь. Настолько, что я позволяю себе распылять её сразу на двух девушек. - Нисколько. Но, как я и говорил, мне не верится что любовь – это нечто большее, чем простая иллюзия. Я не буду убеждать тебя в том, что тебе нужно преодолеть свой страх перед одиночеством, не буду утверждать также, что твои чувства к одной из них или обеим сразу – пустышка. В конце концов, я же только что признал, что любовь может действительно существовать. Он улыбнулся, налил себе ещё вина и тут же отпил. - Я скажу вот что, - продолжил он. – Поскольку юности свойственна пылкость, твои чувства нужно проверить. Боюсь, ты останешься разочарован результатом. Что же до твоей проблемы – если даже твои чувства истинны, не забывай, что любовь – обоюдное чувство. Если ты действительно нашёл свою любовь, или даже не одну – тебя не отвергнет ни та, ни другая… *** Жак, вполне очевидно, испугался новой боли. Он не уточнял, сколько раз ему казалось, что нашёл любовь, и какие страдания ему причиняли. Но, вспоминая, с каким равнодушием говорил Жак, можно предположить, что далеко не один раз. Равнодушие – всего лишь щит, и я не могу осуждать его за страх. Возможно, ему и правда лучше и легче быть одному, чем обрекать себя на новые муки снова и снова. Наверно, о таких людях говорят, что они не страдают от одиночества, а наслаждаются им. Я посмотрел на Динару, задремавшую на моём плече, перевёл взгляд на Паолу, слегка улыбавшуюся сквозь сон, и задал себе вопрос, мучивший меня уже месяц: какой будет их реакция? Паола проявила недюжинное терпение, зная, что я так и не определился и даже не скрываю этого. Я не услышал от неё ни единого осуждающего слова и дажё намёка на то, что пора выбирать. Но я сильно сомневаюсь, что она обрадуется перспективе, предложенной Жаком. Пожалуй, это в какой-то мере подтвердит его мнение. Впрочем, если верить его словам, истинная любовь должна перетерпеть это неудобство… При условии, что она истинна, разумеется. Готов ли я проверить это? Я так не думаю, но может так статься, что моего мнения никто и не спросит. Поезд нёсся вперед, к деревеньке Хогсмид… *** Когда ближе к концу поездки к нам в купе заглянули Эрни и Ханна со значками старост на груди, я мог только порадоваться за них (и за то, что эту обязанность не взвалили на меня, что уж тут греха таить). Сообщив, что поезд скоро прибудет, они тут же убежали дальше. Поболтать не получилось. Ну и ладно, в Хогвартсе ещё наговоримся. Вечер был прохладным, но и только. Никакого дождя, никакого ветра. Пожалуй, это один из лучших вечеров первого сентября за последние годы. Я отметил этот вечер и ещё по одной причине – ставший столь привычным зычный голос Хагрида, собиравшего всех первокурсников вокруг себя, сегодня не прозвучал. Вместо него проводником первокурсников выступала Граббли-Дёрг, и даже этот, малозначительный на первый взгляд, факт кое о чём говорил. Дамблдор отозвал верного полувеликана из замка. Для чего это было сделано, мне непонятно, да и не интересно, но это означает, что директор сделал один из первых ходов в надвигающейся войне. Надо бы взять на заметку. В карету, где мы втроём уютно устроились, скоро заглянули Захария и Сьюзен, и мы всей компанией поехали в замок, перебрасываясь шутками. Бросив в какой-то момент взгляд в окно, я увидел приближающуюся громаду замка, полную горящих огоньков в его окнах. Всё-таки, как бы мне ни хотелось оставить вечно холодный замок с его донельзя ограниченной системой образования, я не могу не признать, что он представляет собой весьма внушительное зрелище. Уже в который раз я поразился тому, какую титаническую работу проделали Основатели. Конечно, в те времена маги были куда искуснее и могли творить такую магию, какая сейчас кажется просто фантастической. Но даже по тем древнейшим временам их работа поражает своей искусностью. В своё время наставник потратил много сил на изучение замка и пришёл к выводу, что без работы демонологов тут точно не обошлось. Любопытный факт, хоть и бесполезный с практической точки зрения. Большой зал был как всегда излишне пышным и великолепным. Мне и раньше так казалось, но теперь, проведя целое лето в собственном особняке, полном утончённой красоты, взятой отчасти у особняка Данжелло, я окончательно осознал это. Наверно, стоило давно понять, что пышное убранство замка – не более, чем пыль в глаза. Впрочем, я давно понял это, просто не осознал до конца. За столом я, наконец, сумел нормально поговорить с Эрни… ну почти. Вокруг шумела куча народу, и оттого гул в зале стоял просто кошмарный. Да и времени перед распределением было не слишком много. Я только узнал, что друг страшно горд оказанным ему доверием и надеется не подвести наш факультет. Что ж, удачи ему в этом. Не то, чтобы меня когда-нибудь волновали значки старост на мантиях учеников, но тот факт, что старостами Гриффиндора оказались Рон Уизли и Гермиона Грейнджер внушает мне некоторые опасения. Всё, что я знаю об этих людях, говорит о том, что ни он, ни она не упустят возможности воспользоваться своими полномочиями, если того потребуют их принципы или под угрозу встанет «правое дело». Конечно, я бы и сам пользовался любыми имеющимися в распоряжении ресурсами для достижения своих целей, так что не мне судить. Но меня несколько беспокоит их видение «справедливости», «блага», «зла», «добра» и всей подобной чуши. Это проблема не только этих двоих, но у других нет такого взрывоопасного сочетания как шило в заднице и некоторая власть над учениками. Интересно, скажется ли их положение конкретно на мне? Хороший вопрос, особенно учитывая «тёплую» историю наших взаимоотношений. Шляпу я благополучно прослушал. Хотелось только поесть и пойти отдыхать. Я в отличие от девушек не спал большую часть пути, так что устал к вечеру. Однако новый преподаватель ЗОТИ удивил всех, в первую очередь самим своим выступлением. Слушать Долорес Амбридж было не интересно, но полезно. Из шепотков студентов вокруг я узнал, что она работает на Фаджа, и в связи с этим сумел сделать один простой вывод – Министерство вмешивается в дела Хогвартса. Ничего удивительного в этом не должно быть, так подумает любой магглорождённый студент, ведь Школа Магии по идее должна подчиняться Министерству Магии. Им просто невдомёк, что Хогвартс де факто мало зависит от правительства магической Британии, так уж повелось со времён Основателей. Уж не знаю, какими бумагами или клятвами всё это закреплено, но школа всегда была автономным учреждением, которую не коснулись в своё время даже Гоблинские войны (в основном, из-за мощной защиты, бодаться с которой было слишком невыгодно). А теперь Министерство решило вмешаться, а то и прибрать школу к своим рукам. Это настораживает… Интересно, что из себя представляет эта Амбридж? Порой за внешне безобидными личинами, а эта женщина не производит впечатления опасного человека, скрываются сущие демоны. Надо присмотреться к ней. Дамблдор отпустил всех с пира, как только закончилась тщательно отрепетированная речь. Уверен, те, кто хотели её услышать, уже сделали это. Наверняка, у неё найдутся союзники, как среди преподавателей, так и среди студентов, и мотивы их меня совершенно не волнуют. Если не встанут на моём пути, я не причиню им никаких неудобств. В конце концов, как бы я ни восхищался замком и тем, как поработали Основатели, мне по большому счёту плевать, что с ним станется. Особенно на фоне того, что скоро всему миру может прийти полный пиздец. А пиздец, хоть и гораздо меньших масштабов наступил тем же вечером. Возможно, будь я чуть более внимательным, то увидел бы признаки надвигающейся бури заранее. Слово там, жест тут… Некоторая напряжённость ощущалась ещё на пиру, но ничего поделать с этим я не смог. А уж когда Паола открыто поцеловала меня в щеку, желая спокойной ночи, я понял, что Паола банально спровоцировала конфронтацию. Что ж, интриги никогда не были моей самой сильной стороной, тут не поспоришь, но плохой внимательности за мной раньше как-то не замечалось. Эх, а ведь вечер обещал быть тихим и спокойным. - И что это было? – тихо поинтересовалась Динара. В голосе её мелькнули опасные нотки. Ну что ж, раз Паола это начала, то предоставлю ей возможность говорить и действовать. Главное, разнять их, если начнётся драка…