Кое-что никогда не меняется (рабочее)

Почти неслышный гул вентиляторов. Поток теплого кондиционированного воздуха. Тишина, спокойствие. Только яркий свет мешает, отражаясь от светлых стен. - Ха-а-а... - зевает турианец по ту сторону решетки. Смачно зевает, с подвыванием, широко растопырив мандибулы и свернув кольцом длинный язык. - Ух ты, круто! А мух им ловить можешь? Впрочем, в мире вряд ли найдется занятие безнадежней, чем попытка вывести из себя копа за полчаса до конца его смены. Теплая постель и азари под боком - вот и все, о чем можно думать в такой момент, и никаким злоехидным заключенным не испортить настроения. - За этим к саларианцам обращайся, - с вибрирующим смешком отзывается турианец. - Может, и продемонстрируют. А лучше побереги дыхание-то. На допросе говорить мно-ого придется, языкастый. - Уж чей бы варрен рычал... Турик снова смеется, с таким искренним удовольствием, словно перепалка с жителем "пыжачника" - лучшее развлечение на этой неделе. - Если так хочется поупражняться в остроумии, советую доставать Моргана. Он как раз саларианец, и у него выпал на редкость неудачный день. Порцию заслуженных матов получишь сполна. А у меня скоро выходной. Так что - безнадежно. - Еще бы я отличал одного из них от другого. Впрочем, это и к вам относится. - Ну, ладно, подскажу секрет. Морган - это тот, что постоянно таскает за собой дубинку. Он тут один такой, другим его родственникам хватает ума не делать вид, будто владеют рукопашным оружием. - И что он тебе хорошего сделал, что ты его так подставляешь? - Ну что ты, никакой подставы. Ты поорешь на него, он поорет на тебя, а я избавлюсь от выслушивания полного отчета о паршивом слишком длинном дне, который он произносит за три минуты. Несколько раз. При каждой встрече. Все будут довольны. - Ну и хитрож..жвалый ты тип! Вместо ответа турианец поднимается со стула, с наслаждением хрустя суставами. - Уже уходишь? - Представь себе, да. Не прощаюсь, все равно ведь увидимся. Не скучай тут без меня. - Забудь, ты не в моем вкусе. Закрывшаяся дверь отсекает сочный турианский ржач. Кажется, настроение у него только улучшилось. Даже зависть берет - вот ведь непробиваемый оптимизм. А без компании и в самом деле скучно. Не считать же за такую вовсю сопящих соседей по камере или объективы видеонаблюдения. Самому не уснуть - жестко, даже после корабельной койки. Остается только валяться, глазея в потолок. Дверь вновь шипит, впуская уже не такого веселого турика и совсем уж мрачного саларианца. - Вакариан, будь турианцем! - тараторит земноводный, семеня за шипастым. - Если через час я не буду дома, меня туда вообще больше не пустят! - А вот нехрен было разводить матриархат, - ворчит тот. - И вообще, я тебе такое развлечение приготовил, а ты сваливаешь. - Вакариан... - Ну что "Вакариан"? У Вакариана выходной через десять минут, и если Вакариан его промотает, как прошлый, больше он выходных не увидит до конца месяца. - Увидит. Я договорюсь о замене графика. Я тебе все свои выходные отдам, только избавь меня от разборок с супругой! - Ох, ладно. Не понимаю, зачем ты вообще ее на Цитадель притащил? - Ее решение. Хотела заключить брак по законам Совета. Помешана на инопланетной культуре, - лягух печально вздыхает. - Так, все, - турианец трет глаза тыльной стороной ладони. - Сгинь, пока я не передумал, и не вздумай забыть о моем выходном! - Моя благодарность безгранична. Вынужден был просить. Тяжелый день... - Сгинь, я сказал! Проследив, как саларанец буквально испаряется из кабинета, турик тяжко вздыхает. - Ты там не уснул еще? Тогда давай, с вещами на выход. Кажется, наше знакомство получает неожиданное продолжение. Раз уж я все равно опять на работе. Шипение двери рядом с решеткой. Почти привычные команды: "лицом к стене", "направо", "вперед". Разговор турианца по рации, на их рычаще-чирикающем языке. Коридоры, пустынные по случаю позднего часа. Днем, - позавчера, вроде - когда банду тащили по камерам, здесь было куда оживленней. Снова дверь. Стул и стол, наверняка привинченные, и совсем уж невыносимый свет. Допросная. Еще турианец, подпирающий стенку в углу. Провожатый, заперев за собой дверь, некоторое время сверлит его взглядом. Очень удивленно. - Найлус? Тебе что, мало отчетов, которые я всю ночь писал? Тот закатывает взгляд в потолок. - Я бы все равно курировал это дело, раз уж ввязался. Ну, Паллин и попросил заодно поучить тебя уму-разуму. А то стрелять-то ты умеешь, а вот допрос вести... Но ты не обращай внимания, без необходимости лезть не стану. Значит, это не злой и добрый коп, а коп и его наставник. Уже легче, по крайней мере, можно не опасаться "перекрестного огня" вопросами. - Что ж, передай директору мое пламенное "спасибо". - Это завуалированное "чтоб он сгорел"? - Вроде того. В этой дыре, которую по ошибке зовут академией, еще остался декстрокофе? - Посмотри в соседней комнате, вроде там была двойная кофе-машина. - Садись пока, - бросает провожатый. - И ты, Крайк, садись, не стой над душой. Что там насчет тяжелого оружия? - Паллин кивает на бюрократов, те на какие-то постановления, поправки к постановлениям, дополнения к поправкам... словом, в итоге все упирается в то, что когда-то где-то и кому-то прилетела случайная пуля сквозь стену. Всю тираду коп-наставник произносит, не спуская внимательного взгляда с "опасного бандита". Неужели боится? - И что в итоге? Ожидаемый полный облом? - доносится из-за стенки под жужжание кофеварки. - Не совсем. Штурмовки разрешат, но без модов. И с применением "только в исключительных случаях". - Ясно, - турианец возвращается с дымящимся стаканчиком в руке. - Снова писать тонны отчетов по каждому выстрелу. Но и на том спасибо. Присаживается напротив. Второй коп уходит, чтобы тут же вернуться с порцией кофе и табуреткой, на которой вольготно устраивается все в том же углу. - Вопросы, пожелания, возражения есть? - интересуется опер. - Пригасите свет. Пожалуйста. Очень ярко. Смотрит удивленно, затем, привстав, вглядывается в глаза. Зрачок изучает, конечно. - Н-да. С тобой все ясно. Конечно, ясно. Что же тут неясного? Когда башня трещит, как конденсатор на громоотводе, а лекарств днем с огнем не сыщешь, выход один - песок. Свет турианец все-таки приглушает. - Ну, рассказывай, - вздыхает, хлебнув кофе. - Как докатился до жизни такой? - Да что там рассказывать... С учебы вылетел, работы по профессии не нашел. Деньги кончились, в наемники - здоровьем не потянул. Пошел в банду. - Грабежи или кражи? - Всего понемногу. На жизнь хватало... в основном. А недавно шеф идею выдал - пора, говорит, выходить на галактический уровень. Вот и вышли. - И даже не запирается, - удивленно комментирует наставник. - А смысл запираться? Еще дня три без дозы, и я сам все расскажу, что было и не было. Даже спрашивать не придется. - Ну, ладно, с бандой понятно. А как вы оружие-то на станцию протащили? - Вот чего не знаю, того не знаю. Я замки вскрывал. Остальное меня как-то не колыхало. - Н-да. Так на жизнь, говоришь, хватало? - В основном. - Вот-вот, в основном. То есть еле-еле, я верно понимаю? Как же вы при таких доходах на галактический уровень собрались? - Так это у меня такие доходы. Ну, то, что после расходов оставалось. Песок... - Песок, да. Найлус, что я забыл? - Учетную карту и протокол. - Терпеть не могу писанину... - А ты терпи, опер, старшим опером будешь, - усмехается наставник. - Ну, ладно, - со страдальческим выражением лица включает датапад. - Так. Вид - человек... - Должен он ответить. - Да он может сказать, что кроган, мне что, так и писать? - Так и напишешь - считает себя кроганом. - Идиотизм. - Согласен. Но иначе он имеет полное право не расписываться. Оперативник скрипит зубами. - Ну? - Что?.. - прогнать дурацкую ухмылку удается с трудом. - Человек я. На лице турианца такое облегчение, словно он и впрямь сомневался в ответе. - Родная планета? - Земля. - Имя? - Кайден Аленко.