Кое-что никогда не меняется (рабочее)

   Шурх-шурх. Шурх-шурх.    Прелые листья хрустят, проминаясь под берцами.    Привычной рысью несемся на точку отлета. Не на нашу, к соседней группе, у них старт почти на полчаса раньше. Билла нужно отправить на базу как можно быстрее — панацелин панацеей, а ожог второй степени все равно не хрен собачий.    Болезный ноги едва переставлял, пришлось в буквальном смысле повесить его на шеи себе и Яну. Теперь ковыляет между нами, почти несем его. Крабы в дозоре, на случай недобитков. Стволы не выпускаем ни на секунду. Хватит, раз уже отвлеклись.    Крутится, крутится в мыслях ситуация.    Но, как ни крути, выходит, что с самого начала здесь задумывалась мясорубка. Несколько десятков ножей против двадцати штурмвинтовок. Достаточно, чтобы завалить пару особо нерасторопных. Недостаточно, чтобы суметь и в самом деле уцелеть. Обещание неизвестных — пустые надежды.    Кроган. При большой удаче он бы мог вырезать одну группу. При невероятной — даже потрепать вторую, но дальше определенно бы не прошел. Связь у нас на то и есть, чтобы вторые про него уже знали, а без кинетики под огнем пяти винтовок даже кроган долго не подерется. Да и с ней тоже.    Турианец. Этот его бой выглядел, как жест отчаяния. Крутой боец, конечно, но явно уже не надеялся выжить. Сражался просто из упрямства. Неподходящее настроение для схватки на жизнь. Совсем. И даже он погоды в бою не делал. По крайней мере, оказался не опаснее того же крогана. Так что обоих можно считать частью "проверки". Таким специальным "дополнительным вопросом" на экзамене. Из тех, что обозначаются звездочкой, как задания повышенной сложности.    Единственный форс-мажор здесь — огнеметчики саларианской национальности. Вот это и в самом деле похоже на просчет режиссера всего спектакля — подобие дальнобойного оружия, от которого не защитят щиты.    Как говорится, дай кварианцу батарейку, провод и лампочку — он слепит гета. Лягушки обошлись деревом, полыми лианами и кремневыми запалами. Плюс какая-то горючая хрень из ближнего болота и самодельные поршни.    Выскакиваем на очередную поляну и... натыкаемся на пять стволов. Прибыли.    — Вы что-то попутали, ребят, — облегченно вздохнув, сообщает местный командир. — Здесь наша точка.    Киваю омару, пусть он речь толкает. А я отдышусь пока.    — Мы в курсе, — поясняет. — Раненого возьмете?    "Абориген" морщится, окидывая взглядом свое войско. Затем машет рукой.    — Оставляйте. Все равно летим скоро. Хэй, Джек! Топай с ними, а то у нас места на всех не хватит.    Один из их банды присоединяется к нам, рвем когти дальше, уже к "своей" точке. Пришлый оглядывает нашу снарягу и с трудом сдерживает глаза ниже уровня лба.    — Вы где так прибарахлились? — выпаливает на бегу.    — В челноке, — поясняет Ян. — По приказу командира вскрыли аварийку.    Смотрит завистливо.    — Параноик у вас командир. Нам бы так. А то винтовку заклинило, пришлось вместо дубины ее...    Ха! Понятно, с чего вдруг тот продуманный тип такой добрый. Скинул почти бесполезного бойца в обмен на раненого, зато вооруженного. Бросаю пополнению пистолет.    — Ян, добавь ему еще один. Пусть учится стрелять по-македонски, на всякий случай. И по сторонам смотрите, а то доболтаться можем.    Шурх-шурх.    Так вот, возвращаясь к нашим баранам, отправившим отряд на охоту. Если не считать сильно умных салариков, можно подумать, что нас просто поприкалываться ради сюда привезли. Потому что в чем смысл тащить зеков в неведомые ебеня, вооружать, давать время на подготовку?.. А потом спустить на них отряд смерти в двадцать маньяков, которых три месяца натаскивали на уничтожение себе не подобных. Для приговоренных без разницы, где получить пулю — в лесу или у расстрельной стенки. Ну, кроме турианца, тому это было важно. Развлекуха в стиле "бегущего человека" не канает, представители двух из трех рас Совета под огнем людей — это приговор Альянсу. А те умники, по словам покойного многоглаза, ксенофобы, а не самоубийцы.    Выходит, дело в самом отряде? Все-таки, не каждый сможет...    Чуть не спотыкаюсь на бегу. А ведь верно! Помимо навыков, в деле переработки врага в гробы, важна еще одна деталь. Банально способность спустить курок.    Вот и мотивация. Отсеять "слабаков", буде такие все же найдутся. А чтобы отсев был поменьше, каждому дать причину переступить черту.    Кому-то захочется жить настолько, что плевать ему будет, в кого стрелять. Кто-то испугается последствий для Альянса. Кто-то станет страшно мстить за попавших под удар своих. Не говоря уж о просто ксенофобах — для них тут вообще сладкий сон. Столько инопланетян, и целая куча причин убить их всех.    Как-то страшноватенько выходит... И Билл, похоже, прав в своих подозрениях насчет излишних удобств. Нас учит не совсем Альянс, те-то, судя по новостям, наоборот, пытаются налаживать "контакты первого рода". По крайней мере, официально. А неофициально, на отдаленных колониях, некто готовит отмороженных убийц. И это весьма интересные "некто".    "С нами — только лучшие". "Все для комфорта персонала". Эти лозунги не висят повсюду в казарме. Они сквозят в каждом действии неведомого начальства, и это гораздо нагляднее. Поступки говорят яснее слов. И очень уж это... напоминает.    Они ненавидят инопланетян. "Человечество прежде всего"?    Возможно. Очень даже возможно.    Группа выскакивает на поляну как раз к посадке челнока. Джантар и Шепард во время загрузки контролируют местность. Джон запрыгивает последним, пока Омар, уже стоя в челноке, целится в люк. Новенький смотрит на них, как на конченных параноиков. Пусть. Он просто не побывал в такой мясорубке — Ян успел расспросить. Та группа попала меньше всех, ее атаковали, путь и из засады, всего десять ксенов. И то бойцам почти хватило, чтобы обделаться. Новенький говорит, понял, что случилось, только стоя со сломанной винтовкой над забитым с приклада батаром.    Люк закрывается. Шепард падает в соседнее кресло, долбанув кулаком в стену. Челнок срывается с места.    — Народ, а вы уже бывали на операциях? — оживает вдруг интерком. — Ну, или хотя бы главный ваш?    — Главный бывал, — усмехается Джон. — Это вторая.    — А. Ясно. А то мне сказали, салаг повезу. А я в недоумении — салаг и в бой. Ну, хоть начальника вам толкового поставили, а то я уж думал, совсем командование с катушек съехало.    — Эй, а с чего ты взял, что он уже где-то дрался? — интересуется Омар, настороженно косясь на Шепарда.    — То есть как, с чего? Он же в стенку стучал? Стучал. Так обычно десантура делает, им лень по рации связь ловить.    Шепард все так же криво усмехается, глядя в глаза Джантару. Тот взгляд не отводит.    — И когда ж ты успел в десанте послужить, а, начальник?    — Да никогда. Они меня в тот раз вытаскивали, вот и прицепилась пара выходок.    Омар только фыркает, но смотрит с сомнением. Затем заключает:    — А, может, и не врешь. По крайней мере, батаров точно не любишь. Видел бы ты свою рожу, когда их допрашивал.    — Что, сильно злая?    — Наоборот, такое выражение... Что-то вроде "мне противно даже возиться с таким дерьмом, но все это кто-то должен убрать". Тебе, по-моему, даже турианца того отмороженного трудней было пристрелить, чем их.    — Турианцы мне до сих пор ничего плохого не делали, — пожимает плечами. — И хватит уже о нем. Не было там никого, только батары. Для всех, кроме Ленга.    — Думаешь, нас пытались подставить? — Джантар напрягается.    — Ну... была такая мысль. Особенно, когда там всякие кроганы бегать начали.    — Кроганы? — офигевает интерком. — И много их было?    — Один. Но мне почти хватило.    Итерком присвистывает уважительно:    — Ого! Рассказать кому — не поверят.    — Вот и не рассказывай, — цыкает Шепард неожиданно зло. — А то мало того, что дураком себя выставишь, так еще и будешь иметь дело с Ленгом. Он языкатых не любит.    Интерком со щелчком отключается под офонаревший взгляд новичка.    — Вообще-то, за штурвалом лейтенант, — озвучивает Ян причину такого удивления, косясь на Шепарда. — А ты с ним так неуважительно.    — У пилотов есть две общие черты, — фыркает тот. — Первая, плевать на звания, пока это возможно, и еще немного после. Так что он даже не обиделся. А вторая, лезть не в свое дело.    Остаток пути проходит в молчании.    На базе уже глубокая ночь. Или, скорее, раннее утро. В отсвете фонарей у посадочной площадки маячит Ленг. Шепард вяло изображает несколько строевых, отдает салют.    — Сэр, разрешите доложить, сэр!    — Слушаю.    — Группа прибыла без потерь. Один раненный должен быть доставлен на предыдущем челноке.    — Вольно. Раненый прибыл, можете расходиться. Полный доклад завтра.    Джон тут же сматывается. Джантар, поколебавшись, остается. Уже отошедший в тень Ян останавливается послушать.    — Что-то хочешь спросить, боец?    — Так точно, сэр. Почему командиром был Шепард?    — Считаешь это ошибкой?    — Никак нет. По крайней мере, мы живы. Но откуда вы знали, что он справится?    — То есть, по существу возражений нет, и тебе просто интересно.    — Так точно, сэр.    — Ситуация была мутная. А он хоть какой-то боевой опыт имеет. Еще вопросы есть?    — Никак нет.    — Вот и отлично. А теперь — брысь спать. Подъем никто не отменял.    Ян поспешно уходит.    В дежурке царит настоящий погром — Шепард усиленно что-то ищет.    — Блин, куда он все дел? Или Ленг спалил контору?    — Кто что дел?    — Да серж... О!    Джон рывком отодвигает сейф и извлекает один из блоков стены. Блок оказывается самодельной нагревалкой.    — Царапины на полу остались, — поясняет. — Конспиратор, блин. Как его только коммандер до сих пор не засек с этой штукой.    Ввалившийся Джантар сонно протирает глаза.    — У меня глюки, или сейчас будет чай?    — Будет. Все будет. Ты только не усни раньше времени. Узнал хоть, какого хрена меня командирствовать загнали?    — А ты откуда... Впрочем, неважно, — Омар смачно зевает и падает на стул. — Ничего он не сказал. Гнал на твои мендуарские похождения.    — Не понял! — Шепард отрывается от возни со штекером. — Я там, вроде, в одиночку бегал, при чем тут командование-то?    — Я и говорю, гнал он. И командовал ты хреново. Как по мне, так надо было отступить на соединение с другими группами и занять оборону.    — А что ж ты Ленгу так не сказал? — встревает Ян.    — Еще один ясновидящий, блин. Или ты яснослышаший? По лицу вижу, что так. Ну, слушай тогда еще — я с дерева не падал, чтобы на Ленга гнать. Сказал так надо, значит надо.    Шепард разваливается на стуле, щурясь на закипающий чайник. Мечтательно вздыхает:    — Эх, сигаретку бы сюда...    — Джон, — Ян мнется, но все же продолжает. — Тебя не мучает... тот допрос?    — Это ты о батарах пристреленных? Меня больше мучает, кому это понадобилось вообще... Раскатать мы бы их раскатали, не вопрос. В том, собственно и смысл был, чтобы проверить — не сломаемся ли?    Омар молча кивает. Шепард гнет дальше.    — Только я не слышал, может по дремучести своей, чтобы курсанты палачами подрабатывали. И по этому поводу у меня тоже будут вопросы к Ленгу.    — Думаешь, ответит? — скептически усмехается Омар.    — Спрашивать уметь надо, — ухмыляется Шепард. Затем серьезнеет — Может, и не ответит. Это если я неправильно считаю, и он тоже во всей кутерьме замешан. Тоже, в принципе, будет результат. А вот если ему комиссарская рожа не больше, чем мне, понравилась, то какую-никакую инфу по-любому даст.    — А, может, в этом и был смысл? — задумчиво произносит Джантар. — Тебя же хрен поймешь. Вот и поставил коммандер тебя в начальники. Чтобы комиссару этому сценарий сломать.    — "Хрен поймешь" это что-то новенькое. Обычно меня просто психом называют.    — Вот-вот, псих. И я от тебя заразился. Не по инструкции работал, а по ситуации...    — Ленг просто так ничего не делает, — убежденно заявляет Ян.    — Ну, значит, ему и была нужна команда психов. Чтобы не по инструкции работали. Нет там отступить, спрятаться, прояснить обстановку... Взяли и всех убили. Все просто.    — Действительно. Проще некуда. Точно псих, — резюмирует Омар. Затем добавляет. — А Билл все-таки сломался. Видел я, как он от саларика получил. С выстрелом замешкался. Не смог.    — Он вообще воевать не хотел, — вздыхает Ян.    — А по мне, так это мы сломались, — Шепард щурится. — Прогибались под ситуацию, прогибались и — хрясь. Даже сами не заметили. Думаете, кто-то в самом деле шел в армию ради крови? Хрена с два. За романтикой шли, за пылью звездных дорог. А все оказалось гораздо проще. Проступок на службе. Принудиловка. И добро пожаловать в элитные убийцы. Мы — сломались. Билл — сумел остаться собой.    — Чай бухаем? — интересуется заявившийся серж. — Мне налейте. Как плитку-то нашли, я ж прятал?    — А ее скоро и Ленг найдет, — тут же начинает зубоскалить Джон. — Если не уже, с таким-то прятальщиком.    Сержант как-то задумчиво отводит взгляд.    — О как... внезапно, — удивляется Джон. — Ну, значит, гоняем чай без палева. Начальство в курсе, начальство не возражает.    "Мы сломались," — повторяет про себя Ян. Звучит... страшно. Потому что слишком похоже на правду.