Кое-что никогда не меняется (рабочее)

   Огромные деревья Иден Прайм за стеклопластиком обзорного окна мчались в плавном хороводе на поворотах, пытались угнаться за каром на прямых, но, одно за другим, безнадежно отставали. Низколетящая машина очень спешила до темноты вернуться к поселку археологов.    Точнее, спешила, разумеется, Джейн: отправляясь с утра в город, она и представить не могла, сколько поручений и просьб свесят на нее коллеги, по принципу "все равно летишь, так уж заодно..." И накопилось этих "заодно", вроде и несложных, и недолгих — если каждое дело брать в отдельности — как раз до самого вечера.    Так что теперь Джейн спешила. Торопилась, расслабившись в удобном кресле; мчалась сломя голову, лениво уткнувшись лбом в боковое окно и рассматривая пейзажи, пока автопилот проводил летающее такси по давно вбитым в базу извивам дороги. Можно было и над лесом полететь, конечно, но вот смотреть тогда было бы совершенно не на что. Разве только на неподвижные облака в вышине, а такое зрелище уж точно не поможет прогнать прочь навязчивые мысли, скорее будет их навевать. Нет, лучше — постоянно меняющийся, и в тоже время неизменный вид на мелькающие деревья и пыльную просеку. Завораживает. Затягивает. Можно просто смотреть и молчать, за компанию с виртуальным водителем. Автопилоты — они неразговорчивые.    Впрочем, даже поездка в тишине и спокойствии имеет один значительный минус. Она заканчивается. Кар приземлился на окраине поселка, на мгновение разогнав уже подступавшие сумерки светом фар и двигателей. Джейн неохотно выбралась из салона, сладко потянулась, расправляя затекшие от неподвижности мышцы, решительно вздохнула и зашагала к своей коробке из-под бура.    Рассчет на, не сказать, чтоб мягкую, но такую желанную походную койку не оправдался: перед входом в жилище Джейн яростно отплясывал Мануэль. По крайней мере, примерно так это выглядело со стороны.    Сумасшедшинка ученого явно вырвалась на волю и разгулялась во всей красе: не обращая внимания на замершую в изумлении девушку, он неперывно подскакивал на месте и тарабанил по двери ее коробки, выбивая из металла что-то вроде ритма африканских там-тамов. Периодически Мануэль еще испускал громкий боевой клич, в котором Джейн с трудом опознала собственное имя.    Справившись с некоторым изумлением по поводу странного — по-настоящему странного, даже для Мануэля — поведения и того, что никто не выглянул из коробок на его вопли, Джейн подошла ближе.    — Мануэль! Эй, прекрати ломать дверь, я здесь!    Тот немедленно оставил в покое дверь-там-там и, подскочив к Джейн, явно что-то собрался сказать.    — Так, стоп-стоп, — та успокаивающе протянула руку, пока на ее уши не рухнул поток бессвязных слов. Судя по лицу ученого, он явно сейчас не был способен изъясняться внятно. — Сначала отдышись, успокойся немного, потом скажешь.    Ученый кивнул и старательно задышал — Джейн специально научила его такой гимнастике, поскольку иногда без небольшого тайм-аута общаться с ним было решительно невозможно. Вот, как сейчас, например.    Пока Мануэль приходил в относительно адекватное состояние, девушка внимательно рассмотрела лагерь. На улочках ни души, посмотреть, кто там орет, никто тоже не выглянул... Впрочем, и первая мысль о нападении — сама по себе нелепая, кому вообще придет в голову нападать на научный поселок, да еще на территории Альянса? — не подтвердилась. Никаких разрушений, дыма и прочего.    Джейн украдкой облегченно вздохнула: нелепость нелепостью, но с недавних пор в любом странном событии чудилось нечто пугающее. Девушка уже многократно убеждала себя, что это просто разыгралась паранойя, но та, похоже, разоблачению не придавала значения и продолжала действовать на нервы.    Мануэль тем временем уже стал похож на ученого немного больше, чем на сумасшедшего, и Джейн обратила к нему вопросительный взгляд.    — Нашли вход, нужны твои компьютеры, — коротко доложил ученый. Затем не выдержал, схватил Джейн за плечи, закружил, отпустил и возобновил пляски победы, причем девушка на этот раз нисколько не возражала. Если бы не начавшая въедаться привычка держать эмоции на привязи, сама бы присоединилась.    Вход нашли! Работали не зря, что называется, осталось только разобраться с замком и тогда...    На место раскопок они буквально примчались.    Торопливо спускаясь в освещенный лампами котлован, Джейн на ходу размышляла, какой тип шифра могли поставить хитроумные протеане на местную версию амбарного замка? И о том, сколько потрясающего материала ждет изучения за дверью. И еще...    — Погоди, не туда, — остановил Мануэль девушку, собравшуюся уже свернуть в неприметный проход. Ученый успокоился окончательно и выглядел теперь собранным, как никогда. Перешел, так сказать, в рабочий режим.    Джейн растерянно оглянулась на отвергнутый проход. Почему-то хотелось пойти именно "туда".    — Там завалы кругом, — объяснил Мануэль. — Сначала нужно разобраться с дверью, а здесь разбирать все будут, и неизвестно. когда справятся.    Он отдернул полог, которым завесили от пыли небольшую пещеру. В дальнем конце ее свет переносных ламп отражался от металлической стены с искомой дверью. Разумеется, вся научная группа толпилась у запорного терминала, рассматривая его, как восьмое чудо света. Так, собственно, и было, в некотором роде. Доктор Уоррен, заметив новоприбывших, помахала, подзывая их ознакомиться с находкой поближе.    Джейн снова оглянулась, терзаемая чувством, что упускает нечто важное. Темный проход так и манил взгляд...    "Завалы," — напомнила себе девушка и решительно двинулась к терминалу. Настало время работы, для которой археолога с дипломом выпускника инженерной академии войск Альянса и наняли в эту экспедицию.    Ленг спал. Нагло. Ему не мешали ни периодический топот патрулей, слонявшихся туда-сюда за прочными дверьми, ни непрерывный гул неоновых ламп. В конце концов, он иногда вой падающих с орбиты металлических болванок умудрялся перевести в разряд "фонового шума", что там говорить о каких-то шорохах...    Словом, спал он. Или это так только выглядело со стороны: проверять никто из немногочисленных соседей не решался, после того, как один слишком любопытный решил поинтересоваться у новенького "а ты кто такой по жизни" и надолго переселился в лазарет. А когда другой отправился следом, попытавшись поквитаться со "спящим", любопытствующих и вовсе стало до изумления немного — ровно ноль. Что лейтенант-коммандера, ныне уже бывшего, вполне устраивало.    Что-то они, может, и замышляли втихую, но исполнить вряд ли успели бы: с минуты на минуту должна была бесшумно раскрыться плотно пригнанная дверь, и...    — Ленг, без вещей на выход, — выкрик прервал прятную расслабленность. Точно по расписанию, очередной допрос. Встать, выйти, повернуться к стене, повинуясь командам.    Голос конвоира наполняла бесконечная усталость. Впрочем, в его же действиях она следа почти не оставила: пара мелких ошибок, немедленно подмеченных Каем, скорее относилась к последствиям рутинного многолетнего повторения тех же действий, раз за разом. Небольшие изменения в давно набившем оскомину ритуале, такой личный способ не свихнуться от бесконечного "дня сурка" — что может быть безобидней?    Ленг прикинул, сколько мгновений дает ему короткий, почти незаметный поворот головы тюремщика в другую сторону, на какой-то звук. Что ж, вполне достаточно, чтобы эту голову открутить окончательно. Возможно, задумка даже пригодится.    Отойти от стены, руки за спину. Несколько десятков шагов по коридору.    На дверях пары камер все еще стоят замки старого образца — достаточно знать, где ковырнуть стену, чтобы открыть их. Снаружи, естественно. Ленг знает, и он как раз снаружи. Один удар — и не будет конвоира. Один удар — и несколько десятков заключенных окажутся на свободе, для создания неразберихи. Что дальше? Оружие.    У конвоира — винтовка нелетального воздействия, с выстрелом не по нажатию, а по спуску крючка. Дольше держишь — сильнее выстрел. Разумеется, с ограничителем предельной мощности, чтобы оружие нельзя было "форсировать", но блок сломать не сложнее, чем упомянутый замок. Так же достаточно знать, куда ударить, можно даже просто рукой. Ленг, разумеется, знает.    Конечно, это лишь отдельные поржавевшие винтики в местном механизме безопасности. Всего-то пара дверей. Всего-навсего простительные ошибки конвоира. Всего лишь неучтенная мелочь в проектировании оружия. И, разумеется, есть еще камеры наблюдения, дополнительные посты охраны вдоль коридоров, внешний периметр в конце концов. А еще — служба безопасности небольшого космопорта, единственного выхода с этой недопланеты... Вот только подобные мелочи есть на каждом рубеже, а в мелочах сидит дьявол, и с ним вполне возможно подписать договор.    Не то, чтобы Ленгу и впрямь понадобилось заключать сделку со столь сомнительным партнером. Нет, у него есть кое-что получше — предупреждение от "доброжелателя, пожелавшего остаться неизвестным", переданное вторым соседом, с подачи Кая поселившимся в больнице. Собственно, именно это послание, а вовсе не обострение чувства справедливости, и привело связного под экс-коммандерский кулак. Кто там разберет — что они шипели друг другу в лицо, когда сцепились?    Впрочем, судя по содержанию весточки, доброжелатель мог бы не изгаляться, а просто прислать за перспективным кадром хоть кар-лимузин с оркестром и вывезти его без малейшего сопротивления со стороны охраны. По крайней мере, такое устроить вряд ли сложнее, чем на целую неделю изменить директивы распределения преступников, превратив почти секретную тюрьму в проходной двор. Верно, усталость охраны не на пустом месте появилась.    Вопреки ожиданиям, выводят Кая не к допросной, а к выходу в прогулочный дворик.    — Проветрись пока, — бросает конвоир, отпирая дверь.    А вот и первая сигналочка. Раньше во двор Ленга не пускали, как особо опасного. Проявление самодурства шефа, поленившегося вставать сразу после плотного обеда? Или спланированное смягчение режима? Что ж, скоро выяснится, а пока можно и прогуляться, поговорить с народом. Вот как раз несколько представителей прямо таки напрашиваются на разговор. Даже подошли сами, хотя в таком количестве на "беседу" жертву обычно подзывают. Самый колоритный — здоровенный и лысый, в малюсеньких круглых темных очках — придвинулся чуть ли не к носу Кая, чтобы сказать:    — Те, кто сюда обычно попадает, делятся на два вида. Одни лижут зад начальству, другие работают со мной. Ты из каких?    — Я здесь проездом, — невозмутимо отозвался Ленг.    Второй звоночек: пароль и отзыв. Пора действовать.    К месту вероятной стычки уже направлялся патруль. Трое. Главарь местной шайки, толкнув напоследок Кая в грудь, поспешно увел своих.    — Ты в порядке, парень? — лениво поинтересовался старший патруля.    — Да. В полном, — кивнул бывший коммандер.    — А что это там у тебя? — вдруг напрягся патрульный, уловив краем глаза металлический блеск под прижатой к груди рукой заключенного.    Что, что... Железка, чтобы замок в техпомещение взломать — он там тоже старый, только спрятан поглубже, если верить доброжелателю. А не верить причины нет — дверь-то вот она, рядышком. И стену в нужном месте рукой действительно не пробить: нужна заточка, которую Ленг и получил. Отмычка.    Слишком длинная отмычка, чтобы спрятать в ладони. Зато в самый раз, чтобы поработать ножом.    Ближайший боец ничего не успевает — ни среагировать, ни даже понять, что происходит. Просто раздается короткий хруст свернутой шеи. Охрана здесь ходит, не закрывая заглушку между бронником и шлемом: дышать так легче, да и головой крутить... свободнее.    Второй успевает понять, но не среагировать, а затем вдруг оказывается, что слишком длинная отмычка по рукоять всажена в воздушный клапан на затылке шлема.    Третий уже стреляет, но разбираться с ним времени нет. Да и смысла тоже — тревога уже поднялась, теперь это гонка на выживание. Будь импланты Ленга в "полном" режиме, он бы уже полпути к свободе прошел, причем не особо торопясь. Но под блоком приходится беречь каждое мгновение.    До общей тревоги не больше тридцати секунд: не стоит считать, что охрана на таком объекте зря жалованье получает. Стычка — три секунды. Рывок к двери — две. Удар "отмычкой", аварийное открытие двери — еще две.    Патрульный так и не успел толком прицелиться.    Дальше напролом не пройти — там космопорт, и нормы безопасности действуют уже не планетарные, а космические. И, если сломать дверь, ее заклинит закрытой. Ленг и ломает, чтоб задержать погоню — у него-то все равно другой маршрут. Прыгнуть через вертикальный воздуховод, ломая по пути вентилятор — всего-то попасть подошвами в центр винта, а не в крутящиеся лопасти. Еще четыре секунды.    Со звоном выбитой решетки приземлиться уровнем ниже. Никого, как и обещано. Пробежка по коридорам к консоли управления шлюзом — пять секунд. На "правильный" взлом нет времени.    Аварийный код из общих стандартов Альянса, чтобы запустить "продувку" челночного ангара вакуумом. Процедура техническая, внутри никого, так что все срабатывает, как надо. Подхватить тяжеленный — под адреналином все равно не чувствуется — стол, обрушить весь его вес на обзорное стекло, да не торцом, а углом.    Вакуум за стеклом и малая площадь удара работают на "отлично" — Ленга швыряет вперед перепадом давления. Четыре секунды еще прошло.    Прыжок в ангар — челнок гостеприимно ждет пилота. Запустить систему — четыре секунды — и, не заморачиваясь с бесполезным запросом на открытие люка, вынести его корпусом челнока на взлете.    Все. Побег удался за тридцать секунд. Вот что значит подготовка. Жаль немного, что план "доброжелателя" оказался в итоге таким же договором с дьяволом - ну не верит коммандер в случайности, вроде неподходящей отмычки. Но подпись уже проставлена, как и положено - кровью. Теперь Кай Ленг, бывший офицер с безупречной репутацией, официально стал отъявленным преступником.    Как и планировалось. Осталось только добраться до точки по указанным координатам. Там комммандера... экс-коммандера ждет укрытие от преследования Альянса, и ответы на большинство вопросов. И там же ждет возможность порезать на мелкие кусочки того, кто затеял всю кутерьму. И утер нос Ленгу — чего еще никому и никогда не прощалось. Пусть до мести еще далеко. Пусть. Ленг подождет.