Максим припарковал авто возле массивных ворот чёрного цвета. Стоило молодому человеку распахнуть дверь машины, как в лицо ему ударил поток ветра. Воздух здесь был по-настоящему чистым, московские пробки сюда ещё не добрались, и вокруг пахло свежестью, а не примесью выхлопных газов.
Морозов улыбнулся: ворота и забор, что окружали дом Авдеевых, напоминали ограждения вокруг «Логоса». В голове у парня всплыла старая школьная шутка:
— Солнце садится, ворота логоса закрываются, а есть ли дорога назад? — встряхнув головой, парень сделал шаг вперёд.
После затянувшейся экскурсии по двору и полупустым комнатам двухэтажного коттеджа Макс устало опустился в кожаное кресло. В новом доме своего лучшего друга он ещё не был и, заехав впервые, внимательно осматривался по сторонам. Временами взгляд парня становился тревожным.
Это была обыкновенная частная новостройка, которая располагалась на окраине тихого посёлка в шестидесяти километрах от столицы. Ремонт едва ли был закончен: почти во всех углах дома ещё стояли коробки с вещами, которые не успели разобрать, много пустых комнат и просторных коридоров. Авдеевы переехали сюда три недели назад и сами до сих пор не привыкли к новой обстановке, а уж для Макса, что провёл здесь только тридцать минут, тем более ничего не могло быть знакомым, но парень всё равно испуганно и одновременно настойчиво что-то (или, может, кого-то?) искал взглядом.
Это был кабинет. Последняя комната в доме, куда нога Морозова ещё сегодня не ступала.
Кожаные кресла, стол из тёмного дерева, стеллажи с книгами — всё со вкусом было окрашено в цвет «коньяка», но при этом в глаза не бросалось. И хоть немец Вульф был Андрею не родным, а приёмным дедом, надо признать, что немецкая педантичность, аккуратность и строгость были у Авдеевых в крови — это угадывалось даже в самых мелких деталях.
— Ничё так, — присвистнул Макс, устроившись в кресле поудобнее.
— Больше ни за что не буду делать ремонт, — сказал Андрей, присаживаясь напротив друга и ставя бокалы на столик возле кресел, — хватило на всю жизнь.
— Мама с Володей так же думают, — засмеялся Макс, бросив в сторону Андрея не слишком добрый взгляд: в нём почти не было дружеской теплоты, вместо этого — непонятный враждебный холод.
И в самом деле, между Андреем и Максимом словно что-то произошло, как говорят в народе: «чёрная кошка пробежала».
Одноклассники продолжали дружить, ходили друг к другу в гости, созванивались, при встрече обнимались, тепло улыбаясь, но, несмотря на все усилия, тень раздора, что легла на их лица, была хорошо заметна, особенно тем, кто знал ребят не первый день.
Но что могло заставить таких закадычных друзей поссориться? Повзрослели, интересы стали другими, как это обычно бывает, и дороги взрослой жизни разошлись в разные стороны? Андрей отныне в бизнесе, а Макс служит в полиции, но это ведь не повод рушить крепкую дружбу, верно? А может, причина ещё банальнее? «Cherchez la femme» — ищите женщину, милорды, ищите женщину...
Но ведь этот этап давно позади: Даша выбрала Андрея; да и что им делить, ведь девушки уже нет в живых.
Так или иначе, но отношения одноклассников изменились и далеко не в лучшую сторону: они уже не доверяли друг другу, как прежде, глядя с опаской, точно ожидали подвоха. Никто из них так и не смог понять, в чём именно он виноват. Просто так намного легче. Проще обвинять в неудачах и ошибках, в том, что всё сложилось не так, как ты хотел, кого-то другого, а не себя.
— Как сам? — Андрей решил наконец прервать тягостное молчание, ставшее невыносимым для обоих.
— Нормально, — Макс почесал затылок, — только…
— Макс, почему она? — Андрей резко перебил друга, не дав ему договорить фразу.
Вопрос прозвучал, как выстрел: меткий и чёткий. Контрольный выстрел куда-то в душу, там, где скрыта самая суть. Андрей знал, что до свадьбы Вики и Макса осталось несколько дней, и если он не спросит сейчас, то уже не решится, а ответ был ему, словно воздух, жизненно необходим. Парень молил Бога лишь о том, чтобы друг сказал правду. Авдеев и сам не знал, что изменит эта «правда» и изменит ли, но сердце испуганно замерло в ожидании.
— Я люблю её, Андрюх, вот не поверишь — люблю, — ответил Макс и закурил свои любимые сигареты — с ментолом.
«Не поверишь, конечно, да я и сам не верю в этот бред», — пронеслось в голове Максима, когда тот посмотрел на друга, пытаясь угадать его реакцию на услышанное; в это время дым закуренной им сигареты стремительно поднимался ввысь и растворялся в воздухе.
Вы когда-нибудь задумывались, что дым, улетевший вверх, возможно, уносит с собой иллюзии, надежды и несбывшиеся мечты? А ещё в сигаретный туман можно даже укутать душу — так она меньше болит.
— Ты знаешь, чувак, — Макс говорил немного путанно, заметно волнуясь, было видно, что слова даются ему очень тяжело, но он продолжал, осознавая, насколько важен этот разговор, — сам не понимаю, что это такое, она ведь всегда была рядом, словно моя тень. Странно, но именно она — единственная, кому я рассказал о своей болезни, а твой дядя на маминой свадьбе сказал, что в любви главное доверие. Спустя время я понял, кто должен быть со мной рядом и кто любит меня по-настоящему.
Андрей молчал, внимательно слушая друга. Он понимал — Макс прав. И все обвинения, которые он мысленно бросает в сторону одноклассника, по сути, бессмысленны. Просто каждый сделал свой осознанный выбор, так зачем же теперь посыпать голову пеплом и думать, что всё могло быть иначе?
Оставался последний вопрос, который вновь звучит, как оглушительный выстрел на поражение.
— Ты счастлив? — тихо спросил Андрей и сразу пожалел об этом: вдруг ответ на сей раз будет отрицательным.
— Да, — неожиданно даже для себя уверенно ответил Морозов.
Позже Авдеев осознает, что так уверенно отвечают те, у кого просто нет иного выбора. Рубикон перейдён, механизм запущен. Кому нужны эти сомнения? Но это всё потом. Сейчас же Андрей лишь улыбнулся, и на душе у него стало легче.
— Я бы тоже был рад, — Максим криво улыбнулся, — вот только… — он вновь заговорил явно о чём-то очень важном для него, о чём-то, что терзает, рвёт душу на куски.
Однако уже в следующую секунду Макс услышал, как у дома притормозило авто: из города вернулись жена и мама Андрея. Посторонний звук отвлёк парня от мысли, но он должен сказать. Сейчас или никогда.
***
Тихим размеренным шагом она подошла к кабинету, на её руках ёрзал малыш. Подойдя вплотную к нужной двери, девушка уловила до боли знакомый запах сигарет.
Вы, конечно, можете начать спорить, сказав, что невозможно почувствовать сигаретный дым сквозь закрытую дверь. И, наверное, вы в некотором роде будете правы, но я посмею возразить — человек может всё: уловить тонкий аромат духов или табачного дыма, разглядеть мелочи в кромешной тьме, услышать самый тихий звук. И для этого вовсе не нужно обладать экстрасенсорными способностями, потому что воспоминаний, что душат нас по ночам, будет вполне достаточно.
Именно таким обрывком из памяти и были для девушки ментоловые сигареты, которые она ненавидела до рвоты. Из домочадцев никто не курил, и этот запах был признаком того, что прошлое вновь без стука ворвалось в настоящее: за дверью явно находится причина её безумного счастья и одновременно жуткой душевной боли, и сейчас они снова столкнутся лицом к лицу. Но она уже привыкла и к этим встречам, и к невыносимой боли, которая безжалостно рвёт на части.
Иногда страшно даже думать о том, что люди могут причинять друг другу такую дикую боль. Не щадят ни чувств, ни памяти, но при этом очень хотят остаться друзьями.
Ну что ж, сейчас она вновь встретится со старым школьным другом, казалось бы, что здесь болезненного? Но от одной мысли об этом у неё вспотели ладони и она на секунду зажмурилась.
«И зачем он только ходит сюда? — мелькнуло в её голове.
Мысленно досчитав до десяти, девушка крепче прижала к себе малыша и, взявшись за ручку, решительно открыла дверь.
***
Он узнает её по шагам, так же, как она его по дыму сигарет.
Он узнает её по шагам и вынесет приговор — никогда.
Морозов решил, что раз ему вновь не удалось ничего сказать, то пусть эта тайна умрёт вместе с ним.
Однако не всё так просто. В этом мире все тайны ждут лишь одного момента: когда о них узнают. Но, пожалуй, это случится не сейчас.
Он узнает её по шагам. Скрип двери заставит парней синхронно обернуться.
На пороге, держа на руках хнычущего Игорька, стояла причина разлада двух друзей и пронзительно смотрела на Максима.
— Андрей, подержи Игоря, я пойду твоей маме помогу, — спокойно попросила она, ничем не выдав дрожи в голосе.
Всему можно научиться: не терять самообладания в любой ситуации, ненавидеть того, кого любишь — всё это разновидности мастерства, уроки которого нам преподаёт сама жизнь.
Максим ощутил, как пронзительный взгляд скользнул по его коже, но парень, следуя примеру девушки, остался невозмутим, а ведь в этих серых глазах он когда-то тонул, ради её улыбки готов был послать к чертям весь мир, а она...
Она ничуть не изменилась, была всё такая же, как и полтора года назад. Это была всё та же Елизавета Виноградова, вернее, уже Авдеева…
***
«Авдеева. Елизавета Авдеева», — крутилось в голове Максима.
И пусть он сам всё решил, сделал выбор и остался с Викой, но мысль о том, что его бывшая девушка отныне жена его друга, не давала ему покоя.
Руки еле заметно дрожали, не позволяя пальцам попадать по нужной букве с первого раза, чёрт, а так хотелось выглядеть спокойным. Прощаясь с Андреем у машины, Макс спешно писал кому-то sms: «Солнце, буду через час. Очень скучаю. Жди».
Уже собираясь трогаться с места, Морозов увидел Лизу, пристально наблюдавшую за ним с балкона, но, поняв, что была замечена, девушка поспешила скрыться в комнате. А в это время телефон парня, лежащий рядом на сидении, просигнализировал об успешной отправке послания.
На дисплее горело: «Ваше сообщение для пользователя «Вика Родионова» успешно доставлено».
