Обещание

Под светом луны гномы поднялись, доставая заранее собранную поклажу. Разбудив особенно сильных засонь, они торопились оставить гостеприимную эльфийскую долину. Еще две ночи назад Торин узнал все, что ему надо было от лорда Элронда. Как и говорил Гэндальф, эльф смог прочитать то, что было скрыто на карте. Информация была не сильно утешительная, у них оставалось совсем немного времени для того чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. Сейчас волшебник старательно отвлекал Элронда (ну а попутно весь Белый совет, о чем гномы, разумеется, не знали), чтобы, следуя его инструкциям, гномы беспрепятственно покинули дворец. Мария тоже его покидала – волшебник ожидал, что Торин захочет под таким благовидным предлогом как то, что они забыли сходить и разбудить девушку, тактично от нее избавиться. Поэтому самолично проконтролировал чтобы в эту ночь девушка спала с гномами во дворе – несмотря на отведенные им комнаты, участники похода еще в первую ночь решили устроиться вместе, благо перспектива спать на траве никого не смущала, даже радовала своей привычностью. - Пошевеливайтесь! Я не доверяю Гэндальфу, у нас может быть не так много времени, как он обещал. Последним в отряде шел Бильбо, он с большим сожалением покидал эльфов. Его долина впечатлила сильнее остальных, плюс сомнений добавляло приглашение лорда пожить у него. Но и в отряде с гномами у него была цель, которая превалировала над любыми сомнениями. Он до сих пор много думал о разговоре с Марией в садах Имладриса. Когда он услышал о том, что она любит Торина, первой его реакцией было неверие – как она могла влюбиться в гнома, которого видела будучи совсем ребенком, а в настоящее время который ни в грош ее не ставит. Второй стадией было осознание. Он заглянул в карие глаза Марии, и увидел то, о чем она говорила. А третье, что он почувствовал и то что не отпустило его до сих пор – это сочувствие. Она действительно глубоко и преданно любила короля, вопреки всему, что препятствовало этой любви, любила его хорошие качества и недостатки, беззаветно, без всякой надежды на ответное чувство. Хотя казалось, она абсолютно не несчастна по этому поводу – она была рада тому, что у нее есть хоть такой шанс быть рядом, безраздельно счастлива просто желать ему удачи и успеха в этом походе. Всю свою жизнь она жила с его образом в сердце – он снился ей, мерещился в каждом приезжем. Во снах они разговаривали, он был именно такой как в жизни – резкий, нетерпимый, упрямый и принципиальный. А еще благородный, смелый и решительный. Умеющий глубоко сочувствовать и сопереживать. Его улыбка в ее снах была такой же – редкой, неявной, но от этого еще более ценной. А взгляд пронзительный, в его взгляде было северное море, бушующее, ледяное, способное сломить все, что осмелится бросить вызов стихии... Мария говорила об этом тогда, и хоббиту казалось что она не с ним – она в одном из своих снов, ее глаза подернулись дымкой, а лицо стало невероятно красивым. Как он мог раньше думать, что она некрасива – любовь преображала ее лицо, оно становилось невероятно притягательным. Бильбо заметил, какие у нее большие глаза, но еще заметнее было тепло в них, обволакивающее и такое желанное для любого, кто заглянет в эти карие омуты. Он заметил, как красил ее румянец на щеках, как трепетали ее ресницы и как неосознанная улыбка нежных губ преображала ее образ. Нет, Бильбо не видел в ней женщину, у него даже мыслей таких не было, для него она была ребенком, брошенным в жестокий мир, но он был поражен, что на свете существует такое явление. Он был глубоко счастлив что судьба, закинувшая его в это неожиданное путешествие, подарила ему шанс увидеть чудо искренней любви. Бильбо не знал, что любая женщина, глубоко влюбленная, способна производить такое впечатление – жизнь не давала ему шанса познать это, да и хоббиты в этом отношении попроще, взаимной симпатии оказывается обычно достаточно, чтобы создать союз, где привычка и привязанность позволяют весьма счастливо и удобно существовать. Но Бильбо был благодарен девушке за право разделить с ней эмоции совсем другого порядка. Девушка рассказала ему, что видела сон – тело Торина, лежащее на льду. Недвижимое. Она напросилась в этот поход чтобы дождаться этого момента и спасти его. На вопрос Бильбо, может это просто сон, она ответила что может и просто сон, но она не может сидеть в ожидании того, так ли это, дома. Казалось бы, хоббит говорил себе, такого не бывает, какие бы сказки не существовали о чувствах, не бывает такой любви, он не мог ее понять. Но в то же время он больше не мог себя в этом убедить. Сейчас, смотря на девушку, он видел столько проявлений ее состояния, что ему казалось очень странным то, что другие этого не замечают. У него как будто открылись глаза, позволяя замечать любой взгляд, брошенный украдкой на предводителя, неосознанный легкий разворот тела к нему, непреодолимое влечение и слепую преданность в любом слове или действии, обращенном к Торину. Но, к сожалению Бильбо, да и самой Марии, все ее благородные идеи по спасению возлюбленного пока ограничивались тем, что она создавала постоянные проблемы для объекта своих чувств и шарахалась от каждой тени, не говоря уже о реальных опасностях. Вот сейчас они идут всего пару часов, а она уже плетется, как загнанная лошадь, тяжело опираясь на палку, данную ей старшим принцем. Жаль, что эльфийская магия только вернула ей силы, но не дала выносливости на будущие тяготы. Она шла без поклажи – не давая возразить ни дяде, ни девушке, Фили забрал у нее сумки. Его брат и Двалин также разделили ее вещи, на что Торин уже махнул рукой, понимая, что в меньшинстве. Тут Бильбо задумался о том, что старший принц так трогательно заботится о девушке,... но додумать мысль ему не дало то, что они покинули условленное место встречи с Гэндальфом, и это сразу же стало занимать его мысли сильнее. - Эй, Торин! Гэндальф велел нам ждать его здесь! – Бильбо не мог поверить, что Торин в самом деле хочет оставить волшебника, одни они ведь не пройдут дальше. Торин повел плечом, как будто отгонял настойчивую муху. - Мистер Беггинс, мы не будем тратить время на ожидание волшебника! Вы же можете оставаться и ждать, сколько вам угодно, а еще лучше вообще возвращайтесь к эльфам. Заодно и ее с собой заберете! – Торин махнул рукой на девушку. Мария подняла уставший взгляд. Она тяжело дышала после небольшого подъема, но упрямо продолжила идти – разве может быть сила, которая сломит ее дух. Хотя ломающих ее тело сил было предостаточно... Подталкивающий ее сзади, чтобы она не отставала Двалин утешающим жестом положил руку ей на плечо, за что был вознагражден уставшей улыбкой. Она напоминала ему воробья, который отчаянно пытается лететь против ветра в непогоду, хотя можно спрятаться в ветвях дерева неподалеку. Он не знал какие причины сподвигли воробья на это, но уважал его упрямство, да и, что греха таить, суровому войну были приятны улыбки и покладистость девочки – если бы у него была дочка, он хотел бы чтобы она была такой. Хотя, гномки такими не бывает, да и маловероятно что дочка бывшего военачальника Эребора не взялась бы за оружие. Но гном уже устал от войн и ощущения тяжести металла в руках, возможно, поэтому тешил себя иллюзией о таком ребенке рядом, как Мария. Спустя таких долгих три часа, когда девушка уже была готова сесть прямо на тропинке между гномами и разреветься, а Двалину приходилось подталкивать ее каждые пять минут, раздался долгожданный призыв к привалу. Без пони и гномы начали потихоньку уставать, им нужно было подкрепить силы. Они расположились перед скалами, через который предстояло перебираться после обеда. Фили поддержал девушку и усадил ее на камень, подстелив свой плащ. Торин хмуро на это все посмотрел но ничего не сказал. После отдыха у эльфов он как-то смирился с присутствием Марии в отряде, так что огрызался на нее уже больше из упрямства, а в целом просто старался не замечать. Но сейчас его взгляд привлекло в ней то, что она опять была ужасно растрепана. Широкими шагами он подошел к ней. Племянники и Двалин сразу вскинулись, настороженно переглянувшись. Они что, так за нее боятся, что ли... Вот же маленькая пиявка – умудрилась уже и друзей себе найти в отряде. А он то так злился из-за ее присутствия, потому что она может помешать их делу. Они уже забыли о нем, что ли... На самом деле король понимал, что несправедлив к девушке, но даже перед самим собой его упрямство играло с ним злую шутку. - Ты что, не можешь за своими волосами следить? - Прости, Торин, я умею заплетать волосы только так. Торин выглядел удивленным, даже забыл разозлиться по обыкновению. Для гномов, у которых был культ волос и, соответственно, плетений для них, выглядело очень странно, что девушка, тем более с таким простором для деятельности, не отличалась разнообразием в прическах. Торин нахмурился. - Тебе было удобно с тем что я тебе заплёл после твоей глупости с троллями? Девушка выглядела ошарашенной. Хотя, кто это ещё мог быть – по словам Бильбо, когда они обсуждали это в Имладрисе, Торин почти сразу посадил её к себе на руки после того как она потеряла сознание. Вероятно, чувствовал вину за это. - О да! Торин, это был... Но король прервал её, не собираясь выслушивать опять незаслуженные слова благодарности. - Сядь сюда, повернись ко мне спиной! Где твой гребень? Девушка быстро подчинилась, поменяв положение, от чего ноги и спина заныли. Надо же, она быстро забыла эту боль у эльфов. Хотя, на секунду ей показалось, что сейчас ей уже чуть попроще. Но это ощущение сразу прошло, когда Торин довернул её чтобы было сподручнее и мышцы сразу встрепенулись. - Гребень в сумке. Я не думала что ты предложишь помощь, я сейчас принесу! Но король быстро положил ей руку на плечо, останавливая порыв. - Сиди уж, я своим воспользуюсь. Он достал из-за пазухи подарок сестры, сделанный ею перед тем как он покинул Синие горы – резной деревянный гребень. Руническая резьба помогала расчёсывать волосы быстрее, они лежали аккуратнее и легче собирались в сложные прически – у гномов были свои хитрости касательно красоты, не только же эльфам выделяться. Торин легко и быстро управлялся с волосами, знал множество пленений, ведь Дис была младше, и он часто её заплетал. Когда появились Фили с Кили, то навыки тоже пришлось освежить, малолетние сорванцы никак не могли усидеть на одном месте, и заниматься их внешним видом приходилось очень быстро. Вот и сейчас, быстро разобрав нетугую косу девушки, ему хватило пяти минут чтобы расчесать их и приготовить к плетению. Хотя, если бы он был честен сам с собой, он бы признал что хотел бы потратить на это гораздо больше времени – необъяснимое чувство охватывало его, когда он медленно проводил по густым прядям, этот процесс завораживал. Он следил как деревянные зубцы погружаются в темную массу и скользят вниз, разглаживая волоски. Такой томительно долгий путь приходилось проделывать дереву, от шеи и до самых кончиков, и Торин невольно представлял как его грубые пальцы проходят там где прошёл гребень, пропускают между собой шёлк локонов... Но король скинул с себя наваждение, разозлившись на самого себя за такие чувства, отчего случайно дернул прядь девушки, вызвав болезненный стон. Она тоже наслаждалась процессом, но с ней и так все было понятно. Король хотел извиниться, но слишком долго думал над этим, а потом уже было не к месту. Он решил сделать девушке "охранку" – причёску похожую на ту, что уже плел визуально, но с другим плетением кос – оно как бы заправляло большую часть волос, скрученных жгутами внутрь заплетенной корзинки по всей поверхности головы, создавая мягкую подушку, способную спасти от лёгкого сотрясения при ударе головой. Торин сам не мог себе объяснить, почему так серьёзно подошёл к этому вопросу, но пальцы уже машинально начали плести часть "корзинки". И уже совсем он не отдавал себе отчет, когда внезапно отделил от части волос, которые в последствии закрутил в тугие жгуты, тонкую длинную прядь и очень быстро, стрельнув глазами на других членов отряда, дабы убедиться, что на них никто не смотрит, сплёл тонкую пятипрядную косичку, называющуюся "обещание". "Обещание" плели девушке тогда, когда её ухажёр ещё не сделал предложение, но недвусмысленно дал понять, что она его женщина. "Обещание" можно было расплести довольно легко с социальной точки зрения, в то время как помолвочные плетения без скандала на весь гномий город не могли уйти с головы, да и случалось это крайне редко, но сам факт получения Марией такого знака, пусть и глубоко спрятанного, шокировал в первую очередь Торина. Девушка то о таких тонкостях гномьего социума знать не могла. Он не понимал, что его заставило сделать такое, а потому злился, как обычно. Он не понимал девушку – злился на девушку, не понимал себя – злился на себя. Быстро закончив, он быстрым шагом, почти бегом, ушёл, не услышав поспешной благодарности девушки – как раз Бифур звал всех обедать, закончив раскладывать припасы. - О, как тебя дядя заплел! – Кили присвистнул от удивления. – Ты знаешь, он нас с Филькой все детство так перед собой садил и приводил в порядок, лучше, чем мама все это умеет и знает. Братья подошли к девушке, оба оценив практичность причёски. Фили провёл по голове девушки и обнял за плечи, прикрывая от пронизывающего ветра. Мария вопросительно посмотрела на него, не понимая, чему они так удивились в результате работы Торина. - Это очень старый способ собирать волосы, по простому у нас зовётся "охранкой" – защищает по мере возможности голову от ударов. Его придумали для гномов, у которых по каким-то причинам были очень мягкие шевелюры, в основном то у нас природная, так сказать защита. – Он взял руку девушки и провёл ею по своим прядям. Чувствительная ладонь ощутила, что действительно, волоски были очень жёсткие, как тонкая проволока, поэтому лёгкий удар вполне вероятно могли смягчить. – Конечно, ни у одного из гномов волосы не сравнятся мягкостью с человеком, но так твои очень длинные и густые, то тебе подойдёт. Они сели все в круг к костру, и несмотря на то, что больше никто ничего не говорил о том что сделал Торин, девушка чувствовала на себе удивлённые взгляды. Ей было неловко от такого внимания, но и радостно в то же время – как же не может радовать любящее сердце такое внимание от любимого. Быстро поев, они собрались в путь. *** Гроза была ожидаема ещё в начале подъёма на скалы – тяжёлые тёмные тучи нависли молчаливой угрозой над путниками, но никто не ожидал, насколько разрушающей будет её сила. Вполне успешно поднявшись на скалы и отыскав узкую, но более менее надежную тропу над пропастью, они надеялись одолеть скалистый переход до начала дождя. Да и грозу ожидали только ближе к ночи. Однако природа не учла планы отряда и ливень обрушился на путников спустя полчаса после подъема. Торин решил идти дальше – он надеялся найти пещеру и не хотел поворачивать. Однако ему пришлось пожалеть о своем решении – в считанные минуты дождь ещё усилился, тучи сгустились и началась сильнейшая гроза. Марии казалось, что мир содрогается с каждым раскатом грома, а каждая молния стремится ударить в нее. А если не в нее, то в кого-нибудь из членов отряда. Вода заливала глаза, тропинка скользила под ногами, постоянно мимо пролетали камни, заставляя путников прижиматься к скале и пережидать. Путь назад был давно закрыт одним из упавших обломков скалы. Марию на буксире тащил Двалин, девушка ничего не соображала уже, в голове шумело, ноги онемели от холодной воды в сапогах. Ни на кого холод так сильно не действовал, как на нее. Как, впрочем, и все другие сложности. - Мария, ты как, держишься?!!! – Фили орал прямо ей в ухо, он шел прямо за ней. – Потерпи, мы остановимся в ближайшей пещере!!! До девушки слабо доходил смысл, она еле осознавала происходящее, последние крупицы силы уходили на борьбу со стихией. В очередной раз встряхнув головой что бы с глаз ушла вода хотя бы на секунду, ее мир внезапно прояснился – Торин, идущий впереди отряда, повернулся и в упор взглянул на нее. Ей показалось, что на секунду гроза, холод, усталость и страх отступили, осталась только сумрачная синева ее глаз. В ней впервые не было ярости или раздражения, он был уверенный. Он… обещал. Обещал, что с ней все будет хорошо. И тут он отвел взгляд, и девушка истошно закричала! - Мария, что?!! – Двалин тут же подтянул ее к себе испугавшуюся девушку, а та указала на Торина. Воин посмотрел на короля, и понял, что девушка указывала на то что было за его спиной – огромный каменный великан. Он медленно ворочал своими конечностями, обрушивая на их скалу тяжелые удары. И тут Торин, который тоже расслышал крик девушки, понял самое страшное. - Это каменные великаны, мы на одном из них! Надо спешить, необходимо сойти с них! – Торин с трудом перекрикивал бурю, но каждый член отряда услышал, они постарались ускориться, но это было сложно. Великан как будто бы дождался того, гномы, идущие по нему, заметили это и резко оживился. Торин повел отряд вперед, каким-то чудом никто из них не соскользнул. Девушку все так же тащил Двалин, почти полностью взяв ее вес на себя – воин был силен, но тут и ему пришлось тяжело. Но он понимал, что если отпустит, то девушка не справится, и он не простит себе этого. И тут Торин увидел рядом скалу, в которой темнел вход в пещеру – до нее надо было допрыгнуть, но другого выхода у них не было – идя вперед, они просто увеличивали с каждым мгновением шанс того что кто-то из них свалится в пропасть. - Там пещера!!! Надо прыгать!!! – Звучный голос командира обрадовал всех. Первый перемахнул через расщелину Торин, чтобы принять остальных. Когда пришла очередь Бомбура, Торин крикнул Двалину, чтобы тот шел вперед – была высокая вероятность того, что тучный гном немного не допрыгнет и надо будет его затаскивать. Лучше перестраховаться Двалином, рассудил Торин, чтобы вдвоем не сгинуть. Двалин передал уже слегка обезумевшую от страха и усталости девушку Фили, который вместе с Кили и Бильбо замыкал отряд. Она смотрела мутным взглядом вокруг и не понимала, что происходит. Братья и хоббит не представляли, как переправить ее через расщелину. Воин легко скакнул через пустоту, великан как раз облегчил им задачу, приподняв карниз, на котором стояли оставшиеся члены отряды. Бомбура успешно переправили. Под струями ливня стояли Торин, Двалин и те, кто еще были на другой стороне - остальные уже забились в довольно глубокую пещеру, чтобы не мешаться. - Подтолкните Марию, она сама не допрыгнет!!! – Торин прокричал то, что и так было очевидно. Фили осторожно подвел девушку к самому краю. Ветер сшибал с ног, это было очень рискованно. - Ты должна прыгнуть, слышишь?! Так сильно оттолкнись, как только сможешь?! Ты справишься!!! – Девушка слушала и слова пробивались как сквозь вату. – Давай! Фили мимолетно поцеловал ее в висок, и напряг руки на ее талии. - Прыгай ко мне! Я тебя поймаю!!! – Торин перекричал бурю и его слова пробились в воспаленное сознание Марии. Она вскинула голову и ее мир снова обрел четкость. Девушка собрала все силы, которые у нее были и в момент, когда оттолкнулась от земли, Фили сзади со всех сил толкнул ее вперед. Каких-то пару мгновений в полете и вот она уже вцепилась в короля, а тот прижимает ее к себе сильными руками, отойдя от края на пару шагов под ее напором. И он такой горячий, такой надежный. Ее била крупная дрожь. - Все, девочка, все! Скоро все закончится, ты молодец! – Слова Торина обжигали ухо. Тут сверкнула молния, и Торин, все еще прижимающий к себе девушку, резко подался вперед. - Фили, стой! Но было поздно – молодой гном прыгнул через ущелье, а великан в тот же момент немного сдвинулся, увеличивая расстояние между карнизами. Он приземлился точно на край, но чувство равновесия изменило ему вкупе с сильным порывом ветра, ударившим принцу прямо в грудь. Фили закачался на крае, глаза расширились от удивления, в них не было страха, он нелепо замотал руками, еще секунда и… Мария резко обернулась, на нее нахлынула невероятная ясность ума, она не чувствовала холода и боли. Ближе Торина стоя к краю, она неожиданно сильным движением метнулась к Фили и вцепившись в него, резко повернула, меняясь с ним местами. Сама же, оттолкнув принца к Торину, в результате оказалась на месте молодого гнома – месте, с которого вот-вот готова была упасть. Но разумеется, этого не допустили, Фили, растерявшийся в первое мгновение, сразу же схватил ее и оттащил от края. Она снова была в объятиях, теперь уже племянника короля. - Идите в пещеру, ко всем! – Торин крикнул им, готовясь принимать Кили с Бильбо. Фили увлек девушку в спасительную темноту. Через недолгое время к ним присоединились оставшиеся трое. Все были на месте и Бифур развел костер. Мария сидела в оцепенении, ее никто не трогал, для нее очередное потрясение было слишком сильным. А еще мир расплывался перед глазами и казалось, что в пещере слишком жарко - хотя костерок горел еле-еле из того скудного количества сухих деревяшек, которые они несли с собой глубоко в сумках. Такой странный контраст после обжигающе холодного ливня. Её руки и ноги оттаяли и снова обрели чувствительность, но она чувствовала только сильный жар, расползающийся по телу. Постепенно все успокоились – расселись у костра, и переживали произошедшее. Только Торин стоял у входа и смотрел наружу. Фили сидел недалеко от девушки и пристально смотрел на нее. Тут он заметил, что часть волос выбились и упали на лицо, а девушка не реагировала на это никак. Он встал и подошел к ней, чтобы убрать прядь. Но протянув руку, вдруг замер. Среди упавших на лицо прядей он четко различил пятипрядную косичку. - Обещание?! – принц резко повернулся к королю. Торин медленно обернулся. Гномы замерли. Один хоббит не понимал, что произошло. Мария тоже, но она была слишком не в себе, чтобы реагировать на что-то. Но следующие действия Торина заставили ее прийти в себя. Король резкими шагам пересек пещеру и остановился вплотную к Фили, возвышаясь над девушкой. - Обещание! – уверенное утверждение, заставившее Фили отшатнуться. А Торин резко нагнулся одной рукой поднимая девушку за талию и впился ей в губы жестким поцелуем. Он ставил печать. Ему показалось, что все его естество превратилось в вулкан, чувство собственничества захватывало его целиком, все в нем кричало "МОЕ!!!" и требовало доказать это всем, все жестче терзая губы девушки. Пока не пришло осознание что поцелуй обжигает и жар этот идет от девушки. - Оин! Махал, она вся горит! Быстрее сюда!!! Последние минуты перед тем, как Мария лишилась чувств, она смутно осознавала, что происходит – перед глазами мельтешил какой-то из гномов с седыми косами на бороде, кто-то стаскивал с нее мокрую одежду, сильные и уже такие знакомые руки укладывали ее на какую-то ткань… Но она точно помнила самое яркое из своих ощущение – горящий поцелуй, такой долгожданный, такой сильный. Первый поцелуй в жизни девушки, полученный от любимого – что может подарить более всепоглощающее счастье.