UnderVille

Сегодня выдался ну очень странный денёк для Фриск. Она часто навещала «Скелетов» как по долгу своей необычной службы, так и без всякого смысла, просто чтобы поговорить и повидаться со всеми. Произойти за всё это время успевало всякое. Фриск успела за месяц сходить вместе с Фуку на аниме фестиваль, где было столько разнообразных ярких личностей, что она едва не сошла с ума. Также там им повстречалась и Альфис, которая, хоть и стеснялась, но присоединилась к ним. Они с Фуку, что интересно, даже нашли одну волну в плане какого-то аниме про демонов и ангелов, которые по какой-то неведомой причине умели метать молнии, пламя и лёд, но всё соревнование их сводилось к тому, кто сильнее очарует ничем не примечательного главного героя. Также в жизни Фриск совершенно неожиданно нарисовалось свидание с Папирусом, который по своей наивности воспринял её милое поведение как флирт и искренне растерялся, не зная, что с этим делать. Они сходили на свидание в планетарий, в какой-то момент даже и позабыв о том, какова цель их похода. Честно сказать, Фриск до последнего не понимала, что это и вправду было свидание, а не простой поход на прогулку. Только лишь под конец дня, когда бедняжка Папс всё-таки смог вывести её на откровенный разговор и объяснить, насколько ему неловко, Фриск поспешила его успокоить, ведь её сердце уже было занято другим человеком. Девушкой. Глухой бы услышал, насколько выдох, который в тот момент издал Папирус, был наполнен облегчением. И верно, он мыслил, будто бы мальчик-подросток: он ничего не испытывал к Фриск, но, надумав, что она якобы флиртует, решил пойти с ней на свидание, а вдруг чувства расцветут? И, когда это не сработало, он даже и не знал, как объяснить это секретарю. В итоге оба сошлись на том, что это свидание было просто дружеским походом в планетарий, а сами они – просто друзья. Она больше не видела своими глазами того, что происходит на рейдах «Скелетов» в город, но внешний вид каждого после возвращения домой был настолько жутким, что можно было совершенно спокойно включать фантазию и осознавать, что кто-то где-то сейчас истекает кровью. Также Гастер умудрился отчебучить бессмысленный и невнятный поступок – он закрылся изнутри. Зачем? Почему? Никто так и не понял, но все «Скелеты» потратили целый день на то, чтобы открыть дверь бункера и взломать код, который Гастер придумал на ходу, судя по всему. Санс поведал, что это и правда оказалось бомбоубежище, что было построено здесь задолго до рождения самого Гастера. Только теперь его переоборудовали, сделав лабораторию. - Теперь, если ты вдруг захочешь, тебя там не достанет ни одна бомба, малая. - Ну, кроме моего босса, разве что, - Фриск пожимала плечами, слегка закатывая глаза. - Да уж, он та ещё бомба, если так посмотреть, - Санс усмехнулся и прыснул в кулак. Кстати, о Сансе. Именно он и стал её компаньоном на сегодня. Когда Фриск привычно подобралась к знакомым застенкам дома, он уже ждал её на крыльце. Знакомая синяя толстовка без рисунка, спортивные треники, кроссовки и большая чёрная сумка рядом. Тот же самый Санс, вот только для чего он её ждёт? - Привет, малая, - он по-своему улыбнулся, лениво потягиваясь и вставая на мокрые камни мостовой. Осень цвела во всей красе, и отовсюду теперь несло гнилыми листьями. - А ты что меня ждёшь? Что-то случилось? – Фриск коротко одёрнула привычный свитер. Теперь она гораздо чаще ходила в синем свитере в полоску, он оказался на удивление удобным. - Есть к тебе дело. Мне нужен человек, с которым я схожу в Вотерфолл по кое-каким делам. Одному там блуждать не хочется, а остальные заняты. Гриллби в баре, Фуку к подружке умотала, Мороженщик на работе, а Папс меня со своей кухни выпинал. И Фриск согласилась, хоть где-то в глубине души ей и казалось, что что-то тут не так. Санс выглядел немного странно, его будто бы слегка трясло. И вряд ли от холода, он был весьма и весьма морозоустойчив. Хотя, с другой стороны, практически все они отличались странной нестабильностью, на которую следовало бы попросту не отвлекаться и не обращать внимания. Подступала зима, совсем скоро должен будет выпасть первый снег, но пока что всё вокруг просто сковывалось бессмысленным льдом. Тоненьким и таким невероятно красивым, словно рука неизвестного мастера рисовала эти плывущие узоры день и ночь. В Вотерфолле было пустынно, а Фриск даже не имела понятия о том, зачем они туда идут, Санс ведь упомянул только какие-то «дела». Извилистые просёлочные тропки, что были давно вытоптаны меж болот, кажется, уходили куда-то далеко-далеко, и могли увести за горизонт. Шли они медленно и неспеша, в какой-то момент даже подумалось, что это не выход по делам «Скелетов», а обыкновенная прогулка. Фриск немного побаивалась Санса, как самого странного и нестабильного из всех. Но, сказать по чести, так было далеко не всегда. Порой он много улыбался, несмешно шутил и мог поговорить по душам, если правильно настроится. - Ты даже не спросила, куда мы идём, малая, - Санс остановился, вглядываясь куда-то в горизонт. Там, через множество тропинок, находился заветный храм Ториэль. И верно, сегодня было воскресенье, - Нет, не в храм. Боюсь, она тебя туда не пустит. У нас есть немного другое дельце. - И какое? – Фриск стояла чуть впереди, тоже приглядываясь к очертаниям храма. Она слишком хорошо представляла, как же Ториэль сейчас одиноко. И Санс остаётся единственной лучиной, что способна разогнать в храме темноту одной лишь своей идиотской шуткой. - Знаешь, недалеко от Андервилля, ну, в округе, есть несколько деревушек. Коттеджные посёлки. Есть деревенька Роббинс, есть Хэвен, есть Тихая Зона, а ещё деревня Тэм. Вот туда-то мы и направляемся. Я туда не хочу ходить один, - он, словно выпадая из забвения, сдвинулся с места и снова устремился вперёд по дороге. Он постоянно лениво зевал, а иногда снова прихлёбывал скотч из бутылки от кетчупа. - А что ты там хочешь найти, в этой деревне Тэм? – Фриск теперь едва ли поспевала за ним, у Санса были на удивление широкие шаги. Приметив это, он усмехнулся и чуть сбавил ход. - Девчонки там живут, поехавшие, больные. Одной туда соваться не советую, на сувениры порвут. Но есть там один паренёк по имени Боб. И он с нами сотрудничает. Там адекватных почти нет, и на то есть причина. Хочешь знать? – он по-своему усмехнулся, потрепав её по волосам, - Вижу, что хочешь. Нарики они, почти все. Научились производить так называемые «хлопья». В них какое-то увеселительное дерьмо, которое заставляет их обо всём забыть. Есть те, которые это не употребляют, но…я знаю только Боба. Они замолчали, идти до деревни, насколько Фриск помнила, не так уж и далеко. Ей доводилось изучать карту, на которой также были отмечены и другие места. Роббинс, производственный посёлок, куда сместили почти все андервилльские заводы, расчищая Хотлэнд. Тихая Зона, в которой находился семейный дом Меттатона и Блуки, судя по рассказам первого. Сейчас этот дом пустует, родители уехали далеко и надолго, а полубезумный старший брат Дамми давно смотался шить одежду. Также в Тихой Зоне, как оказалось, живёт Андайн, а ещё там находится та самая психиатрическая клиника, в которой сейчас живёт Блук. Да, ещё была деревня Хэвен – пожалуй, самая дальняя из всех. Её никогда не касались андервилльские проблемы. Практически все семьи, что жили там, зарабатывали сами, частным образом. Хэвен окружали густые леса, а жизнь там была спокойной и тихой. Герсон как-то говорил, что было бы здорово переехать туда, но лавку бросать жалко. А ещё, помнится, Мороженщик и Бургерпэнтс родом из деревушки Хэвен. А вот насчёт деревни Тэм она практически ничего не слышала. Кроме того, что её территорию обступают остатки скал горы Эботт, и что оттуда иногда поставляют интересные штуковины. Холод стал сковывать сильнее, и только теперь начал пробираться под кожу. Фриск сжала свои локти, неожиданно осознав, что они весьма тощие. Кажется, за два месяца работы здесь она сбросила немало без веской причины. Так или иначе, холоднее становилось ощутимо, и Санс это заметил. Он ничего не сказал, просто снял толстовку и кое-как надел на девушку, почему-то перестав улыбаться. Убедившись, что её руки пролезли в рукава, а капюшон надет на голову, он коротко усмехнулся и, разворачиваясь, устремился дальше, к деревне. - Почти пришли. Давай скорее. Остаток пути до деревни Тэм прошёл в гробовом молчании. Похоже, что каждый обдумывал что-то своё. Санса мучила тревога, не давая ему даже спокойно вдохнуть. Тревога за всё на свете – за Папса и остальных, когда они ежедневно подвергают свою жизнь опасности. За отца, который с каждым новым днём молчаливо скатывается в пучину безумия и скоро потеряет себя. За Ториэль, что томится в одиночестве, нуждаясь в нём всё чаще и чаще. Даже за эту малышку-секретаря он боялся, ведь она ввязалась в игру, в которую влипать не была обязана. И теперь тоже рискует жизнью. Волновался ли он за город и его жителей? Нет. Когда-то Санс и правда делал то, что делает, из лучших побуждений. Желал остановить убийства мирного населения, а также убеждал в этом Папса, Мороженщика, Гриллби с племянницей, даже безымянного мальчика. Интересно, как бы исказились их лица, если бы они узнали, насколько Санс пропащий. Как давно он утратил веру в то, что хоть что-нибудь от их действий изменится. Что когда-нибудь он сможет покинуть Сноудин без страха за остальных, сможет искренне улыбнуться без горечи в глазах. Что город больше не будет подтекать кровью от внезапных и бессмысленных смертей, что всем им будет спокойно и безмятежно, словно они вновь дети. Что Папирус сможет поступить в полицию, и можно будет не бояться того, что однажды он придёт домой в слезах от несправедливости мира, не будет кричать о том, насколько всё гнило, и Санс не будет слышать хруст его хрустальных замков. И даже Фриск, вот эта девчонка. Она не должна была впутывать себя в это, связавшись разок с Дриимурр. Санс догадывался, что с ней происходит, что творится у этой малышки в голове. Она уверена, что сможет помочь всем, что как-нибудь разрешит конфликт, закончит эту бестолковую холодную войну. Он был искренне уверен, что понимает её чувства – она влюблена. Влюблена в Чару Дриимурр, по ней было слишком хорошо это заметно. Вот только она не знает, что с этим делать. О чём Фриск сейчас думает? Вот это было настоящей загадкой. Должно быть, она сама не знает, что делает. Они миновали табличку с надписью «пРИВ! Дабро пажаловать в ДЕРЕВНЮ ТЭМ!!». Да уж, кажется, местные жители не горели желанием сливаться с серой массой. Санс усмехнулся, коротко потирая виски и разгоняя кровь. Дорога плавно перетекала в спуск с холма куда-то туда, вниз, где виднелись несколько домиков с горящими окнами отчего-то. Надо сказать, здесь было симпатично, по крайней мере, они уж точно были в состоянии оформить деревеньку так, как следовало бы. Центр её был выложен мелкими камушками разных цветов, кое-где росли высаженные вручную клумбы, кустики и деревца, а точно посередине всей этой красоты, среди гравия, красовалась статуя. Она изображала невысокую коренастую девушку с длинными волосами и весьма решительно выглядящим лицом, стоящую в боевой позе, словно собираясь боксировать. Табличка на постаменте гласила: «Статуя Тэм. Очень извстн. ОЧЕНЬ!». Честно сказать, Фриск даже и не знала, как на это реагировать. Возле постамента сидел мужчина, ему было под сорок. Его взгляд сочился безысходностью, а сам он не двигался до тех пор, пока к нему не приблизились двое пришедших. Он кое-как поднялся на ноги и взъерошил неровно выстриженные чёрные волосы. Помолчав минутку, он выполнил несколько незамысловатых движений руками, негромко приговаривая: - Танец гриба. Танец гриба. Значит что угодно. - Я даже не знаю, как его зовут, - пожал плечами Санс, - Он искренне уверен в том, что он гриб. Это всё управляющая деревни со своими хлопьями. Почти все из-за них съехали крышей. - Означает мои муки, ведь корни не хотят разлуки. Пытаюсь оторваться, пытаюсь я сбежать. Но, увы, нет смысла продолжать, - после этих слов он замолчал и снова сел под постамент, обвив колени руками. Да уж, если он уверен в том, что он гриб – это не позволит ему сойти с места, ведь воображаемая грибница вряд ли его отпустит. Санс покачал головой и, взяв Фриск под руку, ненавязчиво отвёл прочь, дальше по дороге. И только теперь, кажется, им удалось наткнуться на реальное население этого чёртового места. Возле домиков царило какое-то лёгкое аутентичное безумие. Несколько молодых девушек невысокого роста сидели на земле кругом, наплевав, видимо, на холода. Все они взирали в пустоту, совершенно игнорируя вообще всё на свете. Взгляд каждой был наполнен категорическим идиотизмом и отсутствием смысла. Когда Фриск потрогала одну из них за плечо, та резко повернула голову и защебетала: - пРИВ! Я Тэмми! А ето моя подруга, Тэмми! – у неё был тоненький писклявый голос, к тому же, она очень быстро говорила. Санс снова рассмеялся, оттаскивая спутницу от них. - Да хватит уже. На самом деле, Тэмми тут зовут только главу деревни. Она сюда эти хлопья и привезла. Некоторые, ширнувшись ими, уверены, что их всех зовут Тэмми. Они боготворят её за чёртовы хлопья, ну, кроме некоторых. - тЕМ СМОТРИТ ЗА ЕЙЦОМ! ЕЙЦО ВЫЛУПИТСА! Тэм…гордый родитель! – щебетала тем временем другая девчонка, возясь со сваренным вкрутую пасхальным яичком. Фриск не могла описать то, что и вправду чувствовала. Она чувствовала…что-то. Это чувство лишь отдалённо напоминало её привычное состояние, с огромной примесью недоумения. У неё было слишком много вопросов, на которые, скорее всего, даже Санс не смог бы ответить. - Привет. Я Боб, - раздался неожиданный мужской голос. Черноволосый лохматый паренёк в синей рубашке и со слегка отстранённым взглядом поднялся из круга оголтелых девчонок и приблизился, слабо улыбнувшись. Он весь выглядел слегка помятым и очень, очень уставшим. Это, в принципе, нисколько не удивляло, раз уж он крутится зачем-то в столь странной компании. Боб протянул ладонь и пожал руку Сансу, слегка улыбнувшись. - Я вас уже заждался. Вы, я так понимаю, новый друг? - Фриск. Приятно познакомиться, - она улыбнулась ему в ответ, глядя в его спокойно-отрешённое лицо. Боже, до чего же они все странные, - А вас я уже знаю. - Санс, видишь ли, тут немного правила поменялись. Часть денег отойдёт управляющей, самой Тэмми. Она поставила условия, я никак их не обойду. Тридцать процентов – её. Но вы получаете всё, как договаривались, как только с границей разберёмся. - Что-то она совсем оборзела. Ты ж знаешь, дружань, она меня видеть не хочет, - Санс фыркнул, слегка закатывая глаза. Похоже, с главой деревни у него были ну очень натянутые отношения. - Давайте я схожу и отнесу ей, что там требуется, - Фриск развела руками в чужой толстовке, - Заодно узнаю, что это за Тэмми такая. Ребята это одобрили, отпустив её с тридцатью процентами денег, которые оказались у Санса в сумке. Новенькие, хрустящие банкноты неизвестно какого исчисления. Сколько вообще было в сумке? Фриск точно не знала, но весьма и весьма много. Это и не имело, по сути, такого уж большого значения. Домик главы деревни возвышался на небольшом холмике поодаль, а также на нём красовалась ярка вывеска с надписью «Tem Shop». Да, похоже, ей надо было именно сюда. Фриск сделала глубокий вдох и, коротко постучав, зашла внутрь, готовясь к ещё одной странной встрече. В последнее время таких было всё больше и больше. Какой же тут, чёрт возьми, стоял кавардак! Кажется, что здесь просто прошлась некая мировая война, настолько тут всё было запущено. Когда-то просторная комната была завалена всяческим хламом, который, судя по всему, Тэмми тянула едва ли не отовсюду, где находила. В углу валялся клубок из одежды, как её собственной, так и чужой, шкаф же пустовал и был открыт нараспашку. В другом углу красовался весьма большой и явно увесистый сейф, надёжно перекрытый паролем, а посередине комнаты, среди битых тарелок, разбросанных вещей и прочего нелепого безумства, сидела и сама управляющая. Это оказалась молодая, невысокая и коренастая девушка, в которой можно было с лёгкостью узнать ту, что была изображена на памятнике в центре деревушки. Светлые волосы, почти полностью выгоревшие на солнце (где она только нашла тут солнце), были нелепо разбросаны по плечам, сама она слегка отстранённо глазела в потолок, уже полностью игнорируя то, что к прилавку, за которым она сидела, кто-то подошёл. Она закинула ноги на прилавок, о чём-то, судя по всему, мечтая. Фриск повторила глубокий вдох. - Кхм, простите, вы не могли бы… - хОЙ! Дабро пажаловать в МАГАЗИН ТЕМ! – господи помилуй, как же громко она разговаривала, она практически кричала на ухо, желая что-то донести. Фриск честно попыталась взять себя в руки и не заорать в ответ, хотя желание было, ещё какое. - Вы и есть Тэмми? Меня попросили вам кое-что занести. Меня зовут Фриск, и я… - фРИСК должын чота отдать?? – она знатно переигрывала, в конце-концов, в её глазах хоть и царила бессмыслица, но ей было далеко до той, что была на лицах её подчинённых. - Вот, смотрите. Вы просили тридцать процентов от сделки с Бобом, помните? Тэмми замолчала. Она выскользнула из-за стойки и, шмыгнув к двери, резко её закрыла, а после принялась завешивать шторы. Надо сказать, что Фриск заволновалась, не планируется ли ещё одно похищение случаем? Ну, с другой стороны, у неё по-прежнему был пистолет, что выдал ей Меттатон. Если что, она смогла бы позволить себе оборону. Но, кажется, Тэмми либо боялась слежки, либо делала что-то ну очень противозаконное. Хотя, её следовало посадить за одни только эти бессмысленные хлопья! - Дай сюда сумку, - она резко заговорила на чистом английском, выдернув сумку с деньгами из рук Фриск. Тонкие, слегка дрожащие пальчики стали в спешке пересчитывать новенькие хрустящие банкноты. Часть из них она спрятала в ящик стола, часть расфасовала по карманам своей безразмерной рубашки, а самую большую часть – спрятала в сейфе, что стоял в углу. Фриск, кажется, не зря подозревала её в некоторой невменяемости по отношению к закону. Закодировав сейф, она захихикала и раскрыла шторы по очереди, снова открывая вид на оголтелых девчонок, что крутились снаружи. Отсюда было хорошо видно, как несколько наркоманок облепили Санса и дёргали его за руки, чего-то требуя и пытаясь на него залезть. Он же лишь смеялся. - йаЙА! фРИСК не хочт немного ХЛОПЬЕВ ТЭММИ?? – на снова перешла на эту идиотичную манеру речи, надевая привычную ей маску. Тэмми вытащила из-под стола пакет с разноцветными хлопьями в форме колечек. Надо сказать, их было почти не отличить от обыкновенных, если не знать их свойств. Нет уж, что-что, а пробовать хлопья Фриск просто боялась. У неё ещё целая жизнь впереди, чтобы раньше времени сводить свой мозг на нет. - Я, наверное, откажусь. Так что, вы теперь не против сделки? - Боб делаит што хочт!! Тэм нужно платить за коллеж, вот Тэм и выкручиваецца! фРИСК точна не хочет немнога ХЛОПЬЕВ ТЭММИ?? – она прогнулась через прилавок, уставившись Фриск в глаза. Взгляд Тэмми был более чем осмысленным, она просто вымогала из посетительницы что-нибудь ещё. Пакет с хлопьями зашуршал около уха, от него весьма соблазнительно пахло чем-то сладеньким. Но Фриск была упорна, она всегда стояла на своём, если считала это верным. - Я уверена. Не хочу, ещё раз спасибо. Оставьте для кого-нибудь ещё. - хАРАШО! – она отстранилась, убирая пакет обратно в свою стойку. Глаза на секунду сощурились, а нелепая улыбка сползла с лица, - Ты пожалеешь об этом. Передай Сансу, чтобы нахер отсюда катился. Чтоб духу его здесь не было. - До свидания. Фриск вышла из дома главы, коротко глянув на прощание в окошко. Как только дверь закрылась, Тэмми спешно достала тот самый пакет с хлопьями и принялась судорожно их жрать. Страшно было подумать, что вообще в их составе находится, и способно ли оно убивать людей? Учитывая, что эти девчонки просто неспособны питаться чем-то ещё, кроме них. Она спустилась с крыльца и отправилась обратно, вниз по холму, желая помочь Сансу выбраться из тэм-ловушки. - Как дела, малая? Справилась? – Санс хохотал, чувствуя, как девчонки тискают его со всех сторон и щекочут. - Ещё как. Она дала разрешение на сделку. Ей просто нужно колледж оплачивать, вот и стрижёт, как умеет, - Фриск понемногу хватала девочек под руки и отводила в сторону, от Санса прочь, чтобы он хотя бы смог встать с земли. Боб, мерно курящий неподалёку, лишь усмехнулся. - Брешет она. И тебе этой историей пытается мозги запудрить. Она нигде не учится, а деньги сливает в какой-то банк. И поставщику ингредиентов для хлопьев ещё. - Хлопья? хЛОПЬЯ?? – возопили девочки и мгновенно окружили Боба. - Да-да, хлопья. Будут вам хлопья, если вы мне поможете. Надо пойти со мной и помочь мне кое-что достать, окей? – он обернулся к Сансу и Фриск, снова по-своему слабо улыбнувшись, - Я достану его тебе, Санс. Только не торопи, окей? Ну ладно, удачи вам, доберитесь спокойно. Идёмте, девочки, у нас куча дел. Зато потом будут хлопья! – он помахал ребятам рукой и ушёл куда-то прочь, за дома, уводя за собой стайку оголтелых девочек. Деревенька притихла, а бессмысленные звуки больше не раздавались. Санс поднялся с земли, кое-как себя заставив и всё ещё просмеиваясь от щекотки. Им предстоял путь домой, по той же тоскливой холодной дороге Вотерфолла. Ну ничего, теперь уж точно будет повеселее, ведь у Фриск накопилось столько вопросов, что и не ответишь сразу. Они с Фриск разошлись уже в Сноудине. Ну, ещё бы, ведь сегодняшний день наверняка должен быть для неё особенным. Сегодня начинался танцевальный бал Андервилля, благотворительная акция, сопряжённая с ярким концертом. Фриск вместе со своим боссом были в актёрском составе, они должны были исполнить номер, который объединил бы балет и диско, чтобы показать – нет несочетаемых вещей. А потому ей надо было отправляться на генеральную репетицию, и она быстро распрощалась с Сансом, помахав рукой на прощание и прыгая в автомобиль своего шефа. И почему он всегда сам водит машину? Обычно фрики вроде него всегда располагают личным водителем. Санс не знал контекста истории, да и не так уж это было и важно. Ему было жаль, что он не может появиться в городе сам. Не может посетить фестиваль и посмотреть на Фриск, на её номер. Жаль, что он не может позвать остальных туда, на это буйство красок и звуков. А всё потому, что об их существовании в принципе знал только ограниченный круг лиц. Чтобы исключить опознание, они не имели права появляться в Андервилле. Санс вернулся домой. Здесь было…да обычно здесь было, на самом-то деле. Где-то внизу шумел отец, что-то снова выводя из строя в своей домашней лаборатории. Пахло спагетти и отчего-то вином. Да уж, Папирус не знал другого применения алкоголю, кроме как добавления в еду. А может, оно и к лучшему. Он очень сильно порицал алкоголизм и регулярно шпынял брата за то, что он поглощает так много скотча от Гриллби. Но Санс не мог остановиться, не мог заставить себя прекратить. Всё давно казалось ему безнадёжным, и вера брата в то, что ситуация хоть как-то наладится, казалась уж слишком детской. Понемногу вечерело, вскоре Боб приехал с обещанным товаром. Это был автомобиль чёрного матового цвета с лёгкими вкраплениями красного. Он вмещал довольно много народу, а также недурно смешивался с яркими красками андервилльского населения. Нет, серьёзно, автомобильных модников, которые играют с тюнингом так, как хотят, здесь до чертей много. Это то единственное, за что Санс мог похвалить свой город – здесь всегда было разнообразно. Неформалы на улицах, тюнингованные машины, яркие фестивали и спектакли. Здесь как-то раз даже кино снимали, помнится. Санс сделал глоток из кулера, что стоял в углу. Вода оказалась такой холодной, что аж заныли зубы. Понемногу возвращались остальные обитатели Убежища. Гриллби, оставив в баре за главного своего сменщика Догго, вернулся со смены. Фуку, просидев весь день у подружки по имени Мелитта, практически сразу легла спать и отвернулась к стене, даже ничего не поев. Мороженщик, усталый и довольный, ввалился в дом и рухнул на диван. - Всё распродал! До последнего рожка, вот это день! Вот что значит фестиваль, - он включил телевизор, довольно прижмуриваясь. - А нам оставил? И где твой брат, кстати? – Папс присел рядом, зазывающе на него глядя. Среди традиций Мороженщика была та, что велела ему всегда привозить какой-то особенный рожок каждому из Убежища. - Конечно оставил! Разве я вас когда-нибудь подводил? А Пэнтси сегодня не будет, он на фестивале до утра останется, - Мороженщик хихикнул и принялся раздавать аккуратно запакованные рожки, доставая их из пакета, - Так, Папирус, вот твоё, земляничное. Тебе, малыш, шоколадное, ага, как ты любишь. Санс, ты будешь? На, держи со смородиной. Гриллби, твоё кокосовое, никогда не забуду. А ты, Фуку, будешь мороженое? Фуку? Кажется, девочка лежала без тени движения. Они все отлично её знали и понимали, что она не спит таким образом. Она всегда ворочается, когда спит, а теперь же Фуку лежала, уткнувшись носом в стенку, и не реагировала. Гриллби сдвинул густые брови и, приблизившись к племяннице, сел на край кровати и коснулся её плеча. - Фуку, взгляни-ка на меня. С тобой всё нормально? - Всё в порядке, дядя Гриллби. Я просто немного переутомилась. Мне нехорошо. А мороженое…да, спасибо. Моё мятное, да? – она взяла рожок из рук Мороженщика и начала поспешно есть, попутно кутаясь в одеяло. Либо это просто её внеочередная подростковая депрессия, что иногда случалась, либо что-то посерьёзнее. - Ты с Мелиттой не поссорилась? У тебя будто глаза красные. Не плакала? – Гриллби на глазах занервничал. Он взял племянницу на колени и тепло обнял, поглаживая по спутавшимся от подушки волосам. Кажется, она дрожала, но мороженое продолжала поспешно доедать. - Нет, всё…всё нормально. Прошу, дядя Гриллби, ложись спать. Ложитесь спать все, хорошо? Я не хочу вас пугать. Со мной правда всё хорошо, мне просто надо немного поспать, и всё пройдёт. Хоть и угнетённые, но они вынуждены были послушать девочку. В конце-концов, такое с ней происходило не раз, она была подвержена довольно частым депрессиям. И немудрено, она, потеряв мать и отца, а также тётю и двоюродного брата, теперь жила здесь. Хоть и с новой семьёй, но и с воспоминаниями о старой. Единственной её реальной опорой был Гриллби, желающий вырастить из неё достойного человека. Он воспитывал её, покупал учебники, помогал с уроками и водил на аниме-фестивали. Она даже сделала себе причёску как у него, чем невероятно его растрогала. Дядя Гриллби порой даже потакал ей в попытках снова стать маленькой. Он читал ей сказку иногда, если она об этом просила. Это всегда была одна и та же сказка, о том, как маленькая сиротка Марта нечаянно сорвалась с обрыва, но ведьма оживила её. Взамен на жизнь Марта должна была вечно пасти овец ведьмы. Желая выбраться из-под власти злой колдуньи, Марта начала незаметно продавать овец по одной, попутно рассказывая ведьме небылицы о том, как овцу либо великан утащил, либо волки съели, либо ещё что-нибудь. А когда Марта продала последнюю овцу, то её душа попала в рай, где её встретили её родители. Эта сказка была грустной, но вместе с тем кончалась хорошо, Фуку с детства очень любила её. И мягкий голос дяди Гриллби, рассказывающий ей историю раз за разом, убаюкивал и внушал прекрасные мысли. Он полностью заменил ей отца, привязавшись к девочке навсегда. Вскоре свет был потушен, «Скелеты» улеглись на свои места, погружаясь в сон. Время перевалило за полночь, похоже, что фестиваль в городе в самом разгаре. Фуку неслышно поднялась с кровати, кое-как переодеваясь в уличную одежду и без конца поглядывая на часы, что спокойно тикали где-то наверху. Она влезла кое-как в свой нелюбимый свитер, что сильно колол тело, и старые джинсы. Коротко взглянула на себя в зеркало, а после перевела взгляд на кровать дяди Гриллби. Захотелось плакать, Фуку старательно задавливала ком в горле. Она полюбила каждого из обитателей Убежища, и не могла так просто с ними расстаться. Вечно подбадривающий её Папирус, что смотрел с ней спортивные матчи и даже болел за одну команду с ней. Санс, который хоть и несмешно шутил, но всегда заботился, откуда-то приносил деньги в дом и порой покупал ей ткани для шитья косплейных костюмов. Мороженщик, о доброте которого и вовсе нет смысла болтать. Малыш без имени, с которым они вместе смотрели аниме, играли в настолки и рисовали. Он был куда младше неё, но они всё равно были очень дружны и успели привыкнуть друг к другу. Порой Фуку даже носила его на плечах, если он не доставал до печенек на верхней полке. Доктор Гастер, которого было просто жаль. Хоть и безумный, он был несчастен, и Фуку порой носила ему сладкие передачки вниз, в подвал. Она приблизилась к кровати дяди Гриллби, склонилась к нему, глубоко спящему, и коротко поцеловала в щёку. Она будет скучать по нему, наверное. Или не будет? Фуку не знала, что происходит с человеком после смерти, остаётся ли сознание хоть где-нибудь? Но она точно знала, что сам Гриллби будет очень, очень сильно тосковать по ней. Она не хотела оставлять записок на прощание, как перед самоубийством, не хотела долгих прощаний и чужих слёз. Хотела просто исчезнуть, словно никогда её и не было. Она натянула воротник свитера на шею и, стараясь сдержать слёзы, направилась к выходу. Дверь бункера не поддавалась, Фуку кое-как попыталась повернуть колесо, начиная паниковать. - Куда собралась, мелкая? – раздался знакомый голос. Резко загорелся свет, и Фуку застыла, перепуганная до полусмерти. Кажется, Санс всё это время не просто не спал, притворяясь привычным мешком лени, так ещё и наблюдал за ней. За каждым действием. Он стоял посреди освещённой комнаты, а остальные понемногу просыпались. Сердце бешено забилось, девушка рванулась к выходу, но тут же ощутила знакомое прикосновение. Гриллби перехватил её руку, не давая сдвинуться с места. Похоже, что в её депрессию всё-таки так никто из них и не поверил. - Фуку, что происходит? Куда ты надумала идти среди ночи? - Дядя Гриллби, прошу, дай мне выйти! – она попыталась вырваться, но хватка только усилилась. Приметив, что она старательно пытается закрыть шею, бармен нахмурился и потянулся рукой к воротнику свитера, - Нет, нет, дядя Гриллби, не тронь! Он опустил воротник. На тонкой шее Фуку красовался длинный шрам, прошитый аккуратными белыми нитками. Он рассекал горло, подобно стреле, а где-то там, посередине, мигал сквозь кожу яркий красный огонёк. Глаза девушки забегали, когда всем окружающим стало ясно – её заминировали. Когда Фуку пришла к подружке, Мелитта напоила её чаем, после чего та уснула. Проснулась она уже с бомбой в горле. Вокруг ходили какие-то люди в чёрных костюмах, а кто-то из них отдал Мелитте денежный чек. Именно тогда, кое-как оставаясь в сознании, она вкусила предательство. Фуку услышала лишь то, что сочла нужным – что бомба взорвётся в определённое время. И это время наступит совсем скоро. Ей хотелось взорваться там, где она никого бы не достала. Вот только теперь у неё не оставалось времени на тихий уход. - Мелитта обманула меня. Она должна сработать через две минуты. Прошу, бегите, куда можете. Я лишь хотела уйти туда, где никого не задену, прошу, бегите! Страх сковал всех практически мгновенно, лица друзей побелели, а мальчик без имени и вовсе отступил от Фуку на пару шагов. Она не выдержала и зарыдала, прижав руки к лицу. Она ненавидела себя за свою доверчивость в тот день, когда разболтала Мелитте о «Скелетах», решив, что давняя подруга не предаст и никому не расскажет. Эти слова дорого обошлись всем. - Берём самое важное и все в подвал Гастера, - холодным и твёрдым голосом заговорил Мороженщик. Похоже, только он тут хранил самообладание по сравнению с остальными, - Как можно быстрее. Наружу выходить будем дольше, а там нас бомба не достанет. Быстро! Суета началась мгновенно, они брали всё, что считали нужным, и сволакивали вниз. Надо было справиться меньше, чем за минуту. Фуку хорошо запомнила перекошенное от паники лицо Папируса, что в спешке набирал код от двери в бомбоубежище, хмурую депрессию и тоску на лице Санса, заплывшие отчаянием глаза её названного младшего братика. Похоже, что в подвал спустились все. Кроме дяди Гриллби. Он стоял посреди комнаты, даже не думая скрыться в бомбоубежище и собирать вещи. Он просто смотрел на заплаканную племянницу опустевшим взглядом. Кажется, он и сам не знал, что теперь будет. Не знал, как ему теперь жить, если последний член его семьи, последний по-настоящему близкий ему человек, погибнет. Он сделал пару шагов вперёд и положил руку на плечо заплаканной Фуку. - Дядя Гриллби, нет, нет, иди в подвал! Я не хочу!! Не хочу, чтобы ты умер! - Гриллбз, ты с ума сошёл? – возопил из-за двери к подвалу Санс, - БЫСТРО СЮДА! Взорвёшься ведь, псих ты грёбаный! - Закрывай двери, скоро рванёт! – Фуку уже не различала, кто кричал. Она прекрасно знала, что Гриллби не уйдёт. Он не захочет оставаться в одиночестве, без неё. Кто-то попытался утянуть Гриллби за собой, но тот только рявкнул и отбился. Послышался звук закрывающейся двери, до взрыва оставалось совсем немного. В глазах Фуку дрожало марево, они остались одни. Она еле нашла в себе силы приблизиться и крепко его обнять. Перед глазами вставал образ давно утерянной семьи. Мама, папа, жена Гриллби и его сын. Фуку могла понять своего дядю, он не смог бы потерять кого-то ещё после всего этого. Он не вынес бы последнего удара в сердце. - Успокойся, Фуку, успокойся. С нами всё будет хорошо, - она слушала его голос и понимала, какие же пустые у него сейчас глаза. Гриллби тепло обнял её, крепко прижимая к себе. - Дядя Гриллби, прости меня. Прошу, прости, я… - Это неважно, - он говорил спокойно и мягко, словно она просто пролила коктейль в баре. - Я не хочу умирать, дядя! – она зарыдала вновь, ткнувшись ему в плечо. Сердце рвалось на части, а красное мигание в шее всё ускорялось. Осталось совсем немного. - «И когда последняя овца была продана, Марта улыбнулась, чувствуя, как воспаряет навстречу небу…» - последние строки сказки звучали сейчас почему-то пророчески. - «Она стала легче пёрышка, взлетая к Господу в рай, где её давно ждали мама и папа», - она еле находила силы шептать в ответ. - «Они взялись за руки и направились ввысь, по мягким светлым облакам». Нам тоже пора в рай, солнышко. С нами всё будет в порядке. Там твои мама и папа. И моя семья тоже там. Они нас встретят, и мы пойдём гулять по облакам. Договорились? - Да, я понимаю, - она коротко всхлипнула в ответ, стараясь представить себе это. Последние яркие алые огоньки освещали, казалось, весь бункер, - Я люблю тебя, дядя Гриллби. - Я тоже люблю тебя, солнышко. Взрыв прогремел такой силы, что, казалось, его было слышно за границей города. Подвал, как и остатки дома над ним, разлетелся на части, оставляя нетронутым лишь бомбоубежище среди обломков и земли. Вокруг пахло горелым мясом, везде плясало адское пламя, будто беснуясь от того, что две души, объединившись, отправляются в рай. Куда-то далеко, ввысь, где их ждут несправедливо убитые родные с дырками в груди. Оба даже не успели почувствовать боли, настолько быстро бомба разорвала на мелкие кусочки их тела. Все те, кто остался в бомбоубежище, залегли на пол, включая ничего не понимающего Гастера. Яркие и безумные огни виднелись с любой точки города. Чара смотрела на взрыв с балкона своего дома. Она прекрасно знала, что произошло минуту назад, знала, что это должно было случиться. На её лице не было ни кровинки, а пустой взгляд смотрел куда-то вдаль. Ей было плевать. Плевать на то, там ли Фуку взорвалась, где требовалось. Плевать даже на то, помогла ли эта затея раз и навсегда истребить «Скелетов». Это было неважно. - Это не было необходимо, ведь так, Чара? – Азгор положил руку ей на плечо. - Не имеет значения. Пап, мне холодно. Я, наверное, пойду в комнату. - Иди спать. Доброй ночи, Чара. Она ушла, скрываясь за дверью своей спальни, а Дриимурр остался, глядя на взрыв остекленевшими глазами. Уже не впервые ему приходится убивать, без конца нанимая безликих людей для этого. Но так ли убитые невинны? Разве не Чара сказала ему, что «Скелеты» много раз пытались убить её? Азгор знал точно лишь одно – что ради жизни, здоровья и безопасности дочки он сделает всё, что та скажет. Он глубоко вдохнул и покинул балкон, закрывая его изнутри. Завтра газеты запестрят заголовками о теракте, а сам он снова будет давать интервью на пару с Меттатоном. Снова делать вид, что не его руки в крови, снова собирать в кулак все силы. Он выдыхает в подушку двойной широкой кровати и смыкает глаза, полные пустоты и мрака. - Прости меня, Тори.