Ночи и дни

Не сказать, чтобы последующие недели были не в пример удачливей предыдущих, но скитания вошли в накатанную колею. Постоянный лёгкий голод, усталость, холод, грязь и безразличие ко всем этим мелочам. А порой и не только к ним. Даже Дэрил мог замечать тоскливые взгляды, бросаемые Лори на мужа, и его показное равнодушие. Наверное, он, передвигающийся гораздо тише других, видел больше всех, замечал даже горькие слёзы, льющиеся по её щекам и стекающие прямо на чертовски быстро выросший живот. Вряд ли это видел хоть раз Рик. Иначе бы он… Хотя как знать? Зачем вообще думать о других? И судить их по себе, то и дело косясь в сторону невозмутимой Кэрол. Она действительно нисколько не обижалась, словно ожидала прекращения их отношений и восприняла его как должное. А самое удивительное, что их дружба нисколько не пострадала. В первые дни Дэрилу было даже неловко, когда она подсаживалась к нему по привычке в редкие минуты спокойствия и просто разговаривала обо всем происходящем в группе. Как всегда вовлекала его в общественную жизнь, спрашивала его мнения по разным вопросам, заставляла принимать какие-то решения и терпеливо улыбалась, слыша его фырканье. Зная, что он сдастся. Так же хорошо зная это, как знал он сам. Успевая везде и всюду — и с готовкой, и со стиркой, и с мытьем посуды, и с дежурствами при необходимости, и с борьбой против ходячих, и с лечением приболевших, и просто с подъёмом духа приунывших парой слов — она никак не могла насытиться своими обязанностями. Словно хотела посвятить группе всю себя, целиком, каждую секунду своего времени. И теперь просила его научить её читать следы. Нет, конечно, не так, как он, а просто чтобы уметь видеть, что в этом месте, к примеру, кто-то прошёл, чтобы знать, был это живой человек или ходячий, чтобы различить, куда именно он направился. Делать на очередной стоянке все равно было нечего, а во время обучения вполне можно подстрелить несколько белок, что как раз и собирался сделать Дэрил, потому он и согласился. Согласился и вот уже битый час изумлялся её внимательности и усердности. Казалось, что при желании она может научиться чему угодно. А ну как станет заправской охотницей и его за пояс заткнет! Не женщина, а что-то невозможное, куда ни посмотри, она все делает лучше всех. Или это только в его глазах так? Мысль была странная и заставила Дэрила облизнуть пересохшие вмиг губы и отвести от неё, склонившейся над землёй в нескольких шагах от него, тоскливый взгляд. Но последовавшие за этой мыслью другие, логично направившиеся за её фигурой, были ещё безумней. Несколько минут, шагая вслед за что-то там рассказывающей Кэрол, он пытался подавить в себе не только чувства, которые питал к этой невероятной женщине, но еще и никак не утихающее желание, завладевшее им в один миг. Хорошо, что в лесу чересчур холодно и опасно. И он не сможет нарушить обещания, данного самому себе три недели назад — больше ничего такого. Хотя был ли смысл в этом обещании? Чем дольше он жил, не прикасаясь к ней, тем более сильным и мучительным становилось его чувство. Глупо было думать, что оно испарится с исчезновением секса. Да он вообще редкостный идиот. — Ты уверен, что слышишь меня, Дэрил?! И видишь то же, что и я? Ау, — помахала Кэрол ладошкой перед его глазами, которые внезапно увидели совсем рядом небольшой домик лесника. — Я уже начинаю бояться, что у меня галлюцинации. — Я первый, — сделав вид, что не выпал только что из реальности, в очередной раз думая о ней, Дэрил осторожно приоткрыл двери домика. Пусто. Толстый слой пыли говорил о том, что хозяина здесь больше нет. И вряд ли уже будет. А вот еда кое-какая имелась, и заметившая его знак, что все чисто, Кэрол уже вошла вслед за ним и начала наполнять свой рюкзак консервацией и кашами быстрого приготовления. — Теперь ты точно не пожалеешь, что согласился взять меня с собой, — радостно заявила она. — А я сегодня везучая, правда? А всего-то и нужно было, что отыскать едва заметную тропку меж деревьев. Она приподнялась на цыпочки, чтобы опустошить полку над столом, придвинутым к стене. А Дэрил беззвучно подходил все ближе, выхватывая затуманившимся взглядом крохотные детали: тонкая резинка на её запястье, завиток волос на затылке, блестящий камушек в мочке уха, изящные руки и плавная линия бедер. — Я сегодня везучий, — утвердительно пробормотал он, снова плохо расслышав, что она говорила. Положил руки ей на бедра и прижался к её спине, сгребая её в охапку, утыкаясь так позабыто-привычно в её плечо лицом и с трудом сдерживая нахлынувшие эмоции. Нахлынувшие от внезапного осознания — что только так, вместе с ней, он становится собой, настоящим и цельным. Что только здесь, рядом с ней, он на своём месте, он дома. Что только так, чувствуя её каждой клеточкой тела, он живёт. Она замерла на целую минуту, словно принимая какое-то решение. А потом улыбнулась — Дэрил не видел, но слышал по тону голоса. — Я тоже скучала, Дэрил. Этих слов ему хватило, чтобы окончательно сойти с ума, почти ломая молнию на своих штанах и видя, как Кэрол быстро, дрожащими от нетерпения руками, расправляется со своими. На все приготовления ушло не больше минуты, искать место не было сил, и Дэрил просто нагнул её над столом и склонился к ней, распластанной, утыкаясь лицом в затылок, чтобы чувствовать её всю, чтобы слышать каждый её вздох: когда он проникает в неё, когда ускоряется и внезапно снова снижает темп, когда касается её пальцами, быстро припоминающими, что нужно делать, что ей нравится, когда она дрожит и умоляет, подаётся ему навстречу в их бешеной гонке… — Не забудь припасы, везунчик, — бросает она ему через плечо, уже приведя себя в порядок. А он, как какой-то щенок, получивший долгожданную ласку от хозяина, заглядывает ей в глаза, встречает улыбку — ласковую и теплую, и чуть улыбается в ответ. Один миг — миг полного счастья. А потом снова обыденность. Серые будни, хранящие воспоминания о том самом миге, раскрашивающем мир в непривычно яркие краски, согревающем в любой холод, утешающем в любом горе. Один миг — её взгляд и улыбка.