Ночи и дни

Ночью перед очередной вылазкой он, конечно, пришёл к ней. А до того долго выслушивал откровения проверяющего автомобили Глена о том, как он уговорил Мэгги остаться на этот раз в тюрьме, чтобы отыскать ей там какой-то сюрприз. Дэрил слушал краем уха, нисколько не интересуясь подробностями, но что-то, как оказалось, засело в его голове. И не забылось даже после радостной улыбки Кэрол, после её ласк, проворных рук, мягкой груди, поддающихся навстречу бедер и тихих стонов. Она вся каждый раз была для него словно впервые — потому что он по-прежнему не верил в свою удачу обладать ею. А вот задерживаться в её камере после секса ещё не вошло у него в привычку. И потому особенно приятно было сидеть рядом с ней, лежащей и вольготно закинувшей свои голые ноги ему на колени. Все остальное было прикрыто футболкой и не так сильно отвлекало Дэрила от того, ради чего он, собственно, и не спешил уходить. От разговора. То есть банального вопроса, который он горел желанием задать после восторженных россказней Глена о том, как женщины любят подарки. Конечно, пацан говорил о сюрпризах, но в своем умении делать уместные сюрпризы Дэрил несколько сомневался. — Чего тебе привезти? — наконец спросил он. — М-м-м, — она задумалась, прикусив зубами костяшку указательного пальца и закатив глаза. — Себя? Желательно, целого и невредимого! — Я серьёзно, женщина! — Я тоже. Кэрол улыбнулась и пожала плечами. — Здесь есть все необходимое. Ничего лишнего мне не нужно. Зачем? — Ну, блин, ты чего, совсем ниче не хочешь? Дэрил даже обиделся, что его порыв разбился о то, что ей, видите ли, вообще ничего не хочется. Надо было не заморачиваться с вопросами и привезти ей…. Что там женщинам нравится? Шоколад, цацки какие-нибудь драгоценные. Благо, последнего сейчас валом. И стоит даже дешевле обычного булыжника. Ведь им при необходимости можно и ходячему череп размозжить. А вот каким-нибудь браслетиком или колечком что сделаешь? Кэрол, кажется, заметила его расстройство и снова задумалась. В ее глазах внезапно вспыхнула искра радости. — Я придумала! — Ну? Что? — Носки. — Что носки? — Дэрил искренне не понимал и даже попытался, незаметно так, поглубже втянуть носом воздух. Неужто его носки сегодня воняют больше обычного? — Хочу носки! — радостно заявила Кэрол, то ли сбрендившая, то или издевающаяся над ним. — Блин, женщина… — не сдержав ругательство, буркнул он. — У тебя чего, носков не хватает? — На самом деле, не хватает. Обожаю носки. Не смотри на меня так, — хмыкнула она. — Я серьёзно. Знаешь, когда я жила с Эдом… он очень экономил на нас с Софией. Нет, у нас были свои комнаты, была отличная еда, все необходимое в доме. Но вот что касалось одежды, игрушек, украшений… Все это, по его мнению, было для нас лишним. А так хотелось чего-то. Я ещё всегда была помешанная на хорошей обуви. А тут приходилось брать что-то жуткое, зато дешевое. Вот и придумала себе страсть к носками. Знаешь, какое разнообразие носков в магазинах одного небольшого города? Ассортимент постоянно меняется. У меня был целый ящик комода, забитый носками всех цветов и оттенков, с разными принтами, разной толщины… я их действительно любила! И сейчас вспоминаю с ностальгией. — Нашла, что вспоминать, — недовольно сказал Дэрил, всегда напрягающийся, когда она рассказывала о прошлом. Напрягался он из-за того, что ему хотелось прямо сейчас бежать в это самое прошлое и вырывать её и её девочку из рук того придурка, не стоившего ни единой их слёзы. Вот только куда бы Дэрил их забрал? Да и пошли бы они с ним, тем?.. — Так ты привезешь мне носки? — Привезу, — пообещал он. — Самые дорогие найду. — Смотри, ценники не отрывай, я понаслаждаюсь осознанием своего богатства, — захихикала Кэрол и с интересом на него взглянула. — А у тебя что? Что бы тебе хотелось иметь? Какую вещь? — Никакой, — сказал он и, не дав ей перебить его, твёрдо произнес. — Вообще. У него действительно никогда ничего такого не было, по чему он мог скучать. И сейчас он не хотел ничего. У него была она — самая большая драгоценность в его никчемной жизни. Чего можно желать больше? Разве что завалить ее целой кучей носков и увидеть восторг в её глазах. Что он и сделал через два дня.