Светало.
Всю ночь я провёл в раздумьях. Мысли мои касались разных тем, задевая как обыденные, так и довольно щекотливые. Я думал о том, что произошло сегодня вечером, да и вообще обо всем, что происходит в моей жизни. А происходят довольно интересные вещи.
Первое: однажды гуляя по лесу, в пещере встретил получеловека Ночную фурию.
Второе: ни с того, ни с сего я - человек, который был изгоем из-за того, что был именно человеком, а не полудраконом, вдруг, с паругодовым опозданием, начинаю свое превращение, да и не в кого попало, а в самую настоящую Ночную фурию, опаснейшего полудракона, порождение самой смерти и молний.
И в третьих: встреченный в пещере получеловек - Даррен, оказывается как-то связан со старейшиной Готти, которая на практике не немая дряхлая старуха, а прекрасная, молодая воительница.
Этот список можно продолжать и дальше, но именно эти пункты вызывали во мне бурю мыслей, домыслов и вопросов.
Загадочный Даррен, добрая Астрид, совершенно другая, непривычная целительница, кто дальше будет удивлять меня? Кто объяснит мне, что происходит или же я сам должен прийти к определённым выводам? Эта неопределенность раздражает и не дает никакой уверенности в завтрашнем дне.
Пока я все-таки заставил себя выбраться из под одеяла и привести себя в порядок, при этом ещё раз внимательно осмотрев ногу, ничего нового я не нашёл, и поев, солнце уже во всю освещало деревню, но по-зимнему холодные лучи солнца не согревают, даря обманчивое чувство тепла. Снег поблескивал на солнце миллиардами ярких звездочек, способных ослепить собой любого.
Вспомнив, что при вчерашней встрече Астрид упомянула сегодняшнюю утреннюю тренировку, накинул тёплый меховой плащ и уже было вышел из дома, как вспомнил про довольно трещавший огнем очаг. Положил в него добрый десяток дровишек и в конце концов покинул свою обитель.
Дорога до арены прошла на удивление быстро. Зимой слишком холодно, поэтому на время холодной поры года над ареной сооружался своеобразный купол, который хорошо защищает внутреннее пространство от сильных, холодных ветров.
Морозный воздух приятно покалывание кожу, солнечный свет хоть и слепит, но от него не хочется избавляться. Он добавляет определенную атмосферность. И вроде бы ничего не может испортить моего прекрасного, приподнятом настроения, как вдруг, перед самыми воротами, видущеми на арену, я встретил Сморкалу.
Он шел, как всегда, с высоко поднятой головой, с толикой презрения во взгляде. Рядом с ним едва поспевая за широким шагом Йоргенсона, плелся, что-то щебеча, Рыбьеног.
Парень - он, конечно, не плохой, но его страх перед попаданием в зону нелюбви Сморкалы его явно не красит. Это с одной стороны, а с другой: я его по-человечески понимаю. Он слишком труслив и боиться очень многого, но при этом, как бы абсурдно не звучало, он очень смелый. Да, именно смелый. Не каждый сможет жертвовать собой ради других. А Ингерман может. Правда, это случается не так часто, как хотелось бы, но даже такой крохотной частью самопожертвования владеет не каждый. Многим глубоко безразлично, что творится в жизни того или иного человека и как малейшая и самая незначительная помощь может повернуть жизнь других на 180°.
- О, явился всё-таки? Не сдох еще?
- Йоргенсон, иди куда шел. - без задней мысли буркнул я.
- Ты чо, Хеддок, совсем оборзел? - наехал на меня Йоргенсон.
- Нет, я оборзеть никак не могу, я не собака, - и где только научился так говорить?
- Ну всё, ты нарвался.
На этих словах он кинулся на меня с кулаками. Рядом стоящий, Рыбьеног впал в какой-то транс, удивленно наблюдая за происходящим. По его лицу можно было легко понять, что он не понимал того, почему Сморкала повёл себя именно так.
Полностью сосредоточившись на кулаках Йогерсона и их передвижениях в пространстве, я не без усилий уклонялся от ударов. В ответ не бил. Мне это ни к чему.
Стустя некоторое время я отвлекся на вдруг охнувшего Ингермана и пропустил удар. Сморкала хорошенько приложил меня по голове и я медленно осел на землю. Последнее, что помню: быстро приблежающиеся ко мне ноги, а дальше - темнота.
***
- ОН нашел его.
- Я знаю...
Ветер весело трепал волосы совсем не веселой женщины. Она была красива. Каштановые волосы свободной струей страдающие на спину и карие, проницательный глаза, сейчас опечаленные тревогой.
- И что теперь делать?
- Драго не остановится, - коротковолосый брюнет.
- Не называй его по имени. Ты знаешь чем это может обернуться.
- Мне надоело боятся, сестра! Мы прячемся как трусливые крысы, спасающие свои шкурки, а потом еще и удивляемся "почему люди перестали верить в нас". Я хочу изменить это. Мне надоело спасаться бегством, слепо идя за этой шайкой мелких интриганов! Они используют нас, впрочем, так же, как и всю жизнь. Мне надоело быть одновременно великим и слишком приземленной, никому не нужной сошкой. Надоело! - Пламянная речь слетела с губ высокого молодого парня. В эти слова он вложил свои истинные чувства и мысли, коих давно никто не знал. Он озвучил их и доверил той единственной, которой доверял даже больше, чем себе.
***
- Сморкала, это уже не в первый раз. Хватит.
Басовитый голос привел меня в себя. Я начал осознавать, что происходит сейчас, а также мне вспомнилось то, что произошло до этого.
Спиной я чувствовал, что лежу на чем-то теплом, но очень твердом. На голове у меня была какая-то повязка. Видимо, Йоргенсон хорошенько постарался. Глаза открывать не стал, захотелось послушать, что будет дальше.
- Что я? Это все он. Я никого не трогал. Он первый кинулся на меня. - Вот же ж. Мразь.
- Сморкала, это далеко не первый инцидент с твоим непосредственным участием. Будь это в первый раз, я может быть и поверил бы, а так... Я не верю, что Иккинг кинулся на тебя. - Почему-то именно на этих словах мне захотелось обозначить, скажем так, свое присутствие.
Открыл глаза и увидел, что нахожусь в маленькой комнатушке в доме Готти. Я лежал на твёрдой деревянной лежанке, застеленный какой-то тканью. Плевака сидит возле моей лежанки, а Сморкала жмётся в угол возле двери.
- Уйди. Позже поговорим. - Это качку. А дальше мне:
- Ты как?
- Нормально. Голова болит, а так все хорошо.
- Готти просила передать, что ей нужно поговорить с тобой. В последнее время эта старушка вообще из ума выжила: строчит послания быстрей, чем думает, в итоге получается что-то очень странное. Поэтому, мой совет, наберись терпения.
- Хорошо Плевака, как скажешь. Слушай: я хотел у тебя спросить, где мой отец сейчас?
- Он поехал по приглашению на соседний остров. Местный вождь, Освальд Разлюбезный, давно звал его погостить, но у твоего отца никак времени не было. Вот и поехал. Берсерки довольно опасный народ. Иметь их в врагах крайне не желательно.
- Понятно. Ладно, позови, пожалуйста, Готти.
- Как хочешь. Поправляйся.
Грузный мужчина, имеющий вместо одной ноги и одной руки деревянные протезы, ловко, для его размеров, встал со стула и отправился в направлении двери.
Я какое-то время лежал без дела, в очередной раз уходя в свои мысли и перебирая и раскладывая по полочкам имеющуюся там информацию. Так прошло несколько минут.
Дверь снова открылась, неприятно скрипнула, и закрылась, пропуская в комнату владельцу этого дома. Стоило двери полность закрыться, как комнату озарило мягкое свечение, исходящее от старейшины. Уже через пару мгновений на месте привычной всем старушки стояла настоящая красавица, красоте и молодости которой может позавидовать любая девушка.
- Пришло время тебе узнать правду. - Её приятный голос сообщил мне очень даже радостную новость.
