Еще температурит, таблетки не помогут…
— Здравствуй, меня зовут Бомба, и я объясняю людям простые истины. Например, это мое, и вот это мое, и это… А знаешь что еще мое? Вон тот красавчик, с которым ты флиртовала минуту назад. Намек понят? Майе 19, они с Лукасом исколесили половину Америки, и уже выкосили пол района в этом затхлом городишке. Но самое дерьмовое, что, куда бы они ни приехали, везде одно и то же. Лукас надевает костюм, Майя наводит стрелки и рядится в платья и вместе они идут на какой-нибудь элитный прием в закрытый клуб/паб/казино. Где возле Лукаса обязательно крутится очередная разукрашенная мразь, а Майя глотает коктейли и оттаскивает их за волосы от возлюбленного. Как и на этот раз. Брюнетка испуганно кивает и трет загривок, как только хватка Харт слабеет. Бурбон обжигает горло. Майя облизывает губы, улыбается парню за барной стойкой и направляется к Фрайеру. Он стоит в окружении каких-то мужчин и заметно расслабляется, когда ладошка Харт слегка гладит его по спине. Еле уловимый жест, но Лукас улыбается во все тридцать два. Он не один, а вместе они могут все. — Знакомьтесь, господа, моя спутница. В наших кругах ее зовут Бомбой. Майя наигранно приветливо улыбается присутствующим, слегка кивая и буквально кожей ощущая на себе долгий взгляд Фриера, переполненный гордостью. — А у милой леди есть настоящее имя? — миловидный молодой негр слегка сжимает женскую ручку, заинтересованно поглядывая на странную парочку. — Конечно. Но я предпочитаю псевдоним, — Майя все так же наигранно улыбается (и как скулы еще не затекли), — Милый, думаю нам пора, — проводит рукой по спине, очерчивая ощутимые даже через пиджак мышцы спины. — Но мы еще не все обсудили… — Лукас замолкает на полуслове, потому что ручка Харт спустилась ниже, умело обхватывая пистолет за поясом, — Извините, господа, — Лукас еле сдерживает смех, — нам пора.***
— Ты сводишь меня с ума, Харт, — Фриер по-хозяйски приобнимает ее за талию, целуя в висок. — Чего они хотели? — Майя подается к нему всем телом, не сбиваясь с шага. — Новое дело, — улыбка слетает с лица, Лукас отстраняется. — Что за дело? — хмурится. — Тот парень, мой партнер, Зей, навел меня на этих людей. Один из них готов заказать свою давнюю знакомую. Какая-то фиолетовая кошка перебежала ему дорогу. — Фиолетовая кошка, — Майя фыркает. — Не смейся. Я почти получил этот заказ, если бы не ты. — Ну, милый… — Майя резко останавливается и настойчиво притягивает его к себе с намерением поцеловать. Но из-за поворота кто-то появляется, и пара отстраняется друг от друга. — Мистер Минкус, — Лукас улыбается. Майя тоже. Натянуто. И все это напоминает дурную сцену какого-нибудь дешевого школьного спектакля. Милая Майя и милый Лукас, ей под стать. Вот только это все не для них. Им бы встречать рассветы и считать звезды у костра, а не выполнять гнусные заказы богатеев, которые не хотят ручки марать. Да, в свои пятнадцать, Майе нравились подобные вещи. Постановочные картинные сцены, будто вырезки из старых кинолент о Джеймсе Бонде, головокружительные приключения и куча опасностей, поджидающих на каждом шагу. Но времена изменились. Харт далеко не пятнадцать, и сейчас лучшей частью их приключений она считает переезды из одного штата в другой. Майя закидывает ноги на приборную панель и открывает окно на всю. Откидывается на кресло и подпирает рукой голову. Ветер треплет волосы и щекочет щеки. Харт улыбается и поворачивается к Лукасу и берет его за руку. Так важно видеть его лицо в этот момент. Фриер встречно искренне улыбается и заглядывается на ее бесконечную красоту. Зрительный контакт обрывается из-за необходимости следить за дорогой. Тогда Майя спускает ноги и полностью высовывается из окна, подставив лицо ветру. Так хорошо и спокойно. На трассе пусто. Только ветер, музыка и двое влюбленных мчат на встречу приключениям. (И будь я трижды проклята, если у Бони и Клайда не было чего-то подобного) Когда Майя сильно устает после пары бессонных ночей, то она просто высовывает руку в окно и ловит ветер или играет с ним, изображая волны. Так девушка и засыпает. Когда устает Лукас, они останавливаются где-нибудь на отшибе или в степи, ставят машину на ручник, забираются с ногами на капот, откидываются на лобовое и любуются звездами. Лукас говорит, что они неисправимые романтики. Майя утверждает, что будь они рокерами, то пополнили бы «клуб 27». Фриер смеется и отвечает, что не все еще потерянно. В этот же вечер они впервые расслабляются в каком-то дрянном пабе, почти сразу же становясь местными звездами, потому что Майя исполняет каверы на их любимые песни «Green Day» и «Red». Сразу после они угоняют машину и купаются в местном озере (это все из-за бурбона, честно). Льет дождь. Майя что-то весело кричит и бегает босая по песку. Лукас перехватывает ее и закидывает себе на плечо, не переставая кружится. Харт хохочет и бьет своими маленькими кулачками по сильной спине. Когда они обессилившие и вымокшие насквозь вваливаются в старенькую-новенькую Шевроле, Лукас достает с заднего сиденья плед, отодвигая локтем осточертевшую ненужностью винтовку (набор на все случаи жизни), и кутает Майю, и себя заодно, укрывая девушку большими псевдо-крыльями. На следующее утро Майя заболевает. Слабеет, кашляет и температурит, вынуждая задержаться в этом затхлом городишке и снять номер в гостинице. Лукас думает, что все, приехали. Майя молится, чтобы он ошибался. Лукас составляет идеальные планы. Майя их нарушает, отсюда и 99% их проблем (оставшийся 1% — жизнь в дороге). Фриер прав. Их находят уже к вечеру. Фиолетовая кошка ставит не на тех, думает, Лукас принял заказ, и они едут за ней. У красотки-Мэттьюз связи по всему миру и найти поющую блондинку и ее спутника, угнавшего тачку, оказывается проще простого. Лукас стоит в очереди в аптеке, когда звонит Зэй и советует убираться из города, штата, страны как можно скорее. Затеряться, раствориться, исчезнуть, пока он со всем не разберется. Бабино сам в больнице — ножевое в спину по рукоять. Потерял много крови, но жив. Сегодня навещал Фаркл, обещал убедить подругу, что они тут не при чем. Но им все равно нужно быть осторожнее. Фриер даже не дослушивает. Наскоро благодарит и срывается с места. Задыхается, подходя к выбитой двери, и срывается на крик при виде бледного лица, синих губ и лужи крови. Фиолетовая кошка еще пожалеет о содеянном, обязательно пожалеет.***
Пару месяцев спустя Лукас, переодетый в официанта отстукивает по подносу еще не забытые мелодии Green Day и Red, чередуя. Мы живы, пока нас помнят. Фиолетовая кошка оборачивается, когда Минкус округляет глаза. Фриер почти истерически хохочет, извлекая из форменного, мать его, фиолетового фартука пару армейских браунингов и спускает курок. Не надо было, милая. Ох не надо было.