Любовь сильнее смерти

Гектор мрачным взглядом смотрел вниз. Они с Парисом стояли на верхней площадке смотровой башни и наблюдали за ахейским лагерем. — Как думаешь, — неуверенно спросил младший царевич, — у нас есть шансы? — Сколько раз ты уже задавал мне этот вопрос и каждый раз я не могу на него ответить, — вздохнул герой. — Но ведь нужно надеяться на лучшее! — пылко воскликнул Парис. Гектор грустно посмотрел на него. — А ты сам то веришь в то, что все мы привыкли говорить, дабы подбадривать народ? — Я стараюсь не думать о другом. А ты, почему ты так пессимистично настроен? — Брат, мы ведь, на самом деле, оба понимаем, что наше положение почти безнадёжно. Мы в осаждённом городе, наша армия истощена, — он неопределённо махнул рукой в сторону Трои. — Но Гектор! — пылко воскликнул царевич, — посмотри на всё с другой стороны! У нас, в отличие от греков, есть еда и вода. У нас есть неприступные стены. И главное, Ахилл уже два года бездействует. Сейчас троянцы воспаряли духом. Почему же ты не желаешь радоваться вместе со всеми? — Я многое понимаю, — отозвался молодой человек, — я будто вижу туманное будущее. И я чувствую… Чувствую, что конец всего близок. Парис с ужасом воззрился на него. — Что ты такое говоришь?! Какой конец?! — Не будем об этом, — прервал его воин, — кстати, наши разведчики доложили, что греки отправляют Паламеда на Хиос за провизией. Скоро их армия почерпнёт новые силы. — Это нехорошо… — задумчиво протянул сын Приама. — Напротив, меня это даже радует, — возразил Гектор. Брат непонимающим взглядом посмотрел на него. — Не пойму тебя. Ты не рад тому, что они истощены, но доволен тем, что скоро снова смогут нападать на нас! — Вот! Мы, наконец, снова сможем сражаться! — Но что в этом хорошего? — Пойми же, у нас появляется больше шансов на победу, когда мы бьёмся с врагом, а не отсиживаемся в крепости. — Трое нужна передышка. — После войны отдохнём, — отрезал старший царевич, — а пока, я желаю сразиться в одним из их предводителей — Аяксом. — О нём ходит слава великого воина, — заметил Парис. — Да. И от этого ещё слаще будет победа. — Вызвал бы его на поединок сейчас. Он ведь не имеет права отказаться. Ныне, силы его ослаблены. У тебя больше шансов победить. — Что?! — вскричал герой, — не неси околесицу! — глаза его загорелись гневом, — как ты, мой брат, можешь произносить такие слова?! Поступать так — бесчестно. А я так не воюю. — На войне все средства хороши! — возразил младший. — Нет. Войну нужно вести благородно. С этими словами Гектор удалился. Парис посмотрел ему вслед и проворчал: «доведёт же тебя твоё благородство!» *** Елена стремительным шагом пересекла внутренний двор и вошла в высокую кованную дверь. Она тотчас приказала служанке доложить госпоже о её прибытии. Через несколько минут вниз спустилась Андромаха. — Здравствуй, дорогая! — радостно воскликнула она. — Здравствуй, — улыбнулась молодая женщина, делая шаг к подруге. — Отчего же ты стала так редко заходить? Я ведь скучаю по тебе! — сказала жена Гектора. — Прости. Времени мало. Наш с Парисом дворец наполнен беженцами. Да и холода нынче такие стоят… Очень трудно отапливать помещения. Дел невпроворот! — пожаловалась царевна. Андромаха пригласила её пройти вверх. Елена с радостью последовала за ней. Молодые женщины пристроились в небольшой гостиной. Вскоре, служанка принесла хозяйке дома свёрток с младенцем. — Думаю, Астианаксу следует поприветствовать свою тётушку, — улыбнулась жена Гектора, протягивая ребёнка царевне. Та бережно взяла его и нежно посмотрела. — Какой красивый у тебя сын! — воскликнула она. — Он похож на отца, — гордо проговорила Андромаха, — и, конечно же, станет таким же великим воином. Но за гордостью в словах подруги Елена разглядела скрытую печаль. — А ты сама хочешь этого? — неожиданно задала она вопрос. Молодая женщина озадаченно посмотрела на неё. — О чём ты? — Желаешь ли ты для сына судьбы великого воина? Царевна вздохнула. На её лице отразилась грусть. Она неуверенно начала: — Так желает Гектор. Я не смею перечить. Но знаешь, честно говоря, я бы не очень хотела этого. Конечно, слава — это великое, но лучше бы мой сын был в безопасности, — слова полились нескончаемым потоком. Андромаха наконец-то нашла того, кому можно высказать всё, что тяжким бременем лежит на душе, — каждый раз провожая мужа на сражения, я возношу молитвы богам, чтобы он вернулся. Я живу в постоянном страхе. И боюсь представить, что всё тоже самое я буду переживать с сыном. Нет, я не желаю этого. Но кого интересует моё мнение? Я лишь женщина. — Лишь? — усмехнулась Елена, — ну нет! Ты такой же человек, как и мужчины. Мы тоже должны иметь право голоса! — О Боги! Что ты такое говоришь?! — она прикрыла рот ладонью. — А что такого?! — Ну… Ведь всегда было заведено… — неуверенно начала троянка. — Но ведь я же смогла поступить так, как не было заведено! — перебила её жена Париса, тряхнув золотыми кудрями. Андромаха сконфузилась. — Да… Но ведь это как-то неправильно… — тихо проговорила она. — Вздор! Каждый человек имеет право, на счастье. Я воспользовалась возможностью его получить. — Но это привело к войне! — слова сорвались с губ молодой женщины, но она тотчас поняла, что это могло обидеть подругу, — прости, пожалуйста… Я не хотела. — Не извиняйся! — вовсе не обиделась Елена, — ты ведь права. — Нет-нет! Не ты виновата во всём. Агамемнон всё равно бы напал. — Верно. Но, отчасти, я послужила поводом. Поэтому, не отрицаю обвинений. — Расскажи мне, как всё было! — неожиданно попросила жена Гектора. — Ох… Ладно. Я расскажу, но это длинная история, поведаю вкратце. Как ты знаешь, Парис отправился в Спарту с посольством от Приама. Там он пробыл девять дней. За это время мы с ним успели познакомиться. Знаешь, увидев его, я почувствовала, что будто снова рождаюсь. Странно и спонтанно всё у нас получилось. Раньше я не верила в любовь с первого взгляда, но у нас всё так и вышло. Это было удивительно. Не говоря друг другу ни слова, мы общались взглядами. Однажды ночью мне не спалось, и я взошла на башню, полюбоваться звёздами, а там был он. А дальше… Я помню всё, как в полусне. Признания в любви, поцелуи… Только вот ничто не могло задержать троянского царевича в Спарте, подле меня. Я всеми силами пыталась отсрочить час разлуки, но он настал. Парис даже предлагал мне бежать. Для меня же это было невозможно. И, по идее, должен был он спокойно уехать, оставив меня вздыхать и вспоминать счастливые часы, проведённые с ним, но вечером, перед днём отъезда, по приказу Агамемнона и Менелая, Париса и его людей заперли с явным намерением убить. Вот тут-то я и решилась отбросить предрассудки и бороться. Я пробралась туда, где они были заточены и помогла им выбраться. Затем мы побежали, через весь дворец, через весь город к кораблю Париса. Прощание наше на берегу было сумбурным. Он уговаривал меня поехать с ним, но как же я могла так поступить? Тогда, он взошёл на корабль и отдал приказ отплывать. Тут, вся моя жизнь начала проноситься у меня перед глазами. Всегда я была в неволе. А не пора ли было освободиться? Поразмыслив, я выбрала решение, которое и по сей день считаю верным. Я прыгнула в воду, поплыв вслед удаляющемуся кораблю. В этот момент я почувствовала, что освобождаюсь от оков, становясь вольной птицей. Ну, а дальше… Дальше ты всё знаешь. Андромаха вздохнула. — Твоя история впечатляет. Ты — самая сильная женщина из тех, кого я когда-либо видела. И ты — хозяйка своей судьбы, Елена Троянская! Но я другая. Быть может, во мне нет той силы, что есть в тебе, но во мне больше покорности. Ты уж прости, если эти слова оскорбляют тебя. — О, нет! Вовсе не оскорбляют. — Вот и славно, — улыбнулась она, — для меня верна лишь одна истина: благородство жены — послушание и покорность пред мужем и богами. Я руководствуюсь ей. — Благородство… — вздохнула царевна. Что она, что муж её были истинными примерами этого самого благородства. Елена это видела. «У каждого своё», — подумала она.