Голубые Маки

Вечер прошёл... Отвратительно. Это было похоже на плохой спектакль, где актёры, которые в реальной жизни ненавидят друг друга, должны были играть старых друзей. Натянутые улыбки, многозначительные взгляды, надменные, продуманные жесты, атмосфера была накалена до предела. Было десять вечера, когда хозяева квартиры стали мягко намекать гостям, что уже поздно, им завтра на работу, и они будут очень рады видеть их, но в другой раз. К счастью, они оказались понятливы и почти сразу же убрались из квартиры, мило улыбнувшись и помахав рукой. Куромаку, у которого весь вечер жутко болела голова, оставил Зонтика одного, на единение с чашками, а сам отправился на свое розовое ложе. Валет принялся убирать и мыть чашки, блюдца и тарелками. Вдруг, под одной из них, из которой пил червровый король, обнаружил маленькую, свернутую несколько раз бумажку. Зонтик развернул её. На ней, аккуратным подчерком с миллионом завитушек и непонятных украшений был выведен при милый текстик :" Как же ужасна и одновременно прекрасна любовь. Я одновременно и сгораю и блаженствую, находясь рядом с тобой, смотря в твои глубокие и чистые ,как озеро, глаза. Я утопаю в них, твой голос, как нежный ветер, ласкает моё сознание, твоя кожа, белая как снег, она заставляет меня тянуться к тебе, как к спасительной прохладе. Раньше я думал, что любви достойны лишь женщины, но ,боже, как я ошибался. Всегда находясь рядом с тобой я испытывал необъяснимое блаженство и вот наконец я понимаю его значение. О, прошу, не дай цветку любви увянуть, я прошу не много, всего одно свидание, и все, вторник, в шесть вечера на *** улице ***. Прекрасной бабочке Зонтику с любовью от увядающаго цветка Ромео ". Зонт яростно скомкал бумажку. Вот наглец, вот нахал, и когда только написать успел?! О чем он только думал, кладя её сюда, а если бы кто другой нашёл? От всего этого голова начала болеть, все ещё злой Зонтик осторожно заглянул в спальню, в которой мирно спал Куро, накинул куртку и вышел во двор. Здесь было тихо, темно и спокойно. Валет с удовольствием вдыхал холодный бодрящий воздух. Рядом с их подъездов стояла небольшая, старая скамейка, на которую треф и примостился. Свет фонаря слабо освещал двор, жёлтый и тусклый, он создавал атмосферу одиночества, но этого зонтику и хотелось сейчас больше всего, остаться одному, подумать, отдохнуть ото всех. Мысли сразу стали становится на свои места, принимая правильную позицию, все становилось простым и понятным, сомнения исчезали. В дали послышались шаги. Медленные, осторожные, еле слышные. От нечего делать Зонтик решил прислушаться. Шли видимо двое, на один шаг одного приходилось два шага другого. Вскоре послышались голоса, говорили мужчина и женщина, хотя нет, скорее девушка и мальчик. Спустя какое-то время, пара на конец показалась в дали, сейчас видны были только силуэты, но они уже говорили о многом и довольно странном. Ни у кого из них не было ни курток ни шапок, хотя было довольно холодно, девушка была много выше мальчика. У неё были короткие волосы и она постоянно ежилась, парнишка же имел длинные собраные в хвост волосы и постоянно спрашивал у девушки точно ли туда они пришли, на что та утвердительно кивала. Потом она наклонилась к нему, что-то шепнула и они развернулись и чуть ли не бегом отправились обратно. Зонтик лишь пожал плечами и решил вернуться обратно. Спалось ему плохо, кошмары мучали всю ночь, так что проснулся валет в скверном расположении духа. Кое-как добравшись до кухни, он радостно вспомнил что сегодня выходной и никуда идти не надо, так что уже готов был снова пойти спать, как в дверь позвонили. Треф нехотя поплелся к двери, уже размышляя о том, чтобы попросить Куро отключить звонок. Он посмотрел в глазок и отшатнулся, не веря своим глазам. За дверью стояли Эмма и Курон, взволнованные, потрепанные, грязные, но явно гордые собой.