Safe and Sound

Быть родителем, будучи магом, оказалось не так сложно, как могло показаться Джеймсу. За первый месяц отцовства глава семейства освоил бытовые чары не хуже самой Лили. Счастливая мамочка же полностью посвятила себя малышу. После родов девушка быстро восстановилась и уже через неделю порхала по дому с младенцем на руках, распевая колыбельные и придумывая все новые игры, чтобы Гарри улыбнулся. Джеймсу же доставалась самая легкая работа, что давало ему время для смирения с новым статусом. Связь, которая была у Лили и Гарри, вызывала зависть. Молодой отец поражался, как быстро Лили угадывает желания их сына, откуда находит силы вставать по ночам, а еще и успокаивать Джеймса, убеждая в том, что это совершенно нормально. Это делало чувство вины Джеймса еще больше. — Мне никогда этому не научиться, — хмуро пробормотал Джеймс, аккуратно, будто самый ценный в мире магических артефакт, вытаскивая Гарри их ванночки. — Ты продолжаешь говорить глупости, — закатывая глаза, прошипела Лили, обертывая агукающего мальчика в полотенце. — Я читала об этом в книгах и журналах для молодых родителей. Наступит время, когда Гарри будет нужен только отец, а про меня он даже не вспомнит! Сам подумай, — она прижала Гарри к груди, и Джеймс готов был поклясться, что это выражение он уже видел на лице Лили. Выражение лица старосты, которая превзошла его на Ж.А.Б.А. — Как только его можно будет посадить на метлу, у тебя не будет никаких шансов, Эванс. — Я уже давно Поттер! — крикнула она из гостиной. — Ну, конечно, — буркнул себе под нос Джеймс и перевернул ванночку с мыльной водой. Давая Лили немного передохнуть в течение дня, Джеймс любил брать сынишку на руки, когда было время послеобеденного сна. В эти моменты Гарри почти не плакал, а если и плакал, у Джеймса виртуозно получалось убаюкать его. Конечно, Лили была права. Всегда была. Он сам перебирал счастливые воспоминания детства и ощущения трепета, когда сидел рядом с мамой за обеденным столом. Тогда она была для него всем миром, и он любил эту женщину больше всех на свете. Но яркие картинки того, как они с отцом летали на заднем дворе, играя в квиддич, как учил его первым заклинаниям, и даже первый глоток медовухи — все это было связано с его отцом. Мучили ли его отца такие же сомнения в первые годы жизни Гарри? В то время мистер и миссис Поттер были уже не столь юными, как Лили и Джеймс. Но просить совета было не у кого, поэтому Джеймсу оставалось надеяться, что маме и папе не стыдно за него. Часто к Лили и Джеймсу заезжали родители Лили. Именно они по-родительски успокаивали Джеймса и рассказывали смешные истории из детства Лили и Петунии. — А что было, когда у Лили появилась магия! — смеялась Кейтлин, которая никогда не выпускала Гарри из рук, когда приезжала. — Пришлось скупить Туни все самые красивые заколки в округе, чтобы она успокоилась и больше не плакала. Хотя это мелочи. — Я бы и сейчас скупил ей все заколки, только чтобы вы с сестрой помирились, — грустно сказал Джеффри, но тут же поймал на себе гневный взгляд жены. — Мой дом всегда открыт для нее, — повторяя интонацию отца, отозвалась Лили. — Жаль, что она не захочет переступать его порог. Лучше скажите, как там малыш Дадли? — Малыш Дадли, — засмеялся Джеффри, от чего снова получил неодобрительный взгляд жены. — Дадлик пошел не в нашу породу! Такие щеки я видел только на детской фотографии самого Вернона! — У них все чудесно, — перебила мужа Кейтлин, а Джеймс еле подавил смешок. — Мальчик уже ходит, и Туни отмечает его особую любовь к перекладыванию кубиков… — … и поглощению бекона, — снова вставил мистер Эванс — Он же наш внук, Джеффри! — Поэтому я с такой любовью и теплом отзываюсь о нем. Почему бы деду не похвалиться своими внуками! Джеймс уже не смог сдержать смех, а Лили кротко улыбнулась маме, будто извиняясь за юмор отца. Она скучала по старшей сестре, но уже не говорила об этом. Даже заводя семейный альбом, на первой странице она вклеила их детскую фотографию. Джеймс удивлялся, как эти две девочки на фото могут быть родными сестрами. Круглолицая, улыбчивая Лили с веснушками на кончике носа, и Петуния с вытянутым лицом, как у Джеффри и такими же светлыми кудрями. А в маленьких глазках уже было видна гордость и презрение ко всему, что может оказаться для нее непонятным. — На кухне осталось немного огневиски, — вдруг сказала Лили, обращаясь к Джеймсу. — Почему бы вам с папой не допить его, пока мы с мамой пошепчемся? — Действительно, — потер руки Джеффри. Уединившись мужской компанией, Джеймс разлил остатки крепкого напитка по стаканам и плюхнулся на стул напротив тестя. — Неплохо выглядишь для первого года отцовства, — подмигнул ему мистер Эванс и приподнял свой стакан, разглядывая в сентябрьском солнце насыщенный янтарный цвет огневиски. — Пытаюсь скрыть хаос, который творится внутри за неотразимой внешностью, — сказал Джеймс и опрокинул в себя половину своей порции. Эванс ухмыльнулся и лишь пригубил. — Лили просила меня поговорить с тобой обо всем этом. Только не злись на нее. Молодые мамочки не понимают, как кто-то может не испытывать к их ребенку того же, что испытывают они сами. В этом есть вся природа вещей. Могу заверить тебя как врач. — Лили так сильно любит Гарри, а я будто делаю вид, что чувствую то же самое… — В этом нет ничего плохого. Между отцом и ребенком никогда не будет такой связи, какая есть у матерей. Но именно отец всегда будет крепким плечом и опорой. К тебе побегут ваши дети, когда повзрослеют. И делиться секретами они будут именно с тобой. Ты — их лучший друг. — Может ли лучший друг быть отцом? — Дорогой Джеймс, — тоном всезнающего старца сказал Джеффри и улыбнулся. — Есть тонкая грань между двумя этими понятиями. И счастье в том, что можно прыгать от одного к другому. Как через скакалку. Сделав вид, что все понял, Джеймс улыбнулся и ударился своим стаканом об стакан Джеффри. Допив остатки, на душе стало немного спокойней, и Джеймс стал ждать того момента, когда сможет быть для Гарри чем-то большим. *** Без работы Римус Люпин сидеть не любил. Когда свободного времени становилось больше и хватало его на большее, чем просто отдохнуть, молодой человек совсем терялся. Кажется, друзьям до него совсем не было дела, а лишних денег, чтобы завести новых где-нибудь в баре у него катастрофически не было. Он взмахнул палочкой над своей дорожной мантией, и нитка вслед за иголкой начала пришивать новую заплатку на протертый локоть. Сириус уже сотый раз порывался поделиться с Лунатиком своими галлеонами, но Люпин резко отказывал, не желая признавать свою финансовую несостоятельность. С матерью Рем тоже предпочитал не видеться, чтобы не расстраивать ее своим потрепанным видом. На самом деле, ему было просто стыдно. Траур, о котором говорил Джеймс, закончился, но пустота внутри никуда не делась. Что было бы, если бы Люси до сих пор была рядом? Что он мог бы дать ей, кроме любви? Иногда его посещали мысли о том, что их с Люси все равно не ждало светлое будущее. Таким красавицам, как она, не нужны мужчины с десятью заплатками на мантии и ничем за душой. Он бы просто перестал чувствовать себя полноценным еще и в этом плане. Но… Римус встряхнул голову, пытаясь поставить все свои мысли на место, но это помогло лишь на короткое время. Он мечтал о каком-нибудь задании Министерства, но почта не спешила прилетать к нему вместе с красивой совой. Не в силах больше сидеть на одном месте, Люпин накинул на плечи свою пыльную мантию и вышел в деревню. Небольшая магическая деревушка рядом с его домом была весьма немноголюдна. Из развлечений здесь был всего один старенький паб, аптека и покошенная гостиница. Выбор пал на старый паб, где, зная о заслугах местного мракоборца, ему иногда бесплатно наливали, а отказываться в таких случаях было куда более стыдно, чем согласиться выпить. Сам паб назывался «Коготь Дракона» и давно требовал ремонта. Внутри было немного мрачно, но довольно чисто и уютно. Деревянная мебель скрипела, две назойливые мухи свирепо жужжали, ударяясь в мутное окно, а гости тихо выпивали после обеда, радуясь, что не начали это делать еще с утра. — Люпин! — радостно воскликнул Гидеон, рослый мужчина по ту сторону барной стойки. — Давно тебя не было видно! Я уж думал, случилось чего. Римус скромно улыбнулся и присел на стул рядом. — Пока все спокойно. Как бизнес? — Работаем в минус, — вздохнул мужчина и без лишних слов открыл бутылку медовухи. — Выпьешь со мной стаканчик? Римус кивнул. Гидеон был хорошим человеком, хотя сперва производил впечатление жестокого убийцы. Его загорелые руки были густо покрыты черными волосами, а темные глаза не внушали доверия, если смотреть на них лишь вскользь. Ему не было еще сорока лет, но уже был вдовцом. Жена его умерла несколько лет назад, и это было дело совсем не рук пожирателей, а обычной судьбы, которая решила болезнью забрать любимую женщину и мать двоих детей. Эту грустную историю знал каждый в маленькой деревне, помогая с воспитанием двух маленьких сорванцов, которые сейчас благополучно отправились в Хогвартс. Он не прекращал радоваться и хвастаться тем, что оба его сына, Люк и Шон, учатся на факультете Когтевран. — Ей богу! Кто бы мог подумать, что у такого тупицы, как я, могут быть два таких умника. Я еле Хогвартс закончил, был позором всего Пуффендуя, а эти ребята точно в мать пошли. Какая мудрая женщина была, моя Мелисса, храни Господь ее душу… Выпив еще по бокалу за сыновей Гидеона, Рем почувствовал, что захмелел, но не почувствовал тяги возвращаться домой. К тому же, хозяин паба снова затянул его в интригующий разговор. — Кстати, тебя недавно спрашивали. Память дырявая стала, да и ты давненько не заходил… чуть было не забыл! Люпин напрягся. Все, с кем он имел дело, знали точно, где его искать. — И кто же? — Да черт их знает, — пожал плечами Гидеон, слегка взволнованно. — Два субчика приходили, спрашивали, а я говорю, почем мне знать. Не выдал тебя. Мало ли. Римус задумался, а Гидеон продолжил: — Пахло от них так еще… будто псиной мокрой. Думаю, может, пожиратели. Но ты не подумай, я бы тебя и под пытками не сдал. В такое время страшное живем, не хочется еще и предателем прослыть. — Благодарю, — сказал Римус и потянулся в карман. — Сколько с меня? — Не нужно ничего, старина. Я бы сам тебе заплатил за разговор с умным человеком. Кто меня еще послушает, когда рядом никого нет? — Я перед тобой в долгу. И боюсь представить, в каком именно… Спасибо. Римус протянул руку Гидеону, и на этом они распрощались. Осенью сумерки быстро сгущались над этим местом, но воздух был прекрасен. Вдали от маггловских машин и заводов хотелось дышать полной грудью. Так делал и Римус, пока в носу не зачесался знакомый запах. Запах, о котором упоминал Гидеон. Люпин остановился и обернулся, но никого на тихой улочке не было видно. Кирпичные стены домов молчали, и только запах звенел вокруг, действуя на молодого человека, как красная тряпка на быка. — Люпин? — раздался голос откуда-то слева. Римус резко повернулся, увидев перед собой скалящееся незнакомое лицо. Сомнений не было, кто был перед ним. — Чем могу быть полезен? — вежливо и спокойно отозвался Римус. — Не тебя ли мы ищем? — сказал второй, выйдя из-за широкой спины первого. Оба оборотня выглядели даже хуже самого Люпина. На них не было даже мантий, а лишь старые пиджаки с короткими для них рукавами. На том, что больше, была черная фетровая шляпа, которая не подходила ни к чему из его наряда. — Не смею предположить, по какому вопросу, — немного дерзости голосу придавала выпитая медовуха. Пальцы в кармане крепко сжали рукоятку палочки. — А ты сам подумай, — переговоры начал мелкий. — Разве не чуешь между нами ничего общего? — У тебя два варианта, — серьезно подхватил верзила. — Идти с нами или сдохнуть. — А если я не хочу выбирать ни того, ни другого? — Тогда выберем мы. И ты пойдешь с нами к Темному Лорду. У него для тебя работенка… — Я на темных магов не работаю. Давайте тогда попытаемся выбрать второй вариант. Идет? — Кажется, ты не понял… — Остолбеней! — резко выкрикнул Люпин, отправляя заклинание в грудь переговорщика. — Какого черта у тебя палочка?! — взвизгнул тот, что чуть поменьше и уже хотел было бежать, но заклинание Люпина было быстрее, и он точно запнулся на ровном месте и ударился носом об шершавый асфальт. В один прыжок Люпин добрался до обидчика и перевернул его на спину, отправляя кулак в уже окровавленное лицо. — Палочка у меня, потому что я не путаюсь с той мерзостью, с которой путаетесь вы! — выкрикнул он в лицо оборотня, схватил его за ворот пиджака. А потом снова резко ударил его кулаком в нос. Еще удар и еще… но Люпин не хотел успокаиваться, потому что слышал, как булькает кровь на лице обидчика от его мерзкого, гнилого дыхания. Свет в окнах ближних домов загорелся, привлекая зевак, готовящихся ко сну, и кто-то уже стоял рядом с Люпином, пытаясь оттащить его от еле дышавшего оборотня. — Люпин! Старина, успокойся! Успокойся! Голос Гидеона не сразу, но вернул Римуса в реальность, и он с ужасом отдернул руки от тела незнакомого оборотня. Внутри все задрожало, и ему хотелось лишь одного — чтобы все это оказалось сном. — Достань палочку и присмотри за ними, — сдавленно сказал Римус. — Мне нужно сообщить об этом нашим.