Safe and Sound

Сердце Лили быстро колотилось, и она то и дело хваталась за свой бокал сливочного пива. Хотя сейчас ей бы больше помогла ромашка. Перед отправлением в Кабанью голову она трижды прочитала письмо, все сильнее ощущая взволнованный тон Дамблдора. Конечно, сколько можно было притворяться, то ничего плохого не произойдет. Спокойное время, которое она провела с Джеймсом в Годриковой впадине когда-нибудь должно было закончиться. — Добрый вечер, Лили, — спокойно сказал Дамблдор, появившись будто из ниоткуда. — Добрый вечер, Джеймс. Джеймс протянул руку своему профессору, а Лили растеряно улыбнулась, будто до последнего надеялась, что встреча не состоится, и они спокойно вернутся домой к Гарри. — Мы получили ваше письмо, — тихо начал Джеймс, оглядываясь по сторонам. — Для нас есть дело? — молодой человек даже заерзал на месте. — О, да, Джеймс, — с грустью сказал Дамблдор, складывая свои длинные пальцы на липком столе. — И это дело может оказаться одним из самых важных в ваших жизнях. И жизни маленького Гарри. — Что не так с Гарри?! Лили была слишком громкой, от чего немногочисленные посетители бара обернулись на них. Для завсегдатаев непривычно было видеть на просторах забегаловки девушку вроде Лили. Некоторые уже долгое время смотрели на нее, но тут же отвернулись, когда она бросила в них слегка безумный взгляд обеспокоенной матери. — Он сейчас с Римусом, — голос Джеймса тоже звучал тревожно. — Думаю, надежней человека вам не найти, пока Сириус Блэк разъезжает по заданиям Ордена. Теперь внимательно выслушайте меня. То, о чем я вам поведаю, нелегко принять, но я прошу от вас не поддаваться эмоциям и сохранять холодную голову… С каждым словом профессора, голова Лили, и правда, будто опускалась в холодную воду. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание от пронизывающего ее страха. Действительность будто иголками больно колола, и она даже не чувствовала руку Джеймса, которая все сильнее сжимала ее пальцы. — Что значит «отметит себе, как равного»? — Джеймс уже не тревожился. Он был зол. — Гарри и года нет, а на него решил открыть охоту Волан-де-Морт?! — Пророчество — странное явление, — продолжал Дамблдор спокойно. — Произнесенное однажды оно может быть исполнено через десятки лет. — Это должно нас успокоить? — продолжал заводиться Джеймс. — Боюсь, что не в этом случае. Существует вероятность полагать, что Волан-де-Морт уже знает о пророчестве. А из этого следует, что его трусость не позволит ему оставить даже самого невинного младенца в живых. Джеймс откинулся на спинку стула. Он уже не держал Лили за руку, а держался за голову, пытаясь не сойти с ума. Сейчас он чувствовал, как безоговорочная родительская любовь разрывает его на части, и не мог представить, что творится с Лили. Девушка сидела совершенно неподвижно, взирая на Дамблдора с ужасом и мольбой. — Что нам нужно сделать? — спросила она. — Вам нужно спрятаться. На ваш дом мы наложим заклятие Фиделиус. Вам необходимо выбрать Хранителя. И чем быстрее вы это сделаете, тем лучше для вас. — Что за Хранитель? — нахмурился Джеймс. — Хранитель тайны ни при каких условиях не сможет выдать местонахождение нашего дома, — пробормотала белая как лист бумаги Лили, которая прекрасно знала такую сложную магию еще со школы. — Никакими заклятиями и пытками адрес не выманить, если только он не выдаст его добровольно. — Все верно, — подтвердил Дамблдор. — Это может надежно спрятать вас в вашем доме. Придется ограничить перемещения по городу и круг общения. — Мы добровольно посадим себя в тюрьму, — пробормотал Джеймс. Лили вздрогнула и посмотрела на него, качая головой. — Мы сделаем это, — тихо, но твердо сказала она. — Ради Гарри. Она положила руку на плечо мужа, готовая уговаривать его, но Поттер лишь сжал ее пальчики и заглянул ей в глаза. От боли в них можно было захлебнуться. — Конечно. Мы все сделаем, чтобы его защитить. Я думаю, сомнений в том, что мы сделаем Хранителем Сириуса, у тебя нет? — Лили покачала головой в ответ. — Тогда решено. Я знаю, он сделает все, чтобы с его крестником не случилось ничего плохого. Дамблдор заказал всем по порции огневиски, и когда горячий и крепкий алкоголь взбодрил жилы и мозг, они продолжили обсуждать нюансы. Лили больше не дрожала, а была сосредоточена и даже настроена на лучший исход. От них всего лишь требовалось сидеть тихо и ждать, когда Орден одержит победу над Волан-де-Мортом. Джеймс тоже был полон решимости сделать все возможное для защиты сына. Он даже предложил наступить первыми и попытаться прикончить Темного Лорда раньше, чем тот доберется до Гарри, но быстро был остужен профессором Дамблдором. Если бы все было так просто, война давно была бы окончена. — Постойте, — вдруг сказала Лили, когда все детали плана были озвучены. — А как же Алиса и Фрэнк. Их мальчик тоже родился в конце июля, Алиса и Фрэнк тоже ни раз бросали Волан-де-Морту вызов… — Алиса и Фрэнк тоже знают о пророчестве. Они уже надежно скрыты вместе с малышом Невиллом от рук Пожирателей смерти. — Значит, пророчество может быть совсем не о Гарри, — с надеждой спросил Джеймс. — Возможно. Но это не делает родительскую участь легче. Лили шмыгнула носом, наконец-то давая слезинке стечь по щеке. Какой бы чудовищной и предательской не была бы мысль о том, что весь ужас может свалиться на плечи Лонгботтомов, Лили на секунду допустила ее у себя в голове. Где еще может найти утешение мать, пытаясь пережить такое горе? *** За время, что Римус провел с Гарри, Люпин мог с уверенностью сказать, что у него стало на одного друга больше. Ему нравилось играть с Гарри, представлять, что он понимает все его рассказы о лесных троллях и фестралах, делиться с ним маленькими секретами и наблюдать за тем, как он делает свои первые детские открытия. Римус еще помнил самого себя маленького и здорового. Когда его мама пела ему песни и покупала маггловские кубики с английским алфавитом и такими красочными картинками. И он помнил, как все изменилось, когда его отец оступился всего однажды, поплатившись за это жизнью сына. Когда на пороге появились Лили и Джеймс, Римус встречал их с Гарри на руках и улыбкой от уха до уха. Но она быстро исчезла с лица, когда он увидел белых как мел родителей своего нового друга. — Что случилось? Лили, ничего не сказав, взяла Гарри на руки и поплелась на второй этаж, уткнувшись носом в теплую макушку сынишки. — Нам нужно поговорить, — устало пробормотал Джеймс, скидывая дорожную мантию. Обосновавшись на кухне, Джеймс растолковал Римусу все, что услышал от Дамблдора и план дальнейших действий. От услышанного у Люпина мурашки прошлись по позвоночнику и застряли где-то в горле, не желая больше двигаться с места. — Хранителем будет Сириус, — измотано сказал Джеймс. — Да, конечно, — подтвердил Рем, кивая. — Если и доверить свою жизнь, то только ему. Все же он крестный Гарри. Как ты? Джеймс горько усмехнулся и сорвал очки с носа, швыряя их на середину стола. — Отвратительно. Мне сказали, что за моим сыном охотится самый опасный волшебник за всю историю магии, моя жена раздавлена горем, а я даже не могу выйти из дома, чтобы защитить их. Бездействие… убьет меня быстрее, чем этот злосчастный… Рем дал Джеймсу возможность выругаться и похлопал его по плечу. — Орден разберется. Я уверен. — Скажи об этом Лили. Обостренный слух Римуса уловил всхлипывания девушки наверху. Лили прижимала Гарри к себе изо всех сил и не представляла, как он, такой крошечный и невинный, может выстоять перед Темным Лордом. Она была его матерью. Она любила его всем сердцем. Вдыхая сладкий запах его головки, она думала о моментах, которые привели к его рождению. Как долго Джеймс добивался ее, вспоминала все их взгляды, как она боялась своих чувств и как впервые поцеловала его в щеку под рождественские фейерверки во дворе школы. Как они прошли вместе через смерть, стоя плечом к плечу на поле битвы, как целовались у алтаря, как она потеряла их первого ребенка, и каких сил ей стоило дать Гарри жизнь. Никто ее теперь не отнимет, и плевать на все пророчества. — Я проводил Римуса, — тихо сказал Джеймс, заходя в детскую. Лили не ответила, продолжая укачивать Гарри и тихо плача. — Я рассказал ему обо всем. Он тоже считает, что нужно сделать Сириуса Хранителем тайны. Джеймс подошел ближе к ней и обнял, от чего она обмякла и уткнулась носом в его грудь. Гарри уже дремал, но Джеймс все же взял его на руки и прижал близко-близко, тревожа сон сынишки. — Помнишь, я говорил тебе, что с тобой ничего не случится, — обратился он к Лили. — Помню, — хрипло сказала она после долгого молчания. — С вами ничего не случится. У Гарри большое будущее. Я знаю это… Я на все готов. *** Сириус громко смеялся, жутко довольный собой в шумной компании бара в центре Парижа. Ему давно не хватало такого веселья в чопорной Англии, а здесь, где в каждом магическом переулке можно было найти умопомрачительную вейлу, он просто был готов разорваться на части. Он был здесь для очередного задания Ордена, чтобы узнать, для чего Волан-де-Морт не так давно посещал здешние места, но не узнал ничего, кроме того, что после этого пропала парочка тех самых вейл. После успешного выполнения задания и отправки отчета Кингсли, Блэк решил расслабиться, а потом уже двигаться в путь. — Эй, красавчик! — улыбнулась ему брюнетка, всплывшая из ниоткуда. — Не угостишь меня чем-нибудь? Хмельной от выпитого Сириус сгреб девицу в охапку и прижал ближе к себе. Она довольно заверещала и странно посмотрела на других девушек, окружающих такого красивого мракоборца из Англии. Вдруг они отпрянули, но Сириус не заметил подвоха, утопая в прекрасных тонких чертах незнакомки. — И как тебя зовут, малышка? — немного сально сказал он, но уже решил, что в Париже может позволить себе и такую вольность. — Тильда, — певуче сказала девушка, проводя пальчиками по подбородку Блэка. — А тебя? — Бродяга. Называй меня Бродяга, — усмехнулся Сириус и одним движением головы откинул черные волосы назад. Он угощал ее, ожидая, что она станет пьянее и доступнее, но роковой момент не наступал. Она только говорила, говорила, и Сириус чувствовал, как каждое ее слово дурманит, будто кто-то опоил его зельем. На что Блэк только усмехнулся и повел бровью. Пусть Сириус Блэк и любил распутную жизнь, женщин, вино и приключения, он никогда не был дураком. Направляясь во Францию, первым делом он посетил старого колдуна на окраине Ирландии, с которым его познакомила Килли в его последний день пребывания в ее краях. Старик давно занимался искусными чарами, изготавливая различного рода амулеты, один из которых сейчас красовался на груди Сириуса. Это был не просто какой-то камешек или мешочек. Это была его первая татуировка, которая должна была защитить его разум от магического гипноза. Знак Венеры с шипами по окружности еще немного щипал на груди от вложенной в него магии, придавая Сириусу еще больше уверенности в своих силах. Сделав вид, что он совершенно очарован Тильдой, он проследовал за ней наверх в комнату над баром, ожидая эффектного окончания этой истории. Она защелкнула замок на двери и стянула с Сириуса рубашку и ослабила ремень на джинсах. — И откуда ты к нам прибыл? — Из Англии, — ответил Сириус, отрываясь от поцелуя в ее красные губы. — А ты очень красивая… — Я знаю… — продолжала она гнуть свою линию. — А ты, наверное, из тех самых… — Мракоборцев? — О, да… — она стянула с его джинсы и встала на ноги, чтобы прижаться к нему всем телом. — Тебя отправляют на задания? — Возможно. — И как же тебя зовут? — промурлыкала она на ухо, пока ее пальчики гуляли по его груди и бедрам, доставляя и удовольствие, и желание рассмеяться. Но Сириус держался. — Я же сказал. Бродяга. — Я хочу узнать твое настоящее имя… — Разве ты… — он коснулся ее губ еще раз, — уже не знаешь его? Назови его. Их глаза встретились и в ее голубых глазах на долю секунда заметил столько ненависти, что холод тут же охватил его. — Сириус Блэк, — отчетливо произнесла она и со всей силы впечатала Сириуса спиной в закрытую дверь. Блэк рассмеялся, а Тильды рычала, расправляя плечи. Ее лицо из прекрасного стало превращаться в заостренное, нос трансформировался в птичий клюв, а из плеч вырастали и возвышались над ней серовато-голубые крылья. — А внешность обманчива! — весело крикнул Сириус и достал палочку, направляя ей на грудь, но из-за хмельной дымки заклятие угодило в тумбочку. Вейла издала пронзительный вопль, раскрывая во всю ширь свой клюв, от чего стекла в оконных рамах звонко треснули. Она кинулась на него, вонзая острые когти в его бедра, а клювом вырывая кусок плоти из плеча, от чего Сириус зашипел и еле удержал палочку в сжатых пальцах. Она клевала его с остервенением, как голодные падальщики набрасываются на мертвую жертву. Но Сириус не думал сдаваться и, решив, что уже достаточно повеселился, ткнул ей кончиков палочки в грудь. — Остолбеней! Чудовище застыло с яростной гримасой на лице и завалилось на бок, освобождая Сириуса из плена. Выбравшись из-под нее, Сириус зашипел, глядя на свое плечо. Вот так. Теперь за ним объявлена охота. А на что она еще мог надеяться, когда отправлялся в путешествие? Он и не ждал спокойной жизни, а жаждал адреналина, который сейчас бился в крови, доставляя больше удовольствия, чем любой наркотик. Он отполз к камину, направил на него палочку, разводя огонь, а потом провел кончиком над своими ранами, чтобы те немного затянулись. Прижавшись к стене, он улыбнулся и достал из кармана разорванную пачку сигарет. Почти все были изломаны, но ему удалось выудить одну, почти не пострадавшую от налета темной вейлы. Блэк закурил от тлеющих в камине углей и спокойно выпустил струю дыма под потолок. — Снова куришь? — раздалось из камина. Сириус не думал пугаться. Он только улыбнулся, узнавая голос своего старого друга. — Джеймс. Вот это встреча! В углях камина отчетливо было видно лицо Джеймса. Даже его очки было видно на переносице. Сириус был так рад видеть своего друга, что не заметил угрюмой гримасы на его лице. — Нас кто-нибудь слушает? — Здесь никого, — огляделся Сириус и на всякий случай наложил на дверь заклятие. — Все в порядке. — У меня к тебе серьезное дело. Обещай, что при первой же возможности приедешь. — Джеймс! — Сириус заволновался. — Ты же знаешь! Я завтра же приеду! Что случилось? — Мы в большой беде, Бродяга. Нам с Лили нужна твоя помощь.