Марлин нервно дышала, чуть приоткрыв свои опухшие от слёз глаза, когда Лили, Джеймс и Римус зашли через портрет.
Сириус резко повернулся к ним, пытаясь что-то понять по их лицам. Джеймс только медленно покачал головой и сел в кресло рядом с девушкой.
Озадаченные гриффиндорцы, которые были уже перепуганы резкими фразами Сириуса, сидели тихо, украдкой поглядывая на ослабленную Марлин, не пытаясь узнать, что с ней такого сделали в кабинете директора.
Римус, который всё ещё до конца не мог управлять своим телом, облокотился на камин, в котором весело потрескивал огонь.
— Вы что-нибудь узнали? — слабо спросила Марлин, чуть выпрямляясь в своём кресле.
— Ничего, — мягко сказал Джеймс. — Но мы отправили Питера подслушать.
— Питера? — удивилась девушка, но сил на лишние вопросы просто не было, поэтому она устало опустила голову себе на грудь.
Сириус, который сидел рядом на полу, сжимал её ладонь. Он с беспокойством смотрел на бледное личико, не понимая, что он должен сделать, чтобы девушке стало легче.
Лили, голова которой от полученной информации превратилась в кипящий котёл, сидела почти неподвижно и смотрела на Джеймса, словно где-то там в его образе для неё найдётся покой. Парень на секунду повернулся к ней и еле заметно улыбнулся, пытаясь ободрить хотя бы её, но от этого Лили почему-то лишь захотелось заплакать.
— Я не понимаю… — слабо сказала Марлин, разрушая напряжённую тишину вокруг. — Почему именно Люси? Ведь есть другие опасные люди. А она даже мухи не обидит…
— Всё обойдётся, — на автомате сказал Сириус.
Марлин резко подняла свои голубые глаза и пристально посмотрела на него.
— Лучше бы они чаще наведывались в гости к твоей мамочке, — зло сказала она.
Лили почувствовала, как её сердце ухнуло вниз живота. Желание проронить слезу сменилось страхом за всё происходящее.
Лицо Сириуса за одно мгновение стало серым, как пасмурное небо. Не моргая, он смотрел на Марлин, не зная, как на такое реагировать.
— Твоя больная кузина Беллатриса, — сквозь зубы процедила Марлин. — Да хотя бы твой брат!
Каждое её слово было сказано с такой злобой, что кровь стыла в венах у каждого, кто это слышал. Казалось, что воздух вокруг накалился и даже обжигал.
— О чём ты говоришь? — наконец-то твёрдо произнёс Сириус.
— О том, — холодно отозвалась МакКиннон. — Они не видят, что творится у них перед носом. Если семья чистокровна, а половина их состояния идет в министерскую казну, то они автоматически становятся хорошими…
— Мой брат, в отличие от твоего кузена, никого не убивал. И я уверен, что не собирается, — чуть повысив голос, ответил Бродяга.
— Сириус, не нужно, — тихо сказала Лили, кладя руку ему на плечо. — Она просто вымоталась. На самом деле, она так не думает…
— Думаю, — резко сказала Марлин.
Сириус стал краснеть от злости.
— Эй, Бродяга, — сказал Джеймс, поднимаясь вместе с ним. — Успокойся.
— Ты не смеешь так говорить о моей семье, — уже громко и чётко сказал Сириус, пытаясь выглянуть из-за спины Джеймса.
Слова о матери и брате задели его за живое. Родство с этими людьми никогда не казалось ему сказкой, но почему-то такого отношения к членам его семьи от своей девушки он был не намерен терпеть. Блэковская кровь закипела в жилах, заставляя защищать этих людей.
— Только ты смеешь говорить о том, какие они мелочные ценители чистокровок? — спросила Марлин, которой злость придала немного сил. — Говорить, какая у тебя жуткая и страшная кузина, какой твой брат безмозглый любимчик вашей чокнутой мамаши!
— Марлин!
— Отстань от меня, Лили! Если Министр хотел поймать реальных преступников, он должен был наведаться в другой дом со своими порядками! Но не в наш!
— Если ты сейчас же не замолчишь…
— Что?! — не могла угомониться Марлин. — Что ты мне сделаешь?! Бросишь меня?! Думаешь, я не переживу и дня без самого крутого в мире Сириуса Блэка?!
Сириус сделал быстрый шаг к ней, но Джеймс схватил его за ворот мантии, останавливая.
Марлин чуть наклонилась вперёд, готовая напасть на него с кулаками, если потребуется. Её прекрасное личико было перекошено от злобы и подступающей истерики, превращаясь в жуткую театральную маску.
Лили тоже поднялась на ноги, вставая перед Марлин, словно стена.
— Эй, Бродяга, — мягко сказал Джеймс, встряхивая Сириуса за плечи. — Ты чего?.. Мы же с тобой вчера сами смеялись над тем, что Рег скоро начнет красить губы помадой вашей матушки. С чего такие резкие движения?
— Она просто не смеет говорить так о моей семье, — прошипел Сириус. — Она даже не знает их!..
— Может, она не права, — кивнул Джеймс головой. — Но у неё стресс, пойми это… Не каждый день члена твоей семьи хотят упрятать в Азкабан.
— Не каждый день член твоей семьи убивает магглов! Почему-то все вдруг забыли, что не только Блэки могут служить Волан-де-Морту!
Марлин уже тихо плакала в плечо Лили. Изумлённые обитатели гостиной смотрели на эту сцену во все глаза, не понимая, кто прав, а кто виноват.
Римус смотрел прямо перед собой и даже не пытался уловить линии разговора своих друзей. Даже если бы сейчас все вчетвером направили друг на друга палочки, он бы всё равно не обратил на это внимания, пребывая мыслями в кабинете директора, где сейчас сидела его Люси. В груди щемило от мыслей, которые посещали его голову. Ему так хотелось быть там, вместе с ней, держать её за руку…
— Я всё узнал!
Никто не заметил, как в гостиную вбежал Питер. Он запыхался и слегка согнулся, пытаясь отдышаться.
— Так говори! — оживился Римус.
— Её забирают в Азкабан до начала слушания. Оно будет через неделю, — он сделал глубокий вдох и продолжил. — На суде её будет защищать Дамблдор…
— Как Азкабан? — выкрикнул Римус. Казалось, что дальше этого слова он ничего не услышал. — Ей нельзя туда! Она боится дементоров!
Друзья, поражённые новостью, даже не заметили такой бурной реакции Лунатика. Марлин протяжно застонала, спрятав лицо в ладони.
— Но Дамблдор поможет ей! — заскулил Питер, глядя на плачущую блондинку. — Он ведь такой умный… обязательно что-нибудь придумает!
Лили ещё крепче сжала подругу в объятиях, пока та содрогалась.
Сириус посмотрел на Марлин и даже дёрнулся, чтобы подойти к ней, но вдруг остановился. Джеймс пристально посмотрел на него, словно осуждая. Поттер медленно покачал головой и повернулся к Лили.
— Сделай что-нибудь, — сказала она одними губами.
Но когда Джеймс повернулся, Сириуса уже не было.
— Найди его, — уже громче сказала Лили. — Он нужен ей.
— Он мне не нужен, — всхлипывая, сказала Марлин. — Мне нужно… нужно лечь…
Она поднялась на ноги, чуть пошатываясь. Лили схватила её за руку, чтобы удержать, если та вдруг вздумает упасть. Вдвоём они дошли до лестницы, которая вела в спальню девочек и скрылись из вида.
Джеймс посмотрел на Римуса и нахмурил брови. Тот медленно опустился в кресло, с которого только что встала Марлин.
— С тобой всё в порядке? — спросил Джеймс.
— Да, — сдавленно ответил Рем. — Просто до сих пор не отошёл от ночи. А тут ещё такие новости…
Джеймс кивнул, поправляя очки на носу.
— Тогда не мучай себя. Не ходи сегодня на занятия.
Рем хмыкнул и прикрыл глаза ладонью.
— Слушаюсь, сэр.
Джеймс быстро взлетел по лестнице. Сириус стоял возле открытого окна, спрятав одну руку в карман.
— Ты прыгать собрался? — попытался весело спросить Поттер.
Ответом ему стала струя дыма, показавшаяся над головой Сириуса. Джеймс округлил глаза, пытаясь подобрать слова, но у него вырвалось только:
— Ты что, сдурел?! Какого Мерлина ты куришь в комнате?! В Хогвартсе?! Да и вообще! Какого чёрта ты куришь?
— Не верещи…
— Бродяга!
Сириус остановил поток его возмущений одним движением руки и медленно вдохнул дым сигареты.
— Последний раз я курил три года назад, — задумчиво начал Сириус. — Тогда мать сказала, что я ни на что не годен, а моя любовь к магглорожденным не доведёт меня до добра. Что я закончу где-нибудь в Косом переулке, когда мои мнимые друзья от меня отрекутся. Что я никому не буду нужен.
Джеймс стоял молча, ожидая продолжения, но Сириус ещё долго собирался с мыслями. Он затягивался снова и снова и был похож на спящего дракона, выпуская дым через ноздри.
— И вот сегодня! — почти бодро сказал он с горькой улыбкой на лице. — Девушка, которую я люблю, говорит, что прекрасно обошлась бы и без меня…
— Просто она не в себе…
— Нет, Джеймс, она знает, что говорит. Она думала об этом, — он выпустил дым через нос. — Может, мама была права…
Джеймс спрятал руки в карманы брюк и неодобрительно посмотрел на Бродягу.
— Все, кого я когда-то любил должны причинять мне боль? — продолжил Сириус. — Может, мне будет лучше одному?
— Не говори глупостей…
— Тебе легко говорить, — незатушенный огарок полетел из окна. — Твои родители души в тебе не чают, у тебя есть Лили, которая любит тебя больше жизни.
— Это не так, она когда-то и вовсе ненавидела меня…
— Ой, да помолчи, Сохатый. Разве ты не видишь, как она на тебя смотрит?
Джеймс невольно улыбнулся, вспоминая, взгляды Лили. Да, порой казалось, что столько нежности в одном человеке уместиться не может, но Лили доказывала обратное.
— Тогда ты дурак, если не видишь, как Марлин смотрит на тебя. И идиот, если не понимаешь, что сегодня она сказала неправду.
Сириус обернулся.
— Она не любит меня.
— Любит. Даже слишком сильно.
***
Ослушавшись указаний Джеймса, Римус поднялся на ноги, пытаясь сообразить, что же делать дальше.
— Тебе лучше пойти в спальню, — напомнил ему Питер, который всегда беспрекословно выполнял каждое распоряжение Джеймса. — Ты такой бледный! Даже зелёный.
— Ничего страшного, — бросил ему через плечо Римус и двинулся к выходу из гостиной. — Я пойду… в больничное крыло.
Питер нахмурился, но кивнул, поверив этой правдоподобной сказке.
Римус быстро спустился по лестницам в холл, где на перемене уже отдыхали ученики и живо обсуждали присутствие в Хогвартсе министра Стампа. Римус вытянул шею, чтобы увидеть среди всех этих людей Люси.
Девушка шла, еле передвигая ноги. Стамп крепко держал её за локоть, словно она была самым настоящим преступником.
— Люси! — не выдержав, громко крикнул Римус.
Старшая МакКиннон резко повернулась, впиваясь своими синими глазами в толпу людей за спиной.
— Римус! — так же громко крикнула она.
Люси резко выдернула свою руку из оков Стампа и кинулась к Люпину. Она крепко обняла его, сжимая ткань мантии на спине.
— Я не хочу туда! Не хочу! Не могу!
Римус крепче прижал её к себе, пытаясь придумать, как можно продлить этот прекрасный момент. Пока она была в его руках, казалось, что ей ничего не грозит.
— Дамблдор поможет тебе, я уверен.
— Мисс МакКиннон! — взвизгнул Стамп. — Не вынуждайте меня применять палочку!
Римус посмотрел на мужчину поверх головы Люси. От такого взгляда Стамп сразу же замолчал. В глазах Люпина до сих пор осталось что-то волчье.
— Они отобрали мою палочку…
— Бояться дементоров — обычное дело, — попытался спокойно произнести Рем. — Скоро они тебя отпустят, и всё будет хорошо.
Люси отпрянула от него и повернулась к Стампу. Он нетерпеливо смотрел на неё, качаясь с пяток на носки и обратно.
— Марлин передала тебе кое-что? — робко спросила девушка.
— Кажется, ей сейчас не до всяких сообщений, — горько усмехнулся Римус.
Люси быстро вытерла слезу и поджала губы.
— Оно и к лучшему, — выдавила она и снова обняла Римуса. — Скажи ещё раз, что всё будет хорошо…
— Всё будет хорошо…
— Мисс МакКиннон! — Стамп снова схватил её за локоть и оторвал от Люпина. — Для человека, заключенного под стражу, вы слишком вольно себя ведёте.
Он толкнул её вперед, чтобы та быстрее передвигала ноги. Но Люси просто не могла идти быстрее. Её глаза, полные слез и страха, до сих пор впивались в Рема.
В животе у Люпина скрутило. Ему хотелось, чтобы она перестала так смотреть на него. Словно она видит его в последний раз.
***
— Может, мне сбегать к мадам Помфри, взять успокаивающей настойки?
— Нет, Лили, — твердо сказала Марлин. — Просто останься со мной.
МакКиннон всхлипнула и опустилась на кровать Лили. Слёзы почти безвольно вытекали из её глаз, хотя ей самой казалось, что быть их там уже не должно.
Лили прилегла рядом и прижала Марлин к себе.
— Джаред — убийца, — тихо сказала Марлин и поджала губы.
— Ты не могла ничего сделать.
— Наверное, — вздохнула блондинка. — А Люси?.. Она ведь не виновата.
— Дамблдор поможет ей. Не сомневайся.
Марлин закрыла глаза и сжала ладонь Лили.
— Иногда мне кажется, что всё это не со мной. Всё ведь было так хорошо… а теперь, моя семья разваливается. А ещё я столько всего наговорила Сириусу…
— Он простит.
— Не уверена в этом. Теперь он будет думать, что я его не люблю. Но это не так…
— Зачем тогда нужно было говорить всё это?
— У меня вырвалось. Я совсем не хотела…
— Ты ведь не думаешь о том, что семья Сириуса…
— Конечно, думаю, — закрывая глаза, сказала Марлин. — Но только думаю… Всё это глупости. Мои глупости.
Лили вздохнула и поцеловала подругу в макушку. Та поёжилась и замерла, словно и вовсе осталась без сил на то, чтобы дышать.
Дверь тихо открылась, и в комнату вошла Алиса. Она остановилась на пороге и тревожно взглянула на спящую Марлин.
— Занятие закончилось, — тихо сказала она. — Я сразу пришла сюда.
Лили приподнялась на кровати и грустно улыбнулась. Алиса без слов поняла, что ничего хорошего в кабинете директора не произошло.
— Побудь с ней, — сказала Эванс. — Она не должна быть одна.
— Конечно, — кивнула Алиса. — Всё настолько плохо?
— Я не знаю, — честно ответила Лили и посмотрела на Марлин, которая хмурилась в своём тревожном сне. — Что бы там не произошло, для Марлин это большой удар. Ты же знаешь её …
Алиса снова кивнула и присела на край кровати. Она аккуратно убрала блондинистую прядь с её лица за ухо.
— Бедная, — еле слышно произнесла она.
— Я пойду, поговорю с Джеймсом. Узнаю, что там с Сириусом.
Алиса недоумённо свела брови.
— А что с Сириусом?
— Марлин сказала ему пару ласковых о его семье.
Мёрфи даже прикрыла ладошкой рот.
— Не нужно было…
— Сейчас уже поздно об этом говорить, — вздохнула Лили. — Что там на Истории Магии?
— Бинс даже не заметил, что вас нет.
Лили кивнула и вышла из комнаты в опустевшую гостиную. Она встала посередине, словно маленький потерявшийся ребёнок на большой улице. На сердце было тяжело и даже мерзко.
Джеймс медленно спустился с лестницы и подошёл к ней, крепко сжав в своих объятьях.
— Всё это ужасно, — зажмурившись, сказала девушка.
— Это когда-нибудь закончится.
Лили крепче прижалась к своему парню и с облегчением вздохнула. Тепло от его тела проникло в неё, придавая сил, и она снова удивилась тому, что это происходит. Ведь это всего лишь Джеймс Поттер.
— Сириус перебесится и поговорит с ней, — заверил её Джеймс.
— Будем надеяться, — вздохнула Лили и без охоты оторвалась от него. — Нужно идти на занятия.
Поттер снова ободряюще улыбнулся и провёл ладонью по волосам Лили.
***
Темнеть стало рано, поэтому звёзды за окном уже начинали зажигаться.
Марлин стояла в туалете для девочек на третьем этаже и пыталась привести себя в чувства, уже в пятый раз набирая в ладошки ледяную воду, чтобы обмыть горящие от слёз щёки и унять режущую боль в глазах.
За день она уже получила три совы с тревожными письмами от родителей, но не собиралась отвечать сегодня ни на одно из них. Им досталось больше, чем ей, но все обошлось.
Дверь за ее спиной тихо скрипнула. Марлин резко развернулась, чтобы накричать на девочек, которые зашли, и прогнать их, но тут же закрыла рот, когда увидела, кто стоял на пороге.
— Что ты тут делаешь? Это женский туалет.
Она быстро закрыла кран с водой и вытерла рукавом своей мантии капли воды с подбородка.
— Нам нужно поговорить.
— Нам не о чем говорить, Сириус, — преисполненная гордости, ответила девушка.
— Прекрати это, — прикрыв глаза, сказал Блэк. — Не нужно говорить со мной так.
Марлин схватилась холодными пальцами за раковину и чуть оперлась на неё, чтобы твёрдо стоять на месте, если вдруг этот разговор снова приведёт к разборам полётов.
— Мне жаль, что с Люси так вышло, — запинаясь, сказал Сириус. — Но я тут ни при чём.
— Просто это несправедливо…
— И в этом моя семья тоже не виновата. Марлин, я на твоей стороне. И всегда буду.
Она смотрела прямо на него, пытаясь мысленно унять щипание в глазах. Девушка резко опустила голову, снова давая волю слезам.
— Пожалуйста, не бросай меня! — выкрикнула она, тяжело поднимая грудь, в которой бешеным колесом крутился воздух. — Никогда не оставляй меня и не предавай! Если ты когда-нибудь уйдёшь на их сторону…
— Этого никогда не будет! Я не такой!
— Я знаю, но я… теперь я ни в чём уже не уверена.
— Не сомневайся во мне. Мне нужно это.
Марлин подняла голову и кивнула.
— Я люблю тебя, — сквозь рыдания сказала она.
Сириус подошёл к ней и обнял. Марлин схватилась пальцами за ворот его мантии, думая о том, что никогда не отпустит.
