Mob, What Do You Want?

Хотел того Рейген или нет, но теперь он был не только мошенником - еще и вором. Как бы клишейно это не звучало, но он украл сердце Моба. И лучше бы, наверное, у парня украли всю его выручку за год или телефон: Аратака вовсе и не замечал, что едва ли не с начала знакомства его пальцы гладили грудь Шигео, пробираясь под одежду, ощупывали белую кожу, вздрагивающую под ритмичными ударами сердца. Делал он это абсолютно ненамеренно, а потому не отдавал себе никакого отчета в своих же действиях. А Моб чувствовал. Чувствовал, как пальцы учителя расцарапали и проткнули кожу, как прямая ладонь протиснулась в щель между ребрами, как эта ладонь сжалась в кулак, ломая кости. У Шигео перехватило дыхание, когда нежного обнаженного сердца коснулись несколько загрубевшие на самых кончиках пальцы. Оно, трепещущее, послушно легло в руку, пропуская удары, нарушая ход работы, смешивая венозную кровь с артериальной, от чего у парня закружилась голова. Он не издал ни звука, когда пальцы кольцом сомкнулись вокруг мышцы. Улыбкой с морщинками у уголков губ Рейген вырвал сердце из груди Моба. I tore the muscle from your chest Шигео никогда не чувствовал себя одновременно настолько хорошо и настолько паршиво. Точнее, противоположные эти ощущения не смешивались, а сменяли друг друга, но причина их появления была одна. Он дрожал изнутри каждый раз, когда оказывался рядом с Рейгеном, и не важно, при каких обстоятельствах. Жить с дырой в груди оказалось не так уж страшно, особенно когда мужчина рядом закуривал, глубоко затягивался, прикрыв глаза, и через несколько секунд откидывал голову назад, размыкая губы. Дым не спеша густыми облаками поднимался вверх, но Моб не следил взглядом за распадающимися на тающие струйки клубами - его взгляд не мог оторваться от опущенных ресниц учителя, до которых неудержимо хотелось дотронуться. Но стоило ему протянуть вперед руку, как она уперлась в глухую стену, и парень даже не мог понять, из каких кирпичей она выложена. Непонимание, неприятие, страх? Какими-то механическими движениями Рейген прижигал окурками сердце Шигео. And used it to stub out cigarettes. Когда Рейген понял, чья кровь на его руках и сигаретах, чье сердце усыпано их пеплом, было уже слишком поздно пытаться что-то исправить. Моб, будто давая сдачи, прожигал его взглядом, опалял шепотом уши, заставлял кожу под своими прикосновениями гореть. Все в парне буквально кричало о его чувствах, он не совершал ни одного пустого движения: обнял со спины - “мне хорошо с тобой”, взял за запястье - “пожалуйста, будь рядом”, ладони на щеках и мимолетное касание лба со лбом - “я люблю тебя”. Рейген удивлялся, как еще не оглох от этого. I listened to your screams of pleasure Осознание того, сколько боли, пусть и ненамеренно, он принес Шигео, пришло в один миг - слишком поздно и слишком остро. Мужчина готов был рвать на себе волосы от того, что все это время не замечал очевидного и вел себя как последний подонок, не отвечая на чувства Моба, но и не особо активно от них отмахиваясь. Он сам себя загнал в угол, пытаясь прижечь сигаретами ползающую под кожей вину, но вместо этого получал только ожоги, которые помогали отвлечься на какие-то ничтожные доли секунд. Наверное, именно поэтому Рейген откинулся на кровать, когда Шигео надавил на его плечи, и позволил ему расстегнуть рубашку, дав разрешение на все. And I watched the bed sheets turn blood red.