Mob, What Do You Want?

Моб уже месяц пил антидепрессанты. На похоронах Рейгена было очень тяжело: парень почему-то думал, что его призрак будет щедро отпускать комментарии по поводу торжественной речи, скорбных лиц немногочисленных собравшихся и его собственного вида в гробу. Но Аратака не появился, и было совсем тихо. Не появился он и через день, и через два. Сначала Шигео нервничал: Рейген ведь обещал. Но со временем тревога сменилась на апатию, и во всем теле стало пусто. В голове умещалась только одна мысль: он ушел. Время даже не тянулось бесконечной жвачкой, а просто замерло. Моб не ощущал себя в повседневной жизни, все делал по заученной схеме на автопилоте. Только бы не сорваться, только бы опять не подумать "Ушел". Если бы Шигео знал, что все это время Рейген был рядом, что каждую ночь он стерег его сон и, если бы мог, плакал, то наверное, не обратился бы за психической помощью. Если бы знал, как кровожадно терзает дух учителя чувство вины, когда он наблюдал, как на глазах затухает Моб, как пропускает тренировки и очень много спит; наверное, парень не стал бы пить антидепрессанты. Если бы он знал, что Аратака отчаянно бил его по ладони, пытаясь выбить из нее горсть таблеток, он не стал бы запивать их родительским вином. Но он не знал. И Рейгену только оставалось смотреть на то, как корчится в своей запертой комнате Шигео, скрипя зубами от боли. Его вырвало прямо на пол, и в кислой луже лежало несколько таблеток. Наверное, благодаря этому Рицу, вернувшись из школы, в панике выломав дверь в комнату брата, успел вызвать скорую к умирающему человеку, но не мертвому. Пришёл в себя Шигео в больничной палате. Сидя в кресле в углу комнаты спал Рицу. Первой мыслью было "почему не Рейген", и воспоминания последних нескольких месяцев тут же ослепили Моба. Он болезненно зажмурился. На какой-то миг парню показалось, что он видел учителя, совсем-совсем рядом, но образ этот, раздразнив до зуда в костях, исчез слишком быстро. Рейген был слишком слаб. Реабилитация длилась вечность. Пустые разговоры ни о чем, снова таблетки (на этот раз выдавали столько, сколько необходимо для приема и внимательно следили, пока Моб не проглотит их). Все тягостнее, все мучительнее, все бессмысленнее. Как оказалось, если разбить зеркало кулаком, то почти не почувствуешь боли; по крайней мере, Шигео не почувствовал: он только смотрел на окровавленные костяшки, в которые впилась мелкая стеклянная крошка. Рейген едва не взвыл, когда его ученик поднял с пола самый острый осколок. Он снова не мог остановить Моба.