Human behaviour

Через пару дней Джоан вернулась с конференции и с большим вниманием выслушала мой рассказ обо всём, что произошло за это время. Она поддержала мою смелую гипотезу о том, что переживания Харли не были в полной мере психозом — люди, которые долгое время находились в эмоционально заряженных отношениях с психопатом-манипулятором, действительно могут ощущать нечто похожее на разрыв связи с ним. Поэтому было решено продолжать терапию, но всё же при усиленном наблюдении за состоянием Харли.

***

…В тот вечер после работы меня абсолютно не беспокоили странные тревоги или дурные предчувствия. Что ж, тем больше недоумения у меня вызвал ядовито-лиловый автомобиль, который неожиданно остановился рядом со мной, когда я отошла от работы всего на пару кварталов. А фигура его единственного пассажира (он же — шофёр) совсем сбила меня с толку, когда тот вышел из авто и поспешил подойти ко мне. — Добрый вечер, доктор Бернстайн, — сказал он, и его голос показался мне очень знакомым. — Я хочу обратиться к вам по одному вопросу… При этих словах на его лице показалась неловкая смущённая усмешка, что меня немало удивило. — С кем имею честь говорить? — спросила я, хотя почти сразу узнала своего необычного собеседника — пусть даже сейчас он выглядел не так эксцентрично, как его рисовали легенды Готэма. Выдавало его с потрохами, впрочем, лишь лицо, которое невозможно было спутать ни с чьим другим. Всё остальное смотрелось цивильно: и белёсая чёлка, аккуратно зачёсанная назад, и синий с лиловым оттенком пиджак — хотя своему владельцу он был явно великоват, как вещь с чужого плеча. (Может, так оно и было?.. Впрочем, лучше не пытаться сейчас отгадать, чьё плечо осталось без пиджака по воле Джокера…) — Можете называть меня мистер Джей, — вновь скромно усмехнулся он. — Я привык. Вот оно что!.. Значит, и тогда, на темной улице, меня звал именно Джокер… ну, или кто-то из его пешек — какая, по крупному счету, разница? — Что вам нужно, Джокер?.. — я постаралась вложить в свой голос как можно больше безразличия и холода. Кажется, я уже успела дойти до той стадии эмоционального выгорания, когда после работы периодически посещает желание убивать. Ну, или хотя бы спрятаться подальше от всех праздных разговоров на свете. — Доктор Бернстайн, — ещё более вкрадчиво продолжал он. — Для меня крайне важно найти специалиста, который смог бы проводить мою личную психотерапию, не стесняя себя мрачными рамками лечебницы… Поэтому я прошу вас немного поработать со мной. — Я не веду частную практику, — ответила я почти тем же тоном, добавив немного сожаления. — Никогда не поздно начать… — прервал он. — Я могу хорошо заплатить вам. Я знаю, что вы цените профессиональную этику, а потому совершенно точно будете держать язык за зубами. Сами понимаете, огласка может быть опасна для меня… И откуда он все эти высокие идеи так хорошо усвоил? Не иначе как подготовил речь заранее… — Увы, но всё же я не смогу работать с вами, мистер Джей, — вздохнула я. — В Аркхэме есть замечательные специалисты — можете обратиться к кому-то из них. Возможно, они практикуют частным образом… — Аркхэм, — Джокер едва не расхохотался, да и вообще вмиг стал гораздо больше похож на себя. — Видали мы ваш Аркхэм! Вон, даже отличница Квинзель не смогла помочь мне, — продолжал он. — Она была такой банальной… жалкой и жалостливой. А ты… ты ведь другая, — он внезапно подскочил ко мне и взял меня за кончик подбородка. — Такая красивая. Такая холодная… — Отстаньте, — поморщилась я и дернула головой, чтобы освободиться. — Я не играю в эти игры. — В эти игры?.. — переспросил он и вдруг дико, раскатисто расхохотался, ухватившись за живот. Впервые я услышала его этот фирменный смех; и мне ясно вспомнилось завершение нашего с Квинн первого сеанса. Вот где бедолага нахваталась этих идиотских ужимок! Да так, что самой ей и сейчас не до смеха… Тем временем Джокера, что называется, понесло. Отсмеявшись, он начал вопить, поднимая к небу руки: — Доктор Бернстайн забыла свой профессиональный долг!.. Она не хочет помочь несчастному, запутавшемуся, больному человеку… Глядите-ка! Вот каких спецов выпускают трудиться на благодатной ниве Аркхэма! Одна — мягкотелая потаскушка, которая добыла себе красный диплом внеучебной деятельностью… Другая — и того хуже: бесчувственная скотина, чёрствый сухарь!.. О-о-о, как я вас всех ненавижу!!! Все мне что-то постоянно лечат и лечат — только вот вылечить меня никто не может! — Если больной сам себе мешает выздороветь, то что может сделать медицина, — тихо сказала я и ретировалась. Как ни странно, Джокер не пустился за мной в погоню; и, зная его склонность к сочинению далеко идущих планов — лучше бы пустился… Остаток пути я проделала на городском автобусе. Ехал он довольно медленно, то и дело попадая в заторы — так что к тому моменту, когда мне надо было выходить, уже стемнело. Над Готэм-Сити восходила полная луна; и на её фоне я в какой-то момент отчётливо заметила силуэт большой летучей мыши…