***
- Ээй проснись! Уже утро, осмотр скоро начнётся. Ещё в полудрёме Кен открыл глаза. Его слегка штормило, но в себя он пришёл довольно быстро. Ему казалось, что проснувшись, он вернётся назад, домой в Токио, к своим обязанностям, к... - Ну же вставай. Хоть тебе и не нужно переодеваться, но нельзя заставлять медсестру ждать! - Да понял-понял, - невольно Кен издал лёгкий смешок. - А кто она, эта медсестра? - Сейчас сам увидишь, - за его спиной раздался зевающий голос. Обернувшись, Кен увидел себя. Чёрноволосый Канеки Кен медленно протирал очки, пытаясь скрыть свой недосып. Его тёмная пижама и штаны будто подчёркивали его ауру недоброжелательности. Заметив это, Канеки быстро посмотрел на Сасаки. Его чёрно-белая пижама в полоску, будто так и говорила "Я добродушный, но ответственный!". В голову Одноглазого Короля лезли мысли не о противоречивости, но совсем иного характера. Он знал о них всё, ибо все они это он сам. Но почему все его личности в одном месте, Кен не мог этого знать, в прочем, почему он и сам находится здесь. А здесь это где? Очередная ловушка мозга? Ещё один сон? Может он снова потерял себя и теперь по Токио ходит новый Канеки Кен, а это место, куда попадают остальные... его прошлые "Я"? Неожиданно Кен заметил, что ушёл в себя. Остальные его "Я" уже молча, сидели на кроватях, дожидаясь прихода медсестры. Длинная стрелка часов, что висели высоко над дверью, переместилась ровно на цифру двенадцать. Ровно в семь часов утра, дверь в двенадцатую палату открылась. Без сопровождения внутрь зашла медсестра. Высокая за счёт каблуков женщина, уверенно поздоровалась со всеми. Её фиолетовые глаза небольшими зрительными движениями, подсчитали присутствующих. На ней был распахнутый белый халат, белоснежная блузка, чёрные капронки и юбка выше колен, что элегантно смотрелась на женском теле. Канеки не мог не узнать её. Он был приятно удивлён, что его бывший наставник занимает должность медсестры. Акира Мадо - та, что была безжалостно строга и та, что была обрёчённо любима. Канеки уважал её, чувствовал теплоту внутри себя, и просто был счастлив. Он ещё помнил те чувства, что некогда принадлежали Сасаки. Продолжая наблюдать за ней Кен, наконец, обратил внимание на того, кому медсестра начала измерять давление. В белоснежной пижаме, с естественным ему цвету волос - чёрными, сидел Канеки Кен... человек. Восемнадцатилетний парень, что ещё мог чувствовать вкус пищи. Невинный юноша, что был так далёк от мира насилия, страха, печали и слёз. Кен глядел на него, на его беззаботную улыбку и честные глаза. Он испытывал лёгкую зависть и печаль. Настоящий Канеки хотел, чтобы тот так и оставался наивным и чистым. Ему было грустно от того, что он не в силах ничего для него сделать. Кен испытывал жалость... к самому себе. - Ну как ты сегодня? Всё так же отказываешься, есть пищу? - Ум... д-да, совсем нет аппетита, но в целом чувствую себя хорошо. - Давление в норме, ну хоть это радует. "А теперь она с тем "Я", который работал в Антейку. Если бы не глупая череда случаев, то я бы никогда не стал гулем. Но если бы не эти случаи, то я бы никогда не встретил... ". Кен прервался в своих мыслях. Он больше не мог здесь находиться. Решив покинуть палату прямо сейчас, Кен успешно стартовал с кровати, но резко был остановлен Хайсе. - Ты что творишь? - Хочу уйти отсюда, пусти. - Нет! Нельзя, - Сасаки начал немного паниковать. - Если выйдешь сейчас и не пройдёшь утренний осмотр, то подумают, что ты буянишь. Ты себе только хуже сделаешь, поверь мне. - Мне всё равно. - А вот мне нет! Два санитара, что сегодня дежурят не из лёгкого десятка. Даже Канеки не любит связываться с ними, - сказал он, зрительно показывая на гуля в очках. Кен обернулся, но чёрноволосый лишь злобно нахмурился. Одноглазому Королю стало смешно, и не сдержавшись, он издал лёгкий смешок. На его реакцию Канеки в очках импульсивно встал с кровати, но тут же присел обратно. Заметив, что Мадо Акира подходит ближе, он старался себя сдерживать. - Короче не своевольничай, - голос Хайсе неожиданно стал твёрже. Тяжело выдохнув, Канеки не стал спорить. Сидя на кровати, он продолжил смотреть на Акиру и своих предыдущих "Я". - Так, а это что? Снова подрались? - Вам кажется госпожа Акира, - немного съязвив, Канеки с седыми волосами улыбнулся. Тут же получив щелбан не слабой силы, в его глазах загорелись огоньки азарта. "Значит это я после пыток Ямори... слишком самоуверен", - Кен с грустью посмотрел на старую привычку хрустеть пальцами. Даже сейчас чёрная рубашка с серыми штанами, что была на гуле, жестоко напоминала те лохмотья узника. Канеки не вольно отвернулся. Одно только наблюдение уже истощало его морально. Он давно заметил, что психологические атаки действуют на него весьма сильно. Благодаря миру гулей, благодаря Ямори Кена больше не пугала боль. Но обоюдоострый клинок шлифовал его твёрдую плоть, как и его сознание. Это хорошо доказывал тот Канеки, что проиграл Ариме Кишо. Бедный, обессиленный, полный сосуд сожаления и слабости. Кукла своих убеждений и желаний. Он хотел защитить всех, но в итоге проиграл, он хотел спасти всех, но не в силах спасти самого себя. После поимки следователя Аримы, Канеки поместили в тюрьму для гулей. Там его называли " номером 240". Хоть Канеки и помнил, какого ему было, но со стороны это выглядело совсем по другому. Как и сейчас. - Он хорошо спал? Вы ничего не слышали? - Нет. - Если бы он снова заплакал, - Канеки поправил очки, - все бы это услышали, а не только мы. На дальнейший его смех, Акира не обратила внимание. Поправив белый халат 240-го, женщина погладила его волосы. Сам 240-й сидел тихо. Он не говорил, только моргал и кивал, стараясь отвечать на какие-то вопросы. Смотря на него, в Канеки продолжала накапливаться жалость. Среди остальных, 240-ой больше всех смахивал на пациента. Его "больной" вид, будто так и говорил "не трогайте меня", а его бледная кожа так и просила "помогите мне". Дальше настала очередь Хайсе. Всё-таки именно к Хайсе, Мадо испытывала тёплые чувства по-настоящему. Она не говорила ничего, просто подошла, молча села, молча взяла его руку. Сасаки светился. И любой другой бы догадался, что тот был счастлив. Он тоже ничего не говорил, но его лицо всё делало за него. - Вот же. - Что? - Кен повернулся к Канеки в очках. - Ты только глянь на него. Сидит такой довольный, словно с любящей мамкой. - А тебе то что? - Раздражает. - Настолько сильно? - Не очень, но глаза мозолит и... - Так не смотри. - Что ты сейчас сказал? Свою моментальную вспышку агрессии, Канеки пришлось потушить. Заметив, что Акира подходит к ним, он вернулся в исходное сидячее положение. - А ты у нас новенький, - начала Мадо. - Канеки Кен, если не ошибаюсь. - Госпожа Акира вы говорите так, будто не знаете меня. - А мы знакомы? - Женщина сделала удивлённое лицо. Кен снова застопорился. "Видимо здесь никто не узнаёт меня. Господин Арима назвал моё имя, но скорее всего из-за моей мед карты. Мои "Я" тоже ничего про меня не знают, но почему? Я словно другой человек, словно они все другие". Вернувшись к озадаченной женщине, Кен начал подыгрывать. - Ах, нет. Наверное, я вас кем-то спутал. Акира странно покосилась на него, но ничего не сказала. Измерив ему пульс и давление, она подошла к последнему. Проделав то же самое, следом пошло измерение температуры.***
Времени, было, начало девятого. После проведения всех манипуляций и приёма лекарств, пациентов из двенадцатой палаты повели на завтрак. Они оказались в самой обычной на вид больничной столовой. Большие решётчатые окна хорошо пропускали утренний, солнечный свет внутрь. Пол был серым с небольшими трещинками, а белый потолок был украшен многочисленными люминесцентными лампами так же в решётках. Канеки удивлялся численностью пациентов. Их было не много, но и не мало, золотая середина так сказать. Первыми кого они увидели, были девушки из тринадцатой. Четверо в белых пижамах и тапок. Трое из них стояли спокойно, но вот одну немного подёргивало. Она старалась стоять спокойно, но почему-то делала лишний шаг на месте. Позади двенадцатых шли одиннадцатые - парни. Пятеро. Двое из них были с широкими плечами, Канеки они показались полностью твердолобыми, а остальные трое были совсем обычными, правда, вид был у них немного потерянным. Когда настала очередь из двенадцатой подходить к подносам, Канеки перестал обращать внимание на других. В его форменный лоток полетел жидкий комок серой субстанции называемой не иначе, как "Ка-Ша". Увидев эту биомассу, Кен до жути удивился, но потом еле сдержал смех. Будь он в обычном обществе, его бы приняли за ненормального, но учитывая его окружение, Кен ни о чём не беспокоился. - И вы это едите? - спросил он, подсаживаясь за стол к остальным "Я". - Я н-нет, - тут же отозвался Канеки с белой повязкой на глазу. - А вас ночью перевели, да? - Да, - ответил Канеки другому Канеки, что был моложе остальных. - А как... Не успел гуль в повязке договорить, как Кен в очках резко отпихнул в его сторону, тем самым "попросив" подвинуться. - Утром я не смог ничего сказать, но сейчас время есть. Тебе никто не говорил, что ты раздражаешь? - Может и так. И что теперь? - А вот что, - Канеки ударил ладонями об стол. - Если начнёшь меня бесить, проведёшь остаток дней прикованным к больничной койке, - смотря Канеки в глаза, он сказал уже чуть потише. Внезапно раздался лёгкий смех. - Ох, вы только посмотрите, кто возомнил себя крутым и главным! Вы бы слышали, как это паршиво звучит. Это был Канеки после плена Ямори. Он сидел у края рядом с 240-ым. Его глаза пристально смотрели на зачинщика конфликта и чего-то ждали. Его уголки рта всё шире и шире раздвигались, образуя издевательскую улыбку. В столовой было около семи-восьми санитаров, но не это служило причиной бездействия тёмного Канеки Кена. Одноглазый Король был уверен, что тот ничего не сделает... пока что. Списав на время его со счетов, Одноглазый Король решил собрать немного информации. Подточив улыбку Канеки с седыми волосами, он решил со всеми познакомиться. - Меня зовут Канеки Кен и да, меня перевели ночью. - И за что? - тут же спросил седоволосый. - Сам не знаю, - Кен ухватился за подбородок. - Если подумать, то я спал в кровати, а очнулся уже тогда, когда меня везли в палату. - Значит, вы единственный кто был при спокойных обстоятельствах, - тут же заметил Кен с повязкой на глазу. - Спокойных? - Н-ну да, многие попали сюда сразу, как творилось нечто не ладное, вот только... - Что? - Никто из нас ничего не помнит, что было до того, как мы очутились здесь. Вы единственный... господин Канеки, кто хоть что-то помнит, - сказал седоволосый, показывая пластиковой ложкой на него. Теперь мелкие кусочки пазла начали складываться воедино. Кену стало ясно, почему его никто не знает, и никого не смущает совпадения одинаковых имён. Но если это на самом деле так, и у всех отсутствуют их воспоминания, то почему он единственный кто ещё помнит настоящего себя и других. Канеки вновь ушёл в себя. - Э-эм господин Канеки. - Ах, - Кену пришлось вернуться к остальным, - да? - Вы не будете есть? - Нет, я не голоден. Передав свою порцию Канеки, что ещё мог чувствовать вкус пищи, Одноглазый Король уставился в потолок. Учитывая, где он находился, у него было просто уйма времени, чтобы подумать и во всём разобраться. Взвесив все за и против, он решил не торопиться. После завтрака они вернулись в палату. Благодаря Хайсе, Канеки узнал общий распорядок дня. Он взглянул на часы. До прихода старшего врача оставалось не больше тридцати минут. Решив немного прогуляться по коридору, Кен встал с кровати. - А? Ты куда? - Немного пройдусь. - Но куда? - Да здесь, хочу посмотреть на тех других в палатах. - Зачем? - Интересно, а тебе разве нет? - Мм..., - Хайсе над чем-то задумался. - Не особо, да и господин Арима скоро придёт. - Ну, а в свободное время вы, чем обычно занимаетесь? Хайсе показал на небольшую стопку книг, что хранилась у него в шкафчике. Посмотрев на других, Канеки немного удивился тому, что все его "Я" занимались одним и тем же - читали. У каждого в руке была какая-нибудь ему знакомая книжка. Кен не считал это чем-то дурным, ведь и он сам такой. Но чтобы постоянно читать одни книги... Может все они навёрстывают то время, когда не могли спокойно отдаться книгам? Кен точно не знал. Так или иначе, он покинул палату. Оказавшись в коридоре, он никого не встретил. Ни медсестёр, ни санитаров, никого. Раз в коридоре никого не было, Одноглазый Король решил заглянуть в палаты. В тринадцатую и одиннадцатую он не пошёл, ибо уже знал, кто мог там находиться. Посему он двинулся дальше. Подойдя к десятой, аккуратно, но не спеша Кен потянул за ручку. Внутри было четверо мужчин. В стандартных белых пижамах они сидели и играли в карты. На вид самые обычные люди, без странностей или дефектов. Тут же закрыв дверь, он зигзагом передвигался от одной палаты к другой, пока не застопорился на седьмой. - Такизава? Седьмая была почти пуста. Единственными её жителями были два пациента. Человек с каштановыми волосами, карими глазами и просто с добродушными чертами лица. Канеки плохо знал его, но, по словам Котаро Амона у этого человека был стержень следователя по гулям. Зато другого, Канеки успел узнать самолично. Эксцентричный, прямолинейный, в некоторых случаях может вспылить или же напротив, отнестись к ситуации с наплевательским настроением. Ему через многое пришлось пройти, из-за чего характер его "Я" как человека, кардинально изменился. Они оба - Такизава Сейдо, но только один - человек, а другой... Заметив удивлённую реакцию Канеки, Такизава тоже проявил интерес: - Мы знакомы? - Да... то есть не совсем. Мне о тебе рассказал господин Амон. - Господин Амон? Ч-что он вам сказал? У меня хорошие анализы?! - Эм... не знаю, он сказал, что здесь мой знакомый, видать ошибся. - Ох, вот как, - Сейдо облегчённо выдохнул. Сейдо, что сидел напротив Канеки расслабил кулаки. Неожиданно одеяло у соседней койки зашевелилось. Это был второй пациент этой палаты. - Давайте поговорим снаружи, а то он снова рассердится, - Такизава указал пальцем на соседа. - Не нужно, я уже ухожу. Прости, что потревожил. Не успев открыть дверь, Канеки остановил голос. Такой же голос, но совершенно с другой манерой речи. - Неужели это сам Король коз? Кен снова был удивлён. Оул или Одноглазый гуль Такизава Сейдо узнал его. Скорчив ухмылку, он скинул одеяло в сторону обеспокоенного Сейдо. Одним прыжком из лежачего положения, гуль сел на койку и раскинул руки. - Ну что же ты как не родной? Ха-ха-ха-ха... проходи, садись. - Смотря на всё ближе приближающегося Канеки, Такизава нервно дрыгал ногой. - Ну-ка!!! - Крикнул он, резво протянув свою руку к горлу Кена. Но вместо очередного глюка, Такизава был приятно удивлён, что Кен успел перехватить его запястье. - Настоящий... ну наконец-то! - Настоящий? - Спросил гуль, ослабляя хватку. - Ндаа... не бери в голову. За последнюю неделю кто мне только не мерещился. - Скажи спасибо, что тебя развязали. Если бы не доктор Амон то... - ДА ЗАХЛОООПНИСЬ ТЫ НАХРЕН!!! - Такизава схватил Сейдо за воротник пижамы и громко крикнул ему в ухо. Подняв его над собой, он бросил его в другой конец палаты. - Это ты скажи спасибо, что ещё жив кусок говна! Не будь ты мной, давно съел бы тебя! - Может, будешь немного... помягче? - Если он и вправду Я, то ничего с ним не будет. Лучше скажи, - Такизава перевёл взгляд на Кена, - что ты тут делаешь? - Мне бы самому это хотелось знать. Из всех кого я встретил, ты единственный кто помнит меня. Даже другие Я, - Кен посмотрел на поднимающегося Сейдо, - не знают меня, они даже не помнят, как попали сюда. - Отстой, - сказал гуль, упав на койку. - Кстати, - Такизава сделал паузу, - ты уже понял, где это мы? Кен ответил молчанием. - Дерьмо. - Но сказать по правде, я действительно удивлён, что ты помнишь и знаешь меня. Мне казалось, что я снова в чертогах своего ненормального подсознания. Мне казалось, что кроме меня здесь никого не может быть, но ты только посмотри... господин Арима, господин Амон и Хирако, даже госпожа Акира и та здесь. - А с чего ты взял, что это не так? - Такизава вылупился на Кена. Одноглазый Король вновь был ошеломлён. С ним такое впервые, и как выпутываться, или сколько ждать пока его сознание вновь вернётся под контроль, Кен лишь создавал вопросы. Но кто будет тем, кто поделится ответами? "Если брать во внимание слова господина Такизавы, то это и вправду происходит в моей голове, но тогда..." - Тогда, что вы здесь делаете? - Хаа? Я надеялся, что ты мне это скажешь! Ухх... слоожнааа. Давай представим так: ты внутри своей башки разгребаешь весь мусор, что накопился у тебя там, а я так... маленький круг поддержки. Что скажешь, а... хи-хи-х-хи-и-хи-хиии... Канеки иронично улыбнулся. "Похоже время пребывания в этом "месте" и вправду подзатянется". Но в одном Такизава был прав, Канеки всё же придётся разобраться, что же здесь не так. - Кстати говоря о других, твой Кролик тоже здесь, - сказал гуль с улыбкой, дрыгая руками над головой показывая кроличьи уши.***
- Господин Арима, я нашёл пациента. Мужчина санитар слегка подтолкнул Канеки обратно в его палату. Внутри были его "Я", а также медсестра Акира и главный врач Арима Кишо. На вопрос Акиры "где ты был?", Кен ответил коротким "гулял". Пройдя мимо них, он прилёг на свою кровать. - Как бы то ни было, - начал вдруг Арима, - Канеки перевели совсем недавно, так что ещё рано делать какие-то прогнозы. Через пару дней станет ясно его "обычное" состояние. Идёмте. Главный врач развернулся к выходу из палаты. Стоя у кровати Одноглазого Короля, Акира смотрела на него глазами строгости, но не гнева. Кен в свою очередь тоже смотрел на неё, но совсем не так, как мог бы смотреть провинившийся человек. После того, как дверь закрылась, Кен улёгся на бок. Закрыв глаза он, молча, думал о происходящем. Ему не очень хотелось разбираться во всём этом, но он прекрасно понимал, если не он сам, то никто ему не поможет. Такизава? Кен не до конца был в нём уверен. В лучшем случае, он сможет подсобить, в худшем помешать. Но в пару вопросах, он всё же смог разобраться. Пусть это и его вариация нового мира, но это не отменяет того, что сознание ещё находится в его руках. Для Канеки осталось найти правильное "русло" и его сознание само найдёт для него выход. Он не был уверен, но всё же. Этот мир - больница, точнее психиатрическая больница в которой для каждой палаты есть свой врач, медсестры и санитары. В этом месте не сознание каждого искажает "истинную" реальность, но место где скапливается один поток эмоций. Гнев, жалость, печаль, безразличие, зависть, страх, ревность, презрение, обида, недовольство, чувство вины, стыд... боль. Канеки ещё не знал, что все они связаны с пациентами, как и... - Ну как сходил? - Нормально, - ответил Кен Хайсе. - Мне казалось, что госпожа Акира разозлится на тебя, но видать пронесло. А где ты был кстати? Господин Арима велел тебя найти. - В другой палате, в седьмой. - В седьмой - в седьмой... припоминаю какого-то нестабильного типа. Господин Такизава кажется. Его ещё несколько раз привязывали к койке. - А за что? Дальше Хайсе рассказывал про то, как он впервые узнал о Такизаве. Про его не единичные случаи жестокой агрессии к другим пациентам. Приставания к медсёстрам и в провоцировании санитаров. И о самом его ярком случае в столовой. Поставив всех пациентов на уши, он вызвал волну бесчинства. Крики, летающие столы и скамейки, посуда и еда, санитары и пациенты. - После этого его на месяц пристегнули к кровати. Больше о нём не было слышно. - Эй господин Хайсе, вы про того парня рассказываете? - Спросил седоволосый Канеки за спиной у Сасаки. - Его ещё не развязали? - Развязали, - коротко сказал Одноглазый. - Что?! - В голосе Сасаки всплыли нотки неожиданного разочарования. - Вот как. Значит скоро, снова будем веселиться. - В этом нет ничего весёлого, - неожиданно вмешался Кен в очках. - Кто бы говорил, - седоволосый уселся рядом с Сасаки. - Не вы ли тогда больше всех буянили? - Если я буянил, тогда ты зверствовал. - Ха-ха, вы мне льстите. - Да будет вам, главное не лезть на рожон и не ввязываться в драку. - И это сказал тот, кто быстрее всех оказался в гуще событий? Ай-ай господин Сасаки, как не стыдно. Хайсе тут же покраснел, оправдываясь тем, что он пытался всех разнять. Неловкость гуля вызвала у троицы небольшой смех. Немного неожиданно для себя, на лице Канеки так же появилась улыбка. Спустя ещё какое-то время, группу Канеки повели на второй завтрак. На сей раз была та же серая субстанция с кусочками фруктов. Если бы не заметка от Канеки человека, то сам Кен никогда бы не понял, что те оранжевые кубики и есть фрукты. Седоволосый Канеки, Хайсе, а так же Кен в очках активно бегали глазами по столовой. Как Канеки и предполагал, они искали Такизаву. Но и на второй завтрак он не пришёл. По всей видимости, санитары с разными оповещениями или условностями, вообще не заходят в седьмую палату. Пока другие его "Я" искали Такизаву гуля, Кен искал Такизаву человека... и нашёл. Он сидел не один, но явно был чужим среди другой группы. Он молча ел и ни с кем, ничего не обсуждал. На что Кен не сильно удивился. После завтрака, Канеки и остальные вернулись обратно в палаты. На очереди был визит лечащего врача. Кен не стал расспрашивать у других о враче, а самолично хотел увидеть ещё одно, как ему казалось знакомое лицо. В общем... он не ошибся. Лечащим врачом, что прописывала все медикаментозные манипуляции и основное лечение, была Йошимура Это. Женщина в белом халате, со своей старой причёской из длинных и волнистых волос зелёного оттенка. Из нагрудного кармана халата, торчало пару разноцветных ручек, а из бокового виднелась нетолстая книга. Женщина на малом, но толстом каблуке, легко прошла к центру палаты. В руках была папка-планшет, что несла медицинскую информацию о пациентах. Лёгким движением руки, первый лист упал на другую сторону папки, а воздух сотряс звонкий, но лёгкий женский голос: - Доброе утро мальчики. Кену снова стало немного смешно. Хоть и смутно, но он ещё помнил те повадки, что принадлежали человеку - Такацуки Сен. Тем не менее, женщина производила разное впечатление. Для Канеки человека, Канеки с глазной повязкой и Канеки с седыми волосами, Это вызывала лёгкую загадочность и интерес. Хайсе держался нейтрально, но для тёмного Канеки и Одноглазого Короля, женщина нагоняла смешанные чувства. Это разговаривала лёгко, непринуждённо. Её переплетения слов о состоянии пациентов, их чувств, реакций на окружение, о процедурах лечения, легко усваивались в умах. Но главный вопрос всё-таки оставался у всех неизменным. - Госпожа Йошимура, так всё-таки... когда нас выпишут? Слова Канеки человека молниеносной цепочкой, заставили приковать глаза остальных к устам врача. Это закрыла свою папку. - Пока не знаю. Сперва нужно пройти курс лечения. Если не будет никакого проявления положительных эффектов, тогда я поговорю с господином Аримой. Канеки, что являлся человеком, не раз слышал похожие речи. За всё время, что он провёл здесь, никто не мог дать ему ясности. Закончив со своими пациентами, доктор направилась к выходу. - Госпожа Йошимура. Женщина обернулась на голос новенького пациента. Он быстро подошёл к ней, извинился, и тут же напросился на разговор... отдельный. Уверив её, что это не займёт много времени, Канеки старался вежливо улыбаться. Это не знала, о чём хотел поговорить гуль, но в силу своего времени, не отказала ему. Закрыв за собой дверь, Кен шёл следом за доктором. Зайдя, как ему казалось в кабинет для врачей, он был удивлён тем, что это был длинный коридор. Такой же серой и немного холодной атмосферы. Коридор объединял кабинеты врачей, медсестёр и прочего медперсонала. Кабинет Йошимуры оказался чуть дальше середины пути. Внутри было светло. Один, но широкий книжный шкаф, наполненный различными книгами по медицине и не только. Небольшой рабочий стол с папками и ноутбуком. На полу лежал прямоугольный, тонкий ковёр салатового цвета. Свет в кабинете был выключен, ибо небольшое помещение отлично освещалось широким окном без штор. Около рабочего стола стояло кресло тёмно-бардового цвета, на которое и сел доктор. - Так о чём ты хотел поговорить Канеки Кен? - Скажите, вы ведь прекрасно знаете, что с ними, и почему их ещё не выписывают? - Хм, ты думаешь, я врала вам? С чего такие мысли? - Может сперва, вы мне ответите? - Ох, что за неуважение, - в голосе Это раздались отголоски лёгкой досады. - Хорошо Канеки, я отвечу. Я не врала, мне и в самом деле неизвестно, когда подействует курс лечения. Я делаю всё возможное, чтобы к ним вернулась их память, но пока остаётся только ждать. Кен слегка удивился. А ведь он и забыл, что та Йошимура Это, что была с ним по ту сторону, никогда не врала ему. Она могла многое скрывать, утаивать какие-то мысли от него или просто отказывать в ответах. Зато время, что он держал её у себя, Кен убедился, что он ей нужен. Она была не самым хорошим собеседником, ибо всегда выставляла напоказ его слабости. Их разговоры были не ежедневны, но женщина с лёгкостью отбирала часы его времени. Они смотрели на мир по-разному. Не редко, но возникали споры и резкие обсуждения взглядов. Тем не менее, они были похожи, и поэтому прекрасно понимали друг друга. Темы для разговора или спора были не нужны. Канеки не раз ловил себя на мысли, что разговаривая с ней, их темы никогда не были похожи. Тематика будто бралась из воздуха, но ему, ни разу не хотелось останавливать её. Он был ей нужен. Не из-за того, что теперь она не в силах защитить себя, не из-за того, что ей некуда податься. Кен понял, что ей хочется быть с ним. Быть рядом и наблюдать, куда приведут его желания и цели. Смотреть на того, кто имеет силу хоть что-то изменить в этом мире. Она не была влюблена в него, но её сердце велело оставаться с ним. В его тени, за кулисами его жизни и окружения. Он был интересен ей, как и то будущее, что он создаст для неё. Кен слегка улыбнулся: - А вы всё та же. - Та же? - Госпожа Йошимура, - Кен слегка поклонился, - прошу прощение, что отобрал у вас столько времени. Если вы не против, то мне хотелось бы ещё раз поговорить с вами, - добавил он, открывая дверь. - О чём? - Это немного удивилась. - Хм, - Кен сделал быструю паузу, - о чём-нибудь. Оставив женщину в лёгком недоумении, Канеки направился назад в палату. Остановившись перед дверью, он вспомнил о Такизаве. На сей раз, он постучал в дверь. - День добрый господин Такизава. - Д-добрый... - Ага! Заметив небольшой каламбур с именами, Канеки решил уделить этому время, но чуть позже. - Вас не было на втором завтраке. - Ты хочешь, чтобы я ел эти помои? Кен улыбнулся: - Ну что вы, нет. Просто в данной ситуации, ваше общество мне больше подходит. Ну, то есть, - Кен немного замялся, - это немного странно, когда твои "Я" разговаривают с тобой. - Да? И что? - Мне было бы более комфортно разговаривать с кем-то другим... не похожим на меня. - Э-эй слышь Король Коз! Ты прекращай это, а то я господина Амона позову. Он-то наставит тебя на путь истинный, - сказал гуль, поправляя чёрный воротник рубахи. В палате раздался смех Канеки. Наблюдая за странной парочкой, Сейдо и представить не мог, что кто-то сможет вот так запросто разговаривать с его "тёмным" соседом. Обычно их собственные "беседы" были не многословны, и зачастую ему приходилось слышать то гневные крики, то недовольные ругательства в свой адрес. В принципе, Сейдо и не так сильно хотел общаться с таким грубым и странным соседом, но он просто не мог постоянно находиться в тишине. Иногда, перебарывая свой страх, двадцати двух летний юноша огрызался, спорил и высказывал свою точку зрения. За это ему не раз приходилось закрывать уши или получать нагоняй. Но сейчас ему казалось, если друг гуля и дальше будет навещать их, то и сам Сайдо сможет подобрать способ общения с ним. - А-а почему он называет вас Король Коз? - Эй, кыш от седа! Тебя это не касается! - Да будет вам господин Такизава. Раньше, - начал Кен, переведя взгляд на Сейдо, - я создал античеловеческую организацию, что называлась Чёрная Коза. С того времени господин Такизава иногда называет меня этим прозвищем. Закончив так же быстро, как и начав, Одноглазый Король заметил, как человек открыл рот и выпучил глаза. Он явно хотел что-то сказать, вот только сказанное будто лишило его голоса. - А-а-а-ааан-нти... человеческую? - Наконец выдавил он из себя. - В-вы что... были главарём преступного синдиката? Мафия-психопатов?! - Ага! Он был нашим крёстным отцом, - злорадно улыбаясь, сказал Такизава, показывая пальцем на Канеки, - а я лично отрывал головы таким любознательным, как ТЫЫЫ!!! Сейдо ужаснулся. Словно под гомон множества смеющихся голосов, он отшатнулся от них. Упав с кровати, парень неряшливо поднимался на ноги, пока не покинул пределы палаты. - Эх... господин Такизава, зачем вы его так пугаете? - Ха-аха-ах-ха-аха-аха-аха! З-зачем? Ты только глянь на этого идиота, и это я в прошлом. - Сейдо вновь издал раскаты своего смеха. Внезапно дверь снова пришла в движение. На пороге стоял Котаро Амон, а позади его широкой спины беспокойно маячил Сейдо. Мужчина в стиле врача зашёл в палату. Его синевато-серые глаза грозно смотрели на Такизаву. - Чего вам, господин Амон? - Я наткнулся на Сейдо. Что ты опять ему сказал? - Ничего особенного, просто пошутил. - Мне твои "шуточки" уже поперёк горла! - Мм, господин Амон, боюсь это я виноват. Я начал первым, а Такизава... - Вы слышали его? Это он виноват не я! - Э-эй, вообще то я... - Что? Раз начал спасать так спасай до конца. Не включай заднюю Одноглазый! Смотря на новый, но небольшой конфликт, Амон смог сдержать гнев. Посмотрев на Канеки, он начал расспрашивать его. Кен отвечал коротко, но по делу. Когда Амон столкнулся в коридоре с Сейдо, он решил разобраться в странном состоянии пациента. Сквозь свои мысли, доктор слышал предупреждающие слова Сейдо. И вот, когда он самолично узнал о "крёстном отце", хмурые брови доктора смогли выровняться. - Не знаю, что там за мафия, но ты, похоже, неплохо ладишь с Такизавой. Будь другом, - мужчина положил руку на плечо гуля, - присматривай за ним. У меня и так полно работы, и не всегда остаётся время на этого "шутника". - Э-эй! Док, какого чёрта?! - Хах, хорошо, сделаю, что смогу. - Аа? И ты туда же? - Рад это слышать. Ну, оставляю его на тебя, и прошу, не обижайте Сейдо, хорошо? Услышав недовольное ворчание, Амон покинул палату. Уйдя с головой в свои мысли, мужчина не заметил Сейдо и прошёл мимо. Впервые он был рад за своего пациента. С самого первого дня, как Такизава попал сюда, он вёл себя хаотично. Вносил ужас, панику и раздор. Ему было всё равно, кто его окружает, ему было плевать на слова окружающих. После того, как Такизава устроил погром в столовой, Амон и не надеялся, что с гулем хоть кто-то будет добр. Но сейчас, узнав о том, что есть человек, который поддерживает с его пациентом дружескую связь, Котаро Амон был рад, и немного горд. - Господин Такизава, а разве господин Амон не санитар? - Что? А-а... вот что ты имеешь в виду. Здесь, в этом месте у всех своя реальность. Например, для кого-то, - гуль показал на Кена пальцем, - господин Амон санитар, а для нас, - указал он на только что входящего Сейдо и на себя, - он здесь врач. Я сам до конца не разобрался, но всё происходит так, как ты видишь. - Довольно всё... несуразно. - Спорить не стану. Как-никак, это всё в твоей башке происходит. - Откуда ты это знаешь? - Ниоткуда. Так... чуйка. - Да уж... - А ещё, моя чуйка говорит мне, что не помешало бы поразвлечься! Что скажешь Король Коз? Глаза Такизавы нервно дёргались, а его рот растянулся во всё лицо в ужасную улыбку. Переведя взгляд на Сейдо, он напряг руки пока тёмные вены не начали выступать наружу. Быстрым рывком, он хотел броситься на Сейдо и припечатать его к полу, но не смог. Его ноги зависли в воздухе, а верхняя часть тела неудачно приземлялась на пол. Обернувшись, он смотрел на то, как Кен держал его ноги и улыбался. - Сволочь! Ты что творишь?! - Спасаю от очередной беды. - Какой беды?! - Уже скоро будут разносить лекарство и... Э-эй, что с тобой? - Заметив, как его компаньон побледнел и тут же спрятал голову руками, Канеки уставился на Сейдо. - Что это с ним? - Ничего такого. Просто лекарства нам разносит Мадо, а они не очень хорошо ладят. - Вот как, тогда оставляю его на тебя. - А-а? - Не волнуйтесь господин Такизава, я постараюсь что-нибудь придумать, чем вас занять. - П-погодите, а что мне... Не успел Сейдо закончить, как Канеки уже покинул их. - ... делать? Покинув седьмую палату, Кен неспешно направился назад в двенадцатую. Он сомневался, что книги хоть как-то смогут его заинтересовать, но в этом месте пациентам заняться особо нечем. Открыв дверь своей палаты, у Кена перебило дыхание. Он встретил её. Не в халате, но в медицинском костюме стояла Тоука. В розовой униформе и белых шлёпанцах, с маленьким бледно-розовым чепчиком на голове. Канеки смотрел на её спину, на волосы тёмно-сливового цвета, что едва доставали плеч. В руках девушки был небольшой железный поднос, на котором виднелись маленькие коробочки с таблетками. Точно такое же лекарство, которое приносила другая медсестра этим утром. Тоука стояла между кроватями Хайсе и Канеки в очках. Она вежливо разговаривала и улыбалась на смущение Сасаки. Она старалась также уважительно общаться и тёмным Канеки, но на его ехидства девушка отвечала колкостью. Подойдя ближе, Кен привлёк её внимание. Девушка обернулась. Она смотрела на его лицо. На его удивлённые глаза, на чёрные волосы, на заострённые черты лица и небольшую бледность его кожи. Кен был новым пациентом, с которым ей ещё не приходилось знакомиться. Не считая мед информации, она не знала о нём ровным счётом ничего, как и то, что она была всем его миром. Тоука поприветствовала его, но в ответ Кен перехватил поднос из её рук. Не ожидая такого поведения, Киришима с возмущением потянулась за подносом. Моментально схватив её руку, Одноглазый Король притянул Тоуку поближе к себе. Он смотрел ей в глаза, что были наполнены волнением, на её слегка покрасневшее лицо, на её губы. Девушка не дрожала, но такое с ней было впервые. Ни один пациент с кем приходилось ей иметь дело, не позволял себе такого. Кен молча держал её руку. От него не исходила жестокость, в его тёмных очах не было гнева. Его рука имела силу, но несмела причинять ей боль. - П-пусти... Её тихий голос растворился в шуме палаты. Почти одновременно, Кен в очках и седоволосый Канеки налетели на Одноглазого Короля. Промешкав на пару секунд, Канеки с глазной повязкой поспешил к Тоуке. Уронив железный поднос на пол, Канеки начал защищаться от быстрых и хлёстких ударов ногами седоволосого, и точных, но мощных хуков тёмного Канеки. Если от предсказуемых замахов рук и можно было уклоняться, то на полную внезапность седоволосого, Кен пропускал и немало. Под упорным напором прессинга его "Я", Канеки откидывало назад. Если бы не вмешательство Хайсе, то схватка вышла бы за свои рамки. Пока Кен вправлял себе кисть, Сасаки пытался отговорить применять насилие. Но, как и всегда его никто не слушал. Вместе с Королём, Хайсе отступил в коридор. Теперь картина представляла следующее: Кен и Хайсе против своих "Я". Одноглазый понимал, что поддался своим эмоциям, но назад он не мог отступить. Получив пару ударов в голову, он освободился от ненужных мыслей, и теперь хотел просто выпустить дух. Канеки смотрел на тех двоих "Я", он был готов ответить им. Затем посмотрел на Хайсе, он ему сочувствовал, ибо не он сам, не те другие, не хотели отступать. На новую волну атак, Кен подставил под удар Хайсе, а сам начал теснить своё тёмное "Я". Поваленный на пол Хайсе, начал что-то бубнить себе под нос. Его невнятный шёпот перешёл в шипение. Поднявшись на ноги, он со злостью смотрел на беспризорников конфликта. Приблизившись к ним вплотную, он поймал ногу седоволосого. Быстрым разворотом, Сасаки припечатал его в стену, затем кинул в потолок, и напоследок отправил пинками назад в палату. Грозно рявкнув оставшимся в палате, чтобы те не выпускали седоволосого, Хайсе поспешил к другим драчунам. Наконец в коридоре начала скапливаться небольшая толпа других пациентов, а вместе с ними и санитары. Стараясь отделить зачинщиков беспорядка, мужчины невольно сами стали его частью. Возбуждённые крики пациентов, гневные возгласы санитаров, звуки борьбы. Вскоре прибыла небольшая поддержка в лице двух "столпов". Заметив их, у Хайсе поубавилось пылу продолжать суматоху. Он вновь старался привести в чувство двух опьянённых дракой Кенов, но было поздно. Те санитары были уже здесь. Куроива и Шинохара. Два высоких, сильных, крепких медработника, чьи попытки убедить кого-то всегда приносили свои плоды. Используя силу или слова, им было неважно кого и как успокаивать, но в данный момент мужчины выбрали сторону силы. Сасаки пытался отступить, тем самым пояснить, что здесь творится, но не успел. Водоворот силы занёс и его. Канеки в очках быстро пригвоздили к земле заломав ему руки по самое не могу. Одноглазого припёрли к стенки, а горло сжимало мощное предплечье. Откинутый назад Хайсе, был схвачен другими санитарами. На неслабый шум пришёл и Арима Кишо. Белохалатный врач смотрел на всех сверху вниз, поливая неспокойных пациентов взглядом лёгкого принуждения.***
- Ну, надо же, теперь вас трое. Хайсе, - Акира гневно посмотрела на Сасаки, - от тебя я такого не ожидала. Мне казалось, что ты более дисциплинирован, но видать мне показалось. А теперь ты, - женщина перевела взгляд на Канеки, - зачем ты кинулся на медсестру? Кен лежал прикованным к кровати. Он смотрел на серый потолок и думал над содеянным. Он не чувствовал вины, но и сказать, что он был невиновен тоже нельзя. Перекинув взгляд на Мадо, он наконец вымолвил: - Мне показалось, что я её знаю, но видимо мне просто показалось. - И это всё? - Думаю да. Мадо насторожилась. Теперь её новой задачей было пристально наблюдать за ним, в противном случае ей придётся отвечать перед доктором. "Сейчас она должна быть как раз у него. Интересно, что же предпримет доктор?" - Акира невольно погрузилась в раздумья. Снова обратив внимание на обстановку её пациентов, женщина тяжело вздохнула. - Послушайте меня внимательно. Я надеюсь, что такое было в первый и последний раз, в противном случае все вы, - Мадо веером провела пальцем по пациентам, - окажетесь прикованными к койкам, как эти трое. Или... вас переведут в изолятор! - Закончив наводить панику, Акира поспешила удалиться. - А что за изолятор такой? - Спросил седоволосый. - Спросите у Канеки, думаю, ему есть, что рассказать. Все, кроме 240-го перевели взгляды на Канеки, что был младше остальных. Он с опаской смотрел на всех и тяжело сглотнул. Никто кроме него не знал о месте так называемым "Изолятор". Не успел он толком начать, как Кен в очках громко крикнул, чтобы тот либо говорил громче, либо пересел поближе к нему. Потеряв настрой, Кен неохотно подошёл ближе. Присев на кровать где лежал Одноглазый Король, Канеки продолжил. - Два года назад, не я был самым первым в этой палате. Когда меня сюда привели, здесь лежал один пациент. К сожалению его имени, я не узнал. Как только я оказался здесь, его уже забирали в изолятор. Помню, как он под присмотром шестерых санитаров выходил из палаты. Когда наши взгляды пересеклись, он лишь грустно улыбнулся. После этого я его так и не видел. Позже, уже от самих санитаров я узнал, что те, кто попадают в изолятор, больше не возвращаются. - Н-ничего себе, - Кен с глазной повязкой явно напрягся от такой истории. - А как он выглядел? - Спросил Одноглазый. - Н-ну... у него были белые, как снег волосы, а глаза... вроде бы тёмные. Я-я точно не помню. - Интересно кто бы это мог быть? Очень интересно, вы так не думаете господин Хайсе? - Седоволосый с ухмылкой уставился на трясущегося Сасаки. - Д-да, очень... - И так вернёмся к нашим баранам. Зачем ты схватил Тоуку? - Я уже говорил, что перепутал её с одной знакомой. - И ты думаешь, что меня устроит такой ответ? - Мне всё равно, что тебя устраивает, а что нет. - Ублюдок... - Господин злыдень успокойтесь! - Седоволосый слегка поднял голос. - Канеки Кен, мне без разницы, что вами двигало, но если ещё раз, хоть пальцем её тронете, - он подошёл поближе к его уху, - вас будет ждать нечто пострашнее изолятора. - Я-я не думаю, что господин Канеки хотел ей навредить, но пообещайте мне, - Кен с повязкой сделал шаг поближе к кровати, - что не тронете Тоуку больше! Его глаз, что был открыт, так и бил окружающих своей лучистой искренностью. Смотря на его наивное выражение лица, Канеки слегка усмехнулся. Он совсем забыл такие противоестественные для теперешнего него эмоции. Тот Канеки, что стоял напротив Одноглазого не был ребёнком, но его желание не могло исполниться для взрослого. Но темнее... - Хорошо, я обещаю тебе, что больше не трону Тоуку. - Правда? - Правда. Я детей не обманываю. - Эй! Я не ребёнок! Давящая атмосфера, плавно растворилась в позитивном ключе. Канеки с глазной повязкой и обычный Канеки человек, тут же воспряли хорошим настроением. Седоволосый же и тёмный Кен промолчали, но явно дали понять, что будут следить за ним. Один 240-ой сидел тихо, и с головой погрузившись в книгу, еле слышно перелистывал её страницы. Хайсе просто улыбался, и по его лицу было видно, что он был рад такому раскладу дел. - Кстати, Канеки... В палате раздалось громкое "ДА!". Все кроме Сасаки и 240-го тут же отозвались на своё имя. Поняв, что и в этот раз, глупая путаница с именами дала о себе знать, Король предпринял небольшие "меры". - Так не пойдёт. Мне тяжело обращаться к кому-то одному, если у вас одинаковые имена. Вы, похоже, этого не замечаете, но вы все Канеки Кен, как и я. -Ты о чём? - озадаченно посмотрел на него Хайсе. - Ты не в счёт, не беспокойся. - Вот оно как, теперь понятно, почему тебя положили сюда, - Канеки в очках показал злобную ухмылку. Проигнорировав его издёвку, Кен продолжил. С неохотой для всех, он придумал для каждого ярлык. Без изменения остались Канеки человек, 240-ой и Хайсе. Для других же, Одноглазый "вернул" каждому его прозвище. - Сколопендра? Ничего умнее не могли придумать? - Я-я не хочу быть Глазной повязкой только потому, что ношу её! - Да чёрт с тобой, - седоволосый отмахнулся от Канеки с повязкой, - но почему такое пафосное имя, как Чёрный Бог Смерти досталось именно ему? - указал он пальцем на лежащего Кена в очках. - Очевидно же, что я круче. - Сказал тот, кто лежит привязанным к койке. - А ну цыц! - Ладно вам, успокойтесь. - Это бесполезно, но знаешь, - Глазная повязка сел рядом с обычным Канеки, - с приходом господина Канеки, мы все как-то оживились. - Думаешь? - А ты глянь на них. Они спорят, общаются, смеются и злятся. Вспомни, что было пару дней назад. Мы только и могли, что заниматься обычной для нас рутиной. Иногда разнимать Канеки и господина Канеки. Приглядывать за 240-ым, что бы ему не было одиноко или грустно. Вместо того чтобы о чём-то говорить, мы лишь создавали тишину читая книги. - Разве это плохо? - Нет, но нам нужно немного разнообразия. - Может ты и прав, - мягко сказал Канеки, смотря на своих соседей. - А у тебя тогда какая? - Хм... можно просто Король. - Да хрен тебе! И вообще... с чего это ты начал клички раздавать? - Чтобы читателям было легче нас различать, - с важным видом ответил Канеки. - Что за... - Тха-ха-ха-хаа! - Хватит ржать! И почему тебя не связали? Благодаря "стараниям" Хайсе, из всех кто ввязался в конфликт, только Сколопендре удалось выйти сухим из воды. Остальное же трио быстро скрутили, привязали к кроватям и вкололи пару кубиков успокоительного. Первые полтора часа, они провалялись тихо. Общая палата была наполнена шёпотом тех, кто не участвовал в драке. Когда настало время обеда, Канеки, Глазная повязка, 240-ой и Сколопендра покинули своих лежащих соседей. По их возвращению, в палату наведалась Мадо, где тут же начался "разбор полётов". - Есть охота. - Помолчи Хайсе и без тебя тошно. - Ууух... сегодняшняя рыбка была поистине вкусной. - Заткнись Сколопендра! - А что такого? Я лишь делюсь впечатлением от столь вкусной пищи, как рыба. Неужели вам это не по нраву, господин Чёрный Бог Неудач? - Рраааа!!! Развяжите меня, я его прикончу!!! - Кстати о еде. Господин Такизава присутствовал на обеде? - спросил Одноглазый у Сколопендры. - Он? Не обращал внимания. Моя голова была занята другими мыслями. - Например. - Например? Вы устроили драку на глазах Аримы Кишо. Он этого так не оставит, а следовательно уже вызвал к себе госпожу Йошимуру. Не успел Сколопендра закончить излагать свои домыслы, как в палату явилась Это. - Помяни чёрта. Позади неё было двое санитаров. Приказав им развязать Одноглазого, доктор потребовала проследовать к ней в кабинет. Под гневные выкрики Чёрного Бога Смерти, санитары ловко развязали Одноглазого Короля. Канеки примерно догадывался, зачем он был нужен Йошимуре, и потому не стал говорить первым. Под сопровождением санитаров, Кен спокойно дошёл до кабинета. Усевшись за своё кресло, Это приказала мужчинам подождать снаружи. Санитары молча, но послушно покинули кабинет. Своим "Садись", женщина хотела, чтобы пациент был перед ней и не смог неожиданно двигаться по кабинету. - Рассказывай. - Что именно? - Не прикидывайся Канеки Кен. Что тобой двигало, когда ты напал на медсестру? - Я не нападал. Я лишь схватил её за руку. - Зачем? - Мне показалось, что я её знаю. - Опять? Сначала Арима Кишо, потом пациенты, затем медсестра Мадо и Киришима. Могу предположить, что и меня ты с кем-то спутал. Так ведь? - Думаю, вы преувеличиваете. - Послушай, сюда никто просто так не попадает. И такие мелочи в твоём поведении, здесь тоже учитываются. Если ты и дальше будешь отрицать свои действия, то не видать тебе нормальной жизни. Ты здесь не узник, ты здесь пациент. Я твой врач, и я обязана тебе помочь, хочешь ты этого или нет. - Госпожа Йошимура, вы слишком серьёзны, - Кен старался быть легкомысленным. Тяжело вздохнув, женщина облокотилась на кресло. Она уже поняла, что тот не станет открываться ей. Это предстояло разговорить его, неважно на какие темы, но ей нужно было завоевать его доверие. Вспомнив про его "Мне хотелось бы ещё раз поговорить с вами", женщина тут же улыбнулась. Вновь посмотрев на него, Это сняла круглые очки. - До полдника ещё два часа. Скажи, ты ведь никуда не спешишь? - Хм... - вспомнив про Такизаву, Кен предпочёл Это вместо него, - нет, никуда. - Вот и славно. Знаешь, а ты прав. Давай так: перед начальством и другими пациентами я буду, как ты сказал серьёзной, а наедине с тобой я буду чуть более открытой. Что скажешь? - Скажу, что вы никудышно заигрываете. - Я что... ха-ха-ха-хаа, парень, не бери на себя слишком много. - Постараюсь. А что вы хотели? - Думаю познакомиться, узнать тебя поближе. В отличие от остальных, у тебя нет провалов в памяти. Ты ведь сможешь рассказать о себе? - Вы точно не умеете заигрывать, но, тем не менее, вам будет не очень интересно, если я начну. - А ты постарайся. - Хорошо, но взамен, вы расскажете о себе. - Идёт, - сказала она, взяв в руки блокнот и ручку. - Не возражаешь, если я буду что-то записывать? - Пожалуйста. И с чего мне начать? - С самого начала. Начни с детства. "С детства?" Кен мог бы выдумать обычную историю о самой обычной семье. Он мог бы не рассказывать, что его превратили в гуля, пытали, заставляли сражаться, убивать. Он мог бы утаить, что многие, кто здесь находится, Кен уже знал из своего мира, а сам он лишь фантазия своего разума. Но он не стал. - Вот в принципе и всё. - Долго это сочинял? - Нет, придумал на ходу. - С такой фантазией, тебе только книги писать. - Думаете? - Определённо. - Теперь ваша очередь. - Погоди, это история была неплоха, но мне хотелось бы услышать правду. - А вы не можете засчитать это как за правду? - Хорошо, только не жди от меня нечто подобное. Хоть она так и сказала, но Йошимура никак не могла заставить себя придумать нечто похожее. Слушая Канеки, она была поражена его историей. Ей было всё равно, что это просто выдумка, но настолько она её впечатлила, что женщине хотелось услышать продолжение. Этого мира гулей и людей, развязку пути Одноглазого Короля и его окружения. И наконец, самой себя. Это хотелось знать, исполнится ли мечта той Это или... - Госпожа Йошимура с вами всё в порядке? - Не беспокойся, я просто ушла в себя. Итак... Женщина взяла свои очки в руки. Вращая оправу в разные стороны, она неспешно начала свой рассказ.***
По окончанию послеобеденного отдыха, пациентов повели на полдник. Ровно в четыре часа, столовая наполнилась жизнью больных душ. Особенно всем нравился полдник, ибо вместо безвкусной еды и жёстких кусочков мяса, пациентам поддавали сладкое. Это мог быть слоёный рулет, блинчики, булочки с корицей и тому подобное. Сегодня был пудинг и маленький стаканчик йогурта. - Ну, наконец-то сможем поесть! - Так! Ешьте не спеша, хорошо? - Боже господин Сасаки, вы как мама ей богу. Пока остальные "Я" уплетали клубничный пудинг за обе щёки, Канеки заметил, как в их сторону приближается Такизава. Он шёл с подносом. Его лицо не показывало какие-то признаки недовольства или злости, но его хитрая ухмылка было явно не к добру. - Господин Такизава? - Тебя не звали, зачем припёрся? - Блин, вы и вправду все на одну рожу. Кто из вас... а вот ты где! - Проигнорировав вопрос чёрноволосого очкарика, гуль уселся между Канеки и Одноглазым Королём. - Эй, Король Коз, слышал ты уже буянить начал! - Это было недоразумение. - Правда что ль? Я-то подумал, что ты не смог себя сдержать при виде своей ненаглядной. - Я по-моему вопрос задал! Зачем притащил свою жопу сюда? Отвечай! - А что нельзя? Слушай Канеки, ты реально был таким нервным? - Нуу... - Тебя никто не звал, пшёл вон! - Да будет вам господин ЧБС. Пусть сидит, я давно хотел с ним поговорить, - неожиданно к Такизаве проявился интерес со стороны Сколопендры. - Хватит меня так называть (да ещё и сократил, между прочим)! - Ха-ах-аха-хааа, а у вас тут весело! Может мне стоит уговорить господина Амона переселить меня к вам? Вот веселуха будет! На его слова, как-то неуютно покосились и поёжились другие "Я" Канеки Кена. 240-ой начал понемногу испытывать страх перед гостем, но для общего счастья, около него в этот раз сидел обычный Канеки. Тот переставил свою баночку с йогуртом на поднос 240-го. Смотря ему в глаза, он старался проявлять дружелюбие и тепло. Заметив лёгкую тревогу в его глазах, Хайсе так же подвинул свой йогурт. На улыбку Сасаки, 240-ой кое-как смог успокоиться. Пока с одного конца стола исходила забота, с другого летели искры гневного взгляда, и любознательные вопросы. - И, правда. Зачем пожаловали? - Как зачем? Я решил лично у тебя спросить, про ту бучу в коридоре. Но раз ничего такого, то ладно. - Вы беспокоились? - Хаа? Тоже мне... неужто забыл наш прошлый разговор? - Я помню. - А о чём вы говорили, - Сколопендра всё больше проявлял интерес. - Таким любознательным, как раз таки знать и не положено. - Такизава покинул стол. - Ладно, бывай Король Коз. - Ублюдок, сейчас он... - Не смей! Пусть идёт, - немного грозно скомандовал Хайсе. - Если начнёшь драку, то снова привяжут к кровати. Это мы ещё легко отделались, что госпожа Йошимура решила освободить нас пораньше. - Не командуй мне тут, - сказал он, встав со стола. Поправив очки, тёмный Канеки направился обратно в палату. - Ну, вроде обошлось, - Глазная повязка с облегчением выдохнул. Зайдя внутрь палаты, Чёрный Бог Смерти увидел Тоуку. Та быстро убирала постельное бельё, заменяя его новым. Заметив Канеки, она решила ускориться. - Ты как? - В порядке. - Если тот идиот снова начнёт к тебе лезть, ты только скажи, и это будет последним, что он сделает. - Всё нормально. Со мной уже поговорила госпожа Йошимура. Она заверила меня, что такое больше не повторится. Так что не переживай. Кен промолчал. - Всё, готово. Можешь отдыхать. Оттолкнув коляску с грязным бельём, девушка поспешила удалиться. Кен не стал преграждать ей путь, но не успела она выйти, как он задал ей вопрос: - Ты помнишь, о чём мы говорили тогда на скамье? - Помню. Прости, но я не хочу снова это обсуждать. - Постой, - он остановил ее, схватившись за коляску. - Ты хочешь оставить всё как есть? - Я хочу, чтобы всё шло своим чередом. Я не такая смелая, как ты думаешь. Я уже теряла дорого мне человека, я не хочу больше винить себя... прости. Канеки не совсем понял её слов. Он не знал, о ком она сейчас говорила, но он мог понять её чувства. Но даже так, Чёрный Бог Смерти переживал за неё. С самого первого появления в этом месте, когда он увидел её, по его телу прошёл разряд. Он не понимал почему, но когда она была рядом, когда спокойно разговаривала с ним, делилась мнением или просто ругала, Кен чувствовал какую-то близость, симпатию. Он не хотел любить, это чувство подсознательно вызывало головную боль. Черноволосый гуль не хотел столь сильных чувств, как любовь, но понятие "нравится" было ему в самый раз. По отношению других чувств, Кен не испытывал дискомфорта. На Сасаки и Сколопендру он злится часто, хоть и сам понимает, что это лучше чем начинать игнорировать. К 240-му, Кен сперва относился так же негативно потому что, тот постоянно плакал, стоило ему подойти ближе. Но когда время подарило "привыкание", 240-ой перестал плакать и Бог Смерти поубавил свой пыл. К Глазной повязке и Канеки, он просто не мог испытывать неприязнь. Они ему не досаждали и всегда вели уважительную речь. Гуль это принимал и в ответ был мягок... насколько мог. Что касается Короля Коз, Кен понемногу приписывал его к остальным раздражающим соседям. Он сразу заметил, что тот что-то скрывает. "Он знает то, чего мы не знаем, но что?" - с этими мыслями гуль присел на свою койку. Бог Смерти хотел это выяснить. "Новенький неспроста так себя ведёт. В свой первый же день он слишком активен. Он откуда-то знает некоторых из медперсонала, знает наши имена и даже некоторые привычки. Он смотрит на всех так, будто это он нас выдумал. Ведёт себя очень расковано, словно мы знакомы не один десяток лет. Выдумал какие-то идиотские клички. Вместо тихого отдыха постоянно уходит в коридор. Дружелюбно общается с этим уродом Такизавой. Смог расположить к себе доктора Йошимура. А когда мне хочется поставить его на место, то всегда вижу один и тот же печальный взгляд, наполненный жалостью. Раздражает. Бесит!!!" Ударив по фонтану злости, Кен психанул и пнул кровать ногой. - И чем же тебе не угодила моя кровать? Повернув голову к порогу палаты, Кен увидел Одноглазого. - Где остальные? - Ещё едят, - зайдя внутрь, Король поправил свою кровать и уселся напротив Бога Смерти. - Так в чём моя кровать виновата? - Хватит строить из себя пугало. Ответь мне, кто ты такой? - Я твой сосед. - А по конкретней. - Канеки Кен. - Ещё конкретней! - Хмм... я - это ты. - Что? Снова твоя околесица, чтобы увильнуть от ответа? - Ты думаешь, я вру? - Разумеется. - Хм... тогда давай так! Можешь задать мне три любых вопроса. Я отвечу на них честно и без утайки, но после этого, ты на протяжении всего дня оставишь меня в покое. Идёт? - С чего мне тебе верить? - Слушай, это не я хочу у тебя что-то выяснить. Если передумал, то отлично, мне будет гораздо спокойнее. Я... - Всё заткнись. Дай мне подумать. Одноглазый с улыбкой покосился на него, а после лёг на свежую подушку. Его сосед, поправив свои очки, начал детально обдумывать свои вопросы. Не то чтобы он ему поверил, но чисто для себя он выделял три основных и наиважнейших вопроса. И как ему казалось, новенький вполне мог что-то знать. - Хорошо. - Слушаю. - Почему мы ничего не помним о том, что было до этого места? - Не знаю. - Ч-что? Эй, ты же говорил... - Я правда не знаю. Мне самому это любопытно. - Чёрт. Тогда... почему ты всё помнишь? - Тоже не знаю. - Ррр как же ты бесишь! - Ха-ха слушай, погоди-погоди не заводись. А с чего бы мне не помнить, что было до моего появления здесь? - Все, включая меня, не помнят своего прошлого. Мы все знаем... нет, уверены, что с нами что-то случилось, что-то нехорошее, но никто ничего не помнит. А тут заявляешься ты, и якобы всё о себе знаешь! Не странно ли, а? - Возможно... И так твой последний вопрос. - Мне хотелось бы спросить о другом, но на данный момент это важнее. Что ты намерен делать здесь? Ты же не просто так попал сюда. Какие у тебя планы? - Пока не думал. Бог Смерти вскипел от злости. Он был готов отправить голову неприятеля далеко в полёт, но остановился, услышав его дальнейшие слова: - Я не думал, но мне хочется покинуть это место. - Покинуть, то есть сбежать? - Уговор был на три вопроса. Если хочешь услышать что-то ещё, мои три ответа будут ждать тебя завтра. - Да пошёл ты! С этими словами, тёмный Кен покинул палату. Буквально через несколько секунд дверь двенадцатой вновь открылась. В палату зашли уже все остальные. - Чего это с Канеки? - Поинтересовался Сасаки у Одноглазого. - Вышел таким озлобленным, что-то случилось? - Нет, ничего такого. Спустя час начались вечерние процедуры. Новый приём лекарств от доктора Йошимуры, очередное измерение давления, пульса и температуры. На этот раз вместе с госпожой Акирой стояли двое санитаров. Все понимали, что после случившегося, к двенадцатой палате, а точнее к её пациентам теперь будут относиться с осторожностью. После недолгих манипуляций, настало время ужина. Строго по графику, ровно в шесть вечера, пациенты последовали в столовую. Сегодня подавали белый рис с овощами и супом. Сколько Одноглазый Король не ловил себя на мысли о еде, он никак не мог понять, почему он мог, есть обычную пищу. Почему все его "Я" могли спокойно принимать обычные продукты питания и не чувствовать отвращения. Даже сейчас держа пластиковой ложкой небольшие комки риса, гуль не мог уследить за вкусом. Он понимал, что на вкус рис был... как рис, но Канеки не мог сказать был ли он вкусным или противным, или даже безвкусным. Он попросту забывал об этом. Как обычно после столовой следовал отдых. Вместо своей палаты, Одноглазому хотелось пойти к доктору Йошимуре, но вспомнив про Такизаву, он передумал. Попросив у Канеки пару ненужных ему книжек, он также позвал его прогуляться. Канеки не знал, что у того на уме, но не стал возражать. Идя за ним по коридору, он заметил, что они не спеша подходили к седьмой палате. - Господин Канеки, а зачем... - Не беспокойся. Мы просто поговорим. К тому же его сосед хороший парень. Думаю, вы найдёте общий язык. Зайдя внутрь, они поприветствовали седьмых. В палате было, как обычно тихо. Вместо всех её жителей, внутри сидел только Такизава. Он лениво точил карандаш об спинку кровати. Глядя на Одноглазого, гуль обратил внимание и на Канеки. Он не знал, зачем тот притащил его с собой, но скучающему от скуки гулю было всё равно. Такизава всё так же лениво продолжал, двигать карандаш в разные стороны, но не позволил себе не спросить цель их визита. - Помнится, ты говорил, что тебе нечем заняться. Вот, - Король кинул две книги на кровать парня. Тот на пару секунд остановился, но затем продолжил издеваться над карандашом. - Не нравятся книги? - Да, то есть, нет. Когда я ещё был человеком, мне нравилось читать. Не только заумные книги про закон и порядок, но и те, что были путеводителем в мир таинств и неслыханных приключений. Жаль, но это было давно. Сейчас моя жизнь сплошная загадка и одно безумное приключение. Мне этого достаточно. Не ожидая от него такого подавленного настроения, Кен промолчал. Выйдя из такой неудачной ситуации, он поинтересовался про его соседа. Гуль неохотно что-то промямлил о нужде и сортире, а после громко зевнул. Одноглазый предложил Канеки присесть и подождать второго соседа пару минут. Кен неохотно сел на край одной из кровати. Эта затея ему нравилась всё меньше и меньше. Он не боялся находиться рядом с Такизавой, ибо он был с Королём, но предпочёл бы остаться в своей палате. Ожидая второго пациента, Кен наблюдал за Одноглазым. Тот уселся напротив эксцентричного, но на данный момент совсем обычного парня, и принялся рассказывать сюжет одной из книг. Такизава поинтересовался у того зачем он ему это рассказывает, но Король не останавливался. Как казалось Канеки, тот старался только больше потревожить хозяина палаты. Взяв книгу в руки, Одноглазый начал читать. Голос его был... ужасен. Он читал, проглатывая некоторые буквы, ставил звонкие ударения в ненужных слогах, коверкал и изменял смысл некоторых фраз. Канеки сначала удивился его манере, но потом, с неким чувством облегчения понял, что это было специально. Король специально давил на слух, вызывая дискомфорт и неприязнь к его голосу. Канеки подумал, что тот специально издевается над Такизавой, но причина была иной. Не выдержав такой... глумливости, гуль выхватил книгу из рук Короля. - Всё, довольно! Уж лучше я сам буду читать, чем слушать твое "красноречие". Довольно улыбнувшись, Одноглазый перевёл взгляд на Канеки. Тот удивился, но ответил его глазам такой же улыбкой. Внезапно дверь седьмой открылась. Это был Сейдо.***
Когда настало время для вечерней прогулки, больница вновь ожила. Не потому, что многие пациенты шли по главному коридору под надзором санитаров и охраны, а потому, что их лица выражали радость. Король, идя вслед за другими, удивлялся их яркой реакцией. "Они словно узники какой-нибудь тюрьмы, только что вышедшие на свободу". Многие улыбались, издавали смех, слегка толкались в спину другу-другу. Одноглазый не понимал их, как и своих "Я", что также были подвластны временной свободе. Вечерняя прогулка, что была ежедневна с семи до девяти часов вечера, представляла собой... обычную прогулку во внутреннем дворе больницы. Как и сказал Хайсе: "ты не поймёшь, пока не увидишь" Одноглазый Король так ничего и не понял. Приближаясь всё ближе к выходу в наружность, он краем глаза заметил Такизаву и Сейдо. Из-за плотного потока людей, гуль не мог остановиться или окликнуть их, но кроме того, он и не горел таким желанием. Он шёл и шёл, пока в его глаза не ударило рыжее солнце. На секунду он зажмурился, но после, слегка прищурившись, открыл глаза. Внутренний двор был велик. Несколько плиточный дорожек из серого камня, обычные деревянный скамейки с металлическими вставками и стержнями, плотные ряды зеленистых кустарников, змейкой огибали дорожки. Два массивных дуба, что непоколебимо стояли на открытых полянах травы. Маленький, керамический, но круглый фонтан плескал ледяную влагу. Тюльпаны желтые, чей рост был не так велик, старательно возвышались к небу, ограждая фонтан кольцевой обороной, своими лепестками, своим невидимым запахом. Вокруг великолепия, вокруг свободы стояли стены. Высокие, каменные стены тёмного очертания, стояли, напирали своим превосходством над всем и вся. Острая проволока и леска скалили свои зубы, ожидая плоти и крови какого-нибудь глупца посягнувшего на побег. - Ну как тебе? - Вполне. Пройдя чуть глубже во двор, он обратил внимание на отсутствие санитаров или охранников. Его любопытство быстро утолил Глазная повязка. Указав пальцем на разное расположение камер наблюдения, он добавил только то, что при малейшей угрозе беспорядка или побега, сюда тут же сбежится всё "ударное" сопротивление. Одноглазый улыбнулся на камеру. Усевшись на ближайшую скамью, он заметил, что не так далеко виднелся грузоподъёмный кран. И новь спросив, Король указал пальцем на кран. - Один из санитаров проболтался, что скоро будет готово новое крыло этой больницы. Вот стройка активно и ведётся. - Значит у здешнего здания отличная шумоизоляция, - получив ещё один кусочек информации, Кен посмотрел на Сколопендру. Тот слегка задумался, но всё же согласился. Через несколько минут спокойных посиделок к Канеки и его "Я" подошёл Такизава. Он шёл с довольной миной, но покуда среди других Канеки не было Бога Смерти, никто ничего не сказал. Аккуратно усевшись на кирпичную оградку, гуль начал разговор. Рядом сидящие ничего не сделали, ибо уже поняли, что тот ничего не будет творить ужасного. - Ооххх, - потянувшись руками вперёд, парень продолжил улыбаться, - как же хорошо снаружи. Может, сбежим? Мне как-то не охота возвращаться внутрь. - Исключено, - неожиданно вмешался Хайсе. - Тебя всё равно поймают и запрут в палате ещё на месяц, а может и того хуже. - Ути-пути! Да шучу я, расслабься. - Я смотрю, что твоё настроение улучшилось. - Ну, так мы на прогулке! Разумеется, это лучше чем торчать в тесных стенах. - Может ты и прав, но - Король уставился на камеры, - как ни крути, здесь тоже стены. - Эх... ну что ты заладил. Вырубай уже свой пессимизм. - Ну извини, - небольшая улыбка проявилась на спокойном лице Одноглазого. Время плавно таяло, как и солнце, что погружалось на другую сторону горизонта. Через каких-то сорок минут его и вовсе не было видно, а на розовом небе продолжали скапливаться тёмно-серые облака. Стояло тёплое лето, погода радовала. Не было прохладного ветра, но никто не страдал от жары, не было нужды в дожде, но многие мечтали о радуге. Одноглазый Король хоть и был среди тех несчастных, но он не был одним из тех, кто наслаждался этими тёплыми минутами. Весь этот мир он ощущал поверхностно: присутствующих, правил, норм, порядка... времени. Он был ему чужд, и гуль не собирался оставаться здесь. Король спокойно ждал и вот время истекло. В девять вечера сразу после прогулки, пациентов повели на второй ужин. Подавали лёгкую пищу, но Одноглазый вновь не мог уловить никакого вкуса. В конце этого дня он немного устал. Морально он был вымотан, и единственным его желанием было отречься ото всех. Как и всегда после еды следовал небольшой отдых, за ним приём лекарств и сон. "Долгожданный сон, наконец-то" - Король испускал тяжкие мысли. В половину десятого началась подготовка ко сну. Все предыдущие "Я" Канеки Кена неспешно и по очереди, подходили к раковине и чистили зубы. Одноглазый тоже чистил. Ещё утром пока он спал, все принадлежности для личной гигиены были предоставлены одной из медсестёр. Кен как-то позабыл об этом, но был рад такой приятной мелочи. До отбоя оставалось ещё семнадцать минут, и думалось Королю, что он ляжет пораньше и забудет этот день, но в палату зашла Это. Женщина хотела вытянуть Одноглазого на приватный разговор, но неожиданно для неё Король отказался. Он не был сонным, но разум его уставал, он мог бы посвятить Йошимуре несколько минут, но не смог. Кровать не манила, а разговоры утомляли. "Всё плывёт... или это я плыву?" Кен почувствовал мягкость подушки, дыхание становилось медленным, редким. Его окутал сон.