Искупление

POV Снейпа Сознание возвращалось медленно. Первые мысли, возникшие в голове, были: «Что со мной? Где я?». Чувствительность тела восстанавливалась постепенно, и чем больше проходило времени, тем невыносимее становилась боль, разливающаяся по всем членам. Руки, ноги, грудь, живот, голова… Каждая клеточка буквально дрожала, напоминая о пережитых мучениях. Понемногу возвращались и прочие чувства. В нос ударил тошнотворный запах рвоты и испражнений, смешанный с приторным, оседающим на зубах железистым запахом крови. Эта вонь, стегнувшая по обонянию, привела к спазмам желудка, вызывая неконтролируемую рвоту. Но, видимо, блевать мне было уже нечем, потому что желудок сокращался впустую, не исторгая даже желчь. Я попытался сделать глубокий вдох, чтобы унять спазмы, и чуть не задохнулся от боли, прострелившей грудную клетку. С трудом отдышавшись, попытался расслабиться. Тем временем вернулся слух, и до меня донесся гневный короткий выкрик произнесенного заклинания и следом – дикий, нечеловеческий ор, полный невыносимой боли. Где-то недалеко мучили очередную жертву. Я медленно открыл глаза. Окружающее пространство расплывалось и имело мутные очертания. Проморгавшись, понял, что лежу на полу в камере с полукруглым сводом и крепкой железкой решеткой, заменяющей дверь. Свет давали факелы, горящие где-то в коридоре. Я не видел их, но лишь они могли быть источником неровного, колышущегося освещения. В этом слабом, мерцающем свете мне удалось рассмотреть обстановку камеры: у одной стены сиротливо застыла грубо сколоченная лавка, вдоль другой – в избытке крепились цепи и какие-то страшные приспособления. Вид этих орудий пыток вызвал новый спазм в желудке, и я забился в конвульсиях, чувствуя, что так и сдохну в попытке выблевать все свои внутренности. Пытаясь расслабиться и унять неконтролируемые спазмы, я сквозь слезы, выступившие на глазах, заметил какой-то яркий блик на полу у самой двери. На мгновение зажмурившись, вновь посмотрел туда. Возле самого входа стоял стакан с водой. Он манил своей недосягаемостью и каплями прозрачной влаги, выступившей на стенках. Сделав над собой усилие, я максимально расслабился и, почувствовав, что тошнота постепенно утихает, сделал рывок, чтобы дотянуться до вожделенной жидкости. В мозгу билась только одна мысль, затмевая все доводы рассудка: «Пить! Пить! Пить!» Однако на первый взгляд небольшое расстояние до двери оказалось непреодолимым для измученного тела. От резкого движения боль с новой силой полоснула по нервам. Некоторые раны вновь открылись, и я ощутил как от выступившей крови потеплела и без того мокрая мантия. Но, сцепив зубы, стараясь не выдать себя рвущимися из горла стонами, я упрямо пытался добраться до манящего стакана. Не знаю, сколько времени ушло на это, но путь до двери в несколько ярдов показался мне дорогой по раскаленной пустыне в несколько миль. Уже почти достигнув цели, я понял, что исчерпал все силы и даже не заметил, как вновь провалился в беспамятство. Сколько я так пролежал почти у самой двери, не знаю. Но когда вновь пришел в себя, чувства возвращались так же медленно, как и в первый раз. У моего нынешнего местоположения было одно преимущество: у двери намного легче дышалось. Сюда, конечно, достигало зловоние камеры, да и моя одежда тоже благоухала не духами, но воздух из коридора хоть немного разгонял жуткий смрад. Осмотревшись, я, наконец, вспомнил, зачем оказался у самой решетки: стакан с водой стоял в пределах досягаемости. Пить хотелось невыносимо. Мозг, отринув здравый смысл, подавал сигналы о том, что организму нужна жидкость. Но многолетняя шпионская практика научила меня в железной узде держать свои инстинкты. Я через силу приподнялся и, протянув руку, достал стакан. Стараясь не расплескать содержимое, тщательно принюхался. Зельями не пахло, но… Веритасерум не пахнет. Дрожащей рукой я взболтал жидкость. В скудном освещении слезящимися глазами я сейчас вряд ли смог бы заметить разводы зелья в чистой воде, оставалось одно: определять на вкус. Но я не доверял своим органам чувств. Безумно хотелось пить, но страх обмануться оказался сильнее потребностей организма. Останавливало осознание того, что как только вода попадет в рот, я забуду всю свою осторожность, и тогда – быть беде. Я вновь опустился на холодный каменный пол, пытаясь восстановить силы. Нужно было собрать всю волю в кулак и не выпить одним махом неизвестную жидкость, а лишь попытаться определить ее вкус. Проще было не трогать ее вообще, но вода сейчас крайне важна для измученного организма. Сделав глубокий вдох и чуть не задохнувшись от боли в ребрах, я все-таки поднес стакан ко рту и аккуратно прикоснулся к нему потрескавшимися губами. Почувствовав влагу на кончике языка, безумно захотелось сглотнуть, чтобы смочить горящее огнем горло. Но я не смел. Той капли, что попала на губы и язык, должно было хватить, чтобы определить присутствие Веритасерума и не поддаться его действию. Но все напрасно! Я отчетливо ощущал привкус крови из разбитых губ и десен, горечь желчи, но вкуса воды или зелья не чувствовал. Устало опустив голову, я поставил стакан обратно. Хотелось зарыдать от отчаяния, но слез не было. Отвернувшись к стене, чтобы проклятый стакан не соблазнял меня своим содержимым, я закрыл глаза, пытаясь отрешиться от реальности. Чтобы набраться сил, нужно отдохнуть. И дураку понятно – раз я еще жив, значит, Лорд со мной не закончил. Сколько уже раз он приходил пытать меня? Три? Четыре? Я не помнил. Его ярости не было предела, но как ни странно роковое заклинание так ни разу и не сорвалось с его палочки. Чего же он ждал? Лучше бы прикончил быстро и безболезненно, чем подвергать этим невыносимым мукам. Темный Лорд знал толк в пытках. В ход, помимо банального Круцио, так любимого Беллатрисой, шло множество пыточных заклятий, по сравнению с которыми развлечение Поттера с Блэком тогда, в школе, теперь казалось детской игрой. Лишь сейчас я в полной мере осознал, в чем разница между заклинаниями, произносимыми неопытными юнцами, и искусным в пытках магом, ненавидящим тебя лютой ненавистью. Он филигранно, словно фокусник открывал во мне новые и новые оттенки болевых ощущений. И это было невыносимо! Хотелось сдохнуть, чтобы сердце остановилось на очередном витке болевого шока, но надежды мои так и не оправдались. Время от времени я проваливался в забытье, потом вновь приходил в себя, возвращаясь к размышлениям о своей нелегкой доле. Неожиданно легкое дуновение воздуха над головой вернуло меня в реальность. - Сэр не выпил воду, - прошептал у меня над ухом дрожащий голос. – Сэр должен пить, иначе умрет. Это чистая вода. Пожалуйста, сэр, Минсу страшно здесь находиться, но Минс должен забрать стакан. Открыв глаза, я увидел прямо перед собой личико домового эльфа. Он дрожал как лист на ветру и бешено вращал глазами. Всунув мне в ладонь стакан, эльф трясущими руками приподнял мою голову. - Это чистая вода, сэр! Пейте быстрее! Минсу нужно уходить отсюда, - умолял эльф. Глядя на это дрожащее создание, я поддался уговорам и жадно, в несколько глотков выпил воду. Эльф тут же исчез вместе со стаканом, заставив меня от неожиданности и слабости стукнуться головой об пол. Зашипев сквозь зубы, я подтянулся и попытался привалиться спиной к стене, но сумасшедшая боль тут же огнем полоснула по грудной клетке. Сделав над собой усилие, я все же оперся спиной о стену. Часто, поверхностно дыша, я ждал, пока утихнет боль, стараясь не шевелиться. После воды стало немного легче, и теперь я мог оценить свои повреждения. Кроме ребер, видимо, была сломана нога в области голени. Урон, нанесенный внутренним органам, я затруднялся определить. Все тело по-прежнему болело, но, по крайней мере, исходя из общего состояния, серьезных травм скорее всего не было. А вот кровопотеря видимо была значительная, если судить по той луже крови, в которой я очнулся. Я прикрыл глаза. Смотреть на мрачные своды подземелий и вспоминать, каким пыткам подвергали меня здесь, не хотелось. Темный Лорд наслаждался каждой минутой моих мучений, с интересом ученого наблюдая за моей реакцией на свои заклятия. Меня удивляло лишь одно: почему я до сих пор жив? Его ненависть по отношению ко мне буквально струилась в воздухе, ощущалась в каждом слове, в каждом жесте… Мои размышления вновь прервал громкий крик в одной из соседних камер. Сумасшедший смех Беллы, последовавший за ним, заставил передернуться. Вот уж кому доставляло наслаждение пытать беззащитные жертвы, наверное, даже сильнее, чем Темному Лорду. Я бы пожалел беднягу, отданного ей на растерзание, если бы сам не был в столь плачевном положении. Мысли вновь вернулись к Темному Лорду. Он вполне мог бы приказать напоить меня Веритасерумом, но я был твердо уверен, что в воде, которой поил меня эльф, зелья не было. Темный Лорд презирал домовиков и никогда бы не прибегнул к помощи одного из них. Наверное, это Люциус или Нарцисса прислали воду. Вряд ли кто-то, кроме Малфоев, мог отправить ко мне домового эльфа. Тут же в памяти всплыло, как Гарри использовал Кричера, когда мы искали в Хогвартсе крестраж. Поттер, в отличие от Темного Лорда, потрудился узнать о магических возможностях домовиков и не гнушался общаться с ними. Воспоминание о Гарри заставило сильнее сжать зубы. Какой же я был дурак! Ведь знал же, знал, что он так отреагирует на мой рассказ и все равно полез со своими откровениями. Зато теперь между нами не осталось недомолвок, лишь ненависть и презрение с его стороны. Ну что ж… это было бы печально, выживи я в этой войне, но сейчас, зная, что часы мои сочтены, так будет намного лучше. Надеюсь, негативные чувства облегчат ему переживания из-за моей смерти. Ведь зная Гарри, можно с уверенностью сказать, что он все равно будет винить себя. Лишь рассудительная Гермиона сможет объяснить ему, что я сам дурак, раз вышел без защиты из дома в военное время. Эмоции, видите ли, взыграли! Кретин! Столько лет держал в узде свои чувства и вот вам – пожалуйста: в самый тяжелый момент не смог совладать с обидой от слов взбалмошного мальчишки! Но самому себе врать глупо. Оскорбления из уст любимого человека не оставили равнодушным и больно резанули по самолюбию. Я попытался усмехнуться, но сломанные ребра тут же напомнили о себе. Ничего, скоро Темный Лорд окончит мои мучения и бессмысленную, никчемную жизнь. Единственное, чего бы мне хотелось, чтобы моя смерть помогла Гарри справиться с этим монстром. Только судя по всему, она будет абсолютно бесполезной. А жаль… Мои мысли нарушил звук шагов, приближающихся к камере. На мгновение стало страшно. Сердце забилось в сумасшедшем ритме. Я боялся, что не выдержу, не смогу, не перенесу новой порции пыток. Уж лучше мгновенная Авада. Оставалось надеяться только на чудо, что Темный Лорд по какой-то причине смилостивится и быстро прикончит меня. Решетка скрипнула, и шаги раздались уже в камере. Я так и полусидел с закрытыми глазами, стараясь не напрягать тело, хотя это было очень сложно. Хотелось сжаться в комок, в предчувствии очередной волны невыносимой боли, но, несмотря на травмы, какие-то остатки чувства собственного достоинства не позволяли мне поступить так. В камере установилась тишина. Вздохнув, я открыл глаза, чтобы тут же упереться взглядом в подол черной мантии Темного Лорда. - Я знал, что ты в сознании, - с каким-то странным непередаваемым выражением тихо произнес он. Мне показалось, что в его тоне проскользнуло сожаление. Я посмотрел ему в лицо. Он внимательно рассматривал меня, словно я какой-то редкий экспонат в музее, и от этого взгляда мне стало еще страшнее, чем от предчувствия скорых мучений. Я не понимал, что у него на уме. Неизвестность пугала сильнее ожидания предстоящей боли. - Как ничтожна и в тоже время ценна человеческая жизнь, - Темный лорд в задумчивости прошелся по камере. Открытая решетка за его спиной так и манила обещанием свободы, но я прекрасно понимал, что это очередное издевательство. В моем нынешнем состоянии я бы даже не смог подняться на ноги, не то чтобы бежать. А Лорд тем временем продолжал: - Вот ты, Снейп. Для меня твоя жизнь – подлого предателя и изменника – ничего не стоит. И у меня буквально подрагивают пальцы от желания оборвать ее сейчас же. Но! – Он остановился и вновь с каким-то странным выражением посмотрел на меня. – Есть те, для кого твоя жизнь дороже собственной. И если правильно все организовать, то можно получить жизнь того, кто для меня намного важнее такой никчемной шавки как ты. - Даже я не знаю таких людей, для которых моя жизнь имела бы хоть какую-то ценность, - прохрипел я сорванным голосом, не понимая, о чем он говорит. Не будь мы с Гарри в ссоре, я бы первым делом подумал о нем, но наше расставание вполне ясно показало его ко мне отношение. Однако страх за этого взбалмошного мальчишку постепенно начал закрадываться в душу. Я прекрасно знал его порывистую, импульсивную натуру, чтобы понимать: несмотря на проявленный негатив, он может ринуться меня спасать, считая, что виноват в моем пленении. - А вот я знаю, - попытался безразлично произнести Темный Лорд, но ему не удалось до конца скрыть удивление в голосе. – Думаю, Гарри Поттер не откажется поменяться с тобой местами. Слишком уж он переживает за твое состояние. - Глупости! – я пытался не выдать страха, но это удавалось с трудом. Даже смотреть вверх было тяжело, не говоря уже о том, чтобы скрывать свои эмоции. – Между нами уже столько лет существует взаимная неприязнь. Об этом все знают. Зачем ему рисковать ради меня своей жизнью? - У меня иные сведения, - прищурился Темный Лорд, внимательно рассматривая меня. – К тому же я что-то не заметил вашей взаимной неприязни, когда ты спасал его в Годриковой Лощине. - Обязательства, данные его матери, - попытался безразлично пожать я плечами, но боль от этого движения тут же резанула по ребрам и отдалась по всему телу. – Я поклялся защищать его, но это никак не отменяет существующую между нами ненависть. - И, тем не менее, Гарри Поттер очень переживает за тебя, - хмыкнул Темный Лорд, - по моим ощущениям, гораздо сильнее, чем за своих друзей-гриффиндорцев, запертых в Хогвартсе. Я не стал спорить, чтобы не вызвать еще больших подозрений с его стороны и лишь еще раз, превозмогая боль, пожал плечами. - В любом случае, я ведь могу проверить свои догадки. И сделаю это прямо сейчас. – Он склонил голову на бок, ожидая моей реакции. Но мне было уже все равно, что он собрался делать. Меня вымотал этот разговор, лишив последних сил. Я видел, как Темный Лорд медленно поднимает палочку, как в глазах его загорается огонек безумства и превосходства. И тут я понял! Понял, что он делает. Так вот почему он так часто приходил ко мне – он показывал все эти пыточные сеансы Гарри! Но додумать, к чему это может привести, я не успел. Сорвавшееся с палочки Темного Лорда заклинание прошило меня волной боли. Я пытался держать себя в руках, помня, что он специально издевается надо мной, чтобы вызвать ответную реакцию Гарри. Но организм измученный пытками уже невозможно было контролировать. Стараясь уйти от источника мучений, я задергался, сползая на пол. Как бы я не сжимал зубы, как бы не боролся с собой, но вскоре болевые спазмы затмили разум, и я закричал. Спустя мгновение боль отступила, и не успел я отдышаться, как на меня обрушилось уже не Круцио, а какое-то другое пыточное заклятие. Ощущение, что с меня живьем снимают кожу, было невыносимым по своей остроте. Заклятия сменяли друг друга. Я уже не слышал и не видел ничего, вопя сорванным голосом и корчась от невыносимой муки. Последнее, что запомнил, как извивался в судорогах и хрипел уже не в силах кричать… Из темноты я выплывал медленно. Пространство вокруг казалось жидким колышущимся туманом. Постепенно зрение вернулось, и я увидел, что вновь остался в камере один. Сознание мутилось от боли. Я не мог понять, был ли наш разговор с Темным Лордом наяву, или это бред воспаленного воображения. Вспоминая подробности разговора, я пришел к выводу, что он произошел наяву. Я все больше впадал в панику, опасаясь, что Лорд на самом деле попытается использовать меня как приманку. Зная самоотверженную натуру Гарри, я не сомневался, что тот без долгих размышлений кинется в расставленную ловушку. Находясь здесь, в заточении, я не мог ничего сделать, чтобы предотвратить это. Единственным выходом из создавшегося положения была моя смерть. Я дернул рукой, пытаясь нащупать медальон, подаренный Грейнджер, но его не было. Не удивительно. Тюремщики отлично знали свое дело и вряд ли оставили бы на мне какие-то артефакты. Но у меня была надежда на то, что Гарри держит свой медальон при себе, и в случае моей смерти, поймет, что не стоит больше рисковать собой из чувства долга. Да и Темный Лорд вряд ли будет в восторге, если его планы сорвутся. Ну а Гарри через их связь, скорее всего, почувствует отголоски эмоций этого монстра. Дело оставалось за малым – умереть. Но как? Да, я чувствовал, как с каждой минутой, с каждой вытекающей каплей крови мой организм ослабевает. Но умереть от обескровливания, или же от обезвоживания… мне такой вариант не подходил, потому что это слишком медленно. Мне нужен был быстрый и надежный способ. Идеальное средство – яд, но, как и стоило ожидать, карманы оказались пусты. Удивительно еще, что мантия была моя, а не накинутая с чужого плеча хламида. Я осмотрел камеру, пытаясь отыскать способ уйти из жизни. На противоположной стене, на высоте нескольких футов был вбит острый крюк, видимо, чтобы цеплять на него связанного пленника. Но в своем нынешнем состоянии я просто не смог бы добраться до него. В душу начала закрадываться безнадежность. Даже умереть по собственной воле мне не дано. Я перекатился на спину. Боль прострелила тело и я почувствовал, как из открывшихся вновь ран засочилась кровь. Сколько я уже ее потерял? Судя по расплывающемуся зрению и ярким точкам перед глазами, а так же слегка онемевшим рукам и ногам – достаточно. Может, стоит ускорить этот процесс? Я протянул руку, пытаясь без палочки сделать на запястье надрез, но магия не слушалась. Стиснув зубы, сделал еще одну попытку… тщетно. В изнеможении я опустил руки. Одежда была пропитана кровью, да и пол подо мной весь измазан, но серьезных открытых ран, к сожалению, не чувствовалось. Темный Лорд знал толк в пытках и умел, причиняя пленнику максимальную боль, сохранять в нем едва теплящуюся жизнь. Я закрыл глаза, чувствуя, как медленно проваливаюсь в темноту обморока. Безумная надежда, что больше не очнусь, билась в груди, но вряд ли мне не дадут так просто умереть в этой камере. Сколько я так пролежал – не знаю. В бреду мне виделись любимые зеленые глаза, веселый смех, упрямо поджатые губы и неумелые поцелуи Гарри. Из полузабытья меня вывел осторожный звук шагов. Кто-то явно крался по коридору, не желая быть обнаруженным. Я внимательно всматривался в проход, в надежде первым заметить таинственного посетителя подземелий. И увидел. Если бы не длинные светлые волосы, освещенные бликом факела, я бы вряд ли узнал Люциуса, настолько он изменился. Осунувшееся, изможденное лицо, сгорбленные плечи, заметно трясущиеся руки и волосы… его всегда ухоженная платиновая шевелюра потеряла свой блеск и сейчас спутанная и всклокоченная в неверном свете факелов казалась седой. Люциус осторожно подошел к решетке и замер, не касаясь ее и внимательно вглядываясь вглубь камеры. - Северус? – еле слышно прошептал он. - Тут я, - собрав все силы, перекатился поближе к двери, благо и так лежал практически рядом. – Зачем пришел? – хрипло выдавил сквозь сорванное горло. - Как там Драко? – голос Люциуса задрожал на имени сына. - Ехидничает. Как всегда. Говорить не хотелось, да и сил не было на длинные фразы. Я понимал Малфоя. Он волновался за сына и рискнул прийти сюда, чтобы узнать о его состоянии. И это несмотря на то, что сам неоднократно подвергался пыткам и должен был опасаться гнева Темного Лорда. Я прекрасно понимал, что вряд ли могу ожидать от него помощи. Хотя… - Люциус, - начал я, но он не дал мне договорить. - Прости, Северус, я ничем не смогу тебе помочь, - покачал он головой. – Я даже к решетке прикоснуться не могу, на ней сигнальные чары самого Лорда. – Его голос предательски дрогнул. - Дослушай! – раздраженно дернулся я и не смог сдержать стона от полоснувшей по телу боли. – Эльфа же ты прислал. Вот и еще раз… Только не воду… яд. - Северус! – Люциус даже отшатнулся. – Ты же не собираешься?.. - Моя судьба решена… и это произойдет… рано или поздно, - прикрыв глаза, еле слышно произнес я. Надежда на скорое избавление от мучений придала мне сил, и я попытался убедить его: – Лучше я сам… чем по прихоти Темного Лорда. Я не хочу выдать, где скрывается Драко… - мне хотелось добавить: «И Гарри», но я понимал, что даже Люциусу нельзя доверять полностью. Ради сына тот мог пойти на любую подлость. Малфой молчал, видимо, обдумывая мою просьбу. Я открыл глаза, чтобы понять, о чем он думает. Пауза затягивалась. Время шло. - Люциус? – вырвал я его из размышлений. - Хорошо, - он пристально посмотрел на меня. – Сейчас ночь. К утру я постараюсь взять из хранилища одно зелье… оно не оставляет следов. Как только смогу, пришлю к тебе домовика со стаканом воды. Выпьешь все. С этими словами он повернулся и пошел по коридору, сгорбив плечи. Но сделав пару шагов, остановился и, не оборачиваясь, произнес: - Прощай, Северус! И спасибо тебе за сына. Выпрямившись, он быстро пошел прочь, так ни разу не оглянувшись. Я в изнеможении закрыл глаза. Теперь оставалось только ждать, выполнит ли Малфой свое обещание. Но что-то мне подсказывало, что он от своего слова не отступит. Все же от меня до сих пор продолжало зависеть благополучие Драко. Я так и не понял, уснул я или вновь провалился в беспамятство, но очнулся от громкого смеха и уверенных шагов, приближающихся к камере. Да у меня сегодня просто день приемов. Даже стало интересно, кто окажется моим посетителем на этот раз. Это явно не боящийся своей тени Люциус и не Темный Лорд, не любящий излишнего веселья. В коридоре появились двое магов. По мере приближения я узнал в визитерах Макнейра и Рабастана Лестрейнджа. - Просыпайся, спящая красавица, - пробасил Лестрейндж, пытаясь глумливо сюсюкать на пример Беллатрис. Макнейр витиевато взмахнув палочкой и открыл дверь, слегка поморщившись, когда решетка осветилась голубым и языки пламени полыхнули в его сторону. - Вот это Лорд тебя запаковал, - вновь хохотнул Лестрейндж. Макнейр все так же молча прошел внутрь и остановился возле меня, внимательно разглядывая. Рабастан, нерешительно топтавшийся у него за спиной, присвистнул: - Ни чего себе! Это ж сколько работенки нам предстоит! - Господин дал задание, наше дело его выполнить, - скривившись, ответил Макнейр. Я не понимал, что им нужно. Внимательно осмотрев меня, Макнейр с брезгливым видом поднял палочку и окатил холодной водой, которая немного облегчила боль и взбодрила. - Нужно поднять его, - с сомнением проговорил он. - Нет уж, обмой еще раз, а то от него воняет, - скривившись, произнес Рабастан. - И к чему все эти приготовления? – хрипя, сквозь силу спросил я. - О! Смотри-ка, голос прорезался после душа, - хохотнул Лестрейндж. – В последний путь собираем тебя, Снейп, - заржал он как конь. - Заткнись, будь добр, - недовольно фыркнул Макнейр, вновь обдав меня водой. Но, кажется, он обращался не ко мне, а к своему напарнику. – Не забывай приказ господина! На удивление с Лестрейнджа тут же слетела вся веселость, и мне даже показалось, что он побледнел. Дальше они действовали молча, перебрасываясь лишь короткими фразами. Они подняли меня чарами левитации, еще несколько раз облили водой и высушили заклинанием, вызвав довольно неприятные ощущения. Все волоски на теле стали дыбом, но по сравнению с дикой болью, этот дискомфорт был слишком слабым, чтобы хоть как-то реагировать на него. Когда они попытались поставить меня на ноги, я, естественно, упал. Слабость и сломанная нога давали о себе знать. - Хм… да, - задумчиво протянул Макнейер, и продолжал разговаривать словно сам с собой: - Костерост? Нет, не пойдет, слишком долго ждать. Хм… Он немного постоял в размышлениях, затем что-то вынул из кармана. Пара взмахов палочкой и вот он уже держит некое подобие костыля. Прислонив его к стене, он достал флакон с зельем, и попытался влить его мне в рот, но я, собрав силы, увернулся, едва не взвыв от боли в сломанных ребрах. - Снейп, не упрямься, тебе же лучше будет! – вновь стал ерничать Лестрейндж. - Это Укрепляющее зелье, - покачав головой, сдержанно объяснил Макнейр, - чтобы ты мог выйти отсюда на своих ногах, и нам не пришлось тебя леветировать. - Выйти? – я был в шоке. Я не понимал, что еще придумал Темный Лорд, но прекрасно знал, что ничем хорошим это не закончится. Почему же Люциус не прислал домовика с ядом до тех пор, пока не появились эти двое? Или не успел достать нужное зелье, или же попался… Но сейчас судьба Малфоя волновала меня в последнюю очередь. Гораздо больше я переживал, не зная, зачем Темному Лорду понадобилось приводить меня в порядок. Страшная мысль пришла в голову, что он договорился обменять меня на Гарри, и я старался гнать ее от себя, чтобы не скатиться в позорную истерику. Тем временем Макнейр и Лестрейндж закончили. Зелье все-таки пришлось выпить. По запаху и вкусу я опознал стандартное Укрепляющее. Спустя несколько минут я уже мог медленно перемещаться, опираясь на костыль. При этом адская боль от сломанных ребер отбирала все силы. Я чувствовал, как пот стекает по вискам. От усилий под мантией почти мгновенно взмокла спина, но я упрямо передвигался по подземельям между Лестрейнджем и Макнейром, под прицелом палочки последнего. Пару раз я начинал заваливаться набок, но Лестрейндж подхватывал меня и вновь придавал вертикальное положение. Так медленно, но целенаправленно мы двигались к выходу из подземелий Малфой-мэнора. Я даже начал узнавать знакомые коридоры. Лаборатория у Люциуса тоже находилась в подвале, только в другой части дома, но мне порой приходилось бывать и здесь. Пока мы шли, я отчаянно пытался отвлечься от боли, пытаясь понять, куда же все-таки меня ведут и для каких целей. Ужасно, если меня на самом деле попытаются обменять на Гарри. Оставалось только молиться, чтобы этого не случилось, и Поттер ответил отказом. Подъем по лестнице дался настолько тяжело, что последний пролет Лестрейндж фактически волок меня на себе, потому что силы мои иссякли. Голова кружилась, в глазах мутнело. Я даже не сразу смог разобрать, что за толпа собралась в холле Малфой-мэнора, но по напряженной атмосфере и почти звенящей тишине понял, что среди ожидающих находится сам Темный Лорд. - А вот и герой дня, - услышал я его ликующий голос. Лестрейндж отскочил от меня, как от прокаженного. Я с трудом удержал равновесие, всем телом навалившись на костыль. Проморгавшись, чтобы зрение скорее восстановилось, я осмотрелся. Здесь собрался весь ближний круг и некоторые особо ретивые подхалимы из егерей. Но среди всей этой разношерстной толпы не видно было хозяев дома. Темный Лорд стоял особняком, и лишь Белла стремилась оказаться к нему как можно ближе. За эти несколько месяцев, что я скрывался на Гриммо, здесь, в стане Темного Лорда так ничего и не изменилось. - Ну так что, Северус-с-с, - прошипел он, - проверим, кто из нас оказался прав и лучше разбирается в людях? На ответ не было сил, в глазах потемнело, и я мешком свалился на пол. Даже моего упрямства и терпения не хватило, чтобы устоять на ногах после давшейся мне так тяжело дороги из подземелий. – Почему он в таком состоянии? – тут же переключился Темный Лорд на Макнейра и Лестрейнджа. – Я же велел сделать все, чтобы он мог самостоятельно передвигаться! - У него несколько переломов, - дрожащим голосом ответил Макнейер где-то над моей головой. – Костерост давать бесполезно, на его действие нет времени, а Укрепляющее он выпил. - Ну так дайте ему еще зелий! – рявкнул Лорд. – Мне что, нужно объяснять вам элементарное? Он должен самостоятельно пройти до ограды! В его голосе я слышал жгучее нетерпение, ликование и предвкушение. Это пугало, но с каждой минутой мне становилось все хуже. В глазах все расплывалось. Размышления отходили на задний план, я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Кто-то поднес к моим губам флакон, и я, потянув воздух, опознал Бодрящее. Не успел проглотить его, как в меня влили Обезболивающее. Сквозь гул в ушах показалось, что я услышал тихий шепот Нарциссы: «Все будет хорошо!» Но я не мог точно сказать, привиделось мне это или произошло на самом деле. Постепенно боль стала утихать и силы частично вернулись ко мне. Вокруг недовольно роптали Пожиратели. Почувствовав, что могу встать, я, тяжело опираясь на костыль, кое-как поднялся и осмотрелся. Все сторонились меня словно прокаженного, создавая вокруг свободное пространство. Нарциссы, как и Люциуса по-прежнему нигде не было видно. Кто поил меня зельями, я так и не понял. Видя, что я достаточно твердо стою на ногах и не собираюсь падать, Темный Лорд, выйдя из задумчивого созерцания, обернулся к Пожирателям и негромко произнес в установившейся абсолютной тишине: - Сегодня великий для нас день! Сегодня мы наконец-то сможем сообщить всему магическому миру о нашей победе! Так пусть же свершится предначертанное и мир увидит наше могущество! – с этими словами, он махнул рукой в мою сторону и пошел на выход. Почти тут же мне в больные ребра ткнулась чья-то палочка, вызвав невольный стон. Я обернулся. Макнейр, вновь оказавшийся рядом, кивком головы указал мне следовать за Темным Лордом. Я медленно побрел за ним. Остальные Пожиратели нестройной толпой двинулись вслед за нами. Кажется, Лорд все-таки решил променять мою жизнь на жизнь Гарри. И я от всей души надеялся, что Поттер, обозленный моими откровениями, не поддастся на провокацию, будет сидеть дома и не станет геройствовать...