Ночной кошмар.

Глава 8. Убежав из квартиры Декстера, Тиффани и, правда, сначала шла к Алексу, даже не контролируя направление, ноги сами несли ее. Но потом, она остановилась и попробовала очистить голову. Мысли путались. Журналистка никак не могла разобраться в происходящем, понять, что же делать теперь. Тиффани обнаружила себя в темном сквере, фонари не горели, издалека доносился шум шоссе, на ветру шелестели листья. Сквозь кружево веток она увидела горящую неоновую вывеску какого-то бара. Музыка вампирским тонким слухом воспринималась по-другому, Тиффани слышала даже тончайшие дребезжание гитарных струн, что делало мелодию какую-то надтреснутой. Однако это напомнило что-то, всколыхнуло. Журналистка подошла ближе. Несмотря на нежаркую погоду и северный ветер, которые, конечно, не приносили вампирше неудобства, дверь была открыта. Тиффани смотрела в зал полный подвыпившей шумной молодежи, разгоряченной от танцев и алкоголя. Она просто смотрела, и чувствовала, что теперь уже никогда не сможет присоединиться к этой беззаботной компании так же легко и непринужденно как раньше. Голова кружилась от запахов людей. Запахов ужина. Неожиданно в глаза ей бросился парень-бармен за стойкой. Худенький молодой человек с непонятными непосвященному татуировками на плечах. Голова острижена под полубокс. В тот момент Тиффани отчетливо услышала ровный сильный стук его сердца, сквозь толщу других звуков. Она смотрела на этого паренька и понимала, что хочет выпить его без остатка и одновременно, зацеловать до смерти с чисто вампирской страстью. Бармен поднял глаза и посмотрел прямо на скрывавшуюся в тени Тиффани, потом его кто-то о чем-то спросил, и он улыбнулся, растянул губы и заискрился. Тиффани почувствовала. Что жаждет получить такую же улыбку, обращенную к ней самой, хочет узнать этого бармена поближе, но здравый смысл подсказывал, что это опасно для его жизни. Теперь все сопряжено с риском. Тиффани отвернулась и бросилась прочь. Но теперь ноги несли ее уже ни к Алексу, а домой, в свою квартиру. Она бежала, и слезы не могли стечь по щекам, а слетали со щек, на такой скорости осуществлялось движение. Журналистка влетела к себе домой, захлопнула дверь, даже не потрудившись ее запереть. Все вокруг было таким до боли знакомым... Даже беспорядок... И халатик брошен именно там, куда она и бросала его всегда, и складка на убранной кровати именно там, где Тиффани помнила. − За что? − спросила она, обращаясь к высокой напольной статуэтке древнеегипетской богини Бастет. – Почему именно я? Я не хочу!!!! Слезы хлынули с новой силой. Тиффани рухнула на кровать и лежала так плача и ничего не понимая, неизвестно сколько часов, пока не почувствовала, что ее плеча касается чья-то ладонь. − Ну, хватит, все не так страшно! Нельзя же вечно убиваться! – услышала она голос Декстера и повернула к вампиру перекошенное страданием лицо. − За что он меня обратил? Чем я ему помешала? – всхлипнула журналистка. − На самом деле Алекс хотел как лучше, ты умерла бы окончательно, не окажись он рядом, а так у тебя впереди целая вечность! − Но я монстр! Я не могу общаться с людьми, работать... − На самом деле можешь! Ты научишься контролировать жажду, с каждым разом будет все легче и легче! Правда, теперь появляться на улице можно только ночью, но зато скорость, сила, красота, вечность... Разве не ничтожная цена? − Я должна убивать, чтобы существовать! − Ну, некоторых подонков действительно стоит убивать! Ведь ты так боролась за правду, за простых людей, а теперь можешь реально помочь им, уничтожать их врагов, и никакая полиция не страшна! − Ты, правда, так думаешь? − Конечно! Можешь даже уничтожить тех гадов, что избили тебя до полусмерти в том переулке. Декстер обнял Тиффани, прижал к груди и нежно баюкал. Для нее он сказал бы что угодно, и потому явно преуменьшал трудности вампирской жизни. Главное, пусть успокоится, а остальное они преодолеют вместе.