Ночной кошмар.

Глава 3. После окончания рассказа Тиффани, вампиры некоторое время молчали. Обоим было что обдумать. Наконец, Джон прервал молчание. Голос его звучал сдержанно, но мягко. – Скажите, о чем вы мечтали, когда были человеком? – Ну, я хотела стать хорошей журналисткой, возможно, в будущем создать собственную еженедельную газету... Хотела выйти замуж за настоящего мужчину и родить ему детей, троих или больше... – задумчиво ответила Тиффани. Странно, она всегда знала, чего хочет, но никогда не формулировала эти мысли вслух. – Я спросил это к тому, что вам нужно найти занятие. Впереди целая вечность, и нельзя не знать, что ждет тебя завтра. Каждый из нас что-то делает, к чему-то стремиться, просто в отличие от людей мы неспешнее и дотошнее, потому что имеем массу времени! Из ваших прежних мечтаний, лишь одно неосуществимо: материнство – остальные вы можете исполнить. Искать мужа смысла не вижу, когда придет время любовь сама вас найдет, и вот тогда не отвертитесь. А вот насчет журналистики – весьма похвально! Прямо за той дверь, расположен кабинет, там есть стол, удобное кресло, бумага и ручки. Там же лежит пара сегодняшних газет, если вам нужно откуда-то черпать вдохновение. Идите и не выходите оттуда, пока не напишите хорошей статьи, которую можно отнести в местную газету. Я знаю, что редактор тут – Джессика Гриверс. У нее вечно не хватает способных работников, ей все приходится делать самой. Вот, к ней вы и пойдете устраиваться на работу! – Но разве я могу работать? Все люди работают днем! – Не держите меня за дурака, такими глупыми заявлениями вы не измените моего решения! Ничто вам не мешает приходить в редакцию до восхода солнца или в темном плаще с капюшоном, а уходить после заката! Скажите, что у вас болезнь кожи, не переносите солнечного света, такая болезнь существует! И я уверен, если будете хорошо работать, мисс Гриверс позволит вам вообще не сидеть в редакции, а только приносить материал по вечерам. – Можно еще один вопрос? – осмелилась Тиффани. – Да, – в глазах старого вампира сверкнуло удивление. – Почему вы принципиально не создаете вампиров? – Ах, это, – по лицу Джона пробежала тень, он явно не хотел отвечать, но все же собрался с духом. – Я не считаю, что это хорошо, так существовать! Это большое несчастье, стать вампиром! Врагу не пожелал бы я такой участи. Поэтому не хочу никого обрекать на такую судьбу, даже, когда выть хочется от одиночества. К тому же однажды я обратил своего ученика. Он был молод и пылок, но жизнь послала ему страшное испытание, мальчишка потерял девушку, которую очень любил, по-настоящему! Я не смог вернуть ему радость жизни, и когда он спрыгнул с обрыва – укусил. Думал, что спасаю большой талант для людей! Но мой ученик возненавидел меня! Он ушел, и я больше никогда его не видел. Моя вина перед ним, за то, что вмешался и обрек на вечную жизнь с болью, страшна и неизмерима, я пытался попросить у него прощения, но он избегает встреч, – губы Джона дрожали. Тиффани подошла и осторожно положила ладонь ему на руку, высохшую, но живую, лежащую на подлокотнике кресла. – Он когда-нибудь вас простит, – прошептала она, стараясь утешить. – Все, иди, пиши статью, – вскинул вдруг голову Джон. – Последний вопрос: как звали вашего ученика? Вдруг я когда-нибудь его встречу! – Никаких последних вопросов! Пиши! – вампир сердился на Тиффани так же, как сердятся добрые дедушки на своих внучек, беззлобно, лишь желая укорить за непослушание. И Тиффани скрылась за дверью кабинета.