Милашка

      Юнхо лежал без сна. Где-то в темноте ночного города надрывалась неотложка. А может и машина спасательной службы. Или полицейские устроили погоню с лихачами. Из кухни раздавался хруст — Пальбари устроил поздний перекус. Больше тишины ничего не нарушало. И все же сон не шел. Мужчина искрутился, измял простыни, вспотел.       Вздохнув, он поднялся. К нему тут же, услышав, что хозяин не спит, прибежал питомец, сделал попытку взобраться на кровать. Чон прикрикнул на него, спихнул. — Нельзя! Фу!       Мелкий уселся и взглянул на него, немного склонив голову набок. Так же делал и Дже, видимо, чтобы челка не падала на глаза. От невольного сравнения, мужчина улыбнулся. Плюхнувшись рядом, он потрепал питомца по голове. — Он мне признался, — поделился он с псом. — Типа нравлюсь ему.       Пальбари забавно высунул язык, словно бы улыбаясь. От него пахло кормом и шампунем — вечером Чон выкупал малыша новоприобретенным средством. — Не знаю, что делать. Не знаю, что у него в голове. Не знаю… — приобняв Пальбари, он вытянул ноги и взглянул на темное небо, усыпанное звездами. — Когда мне было четырнадцать, в городской библиотеке я обнаружил книгу «Все, что вы всегда хотели знать о сексе». Разумеется, не в детской секции, дурачок, не ухмыляйся. Я был очень любопытным ребенком, и продвинутым, читал взрослые романы. Забрать ее с собой я не мог, поэтому читал там, стоя у полки, всегда готовый быстренько поставить ее на место. Там я впервые прочитал про гомосексуальность. До сих пор помню, как обалдел. Нет, не от того, что мужики могут обжиматься и заниматься сексом, а от того, что автор нажимал на предрасположенность геев к беспорядочным связям. Мол, такой индивид всегда будет искать новый опыт, а значит и новый член, — Юнхо опустил глаза на щенка, улегшегося рядом. Тот прикрыл глаза и лишь подергивающиеся уши говорили о том, что он вслушивается в голос хозяина. — И зачем я тебе это рассказываю… ты ведь еще ребенок… Короче, чисто подсознательно это работает, и даже в браке… ха-ха-ха, уже тогда были случаи, ха-ха… ху-ууух… даже в браке они не прекращают свою охоту… Он назвал это «парад членов», кстати… В общем совместная жизнь геев коротка. Помню, я возмутился, почему это мужчина и женщина могут жить вместе, не ставя во главу угла чисто секс, а двое мужчин не могут. Я не понимал этого, а спросить было не у кого, потому я продолжил искать ответ у того же автора дальше. Он настаивал на том, что… — Юнхо запнулся, но все же выдал, — … мы не умеем поддерживать отношения. И что мы не сильно убиваемся от разрыва отношений. Сейчас понимаю, что там была написана полнейшая ерунда, но тогда я принял информацию близко к сердцу. Почему, спросишь? Почувствовал несправедливость, наверно. А еще бунтарский дух, мол, с чего это какой-то там дядя, пусть и с дипломом психолога, решает, кого мне любить и как правильно заниматься сексом, — Юнхо погладил детеныша, тот шевельнул хвостом, потом от души зевнул. — Знаешь, малыш, я уже не люблю Квона. Но и женщины мне не нравятся, даже не знаю теперь, смогу ли я вообще завести отношения. Может, во всем виновата эта книга? Слишком рано она попала мне в руки? Или это кризис какого-то там возраста?       Пальбари бессонницей не страдал, а потому Чон замолчал, чтобы не мешать ему. Устроившись поудобнее, он вновь уставился на небо. На ум пришло вдруг, что если этот автор хоть немножко прав, то Дже мог вполне себе отправиться в путешествие по членам. Стоп! Стоп! Мужчина тряхнул головой. Малыш может вообще не осознал своей ориентации, может просто путает влюбленность и благодарность, может просто дразнил его… Ему только семнадцать, вторил голос паникерства, в этом возрасте безнаказанность и безрассудство толкают подростков на эксперименты. Но Джеджун столько всего хлебнул уже в жизни, был явно зрелый не по годам и соображал, что к чему. И все же Юнхо не был уверен. В деревне ему ничего не грозило, однако уже совсем скоро ему нужно поступать в колледж. И там невинную красоту и расцветающую сексуальность Милашки могли оценить.       Под утро, измучившись от всего, что пропустил через свою голову, мужчина смог уснуть. Правда, совсем скоро прозвенел будильник. Отчаянно зевая и ругаясь, Чон пошел в ванную. Приняв душ, немного взбодрился. Предупредив менеджера, что подъедет ближе к обеду, Юнхо сводил Пальбари на утренние процедуры, а после поехал навестить дядю. Тот лежал в двуместной палате, чтобы не помереть от скуки, ожидал операцию, назначенную на конец мая. Его соседом был жизнерадостный дедуля. Они быстро сдружились, болтали и веселились, насколько позволяло их состояние. Чхве племянника не ожидал. Точнее одного. — А где Милашка? — встретил он Юнхо удивленным вопросом. — В деревне. — Почему не привез повидаться? — Так у него экзамены на носу. — А-ааа, точно. Колледж еще не искали?       Чон закусил губу. Как сказать дяде, что его появление в старом доме теперь не приветствуется? Но тот обладал обширным жизненным опытом и прекрасно знал Юнхо, чтобы и так все понять. — Опять поругались?       Изворачиваться не было смысла. — Дядя, мы как-нибудь разберемся, ты о себе думай. — Чем обидел на этот раз? — Да почему сразу обидел?! — возмутился Юнхо. — И почему вообще монстр всегда я?! — Ну не Дже ведь! — Эти маленькие черти без тормозов, — проворчал сосед дяди. — Им не хватает учтивости, за базаром не следят. Мамаши глупые пошли, заняты своими салонами, про детей не вспоминают, не учат, как вести себя. — Джеджун не такой, — убежденно заявил Чхве. — Он даже гусям дорогу уступает.       Зазвонил телефон Юнхо. Тот вытащил гаджет, нахмурился, увидев на дисплее имя следователя, который вел дело Дже. Буркнув, что звонят с работы, он вышел в коридор. — Слушаю. — Господин Чон, доброе утро, — голос мужика был необычайно бодр и воодушевлен — Как дела у вашего подопечного? — Неплохо. Вы не получили мой отчет месяц назад? — Получил-получил, не напрягайтесь так. Джеджун должен приехать на опознание, — следователь не дождался реакции Юнхо, усмехнулся. — Он ведь больше ничего себе не сломал и сможет добраться до участка? — Когда ему приехать? — Желательно завтра. — У него экзамены вот-вот начнутся, парень и так на взводе. Без него никак? — Увы, нет. Мы поймали одного бандита, подозреваем, что он приносил Киму наркотики. Джеджун очень и очень поможет нам упечь его за решетку на долгий срок. — Ему ничего не угрожает? — Нет, это стандартная процедура. — Хорошо. Могу я получить запрос или справку для школы? Боюсь, если он пропустит занятия сейчас, у него могут возникнуть проблемы на экзаменах. — Конечно. Я подпишу и оставлю в канцелярии после обеда. — До свиданья.       Юнхо отключился. Само провидение вновь толкало его на встречу с Дже. Избежать или обхитрить случай он никак не смог бы. Поэтому мужчина заглянул в кабинет и спросил, не нужно ли чего привезти из дома. Соврав, что нужно срочно возвращаться на работу, он попрощался со стариками и покинул больницу. Игнорировать работу он не имел права, а потому собрался за город вновь на ночь глядя. Налегая на энергетики, Чон подавлял зевки и дымил, чтобы не так клонило в сон. Щенка он заблаговременно выгулял, когда заскакивал сбросить в кабинет некоторые папки с документами, и сейчас мчал налегке. Дорогу в этот раз не замело, а потому машина споро катила вперед. И все же часы показывали десять вечера, когда джип остановился у дома с крепкой крышей. Юнхо выскочил наружу, сжимая в кулаке файл с выписанным инспектором вызовом, подошел к воротам. Привстав на цыпочках, заглянул во двор. Собак не наблюдалось, поэтому он зашел. Стучать пришлось довольно долго. — Кто там так поздно? — недовольно рыкнула женщина, выглядывая из-за двери. — Господин… ээ… — Чон Юнхо, — поклонился мужчина. — Простите, что беспокою вечером. Мне нужно забрать Джеджуна на пару дней. Вот.       Директриса нацепила на нос очки, доселе болтающиеся на веревочке на груди, всмотрелась в документ. — Натворил что-то? — Нет, это так, формальности.       Тетка пытливо уставилась на Юнхо, тот состроил самую невинную рожицу. Вздохнув, она покачала головой. — Хорошо. Но учтите, школа не будет нести ответственность, если Ким завалит экзамен. — Он возьмет с собой учебники. — Ну-ну. — Спасибо, — Юнхо вновь согнулся в поклоне. — До свиданья. Спокойной ночи.       После визита директору школы, ветеринар поехал к домику с покосившимся забором, на котором красовался зеленый крест. Чон не спешил покидать машину, сидел, раздумывая, как будет лучше поприветствовать парня — сделать вид, что неприятного разговора не было или просто улыбнуться, как делал всегда. Пока размышлял, заметил рыжую тушу, сверкающую на него глазами. Кот, видимо, возвращался откуда-то, либо же не смог разбудить Джеджуна жалобным мярганьем и остался на улице. Свет нигде не горел. Юнхо посигналил. Прошло не менее минуты, пока на крыльце загорелась небольшая лампочка. Показалась лохматая макушка, а вскоре и недовольная мордашка Дже. — Разбудил? — мужчина невольно дернул вверх уголки рта, глядя на зябко кутающегося в великоватую куртку парня. — Угу. Я весь день штудировал методичку, — опасения Юнхо не оправдались, Ким не выказывал злобы или недовольства. Потерев лицо, Джеджун продрал глаза. — Зачем приехал? — Инспектор вызывает в ментовку.       В черных глазах парня мелькнул страх. — Зачем? — Они поймали кого-то, хотят, чтобы ты опознал.       Ким закусил нижнюю губу. — Это не опасно? — Тебя не увидят. Видал, как фильмах показываю? Ты будешь в соседней комнате за стеклом… я думаю. В любом случае, если тебе покажется, что что-то идет не так, ты всегда вправе отказаться. С нами поедет юрист, не бойся.       Дже кивнул, однако на его лице отчетливо проступало сомнение. — А школа? — Я уже договорился. На пару дней отпустили.       Джеджун уколол его взглядом опять-все-сделал-без-моего-ведома. Юнхо уже слышал, как со свистом рассекают воздух летящие в него тапки. Однако ничего не произошло. — Ждите, сейчас соберусь.       Надо же, подумалось Юнхо, его не пригласили зайти в дом. Кажется, рано он обрадовался — парень теперь выстроил стену, напридумав что-то об отвергнутых чувствах. Покачав головой, он вернулся в машину, включил посильнее печь и радио. Дже пришел минут через десять. Плюхнув сумку на заднее сиденье, забрался следом. Юнхо ничего не сказал на это, только попросил пристегнуться. Дорога обратно показалась, против обыкновенного, дольше. Возможно, всему виной напряжение, витавшее в салоне и упрямое молчание. Чон поглядывал на пассажира в зеркало заднего вида, тот клевал носом, но, едва задремав, усилием воли выдергивал себя из сна. Зевал в кулак.       Несмотря на поздний час в городе было много машин. Продираясь к дому, молодые люди истратили еще кучу времени. Они ввалились в квартиру ближе к двум часам ночи. Пальбари встретил их громким лаем и энергичным вилянием хвоста. Дже бросил сумку и присел на корточки, позабыв про то, что безумно хочет спать. Юнхо оставил милующуюся парочку, подхватил вещи гостя и прошел в гостиную. Убедившись, что в его отсутствие дом не пострадал, он принялся готовить для Дже ночлег. — Голодный? — спросил он у Джеджуна. — Нет. — Тогда умойся и ложись. И никаких собак в постели!       Дже вяло козырнул ему и скрылся в ванной. Пальбари уселся посреди комнаты и уставился на мужчину, как ему показалось, с укором. Юнхо хмыкнул — эти дети его в гроб загонят. Он порылся в холодильнике, собрал скромный сэндвич и налил в стакан воды, принес в гостиную. Щенок ткнулся носом, учуяв еду, тут же получил чувствительный шлепок по заднице, с писком отбежал и залез за тумбу с телевизором. Взбив напоследок подушку, мужчина удалился в спальню.       Джеджун вернулся посвежевший, при виде бутерброда тяжело вздохнул. Ну почему этот чертов мужик такой заботливый? Лучше б вел себя, как многие вокруг или вообще игнорировал. А такими вот маленькими знаками внимания только отщипывал по кусочку его юное, чувствительное сердце. Усевшись на полу, парень разломил сэндвич надвое. Один кусок принялся есть, второй протянул выглядывающему из-за тумбы питомцу. Тот с удовольствием разделил с ним трапезу. Напившись воды, Ким выключил свет, разделся и улегся на диван, укрылся мягким одеялом. Свесил вниз руку. Улыбнулся, почувствовав теплый, немного шершавый язык на пальцах.       Утром Джеджуна разбудил голос хозяина квартиры и топот. Мелкий шалун примчался с прогулки и скакнул на сверток одеяла, в которое завернулся Дже. От щенка пахло морозной свежестью. — Брысь с дивана, — Юнхо запустил в проказника скомканным шарфом, потом продолжил разговор по телефону, ушел на кухню.       Ким вылез из кокона, огляделся. Гостиная утопала в полумраке. За окном, возможно, уже было довольно светло, но прочные шторы надежно защищали комнату от солнечных лучей. Пальбари крутился рядом. Джеджун хотел было погладить его, но тот шевельнул ушами, услышал, как в миску посыпались, шурша, мясные шарики, и умчался. Дже заторможено оделся и поплелся следом. Юнхо был бодр, как огурчик, красовался в белоснежной футболке и джинсах. Болтая с, как решил Дже, юристом, он споро кромсал ножом одной рукой сосиски. — Чисти зубы и за стол. — Окей.       Ким вернулся на кухню как раз вовремя — перед ним поставили исходящую паром тарелку с омлетом. В пышном яйце угадывались томаты и обжаренные до корочки сосиски. Юнхо придвинул высокую кружку с кофе. Дже поднял на него глаза. — Что? Не хочешь? — спросил Чон. — Можно добавить сливки.       Ким покачал головой, сгорбился над едой. — Все нормально, спасибо. — Мы заедем в са… — мужчина замолчал на полуслове, исправился. — Как насчет немного укоротить волосы?       Джеджун посмотрел на свое отражение, пожал плечами. — Можно и отрезать. — Отлично. Тогда сначала в салон, потом к ментам.       Ким набил рот едой, молча кивнул. Юнхо улыбнулся, быстро проглотил свою порцию и взялся медленно цедить любимый кофе. Дже болтал ногами, неспешно наслаждался едой. А еще присутствием Чона. — Вечером можем просмотреть колледжи, сядем где-нибудь в кафешке, полистаем сайты, почитаем отзывы. — Угу.       Оставив дитё дома трепать игрушки, парочка выдвинулась по делам. В старой потертой джинсовой куртке и клетчатой рубашке Джеджун выглядел вполне себе модно. Девушка в салоне оглядела его с ног до головы, щелкнула пальцами и сказала, что знает, какая прическа дополнит стиль гранж. Ким понятия не имел, о чем она щебетала, но смело подставил головушку под ножницы. На висках ему оставили довольно длинные пряди, а вот сзади обрезали очень коротко, открыв шею. Высушив и уложив новую прическу, девушка закрепила пряди небольшим количеством воска и хотела сбрызнуть лаком, но Ким запротестовал. Пожав плечами, девушка немного взлохматила волосы напоследок и сняла с клиента накидку. — По-моему вам очень идет! — Уф, голове как будто стало легче. — Еще бы, у вас густые здоровые волосы, а мы столько сняли за раз! Кстати, если подкрасить пряди синим или полностью перекрасится в, скажем, золотисто-русый, будет полный отпад. — Я подумаю над этим.       Юнхо вскочил со своего места, когда к нему вышел подопечный. — Ого! — выдал он изумленно. — Ты… выглядишь старше. — В семнадцать это отличный комплимент, — пробормотал Дже, немного смутившись пристального взгляда Чона. — Да уж, — мужчина рассмеялся. — Слушай, тебе реально идет. Очень красиво. — Спасибо.  — А челку можно было бы и покороче. Чтобы глаза открыть. — Не, мне так больше нравится. — Как скажешь.       Юнхо расплатился, и они вышли на улицу. Вновь пошел снег. Джеджун вжал голову в плечи. Зная, что сейчас нужно ехать в полицейский участок, озноб пробрал до самых костей. Чон словно бы почувствовал, положил руку ему на плечо. — Все будет хорошо.       В участке их уже ожидал юрист и следователь. Они негромко переговаривались, стоя у стойки дежурного. Под мышкой гад держал увесистую папку. Дже, завидев неприятного ему типа, замедлил шаг, сунул руки в карманы и нахохлился. Юнхо немного склонил голову в приветствии. — Ба-ааа, наш малыш сменил имидж, — не мог удержаться от укола следователь. Этим он еще больше усугубил ненависть к себе. Дже волчонком зыркнул на него и отвернулся. Мужчина усмехнулся, перевел взгляд на опекуна. — Вам придется остаться в коридоре, Юнхо. Господин юрист может пройти с нами для соблюдения протокола. — Хорошо, — Чон немного наклонился и шепнул на ухо Дже. — Держись Хвана и ничего не бойся. — Ладно. — Потом поедем и купим самую большую пиццу.       Джеджун нервно рассмеялся. — Не нужно говорить со мной, как с пятилеткой.       Однако, оставшись без Юнхо, он едва смог заставить себя передвигать налившиеся холодом ноги. Он шел бесконечными коридорами, которые вели к человеку, чье лицо он надеялся больше никогда не видеть. Следователь давал указания, а Ким мысленно проговаривал мантру: «Большая пицца, большая пицца, думай о пицце». Его пригласили пройти в небольшую каморку, там практически отсутствовал свет. — Смелее, они нас не видят, — в голосе следователя впервые прозвучали нотки тепла.       Дже вошел, невольно оглянулся, едва за ним закрылась дверь. Блюститель закона подтолкнул его к окну, которое больше походило на матовое зеркало. За ним находилось помещение побольше. Там сидели пятеро. Он сразу же узнал того, кто сломал ему ребра и убил его питомцев. И вспомнил все встречи, когда он приходил, чтобы спрятать у него наркотики или перекантоваться, вспомнил, как познакомились у реки. Тогда он понимал, что ничем хорошим подобные встречи не заканчиваются, и поддержал разговор лишь затем, чтобы не разозлить укуренных парней. Наверное, лучше было бы бросить удочку и попытаться скрыться в лесу. Ведь в этом случае не было бы сейчас браслета на собственной лодыжке. — Узнаешь?       Джеджун открыл рот, чтобы ответить, но молодой бандит, сидевший справа, так буравил зеркало глазами, что казалось, будто видит его насквозь. Его губы скривила ухмылка, и Дже ощутил покалывающий холодок, убегающий вдоль позвоночника. — Ну, да или нет? — Не давите на парня, — вмешался юрист. — Если впаять ему еще и обвинение в распространении, он сядет на… — Это он, — вымолвил Ким тихо. — Справа. — Он привозил порошок? — уточнил следователь. — Да. — Точно? — Сто процентов.       Следователь кивнул и позволил Дже выйти. На обратном пути парень взглянул на мужчину, щурясь от яркого света в коридоре. — А третьего не поймали?       Тот покосился на юриста. — Вроде как он у нас. — В смысле «вроде как»?       Мужчина раскрыл папку на ходу и, прежде чем успел вмешаться Хван, продемонстрировал фотографию синюшного трупа. Дже не удержался от вопля, отшатнулся от снимка, налетев спиной на юриста. — В этом была такая уж необходимость? — проворчал друг Чона, сграбастав испуганного парня за плечи. — Он сам спросил, — кровожадно улыбнулся следователь. — А вообще, пацан, теперь можешь не трястись, эти дружки до тебя не доберутся. Так что, бывай. Старайся больше не преступать закон. И счастливо сдать экзамены.       Насвистывая мелодию из популярной песни, он потопал дальше по коридору. Джеджун поджал губы и стиснул кулаки. Этот урод открыто издевался. — Умыться не нужно? — Нет. — Тогда пойдем к Юнхо.       Дже едва сдержал рвущиеся из глотки ругательства, мол, нет нужны так стараться. Они не приятели, и Джеджун при всем желании не оплатил бы его чрезмерную заботу. Так чего он распинается, если на самом деле ему безразлично, поседел от испуга парень или нет? Городские все сплошь двуличные свиньи, в лицо учтивы, а что в их головах твориться, поди ж разузнай. — Как все прошло? — Нормально, — Дже сунул руки в карманы и отвернулся. — Мы свободны? — спросил Чон юриста. — Да. На суд его не вызовут, так что можно возвращаться к себе. — Ладно, — Чон протянул другу ладонь для рукопожатия. — Спасибо, что нашел время. Расчитаемся в конце месяца.       На улице, пока шли по парковке к джипу, мужчина хотел поинтересоваться о деталях опознания, но Ким категорично тряхнул челкой и буркнул, что не хочет ничего обсуждать. Юнхо, нужно отдать ему должное, не стал настаивать. Правда, оттаяв через несколько минут, Дже почувствовал вину — и чего он взъелся? Ему так помогают, а он злобно дуется. Недалекий идиот, зато типа гордый. — Я видел того парня, — сказал Дже, когда они влились в плотный поток машин, следующих в сторону центра. — И еще одного. — Я думал, они одного повязали, — отозвался Чон. — Второй не сегодня-завтра в крематорий попадет.       Юнхо присвистнул. Через пару секунд до него дошел смысл сказанного. — Этот ублюдок тебе жмурика показывал?! — Ну да. — Совсем охерел! — Юнхо стукнул по рулю рукой, выругался сквозь зубы. Потом покосился на Дже. — Сильно испугался?       Джеджун развернулся к нему. На его лице читалась досада. Но он вновь справился с возмущением ребенка, которого окружающие упорно не считали за взрослого. — Да, было дело.       Юнхо покачал головой. Но сказать ничего не успел, ибо парень ткнул указательным пальцем в цветастую вывеску пицца-хауса. Пришлось заткнуться и искать место для парковки. В этот час в центре Сеула это было практически нереально. Они объехали квартал в поисках пятачка. В результате отыскали километрах в двух. Джеджун выскочил из машины и перебежал дорогу, пользуясь тем, что машины встали на красном сигнале светофора, занял место. Он отвадил двух желающих, пока Юнхо разворачивался на ближайшем перекрестке, стерпел ругань и даже не огрызнулся в ответ, только лишь махнул рукой, мол, проваливай, мудак. Оставив машину, парочка поползла назад к пиццерии. Однако они толком не успели усесться, как зазвонил телефон. Юнхо достал его и взглянул на дисплей. Это был Квон. Сбросив вызов, мужчина вновь уставился в меню, но гаджет опять заверещал. Сброс. Звонок. Сброс. Зонок. — Возьми, а то у него истерика будет, — Дже придвинул ему телефон.       Юнхо так и сделал. Но ему и слова не дали вставить, принялись тараторить. Киму стало любопытно. Он навалился на стол и навострил уши, но так ничего и не понял. Однако ж парень оказался прав — у Квона была форменная истерия. Хирург чередовал вопли со слезами, потом что-то шептал и булькал. — Что случилось? — шепнул Джеджун, любопытствуя. — Парень родился у них, — улыбнулся Юнхо. — Чудеса да и только! УЗИ обещало девочку. — Мм, — Дже плюхнулся обратно на диванчик. Ему про пеленки было совершенно не интересно. — Поздравляю.       Юнхо умудрился-таки вставить свои поздравления в бурный словесный водопад. А после, стрельнув глазами на Дже, он принялся извиняться и увиливать. Квон был на седьмом небе от счастья, из роддома перебрался в бар, начал трезвонить друзьям, чтобы присоединились. — Езжай, поддержи кореша, — предложил Джеджун после того, как разговор получилось замять. — Это ведь такое событие. — В другой раз. Давай определимся с заказом. — Я могу поесть и в обществе пьяных аджосси, — пожал плечами Ким.       Юнхо некоторое время смотрел на него, потом поднялся. Он дорожил дружбой с Квоном, ведь из-за сумасшедшего ритма жизни он совсем растерял приятелей. И чувствовал от этого отчаянную тоску. Наверно, это происходит со всеми холостяками, чьи друзья обзаводятся семьями. Потрепав добродушного парня по новой прическе, мужчина жеребчиком устремился к парковке. Почти час ушел на то, чтобы отыскать нужный бар. Квон так и не смог вытащить в середине рабочей недели хоть кого-то из знакомых, а потому едва не до слез обрадовался появлению Юнхо. Под действием выпитого и неземной радости, он даже Джеджуна обнял, потащил за стол. Ким позабыл про неприятное посещение полицейского участка при виде дюжины тарелок с разнообразной едой. Официантка подошла, приняла дополнительный заказ, в котором значился практически один алкоголь. И начался пир. Дже краем уха слушал, как распинается хирург о том, как мучился ожиданием в коридоре клиники, как не поверил сначала известиям медсестры, как его выдворила охрана за чрезмерно громкие вопли радости, а сам наблюдал за реакцией Юнхо. Тот улыбался, смеялся и вообще светился таким теплым внутренним светом, что Дже не мог оторвать от него взгляда. Стрелка на часах уверенно ползла вперед, за окном темнело. На столе сменялись тарелки и бутылки вина. Постепенно разговор о сынишке перетек в обычную болтовню.       Джеджун утопал в туалет перед тем, как начать собираться в обратный путь до дома. Он выдул столько зеленого чая, что буквально слышал, как тот плещется в желудке. Избавившись от некоего количества жидкостей, он вышел из кабинки и подошел к раковине, открыл воду и вымыл руки. В этот момент в туалет ввалился Юнхо. Пока сидел за столом, алкоголь не сильно бил по голове, но стоило подняться, как его зашатало. Он явно сегодня превысил свой, хоть и довольно высокий, лимит. — Неужели я вижу хёна пьяным, — прокомментировал Дже. — Извини. Тебе, наверно, неприятно было сидеть и смотреть, как мы… — Я совсем не против.       Джеджун стряхнул капли с рук, решительно подошел и вцепился мужчине в футболку, сграбастал и толкнул в кабинку, из которой только что вышел. Чон ошеломленно вылупил на него глаза. Его заторможенное мышление совсем затуманилось, когда парень привстал на цыпочки и ткнулся ему в губы. Дже не стал стесняться, облизнул их и уверенно ворвался внутрь. Он чувствовал вкус алкоголя, но голову вскружил не он, а близость к любимому мужчине. Прикрыв глаза, он с наслаждением шевелил языком, мелко дрожал от восторга. Когда его довольно сильно оттолкнули, Дже едва на ногах удержался. Ну и еще от падения спас Юнхо, ведь он так же держался за его футболку. Его дыхание сбилось, глаза буравили раскрасневшееся лицо Джеджуна. Ким поразился, как серьезно на него смотрел Чон. Однако в нем не было осуждения и строгости, вообще ничего не было. Пальцы, мнущие футболку подопечного, разжались, ладонь скользнула по плечу к шее, обхватила. Юнхо притянул его к себе так же стремительно, как оттолкнул. Секунда, и уже Джеджун оказался прижат к стене, над ним навис Юнхо. Его поцелуй не шел ни в какое сравнение с тем, что продемонстрировал Ким. Он был такой страстный и напористый, что у Дже в коленках появилась слабость. Чтобы не упасть, он обвил шею мужчины руками. И ответил на поползновения Юнхо глухим стоном, в котором сплелись упоение, жажда большего и влюбленность.