Избавление

Она слишком долго скрывалась от своих людей. Валери впилась оглушённым, полным боли взглядом в тест на ладони. Её руки затряслись. Она зажмурилась, и по её смуглом лицу потекли тяжёлые слёзы. — Твою мать, — рвано выдохнула она. Уже почти неделя. Она молила, чтобы тесты показали что-то другое, что угодно, но результат оставался прежним. Задыхаясь в волне чистой ненависти и ярости, она швырнула тест в стену. Он разлетелся на кусочки, унеся факты с собой в могилу. — Чёрт подери! — взревела Валери. Она соскользнула по стене на пол, ничего не видя за пеленой обжигающих слёз. Мир подрывался прямо на её глазах. Валери ужасно, ужасно устала. Она осторожно поднесла ладонь к синякам на шее; он душил её, чтобы удержать на месте. — Ненавижу, — еле уловимо прошипела она. — Как же я тебя ненавижу! Её память прожгли багровые глаза и едкая улыбка. — Ну же, Валери. Разве не здорово? — он навалился на неё всем телом. Его лицо, перекошенное маниакальной улыбкой, холодные оголённые пальцы, ползающие по её лицу. — Я хочу помочь тебе преодолеть все твои страхи, начиная с этого. — Свали из моей головы, — надломленным голосом выдавила Валери. — Вон, вон! Дрожащие пальцы сжали волосы в кулаки, стягивая. — Прошу… просто… Она до сих пор чувствовала его давящее, удушающее присутствие. Воздух кромсал лёгкие иглами. — Уйди! Но потом она услышала ответ — в ушах отозвалась приближающаяся поступь. Валери, содрогаясь, подняла голову. — …Валери? — позвали неуверенно. — Я слышал крики. Ты там? Влад. Чёрт, этот тип умеет появится вовремя. — Эм, да! — сбивчиво отозвалась Валери. Она поднялась, стирая слёзы рукавом, и тяжело сглотнула. Не показывай, Грей. Не показывай. Владимир Мастерс, один из крупнейших спонсоров сопротивления, появился в дверном проёме. Небесно-голубые глаза замерли на ней, отмечая на щеках блестящие дорожки наспех смазанных слёз. Он отвёл взгляд. — Мы с твоим отцом искали тебя, — проговорил он, с еле уловимым напряжением подёргивая свой галстук. На его лице читалось нервозность и понимание, что он сейчас ужасно некстати. — Когда ты не пришла на ужин, мы решили, что ты в лазарете, но там тебя не было… Его голос поник и сорвался. Повисло молчание. — Я не хочу есть, — ответила Валери, отворачиваясь. Она обняла себя за плечи. Всё ещё холодно. Теперь ей всё время холодно. — Валери, ты не можешь прятаться вечно. — Ещё как могу, — отбрила она. — Я никуда не пойду. Ничего не хочу. Влад сочувственно изломил брови. — Девочка моя, но что ты будешь делать? — Не знаю, — Валери отвратительно лгала. Она прекрасно знала, что хочет сделать. Она уже чувствовала, как задыхается в рвотных массах, наглотавшись отбеливателя и кислоты, как очищается, стирает его с себя… Она зажмурилась, привыкая к тишине. — Мы все волнуемся, — вдруг заговорил Влад. — Ты сама не своя. Он махнул рукой на её одежду: мешковатый свитер и брюки. Привычный боевой костюм исчез. — С прошлой недели ты просто… разваливаешься. — Я не разваливаюсь, — пробормотала Валери, стараясь звучать уверенно, как прежде. — Просто… Поток боли и вспышка багровых глаз. Она забыла, что хотела сказать. Чувство стыда разрывало её на части. Валери просто не могла поднять глаза на человека, который за все эти годы стал для неё вторым отцом. — Сколько уже знает? — прошептала она. Влад вздохнул. — Немногие. Я, твой отец, медсёстры, которые ухаживали за тобой в ту ночь… — недолго думая, он вошёл в комнату и закрыл дверь. Намечающийся разговор обещал быть крайне личным. — Остальным сказали, что ты получила серьёзные ранения и всё ещё проходишь интенсивную терапию. Я подкупил врачей, чтобы они рассказывали нашу историю каждому, кто спросит. Валери кивнула. С ранениями (она всё ещё прихрамывала и носила чёрные швы на правой руке) она справится. Но она физически не сможет подделать плоский живот. Влад наблюдал, как юная девушка неосознанно трогала свой живот. Он тяжело сглотнул. — Валери, я много думал об этом. В наши дни аппаратура весьма примитивна, да, но, я уверен, мы можем… Она обернулась, чувствуя себя совсем маленькой девочкой. — Что? — снова спросила она, вытирая рукавом нос, смаргивая слёзы. — Ты можешь сделать аборт, — медленно продолжил Влад. — Пока есть возможность. Никто не узнает. От него исходила вина и скорбь. — Это вообще не должно было случится. Валери тяжело сглотнула. — То есть, можно избавиться от… него? — Это не идеальное решение, — признался Влад. — Я не могу отменить то, что он сделал. Но в моих силах подёргать за ниточки, найти какие-нибудь средства или лекарства. Уничтожить улики, чтобы тебе не пришлось страдать от этого бремени. Валери сквозь слёзы осмотрела бедную комнату, неосознанно положив руку на живот. Она помолчала, глубоко задумавшись. — Это получеловек, — проговорила она. — Да, — согласился Влад. — Я не убиваю людей, — решительно заявила девушка. — Не сомневаюсь. Она пораскинула мозгами, представляя. Она пополнела, с болью чувствуя, как ребёнок (едва ли похожий на вышеупомянутого монстра) растёт; как смотрит на него, вглядывается в красные (её разреза) глаза, преисполненные получеловеческой любви. Как убивает его прежде, чем он познаёт свою разрушительную суть. Она поморщилась. — Думаю… — Да? — Влад поднял брови. Валери представила ребёнка с курчавыми волосами, передавшимися от матери. Человеческого ребёнка. Наверное, он будет невинно просить похвалы, когда начнёт летать. И тогда её сразила мысль, сильная, солнечно яркая. Циановые глаза расширились. — Он будет независим в мышлении? — спросила она. — Ну, как мы? Иметь чувства? На такой резкий интерес Влад учащённо заморгал. — Полагаю, что так. Я… уже встречал получеловеческих призраков. Они не все были злые. Умели любить, — ему хватило такта выглядеть чуть пристыженным. — Тогда я должна его оставить, — вдруг поняла она, чувствуя, как идея заполняет собой сознание. — Если в нём будет моя половина, то, следовательно, и его тоже. Что бы это ни было, оно будет мощным. И на нашей стороне. Так мы уничтожим его. Её губы скривила жестокая полуухмылка. Она видела уже сейчас. Кармическая справедливость. Во взгляде Влада мелькнуло беспокойство. — Валери, по моему, твои мотивы не совсем корректны… — …Нет! — она развернулась и ткнула в его грудь. — Не читай мне лекции! Неужели ты не понимаешь? Это прекрасная возможность. Наше секретное оружие. Мы воспитаем в нём ненависть к нему, а к нам — любовь. И его сил вполне хватит, чтобы превратить сопротивление в настоящую войну. Её увлажнённые, налитые кровью глаза потемнели от феноменальной смеси ненависти и любви. — Я оставлю его. Когда у мужчины отвисла челюсть, она подняла бровь. — Влад, ты не мог построить достаточно мощное оружие, чтобы противостоять ему. Но он сам его создал! — она засмеялась едва не в истерике. — И он думал, что сломал меня! Он дал мне ключ к своему поражению. Она постучала пальцами по животу. — Он будет идеальным. Взгляд циановых глаз ожесточился. Измождённое лицо засияло изнутри искрой прежней Валери. — Я сделаю его идеальным.