Шагнуть через себя

Следующее утро принесло мне уверенность в своих силах. Я несколько минут понежилась в постели, наслаждаясь косыми лучами яркого солнца. Сегодня была суббота, передо мной была неизвестность, но я решила не бояться. Выбравшись из-под одеяла, быстро натянула практичные джинсы, простую футболку и любимую пайту, умылась и спустилась к завтраку. На кухне никого не было, однако на столе стоял нарезанный хлеб, масло, джем и варёное яйцо. Видимо, вся семья уже позавтракала. Мне снова стало очень приятно. Пока я ела, никто так и не зашёл в дом. Я гадала, что же мне нужно делать после еды. В задумчивости натирая тарелку губкой, я смотрела в окно, как вдруг за спиной хлопнула дверь. Я обернулась и увидела на пороге Курта. На несколько секунд повисло молчание, пока мы разглядывали друг друга. Потом я спохватилась, буркнула приветствие и вернулась к мытью посуды. Повернувшись к нему спиной, я тут же пожалела об этом. Не я ли решила ничего не бояться? А у меня даже улыбка не получилась… — Guten Morgen (1), — бархатный, восхитительно низкий голос прервал поток мысленного самобичевания. Я даже удивлённо обернулась и встретилась с ним глазами. Затем, вспомнив, выдавила из себя улыбку. Он не улыбнулся в ответ, в его взгляде по-прежнему было пусто. Я обиделась и снова отвернулась. Мог бы и ответить на улыбку, подумаешь. — Willst du gehen in den Garten zu meine Mutter? — спросил он. «Хочешь ли ты пойти в сад к моей матери?», машинально перевела я. — Kann ich? (2) — проявила я свою неуверенность. — Jawol (3), — ответил он со скучающим видом. Мысли его явно были где-то далеко. — Danke (4), — ответила я прохладно. Поставив посуду в сушилку, я вытерла руки и спросила: — Wo ist es? (5) — Ich werde dir vorfüren (6), — последовал ответ, который я не поняла. — Entschuldigen, ich habe nicht verstanden (7), — сказала я, сгорая от стыда. Он вздохнул, чем порядочно разозлил меня, а потом махнул рукой, подзывая к себе: — Ich gehe auch (8). Это я, слава богу, поняла, поэтому пошла за ним. Он вывел меня во двор. В воздухе разливались сладкие запахи цветов и щебет птиц, солнце яркими и острыми лучами неуверенно дарило тепло, словно позабыв за долгую зиму, как это делается. Не обращая внимания на парня, я с удовольствием потянулась, вдыхая весенний воздух всей грудью и наслаждаясь моментом. Сад оказался прямо за домом, невидимый с проезжей части, и состоял в основном из черешневых деревьев. Между стволов ярко зеленела трава, поднимаясь выше щиколоток. Там я заметила «фрау Ирму» вместе с младшим сыном. Молчаливый и жутко подозрительный Феликс, сейчас он от души хохотал, показывая рукой на что-то у основания дерева. Мама присела рядом, рассматривая это и тоже посмеиваясь. — Wir hier (9), — громко сказал Курт. Ирма и Феликс отвлеклись от своего занятия и посмотрели в нашу сторону. Мальчик сразу стал серьёзным, и мне стало не по себе от этого. — Guten Morgen (1), — вежливо поздоровалась я. — Guten Morgen (1), — ответила Ирма с улыбкой. Подождав пару секунд, она хлопнула Феликса по плечу. — Morgen (1), — промямлил тот. Курт подошёл к матери, и они коротко о чём-то переговорили. Она выглядела не очень довольной. — Ich soll gehen (10), — сказал он, поравнявшись со мной. Я не нашлась, что ответить и лишь коротко кивнула. Так мы остались втроём в саду. Это была первая нормальная попытка найти общий язык, как ни смешно это звучит. Ирма всей душой тянулась ко мне, искренне поддерживая и интересуясь мной. Я ощутила большую благодарность и облегчение, и мы, в общем, неплохо поболтали. С Феликсом всё было сложнее. Я не очень умела ладить с детьми, а тут ещё он сам отчаянно скрывался за стеной, почему-то не желая со мной общаться. Ирма пыталась влиять на него, но все слова он явно говорил из-под палки. Мы гуляли весь остаток утра. Когда пришло время обеда, я с удивлением поняла, как легко мне общаться с Ирмой. Пусть она была старше на 19 лет, — общение с ней никак не намекало на эту разницу в возрасте. К обеду собралась вся семья. Я поняла, что это обязательное условие у них — принятие пищи вместе. Курт вернулся за несколько минут до обеда. Все уже сидели за столом, поэтому он плюхнулся на свободное рядом со мной место. Ирма что-то спросила у него, и он начал рассказывать. Я невольно заслушалась. Его тембр голоса ласкал мой слух, такого чудесного голоса не слышала прежде никогда. Я как дура сидела и несколько минут только слушала, хотя ничего не понимала. Хорошо, что мой идиотский взгляд можно списать на непонимание языка. Я дёрнула головой и пришла в себя. — Du sollst langsamer sagen (11), — тут же укорила сына Ирма, заметив мой жест. Он скосил на меня взгляд и пожал плечами. — Keine Problem (12), — пробормотала я. Мне было стыдно. Чтобы отвлечься от мыслей, я оглядела стол. Обед ожидал быть плотным и безумно калорийным. Никакого супа, вместо этого на выбор макароны либо пюре, в отдельной кастрюле — огромные куски мяса в подливе. Это не считая нескольких салатов, хлеба, нарезанных колбас и сыра. А ещё стояло очень много стеклянных бутылок с минеральной газированной водой. Судя по внушительным габаритам Вальтера, здесь часто бывали подобные пиры. Маленький Феликс в свои 11 лет уже успел обзавестись несколькими лишними складками. Однако у Ирмы был лишь небольшой животик, и Курт был в идеальной форме. Я украдкой следила за тем, что он накладывает к себе в тарелку. И удивилась, поняв, что он ни в чём себе не отказывает. «Надо же», завистливо подумала я, «кому-то идеальная фигура даётся без всяких усилий». Я с горечью отказалась от добавки, понимая, сколько мне придётся заниматься, чтобы не «поплыть». На сладкое хозяйка дома приготовила замечательный пудинг. Пока я с блаженством поглощала это воздушное творение, мне предложили пойти с ними завтра, в воскресенье. Как ни пыталась, я так и не смогла понять, куда именно, однако сразу же согласилась. Нужно всеми силами скорее наладить хорошие отношения в семье. Когда все умиротворённо откинулись на спинки стульев, поглаживая животы, Курт засобирался уходить. Отец коротко спросил что-то, но я не поняла ни слова. Сын только пожал плечами и встал из-за стола. В это время Ирма начала собирать грязную посуду, и я стала ей помогать. Неся небольшую фарфоровую гору к раковине, я повернулась к двери, чтобы бросить Курту прощальное слово. Он стоял на пороге комнаты и наблюдал за мной. Я никак не могла понять его отношение ко мне. Словно я пустое место. Вот и сейчас он смотрел без всякого выражения. Я подавила желание показать ему язык. — Viel Spaß (13), — чинно промолвила я. Курт хмыкнул, произнёс «Tschüß» (14) и закрыл за собой дверь, а я вернулась к посуде.