Шагнуть через себя

Всю следующую неделю мы с Вальтером занимались его новым участком на склоне, где он собирался выращивать виноград. В основном работали там вдвоём. Вот чем больше узнавала Вальтера, тем больше уважала. У него были достаточно обширные угодья, наёмные рабочие, а он всё равно каждый день надевал потёртые штаны и старую рубаху, закатывал рукава и работал наравне со своими работниками. Вдвоём было хорошо. Он рассказывал мне разные истории или отвечал на мои вопросы о быте в Германии, а я не стесняясь третировала его расспросами и просьбами повторить сказанное помедленнее. Иногда записывала интересные обороты и выражения в специальный блокнот, который вместе с карандашом всегда находился в нагрудном кармане моей рабочей одежды. Но самое лучшее время было, когда я оставалась одна. Никакие тёплые отношения в семье не могли лишить меня удовольствия побыть в одиночестве. Пару раз Вальтер привозил меня на виноградник, давал задание и уезжал, и вот тогда я веселилась вовсю. Отсутствие потенциальных слушателей на несколько километров вокруг позволяло мне подпевать своему MP3-плееру во весь голос, будь то нежное пение или жёсткий вокал роковых групп. Иногда тело изнывало от желания пуститься в пляс, и я несколько минут пританцовывала, придумывая разные движения, чем любила заниматься, когда меня никто не видит. В итоге в конце такого рабочего дня в пятницу я была ещё бодрее, чем в начале, чему удивился Вальтер, забирая меня домой. Я широко улыбнулась, и всю дорогу мы обсуждали наши музыкальные предпочтения. Дома нас встретили мягкой улыбкой и вкусными запахами. В последнее время Ирме стало тяжеловато справляться по хозяйству одной, поэтому Вальтер нанял для неё домработницу. Молодая девушка лет 18-19 работала по несколько часов в день после обеда, в основном наводила порядок и готовила ужин. Звали её Бьянка, и она была очень стеснительной, почти никогда не разговаривала. Получив предупреждение о скором ужине, я помчалась наверх, чтобы принять душ и переодеться. Настроение было отличное, но петь в душе я всё же не рискнула — комната Курта была совсем рядом, а я не хотела, чтобы мои рулады кто-то слышал. Особенно он. Через полчаса, когда я расчёсывала влажные волосы перед зеркалом, раздался звон колокольчиков. Они висели на кухне, и их звон означал, что еда готова и пора спускаться. Совершенно замечательная идея, на мой вкус, не надо надрывать глотку на весь двухэтажный дом. Я споро стянула волосы в хвостик, который доходил мне до лопаток, окинула себя взглядом в зеркале и поспешила вниз. У самой кухни замешкалась, убирая нитку с рукава футболки, услышала, как Вальтер произнёс имя Курта и невольно навострила уши. — Курта снова нет? — спросил он, видимо, у Ирмы. Мне из-за угла не было ничего видно. — Да, — ответила она, и в её голосе я уловила недовольные нотки. — Сказал, поужинает с Алардом. У того сегодня день рождения. — Мне казалось, вы говорили, что он на выходных, — судя по звуку, Вальтер отодвинул стул и, крякнув, приземлился на него. — Праздновать будут в субботу, а сам день рождения сегодня, — уточнила Ирма, звякая тарелками. Вот оно как, подумала я. Значит, зря я опасалась петь в душе. Внезапно осознав, что подслушиваю, я вошла на кухню. Хозяева дома дружелюбно мне улыбнулись. Тут же пришёл Феликс, бросил мне «привет» и плюхнулся рядом с отцом. Я заняла место напротив, рядом с Ирмой. Бьянка расставила еду на столе и осторожно присела на краешек стула. Она работала тут уже недели две, но до сих пор не могла привыкнуть, что её приглашают кушать вместе со всей семьёй. — Курта снова не будет? — как бы невзначай спросила я, делая вид, что не слышала их разговора. Ирма бросила на меня испытывающий взгляд, и выражение её лица мне не понравилось. Вальтер повторил мне то, что я услышала ещё в коридоре, и я показательно безразлично пожала плечами и сосредоточилась на еде. Уж не придумала ли мне Ирма каких-то чувств к Курту? После ужина я помогла Бьянке прибрать со стола. Ирма не очень хорошо себя чувствовала и отправилась к себе вместе с супругом, так что вечер у меня оказался свободным. Я отправилась к себе и пару часов посвятила немецкому языку. Потом страдала над дневником по практике, который нас обязали вести. Конечно же, на немецком языке. Почувствовав, что совесть довольна проделанной работой, отложила записи и, включив негромко музыку на ноутбуке, какое-то время посвятила рисованию. Отвлеклась только, когда лучик заходящего солнца скользнул мне на глаза и заставил прищуриться. Я выглянула в окно. Погода была изумительна. В Германии постоянно шли дожди, поэтому растения отличались сочностью красок. Закатное солнце погрузило окрестности в волшебную атмосферу уюта и тепла. Кроны деревьев стояли неподвижно, и лишь пересвистывания птиц нарушали разлившуюся патокой тишину. Я с наслаждением глубоко вдохнула. Воздух был свеж и пах дождём и солнцем. И я решила, что сейчас лучшее время, чтобы попробовать то, что мне давно хотелось сделать. Подумав немного, сменила домашние шорты на более приличные. Лёгкая светло-серая футболка осталась на мне, я лишь захватила кофту на молнии — лето в Германии совсем не такое жаркое, как дома. Прихватила небольшой плед, книгу и любимую термокружку и спустилась вниз, чтобы запастись горячим чаем. Интересный факт: немцы в большинстве своём не пьют чай. Совсем. Никогда. Это не переставало меня удивлять. Вместо него они пьют кофе, а также огромное количество газированной воды или сока. Вальтер закупал много ящиков со стеклянными бутылками того и другого, и они высились опасной горой в большом гараже. Можно было брать оттуда сколько угодно, а бутылки потом отвозили назад и сдавали, возвращая какой-то процент затрат. Конечно, не все поголовно отказывались от напитка богов (это я про чай). Однажды на каком-то локальном празднике мы всем семейством разговорились с их знакомой лет сорока с виду. Когда Ирма упомянула, что я постоянно пью чай, у неё загорелись глаза. Она так обрадовалась, будто нашла давно потерянного родственника. И с тех пор я знаю названия с десятка сортов чая на немецком языке. Однако в нашем доме всё же был чай, и его купили специально для меня. Так что я спокойно дождалась, пока вскипел чайник, налила в термокружку чай и пружинистым шагом направилась на задний двор.