***
Она хрипло, надрывно кашляет и сплёвывает жидкость, прижавшись щекой к мокрому полу. Рей лежит на чём-то остром. Со стоном она заставляет себя приподняться и тотчас начинает дрожать. Кажется, холод пробирается в самые кости. Стуча зубами, Рей обнимает себя руками и оглядывает бельё, в которое её переодели, исчерчивающие тело старые шрамы – и новые отметины, которые, как она надеется, были сделаны докторами. Позади неё резервуар с кольто, ровно рассечённый напополам. Шатаясь, Рей выпрямляется и тут же снова сжимается в комок. Живот болит; колотая рана так и не затянулась как следует. Она едва успевает сосредоточиться и разглядеть мигающие огоньки и предупреждения на дисплеях резервуара, когда её слух улавливает приближающиеся шаги. Рей оборачивается и вскидывает руку. Штурмовик перед ней замирает, будто ледяной столп. – Кто ты? – сквозь зубы требовательно спрашивает она. – JB-007. Рей смеривает его тяжёлым взглядом. – Где я? – В Ахто-Сити на Манаане. – Что это за здание? – Старый исследовательский институт. База Первого Ордена. Рей шипит проклятья и пытается выпрямиться, упрямо отводит плечи назад, хотя всё тело протестует. – Почему я здесь? Штурмовик медлит. – Почему я здесь? – Из-за лорда Рен. Верховный Лидер Сноук уже оповещён. Скоро тебя отправят к нему… – Какой Рен? Сколько здесь членов Первого Ордена? – Джанара. Только она и десять охранников. Два пилота. Рей выдыхает. – Сколько осталось времени до того, как меня отправят к Сноуку? – Согласно плану, тебя должны были перевезти в резервуаре с кольто. Приготовления было приказано начать десять стандартных минут назад. Значит, Аалто пытался помочь ей спастись. Она обдумает эту информацию позже. – Где мои вещи? Штурмовик указывает на шкаф для хранения. – Открой. Принеси мне. Он повинуется. Рей мгновенно расслабляется, когда в её руках вновь оказывается меч. Она торопливо одевается, не выпуская разум штурмовика из ментальной хватки. – Где ближайший выход? – спрашивает Рей, натягивая ботинки. – Два раза налево, за стенной панелью – проход в район удовольствий. Она кивает, набрасывая на плечи серый плащ. – Ты останешься здесь ещё пятнадцать минут, затем полетишь на Дантуин и переосмыслишь свою жизнь. – Я переосмыслю свою жизнь. – Отлично. Рей прижимает два пальца к белому шлему и уничтожает все воспоминания о своём побеге быстрым движением, которое говорит о том, что ей не раз приходилось совершать подобное. А потом она делает то, что у неё получается лучше всего, – она убегает.***
Бен***
Он почти готов отпинать эвока. Бен хмуро глядит в датапад, пролистывая присланный Маз список того, что ему предстоит отремонтировать. Ничего неожиданного. Обыкновенная работа, с которой, как Бен прекрасно знает, придётся немало повозиться, но он всё равно возьмётся. По крайней мере за неё неплохо платят. – Видел Маз? – ворчливо спрашивает он у Та‘ал, контрабандиста с «Эрмеса», частенько появляющегося в их порту. Родианец вскидывает руки и разражается жалобами, которые Бен не до конца понимает. Что-то о сломавшемся карбюраторе… Бен награждает его мрачным взглядом и продолжает идти вперёд. Всё бесполезно. Он целый час пытается найти Маз, чтобы подписать бланки заявок, но этим утром она совершенно неуловима. Бен возвышается над толпой и использует свой рост себе на пользу, разглядывая зону стыковки. Однако шустрой оранжевой фигурки нигде не видно. Он сжимает зубы и отправляется ко входу в бар. Внутри вихрится дым. Бен ищет взглядом Кеса на его обычном месте у экрана голонета, но его там нет, как нет и Маз. Его пальцы сильнее смыкаются на датападе. Это всего лишь формальность, и ему совершенно не хочется всё утро кого-то выслеживать… Бен, мрачный, как грозовая туча, стремительно идёт дальше по залу, не задумываясь об этом и не замечая своих сжатых кулаков, проносится мимо многочисленных дверей, пока не слышит голос Кеса – приглушённый, неразборчивый из-за того, что его владельца и Бена разделяет каменная стена. Он подходит ближе к приотворённой двери. Это гостевая, а не те комнаты, который пилот обычно занимает. Бен хмурится и уже поднимает руку, чтобы постучать, когда до него доносится голос Маз. – Я знаю, ты беспокоишься о своём друге, но она должна сама найти свой путь. – Она пропала на три года! – через помехи прорывается чей-то возмущённый возглас. Бен заглядывает внутрь. Кес и Маз стоят перед голопроектором. На голограмме мужчина, в позе которого угадывается выправка военного. На его лице отпечатались раздражение и застарелая усталость. FN-2187, вспыхивает мысль. Бен не знает, почему ему на ум пришёл серийный номер. Должно быть, из-за карбюратора, на который жаловался Та‘ал. Кес стоит сбоку, скрестив руки на груди. Его обычно доброе лицо кажется замкнутым и упрямым. – Есть разница между «пропасть» и «уйти». – Она бы не ушла так просто, – гневно восклицает мужчина в ответ. – Должна быть причина. Она наверняка в беде. – Это беда, в которой мы не можем ей помочь, – сурово обрывает его Маз. Она сдвинула защитные очки на макушку и задумчиво глядит на голограмму, прищурив мудрые глаза. – У последнего джедая впереди испытания, которые нам не понять. – У нас больше не будет такого шанса, – злость солдата сменяется на отчаяние. – Если мы не поторопимся, она опять исчезнет, Маз. Маз усмехается, качая головой. – И что прикажешь мне делать? Меня саму едва хватает на то, чтобы удерживать джедая-отступника. Бен наблюдает, как мужчина напряжённо расправляет плечи и глядит на собеседников с тяжёлым смирением. – Он смог бы это сделать. – Это не обсуждается, – рявкает Кес. – Лея рассказала мне про узы… – Которые разорваны. И это к лучшему, – с суровым упрёком в голосе говорит Маз. – Такие вещи нельзя снова вернуть к жизни, не заплатив сполна. – Значит, мы обменяем его жизнь на её? Да никогда! – Как ты и сам знаешь, всё гораздо серьёзнее, и дело тут не в одном человеке, – Маз массирует висок. – И не в одном джедае. Солдат свирепо смотрит на её. – Думаю, мы все знаем, что в его случае дело только во времени, – он качает головой, и Бен гадает, кто этот человек такой, и почему джедай так много для него значит. – Это могло бы её спасти. – Мы все волнуемся за неё, – произносит Маз таким мягким тоном, какого Бен никогда от неё не слышал. – Но мы не можем передвинуть звёзды ради одного человека, кем бы он ни был. – Мы сделали это ради Люка, – с горечью возражает солдат. Кес молчит, не поднимая глаз. Он о чём-то раздумывает. В воздухе повисает напряжение. – Мы не можем позволить, чтобы наши усилия пошли прахом. – Кес… – Считаешь, мне нравится то, что я делаю? – мрачно обрывает его пилот. – Он пытал моего мальчика. Но мне был дан приказ, и я его выполняю. Потому что это именно то, что мы делаем. То, чего от нас хотел бы Хан. Бен впервые слышит, как Кес говорит о семье. Он прислоняется к стене, не зная, что делать с информацией – или, скорее, с тем фактом, что сын Кеса оказался жертвой военного преступления. – Тогда, возможно, я не слишком хорошо умею выполнять приказы. Маз поворачивает голову, будто услышала посторонний звук. – Довольно на сегодня. С этого момента обсуждай джедайские дела с генералом, – она наклоняется ближе к голограмме. – Доверься Силе. Поверь мне, она вернёт её на верный путь. – Что хорошего в пути, если идти по нему придётся в одиночестве? Голограмма с шипением исчезает. Бен быстро отступает на два шага, а на третьем разворачивается и устремляется обратно в бар. Он выключает датапад. Он попросит Маз подписать документы позже.***
Бен не меньше десятка раз прокручивал в голове минувший разговор, но всё так же не может усмотреть в нём и капли смысла. Ни для кого не секрет, что Маз чувствительна к Силе, но не джедай. А ещё она не имеет отношения к военным. Устроившись на своём обычном месте, Бен откидывается на ящик и смотрит на звёзды. Зачем генералу постоянно летать в притон, полный всякого рода преступников? Зачем кому-то просить Маз отправить кого-то на поиски джедая? Всё было бы иначе, если бы кто-то пытался нанять торгаша, охотника за головами или убийцу. Однако тот разговор был совсем другим. Они говорили о джедае так, словно та – их друг. Или кто-то, близкий к другу. Но что забыл джедай на Такодане, в этой дыре на задворках галактики? Джедаи – легенда, которая имеет мало общего с третьесортными контрабандистами и ворами. Бен запрокидывает голову и выдыхает белое облачко тёплого воздуха. Когда-то Кес сражался за Альянс повстанцев. Быть может, кто-то пытается втянуть героя войны в тёмное дельце? Бен слышал с десяток историй о Хане Соло и его знаменитых Следопытах от завсегдатаев бара. Каждая новая байка оказывалась ещё большей нелепицей, чем предыдущая. Впрочем, наверное, в галактике находились люди достаточно легковерные, чтобы купиться на эти россказни. Он прикасается к шраму, пересекающему лицо, – единственной памяти, что у него осталась от того Бена, которым он когда-то был. Кес и Маз говорили, что отметина осталась от взрыва генератора щита, лишившего его воспоминаний. Прощальная любезность Первого Ордена, которая разрушила и его карьеру, и его жизнь, какой бы та ни была. Бен проводит пальцами по неровному краю рубца – глубокого, похожего на ожог. Ему кажется, что он в том возрасте, когда у людей уже есть семьи. Возможно, у него тоже есть семья. Где-то. Возможно, у него, как у Кеса и солдата с голограммы, есть кто-то, к кому он не может вернуться. Галактика столь огромна, что в ней не составит труда потеряться. Расстояние между звёздами так велико, что люди, которые важны, могут исчезнуть в нём. Раньше Бен всё время об этом спрашивал. Кеса. И даже генерала. Была ли у него семья? Остался ли кто-то, кого ему нужно искать? Никто из них не мог дать ответ. Когда Бен спросил Маз, как так получилось, что он оказался на её попечении, она пожала плечами и сказала, что его без объяснений выгрузили из старого кореллианского корабля. Красный диск солнца показывается из-за горизонта. Звёзды исчезают. Бен вздыхает, убирает руку со шрама и принимается переплетать косички, которые не дают волосам лезть в лицо. Такодана никогда не спит, и пришло время снова вернуться к рутине.***
Бен совершенно завален работой. Он не знает, что происходит во вселенной за пределами его маленького мирка, но в последние дни дела идут как никогда живо. У него не было ни шанса поговорить с Кесом или с Маз. Вместо этого Бен метался между погрузочными площадками, ангарами и блоками хранения, ремонтируя развалюхи и составляя описи добра, добытого контрабандой. Эта работа не требует умственных усилий, зато занимает его постоянно, и поэтому к тому времени, когда у Бена, наконец, появляется свободная минутка, чтобы посидеть в баре, он уже окончательно выкинул из головы подслушанный разговор. Он никогда не был особенно общительным, но он находит в себе силы сделать исключение для Кеса. Со стоном Бен опускается на стул напротив него за любимым столиком пилота. Всё его тело болит, а в голове стоит туман. – Долгий день выдался? – спрашивает Кес. У уголков его глаз собираются морщинки. Бен разминает шею. – Он ещё не закончился. – Маз совсем тебя загоняла. – Да. Пришлось осматривать карбюратор «Эрмеса» перед взлётом. – Подлатал его. – Всё равно это бесполезно. – Я закажу тебе пиво. Кес поднимает руку привычным жестом, показывает официанту два пальца. Бен слишком высокий для столика. Он низко склоняется над напитком, когда его приносят. Стакан пустеет меньше, чем за минуту. Кес качает головой и заказывает ещё один. Они сидят в дружеской тишине. Пилот смотрит на экран голонета, висящий на стене. По сравнению с прошлой неделей новости совершенно неинтересные: никаких джедаев и таинственных фигур в сером. Всего лишь что-то о тарифах в системе Илиум. – Разговаривал сегодня с Маз, – осторожно начинает Кес. Бен поворачивается к нему, вскидывает брови. – Она подумывает назначить тебя в команду. Бен фыркает, делает глоток пива. – И с каким же никчёмным пилотом на этот раз? Кес отрицательно качает головой. – Всё не так. Настоящая команда. Официально зарегистрированная. Бен хмурится. – Ты имеешь в виду?.. – Никакого бесполезного ремонта. Ты больше времени будешь проводить в полётах, чем на Такодане. Будешь совершать более длительные путешествия. Кес смотрит с нарочито нейтральным выражением лица. Бен откидывается на спинку стула. Команда. Настоящая команда. Никаких больше мелких поручений и копания в бесполезных развалинах. Он сможет улететь, как только захочет. Бен и на секунду не верит. – В чём подвох? – Никакого подвоха, – взгляд Кеса возвращается к экрану. – Я просто подал Маз одну идею. – И что это за идея? – Возможно, пришло тебе время остепениться, начать устраиваться. Бен прищуривается, и пилот пожимает плечами. – Может, встретить девушку. – Девушку. Пальцы мужчины сжимают жетоны, висящие на шее, нервическим движением, которое Бен заметил ещё давным-давно. Ему никогда не удавалось разглядеть имена, выбитые в металле, но у него есть некоторые подозрения. – Нет ничего дурного в том, чтобы жить и работать над чем-то. Бен стискивает зубы и опускает глаза. По ему самому неизвестным причинам в горле встаёт ком ярости. Он сжимает кулаки. – Значит, просто забыть всё, что было до. Кес вздыхает. – Я не то имел в виду… – Спасибо за пиво. Мне нужно заняться карбюратором. Не говоря больше ни слова, Бен встаёт и идёт в ангар, где Маз хранит трофеи контрабандистов.***
Ему нравится в ангаре больше, чем в замке или на погрузочной площадке. По большому счёту потому, что там тихо. Бен по-прежнему зол – на Маз, на Кеса, – хотя прекрасно понимает, что у него нет для этого никаких причин. Гнев просто кипит в нём, а руки дрожат, когда он раскладывает инструменты на верстаке. Присоединиться к команде! Встретить девушку! Остепениться! Бен собирает волосы в небрежный пучок и надевает защитные очки. Бен и сам не знает, почему он в ярости. Возможно, дело в том, что они правы: ему придётся отказаться от жизни, которую он не помнит, ради того, что у него есть сейчас, придётся прятаться от Первого Ордена и набивать карманы Сопротивления контрабандным добром, изо дня в день делать одно и то же. Создавать едва заметную рябь, когда ему хочется поднять гигантскую волну. Бен вздыхает и поднимает глаза к металлическим стропилам. Ангар построили недавно, и система освещения до сих пор оставляет желать лучшего. Две лампочки мигают, заливая бесконечные ряды ящиков для транспортировки тусклым светом. Бен отгородил себе угол, где поставил старый верстак, который купил два года назад, и разложил разномастный набор инструментов, собранный за минувшее время. Мелкая починка – способ подкопить кредиты и получить кое-какую прибыль, которую Маз не подсчитывает в конце недели. Карбюратор из спидера Та’ал ждёт. Бен выбирает нужный инструмент и садится на шаткую скамейку. Верстак и сидение слишком низкие, и потому его колени вздёргиваются высоко вверх. Он делает в уме пометку как-то исправить ситуацию после следующего полёта. Когда бы он ни случился. Бен закатывает рукава рубашки и берёт губку. Всё ещё сгорая от злости, он сжимает карбюратор так, что белеют костяшки, и несколько раз яростно проходится по нему губкой. Через некоторое время пальцы покрывает жирная чёрная смазка, и они начинают скользить. Губка вырывается из его пальцев, а ладонь ударяет по инструментам. Что-то падает с громким звоном. Ругаясь сквозь зубы, Бен наклоняется, чтобы подобрать упавшее. Порывистым движением он сдвигает очки на лоб, пачкая щёку смазкой. Дальше Бен действует автоматически: нависает над верстаком и отчищает карбюратор, пока тот не начинает выглядеть более-менее прилично. Тишину нарушает стук чьих-то шагов по металлическому полу. Бен расправляет плечи и сосредотачивается на работе. В ангаре тихо, но не всегда пусто. Скорее всего, это один из ботанов с «Заккега» выгружает остатки добычи. Он начинает вскрывать корпус… Шаги звучат громче. Этого достаточно, чтобы Бен поднял голову. Рядом с транспортировочным ящиком стоит девушка. Женщина. На ней тёмно-серые узкие штаны до середины икр и туника без рукавов, тесно обнимающая её стройную фигуру, мягкие коричневые ботинки. У неё яркие карие глаза и лицо в веснушках. Бен сглатывает. Они не встречались. Он бы точно запомнил её. Злость сменяется неловкостью. Бен пытается собраться. Прищурившись, он смотрит на незнакомку. – Ты как сюда попала? Она ничего не говорит. На её милом, поцелованном солнцем лице изумлённое выражение: широко распахнутые глаза и приоткрытые губы. Женщина не сводит с Бена взгляда. У него внутри всё словно сворачивается в узел, и он и сам не знает, почему. – Эй! – окликает её Бен, отчаянно пытаясь выглядеть уверенным в себе, и откладывает карбюратор в сторону. Женщина снова смотрит на него. – Что это? – шепчет она, будто всё вокруг – какая-то изощрённая шутка. Бен вздыхает. Придётся встать. Он осторожно поднимается на ноги, стараясь ничего не задеть. – Закрытый ангар, на одного человека, – его мысли возвращаются к разговору с Кесом. Крайне маловероятно, что привлекательная женщина случайно появится рядом с его рабочим местом впервые за… за все прошедшие годы именно сегодня. – Это всё Дэмерон устроил, так? Она неуверенно делает шаг ближе и отстранённо произносит: – Я не понимаю. Может, она под спайсом? Уже не раз случалось так, что перебравшие посетители бродили по замку. Бен огибает стол и скрещивает руки на груди. – Что? Женщина не останавливается, пока не подходит вплотную. Сердце Бена суматошно бьётся. Он хмурится, гадая, что же в ней заставляет его чувствовать себя долбаным подростком. Она снизу вверх глядит на него блестящими глазами. Мгновение Бен видит её по-другому – уставшей и выпачканной в грязи, с волосами, которые льнут к шее под проливным дождём. В висках нарастает боль. Образ не уходит и словно бы накладывается на реальность. – Я знаю тебя, – бормочет Бен, и туманное видение истаивает. Он озадаченно хмурится. – Откуда я знаю тебя? Женщина ничего не отвечает, но её глаза наполняются слезами. Он не отшатывается, когда она поднимает руку и кладёт ладонь ему на щёку. Её пальцы тёплые и мозолистые. По спине Бена проходит холодок, и он закрывает глаза. Незнакомка стирает смазку с его щеки с нежностью в, казалось бы, прагматичном движении. Бен чувствует, как в горле пульсирует сердцебиение, как потеют ладони. Он знает совершенно точно, что ждал этого очень, очень долго. – Я – Рей, – шепчет она. – Не уходи. – Не уйду. Бен судорожно вдыхает, размыкает губы. – Я… Прикосновение исчезает. Бен открывает глаза. – Бен, – заканчивает он. Вокруг никого.***
Этой ночью он не может уснуть, хоть представляй океан, хоть нет.***
Следующим утром он расспрашивает о ней всех вокруг, описывает женщину команде родианцев, прилетевшей с Корусанта, деваронцам, которые направляются на Нар-Шаддаа, охотнику за головами с Изиз. Никто не слышал о ней, никто её не видел. Рей – никто. Бен нападает на след, только когда встречает Та’aл у берлоги игроков в пазаак. – Ты знаешь кого-нибудь по имени Рей? – спрашивает он ещё мрачнее, чем обычно, уже не заботясь о том, чтобы скрыть отчаяние в голосе. Родианец качает головой. Однако на этот раз Бен не желает принимать ответ «Нет». Его верхняя губы вздёргивается, обнажая зубы. – Каштановые волосы. Карие глаза. Человек. Родианец моргает, его круглые глаза ещё больше расширяются, и он указывает Бену за плечо. Тот зло сжимает челюсти. – Не сработает. Та’ал лишь снова показывает куда-то. Бен предостерегающе наставляет на него палец и оборачивается. По голонету передают изображение женщины из ангара. Оно похоже, но не совсем: у неё новый шрам на щеке, глаза не такие яркие, волосы стянуты в хвост, а не в три пучка. Однако это она. Бен уже давным-давно не испытывал такой железной уверенности. Он несколько секунд, не отрываясь, смотрит на тусклое неподвижное лицо, которое привиделось ему прошлым вечером. Присвист Та’ал заставляет отвлечься от картинки и обратить внимание на содержание новостей. Родианец что-то бормочет, но Бен улавливает лишь одно слово. Джедай. Его взгляд обращается к бегущей строке. МАНААНСКИЙ БЕГЛЕЦ ИДЕНТИФИЦИРОВАН… Он даже не замечает, как Та’ал уходит. Все мысли Бена сосредоточены на одном. Ему необходимо поговорить с Маз.