***
– Рей. Она не оборачивается и не смотрит на него – лишь сосредоточенно заливает остывающие уголья костра. Пылающая кромка солнца показалась из-за горизонта. Сегодня они меняют местоположение своего лагеря – отправляются ближе к развалинам древних храмов. – Рей. Наконец, она поворачивается. – Я знаю, что делаю. Люк сидит на камне неподалёку в стандартной позе для медитации. Джедай глядит на неё. – Этот путь не приведёт тебя туда, куда ты хочешь. Рей закусывает губу. Глаза начинает щипать. – Я просто… – она поднимает лицо к небу Эч-То, вдыхает солёный океанский воздух, прислушивается к пронзительным птичьим кликам. Небеса медленно разгораются. Тусклые розовые и оранжевые тона окрашивают облака, добавляя цвет в бесконечный простор синего, зелёного и серого. Рей знает: это воспоминание пятилетней давности. Всё давным-давно в прошлом. – Я хочу вернуться ко всему этому, – шепчет она. Колени вдруг слабеют, и она оседает на сырую землю. Зарывается пальцами в жирную почву, ощущая под ладонями бархатистый влажный мох. Люк качает головой. – Мы не можем вернуться, – печально произносит он. Слёзы текут по лицу Рей, но она смаргивает их, а потом стирает рукавом. – Это всё сон? – Понимаешь, – Люк грустно усмехается, – я и сам не знаю. Рей улыбается, хоть её сердце и разрывается от горя. Она снова смотрит на солнце, на его лучи, которые незаметно прокрались в их лагерь и омыли всё кругом золотом. – Мне всегда нравились восходы на Эч-То. – Мне тоже. – Могу я… – голос Рей вздрагивает и обрывается. – Могу я остаться с тобой и посмотреть на него? – Я никуда не ухожу. Рей обнимает колени руками, притягивает их к груди и смотрит на то, как утро вступает в свои права.***
Рей просыпается. Перед глазами пляшут цветные круги, будто она долго глядела на солнце. Шея ноет, голова трещит. Простыня запуталась в ногах. Под её ногти забилась чёрная жирная земля. Рей хмурится. Ей вспоминается сон, и застарелая боль в её груди оживает. Неловко поёрзав, она садится и оглядывает маленькую съёмную комнатку. Оплаченную кредитным чипом того человека. Рей морщится и рассеянно шарит по столу, пока, наконец, не нащупывает датапад. Зевая, она касается пальцами дисплея, и тот вспыхивает, пролистывает в конец списка. «Зекк 90 кредитов Пьяный Фел 210 кредитов Кип Дюррон.» Рей вздыхает и печатает: «Кип Дюррон 3000 кредитов.» Погасив дисплей, она потягивается и, сцепив руки над головой, выгибается до хруста в спине. Рей смотрит в открытое окно. Рассвет давно отгорел, и она не может вспомнить, когда в последний раз так долго спала. Рей мысленно проходится по планам на наступивший день. Она знает, где найти Сорана и как к нему подобраться. Сегодня. Всё должно произойти именно сегодня. Её взгляд скользит к мечу и кристаллу, лежащим на прикроватной тумбочке. Ещё один шаг, который сделает её ближе к цели. Рей уже видела всё это.***
Бен***
Он уже вторую ночь спит на проклятой короткой не по росту койке. Кажется, ещё немного, и он свихнётся от тягучей боли в шее. Сопение Кеса нисколько не помогает уснуть; зло глянув на пилота, Бен спихивает подушку с койки и, подложив её под голову, устраивается на полу. Металл холодит спину, но Бен складывает ладони на животе и смотрит в потолок корабля. Он уже делал это, думает он. С ней. С Рей. Закрывает глаза. На мгновение ему чудится, что она рядом. Его подбородок утыкается в макушку Рей. Её волосы пахнут смазкой для двигателя и солнцем. Его руки крепко обхватывают её талию. Он… Бен хмурится, вспоминая мысли и образы, пронёсшиеся перед его глазами, когда он вошёл в комнату с рассечённым резервуаром. Он умолял её не оставлять его. Голос Рей звучал точь-в-точь, как тот голос из воспоминаний, который произнёс так никогда и не выполненную клятву. Она оставила сообщение о нём, будто ожидала, что он придёт в себя и отыщет её весточку. Она никогда о тебе не говорила. Вот и всё. Зови свою джедайскую скутта. Мы знаем об узах! Я скучаю по тебе. Возможно, пришло тебе время остепениться, начать устраиваться. Может, встретить девушку. Я – Рей. Полный нервной энергии, неспособный уснуть, Бен нетерпеливо достаёт из-под койки датапад. Голубое свечение дисплея заливает каюту, но Финн и Кес, глубоко погружённые в сон, даже не морщатся. Он открывает страницу за страницей в поисках любой информации о джедаях. Похоже, кто-то позаботился о том, чтобы данные подчистили. То немногое, что ему удаётся найти – лишь намёки и обрывки, и все они написаны в прошедшем времени. Придерживались аскетического образа жизни. Служили защитниками мира. Не имели права на привязанности. Бен перечитывает страницу по меньшей мере дюжину раз. Смотрит на свою руку. На ней никогда не было светлого следа от кольца. Значит, его и не должно было быть. Ведь она… Бен яростно нажимает на кнопку, дисплей гаснет. Он с силой бьётся затылком об пол. Если что-то и было, она нарушила обещание. Бен и сам не знает, что хуже: то, что он, возможно, всё выдумал, или то, что он прав, и она бросила его.***
– Мы в часе пути от Тида, – сообщает Финн на следующее утро. Бен рассеянно кивает и, не отвлекаясь, продолжает спаивать два провода. – Что-нибудь узнал о Соране? Секунду Финн медлит. – Да. Ну, этого парня несложно было найти. Бен откладывает плазменную горелку и, вскинув брови, поднимает на него взгляд. Финн подходит ближе и протягивает ему датапад. – Похоже, у этого рыцаря Рен есть постоянная работа. Бен смотрит на дисплей, вглядываясь в лицо забрака с оранжевой кожей и мощной шеей с напряжёнными канатами-мышцами, хмурится и читает текст. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА СТРАНИЦУ НАШЕГО ФАКУЛЬТЕТА! ПРОФЕССОР СОРАН. ТЕЛЕМЕТРИЯ, ГЕЛИОТРОПИЗМ, АСТРОФИЗИКА. ДИПЛОМЫ. Кажется, список продолжается целую вечность. – Значит… учёный, – скептически говорит Бен и снова переводит взгляд на изображение. Мрачно нахмуренные брови над глубоко посаженными глазами, едва сокрытая ярость. На миг он видит… – Догоняй, долговязый! – кричит подросток, улыбаясь широкой, жестокой улыбкой. Он легко бежит по крутому склону затерянной в джунглях горы. Кажется, корзина камней на его спине легче пушинки. Бен зло глядит вслед. Дыхание срывается с губ короткими хрипами. Нечестно, думает он. – У тебя ведь два сердца! Видит что-то ещё. – Зачем Рей его преследовать? – размышляя вслух, бормочет Финн. – Это… на неё не похоже. – А на что она похожа? – Бен старается, чтобы его голос звучал равнодушно. – Она смелая, – отвечает солдат. С каждым словом он становится всё более печальным. – Находчивая. Верная. Она на что угодно пойдёт ради друзей. – Друзей вроде тебя. Бен наблюдает, как сказанное словно бы приводит Финна в чувство, точно ведро холодной воды, и он, наконец, понимает, с кем говорит. – Да, вроде меня. Бен сдвигает защитные очки на макушку. – Я тебе не нравлюсь, – высказывает он уже давным-давно замеченное. Финн прокашливается. – Мы – команда. Ты мне и не должен нравиться. – Нет, – соглашается Бен. – Но я хочу знать причину. Он приказывает себе успокоиться и продолжает, прекрасно осознавая, что вот-вот собственной рукой проведёт меж ними черту – безымянную, безмолвную: – Это из-за Рей? Финн откидывается назад и выключает датапад. – У меня есть свои собственные причины. Рей – только одна из них. – Эти причины как-то связаны с Первым Орденом? Чистый, незамутнённый гнев искажает лицо солдата, и, развернувшись, тот оказывается с Беном лицом к лицу. – Давай-ка кое-что проясним. Я лечу на Набу не для того, чтобы делиться историями из жизни. Ты меня не знаешь, понял? Бен хмурится. – Кем ты был? Офицером? – Не то чтобы это вообще тебя касалось, но я был штурмовиком, – Финн прожигает его яростным взглядом. – Я служил под началом капитана Фазмы. А знаешь, кому служила она? Бен никогда не слышал это имя. Финн, зло сверкая глазами, наседает сильнее. – Кайло Рену, – он усмехается. – Но ты ведь даже не знаешь, кто это. – Кес как-то упоминал его, – говорит Бен, защищаясь. Финн чуть встряхивает головой, и, будто пламя свечи, потухшее от порыва ветра, его ярость вдруг уходит, уступая место опустошённости и обречённой покорности. – Да, так и есть. А ещё Кес говорил, что он мёртв. Знаешь, что я думаю? Бен сжимает губы. – Я думаю, что он жив, – Финн поднимает глаза, встречаясь с ним взглядом. – И ждёт, чтобы обвести нас всех вокруг пальца. Бен не знает, что ответить, но, пока он раздумывает, Финн уже поднимается на ноги. – Забудь, – произносит тот и идёт обратно к койкам. – Просто приготовься к приземлению. Бен наблюдает, как Финн уходит, и снова берётся за плазменную горелку, чтобы скрыть дрожь в руках.***
Что-то в Тиде приходится ему по душе. Бен не привык к таким местам – уж слишком этот город чистый и ухоженный, слишком полный жизни. Они направляются в торговый район. Мимо пробегает стайка девушек. Ленты, вплетённые в их волосы, струятся за их спинами. Слева журчит фонтан с водой чистой, как хрусталь. Высокие величавые здания вокруг одинакового песчано-золотистого цвета, крытые зелёной черепицей. Девочка сталкивается с ногой Бена и поднимает на него широко распахнутые карие глаза. Он смотрит на неё сверху вниз, хмурится. – Падме! – кричит ей женщина, стоящая неподалёку. – Оставь в покое… этого милого молодого человека. Девчушка расцветает в улыбке, в которой не хватает нескольких зубов, и машет ручкой. – Пока! Бен наблюдает, как она вприпрыжку несётся к матери, насупливает брови сильнее и сухо роняет единственное слово: – Оживлённо. – Тид – крупнейший культурный центр по эту сторону Внешнего Кольца, – отвечает Кес, шагающий с ним бок о бок. Глаза мужчины красные от того, что во время пути он почти не отходил от штурвала. – Ты тут уже бывал? – Не сам. Жена рассказывала. – Она с Набу? Кес печально улыбается. – Не совсем. Её эскадрилья размещалась тут некоторое время после войны. Она летала по личным приказам принцессы Леи. Бен никогда не слышал, чтобы Кес рассказывал о своей супруге. – Генерала. – Да. Шара Бэй бы получила удовольствие от того, что творится сейчас. И тут же очертя голову ринулась бы в самую гущу схватки, это уж точно. Бен замечает, что пилот говорит в прошедшем времени и молчит – только смотрит на рынок, на жарко горящий под лучами солнца купол Центра искусств Падме Наберри. Бен пытается придумать какую-нибудь тактично звучащую фразу и в конце концов произносит: – Уверен, ей не хотелось покидать это место. Кес вдруг задорно улыбается и разом будто молодеет. – У Явина тоже были кое-какие преимущества. Финн, идущий рядом, прокашливается и указывает вперёд зажатым в руке датападом. – Университет прямо. Бен глядит на большое богато украшенное здание в конце улицы. Над стенами парят настоящие голуби. Что и говорить, ему не приходится бывать в таких местах.***
– Приёмные часы указаны на дверях, – чётко выговаривает дама преклонных лет. На ней платье лилового цвета, прихваченное серебряной тесьмой, но Бену почему-то кажется, что, несмотря на всю кажущуюся простоту покроя, наряд до нелепости дорог. Волосы женщины чуть светлее одеяния и сплетены в смехотворно сложную причёску из многочисленных узлов и косичек. Взгляд, которым она смеривает Бена, невольно заставляет его почувствовать себя виноватым – словно его вот-вот начнут бранить за смазку, въевшуюся в руки, и пятна на рубашке. – Мы ищем профессора Сорана, – говорит Финн, улыбаясь и лучась природным обаянием. Бен наблюдает, как тот небрежно опирается локтем о стойку, будто всю жизнь провёл в этих стенах. Университет Тида отполирован и вылощен до последнего угла; тёмное дерево и светлые, тёплого оттенка камни, изысканные в простоте и тонкости цвета, манят подойти поближе и прикоснуться. Бену кажется, что ворот рубашки слишком жмёт, волосы у него слишком взлохмачены, а уши – непростительно лопоухие. Если раньше дама была бесстрастной, то теперь её лицо превратилось в ледяную маску, а в манере держаться проглядывает настоящая враждебность. – И что, позвольте полюбопытствовать, вам нужно от Сорана. Она переводит взгляд на бластеры и поджимает губы, точно обнаружила подтверждение своим и так бесспорным выводам. – Часы приёма?.. – растеряв запал, произносит Финн. – С бластерами наперевес, – кажется, от голоса женщины можно замёрзнуть. – Выпроводите себя отсюда сами, или я вынуждена буду сообщить охране. Это образовательное заведение, господа мои. – Просто скажи, где его найти, – взрывается Бен. – О, как я могу ответить отказом на такую просьбу, – дама мельком и с явным пренебрежением смотрит на Кеса. – Уведите отсюда этих мальчишек. Это ваше последнее предупреждение. – Мы из Сопротивления, – отчаявшись, восклицает Финн. Женщина медлит, приподнимает холёную бровь. – Подчинённые генерала Органы? – Да! Мгновение она сражается с собой, а потом вздыхает. – Предоставьте какие-нибудь документы, – дама расцепляет руки, сложенные на груди, и водружает на кончик носа очки в тонкой оправе. – Поторапливайтесь. У меня квалификационные экзамены и терпение, которое быстро подходит к концу. Кес передаёт ей датапад. Женщина ещё раз окидывает его взглядом, но датапад принимает. Сдержанная улыбка на миг появляется на её губах и тотчас гаснет. – Она всегда с лёгкостью находила проблемы на свою голову, – она отдаёт датапад. Свет вспыхивает на ухоженных ногтях. – Могу предположить, что вы явились, чтобы арестовать этого головореза. – Вы знаете его? – тут же настораживается Финн. – Я возглавляю кафедру, – дама массирует висок. – И я уже давно ищу предлог, чтобы освободить его от должности. К сожалению, у него постоянная штатная должность. – Штатная должность, – сочувственно бормочет солдат. – Его нет сегодня. Он занимается сбором средств, – она поднимается на ноги и снова принимается за работу. – Но, полагаю, вы можете встретиться с ним завтра, – дама снова поджимает губы. – За пределами университета, разумеется. – Что за сбор средств? – требовательно спрашивает Бен. Дама сердито хмурится, и её аристократичные черты складываются в уродливое выражение. – Технически это торжественный приём. Соран приобрёл скверную привычку принимать правительственные контракты. Совершенно немыслимо для профессионала и губительно для репутации университета, – она фыркает. – Он встречается с представителем одной из компаний, что снабжают его средствами. Первый Орден, думает Бен. Мысли несутся вперёд, ему вспоминается страница голонета со специализацией рыцаря Рен. Телеметрия. Гелиотропизм. Астрофизика… Всё, что нужно, для того, чтобы создать оружие. Перед глазами вдруг встаёт образ: деревья, снег, полоса алого на фоне черноты неба… – Мы встретимся с ним завтра, – голос Кеса прорезает видение, и то исчезает. – Спасибо вам, госпожа?.. – Профессор Наберри, – женщина уже просматривает какие-то документы на датападе. – И, прошу, арестуйте его. Я не вынесу другого заседания комитета.***
Кес указывает место на карте, перекинутой проектором на стену. – Выходы здесь, здесь и здесь. Будем держаться аллеи, и, если всё сложится не в нашу пользу, вероятность того, что пострадают гражданские, снизится. – Почему не найти его на приёме, – бормочет Бен, не сводя глаз с изображения Сорана на дисплее датапада. Он старается запомнить всё: узор татуировок, количество рогов на голове. Лицо забрака накрепко засело в его мыслях, точно мрачное обещание. Я приду за тобой. – Потому что это тысяча и один риск, – ворчит Кес. – Там полно гражданских, охраны, слишком много неизвестных величин. Подобраться к нему во время рабочего дня – куда более мудрый ход. – Если он по-прежнему будет здесь. – А почему бы ему не быть здесь? – осторожно спрашивает Финн. – У меня дурное предчувствие, – каждое слово Бена дышит раздражением и досадой. Кес закатывает глаза. – У меня ещё более дурное предчувствие насчёт того, чтобы ворваться на торжественный правительственный приём. Бен до скрипа сжимает зубы. Он знает, как всё будет – его мнение не имеет значения, и ему придётся действовать по указке Кеса или Финна. Раздражение вскипает в груди, угрожая выплеснуться наружу, неистовая жажда действовать звенит в его крови. Бен знает, что завтра будет слишком поздно. Что бы ни произошло, это должно случиться сегодня вечером. Промедление – и они упустят свой шанс. – Нужно действовать сегодня, – цедит Бен. Кес устало вздыхает. – Я знаю, что делаю, Бен. – Как и я, – Бен едва сдерживает крик. – Мы загоним его в угол следующим утром. Представимся независимыми нанимателями, – пилот окидывает его спокойным взглядом. – Это самый безопасный путь. Для нас и для Рей. – Нет. – Тогда проголосуем, – Кес оборачивается к Финну. – Кто за то, чтобы идти этим вечером? – Я, – рявкает Бен и тоже смотрит на солдата. – Завтра будет поздно, Финн. Тот глядит на него в ответ, принимая нелёгкое решение, и прочищает горло. – Я за завтра, – произносит он, затем отворачивается и выходит за дверь. Бен ударяет кулаком в стену. Он не собирается ждать.***
Сердце Бена громко, торопливо бьётся. Он ждёт, пока Кес не начинает храпеть, достаёт из-под койки бластер и натягивает ботинки. «Слишком поздно, слишком поздно, слишком поздно», – крутится в голове неотвязная мысль. Бен выдыхает, хватает поясную сумку и застёгивает её на талии. Оборачивается – Кес и Финн по-прежнему спят – и выскальзывает за дверь.***
Он никогда не делал ничего подобного. Адреналин в крови зашкаливает, он настороженно следит за каждым движением, каждым звуком. Бен узнал, что торжественный приём проводится в Ботанических садах Амидала, неподалёку от дворцового района. Улицы запружены ховеркарами, а однажды Бен даже замечает настоящий экипаж. Прохожие вокруг – ослепительный водоворот изысканных платьев и костюмов. В воздухе плывёт негромкая струнная музыка. Сады открыты для публики, как и всякое мероприятие в них, однако у входа в ярко освещённую оранжерею Бен замечает охрану. Он делает вдох, выдох, рука сама тянется погладить бластер, но вместо этого ложится на поясную сумку. Он сможет. Бен входит внутрь. Тотчас несколько посетителей оборачиваются, заметив его одежду, и презрительно усмехаются. Есть что-то в Тиде, что каждый раз заставляет Бена чувствовать себя грязным оборванцем, и эта прогулка сквозь толпу напомаженных господ ничуть не помогает избавиться от неприятного ощущения. Он видит, что дроиды-слуги намеренно обходят его стороной и не предлагают шампанское. – Общественные обзорные площадки там, сэр, – вежливо произносит протокольный дроид и склоняет серебряную голову в сторону дорожки в окружении красивых белых цветов, обвивающих ограды. Бен проходит мимо, оглядывая толпу в поисках оранжевого. – Сэр… – Отвали. – Сэр!.. – оскорблённо ахнув, восклицает дроид. В ботанических садах сотни посетителей, но Бен не видит никого похожего на забрака со страницы в голонете. Он пытается обуздать отчаяние, загнать его глубоко внутрь и терпит поражение. Наконец, он оборачивается к дроиду. – Ты видел забрака по имени Соран? Тот снова склоняет голову набок. – Общественные обзорные площадки там, сэр. Бен зло глядит на него, готовый проткнуть его отвёрткой из поясной сумки. – Отлично звучит. Спасибо, дроид, – кто-то хлопает его по плечу, и он оборачивается, встречаясь взглядом с Финном. – Идём, – негромко произносит солдат и тянет его прочь в сторону дорожки. Бен сжимает кулаки, но следует за ним. – Что ты здесь делаешь? Финн фыркает. – Ты всерьёз полагаешь, что можешь улизнуть, не разбудив меня? Ты топчешься так, будто пытаешься что-то сломать. – А что Кес? – Кес не проснётся, даже если у него над ухом бомбу взорвать. – Не пытайся меня остановить, я сделаю то, что считаю нужным, – шипит Бен. – То, что считаешь нужным? Оскорблять протокольного дроида? – Искать Сорана. – Собираешься ткнуть его отвёрткой? Бен прищуривается. Финн, пожав плечами, упирается руками в бока. – Ты – механик, не солдат. – Я не поверну назад. Он здесь. Финн глядит на него задумчиво и тревожно. – Ты ведь серьёзно говорил, так? О том, что завтра будет слишком поздно. Бен напряжённо кивает. – Откуда ты узнал? – Я не знаю. Финн вздыхает, будто и сам не верит в то, что вот-вот скажет. – Хорошо. Сделаем это. – Ты мне веришь… – Нет, конечно! Это просто импульсивный глупый поступок. Бен невольно улыбается – неловкой скованной улыбкой.***
Они обыскивают сады, пробираясь по тропинкам и разглядывая посетителей сквозь стеклянные панели и переплетения цветов и кустарников. Через два часа Соран находит их сам. Бен, а за ним по пятам и Финн, входят в просторный стеклянный атриум, образующий правильный круг и увитый стелющимися лозами. Внутри жарко и влажно. Под подошвами ботинок пружинит земля. И вот он – забрак с оранжевой кожей стоит прямо под вершиной купола к ним спиной, заложив руки назад. Кажется, от каждого его движения тёмный, превосходно сшитый костюм готов треснуть по швам. – Почти как дома, не так ли, – голос Сорана спокойный и глубокий. Татуированной рукой он касается белоснежной лилии и баюкает её в ладони. Бен не двигается. Крепко сжимая тяжёлый бластер, Финн встаёт с ним плечом к плечу. – Хотя, может статься, для тебя это не было домом, – забрак оборачивается и глядит на Бена так, будто под сводами атриума они одни. – Ты должен быть мёртв, – произносит он тем же бесстрастным голосом. Бен не может пошевелиться – будто гравитация, пригибающая к земле, удушающая, вдруг обрушилась на его плечи. Он скашивает глаза и по лицу Финна, блестящему от пота, понимает, что тот испытывает то же ощущение. – Что-то в тебе не так, как раньше, – Соран склоняет голову набок и подступает ближе. Трава под его ногами увядает и гибнет. Татуировки вспыхивают, точно раскалённый металл, и снова становятся тусклыми. – Во-первых, новый шрам, – он наискось проводит ладонью по лицу. – Слышал, это знак внимания от Сопротивления, – губы забрака вздёргиваются, обнажая ощеренные зубы. – Я не слишком одобряю то, что они уничтожили мою работу. Или то, что ты позволил этому произойти. – Где Рей? – хрипло выдавливает Финн, и Бен вздрагивает от неожиданности. Соран мимолётно оглядывает его и тут же снова с пренебрежением отводит глаза. Кольцо мёртвой травы под его ногами расползается всё дальше, татуировки горят, точно огонь. – Так, значит, вот зачем вы здесь? Ради девчонки? Бен с трудом сглатывает. Голова идёт кругом, тошнота подступает к горлу. Все силы уходят на то, чтобы не рухнуть на землю. – Ты знаешь меня. – Твою версию, – отвечает Соран. – Не эту, – он коротко, лающе смеётся. – Ты едва можешь стоять. Пожалуй, я окажу Верховному Лидеру услугу, прикончив тебя. Забрак тянется себе за спину, медленно вынимает два серебряных цилиндра – по одному в руке, – и те ярко вспыхивают. Из каждого показывается луч тёмного бордового цвета. Соран держит оружие клинками назад, и, когда он поднимает его выше, костюм не выдерживает и рвётся, обнажая кожу и ещё больше ослепительно полыхающих татуировок. Финну удаётся вырваться из хватки, не дающей двигаться. Он вскидывает бластер и жмёт на спуск. Соран отражает выстрел неуловимым текучим движением. Сгусток энергии врезается в гущу переплетающихся лоз. – Ну же, – говорит он, – это всё, на что вы способны? Бен тянется к бластеру на бедре… Забрак выкидывает вперёд руку, и, прежде чем Бен понимает, что происходит, его ноги уже отрываются от земли, и он ударяется о стеклянную стену с такой силой, что проламывает её. Он слышит вскрик Финна и звук бьющегося стекла. Бен хрипит, лёжа на спине. Воздух выбило из лёгких, рёбра вопят от боли, а тело ноет от многочисленных порезов. Битое стекло усеивает землю вокруг. Кровь из раны на лбу заливает глаз. Бен моргает, пытаясь нащупать гаечный ключ в поясной сумке. – Назад. Он кашляет, пытаясь приподняться. Подтолкнувшись локтями, переворачивается на живот. – Я сказала, назад. Перед лицом Бена появляются тёмно-серые ботинки. Он запрокидывает голову вверх, и его сердце замирает в груди. Над ним стоит женщина в плаще с капюшоном, укрывающем её с макушки до пят. Видны только щека и уголок рта. Её губы сложены в хмурую тонкую линию. Бен снова заходится кашлем. Рёбра точно сломаны. – Ты… – Не двигайся, – шепчет она. – Я разберусь с этим. Край её плаща колышется над ним. Бену приходится напрячь все силы, чтобы сесть. Он смотрит, как женщина в сером проходит сквозь дыру в стекле, которую он пробил. Безмолвная и величественная, она останавливается перед Сораном. Забрак улыбается безжалостно и страшно. – Ты. Тебя я ждал. – Ты знаешь, зачем я здесь. – Знаю, джедай-убийца. Бен наблюдает, как женщина распутывает завязки плаща. Две тонкие руки откидывают капюшон, открывая собранные в узел тёмные каштановые волосы. У неё карие глаза. Шрам на щеке. Веснушки. – Тогда я не буду заставлять тебя ждать. Плащ падает наземь. Вспыхивают два серебряных клинка.