***
Он даже не раздумывал – вот что позже заставит его похолодеть от страха. Всё получилось легко и естественно, как дыхание. Электричество собралось потрескивающим комком у затылка, скатилось вниз по рукам, мягко легло в ладони. Оно прогрохотало по той силе, что обхватывала и удерживала его в неподвижности, вырвалось и расцвело во всей своей первозданной мощи. Он просто поднял руку, и из неё рванулась, метнулась раскалённым зигзагом молния. Содрогаясь всем телом, Соран лежит на земле. Всё ещё живой. От его одежды поднимается дым. Он… доволен. Бен доволен. Он не понимает, как он это сделал, но от одного взгляда на охваченного мукой врага в его груди зреет и крепнет извращённое, но глубокое удовлетворение. Соран причинил ей боль. Ответ был очевиден. Он заставил её испытать боль и должен был заплатить сполна. Электричество снова щекочет шею, соскальзывая вниз. – Не надо, – шепчет Рей. Она смотрит на него – впервые с тех пор, как вступила в бой, вставая на его защиту. Её глаза широко распахнуты. Она его боится? Он ощущает сердцебиение Сорана в своей ладони, торопливую пульсацию, которую в его полной власти остановить или позволить продолжаться. Откуда-то он знает, что нужно лишь ещё раз сжать кулак, и оба сердца замрут навсегда. – Он хотел убить тебя, – едва шевеля губами, с трудом выговаривает Бен. Даже одна эта мысль кажется недопустимой. Сердце Сорана трепещет – щекотное призрачное ощущение на самых кончиках его пальцев. – Но не убил, – ровно отвечает Рей, поднимаясь на ноги. Она не пытается приблизиться. Из-за этого что-то внутри него мечется в приступе ярости. – Опусти руку. Замешательство и гнев владеют им в равной степени. Он жаждет смерти Сорана. Это просто данность. Бен мельком смотрит на неё, на своего джедая, который глядит на него пристально и настороженно, будто он – заккег, готовый броситься в атаку. – Я не… – Я знаю, – негромко произносит Рей, приближаясь на шаг. Когда Бен не отвечает и никак не откликается на её слова, она делает ещё один шаг. Мозолистые тёплые пальцы обхватывают его запястье. Прикосновение заставляет вздрогнуть обоих. Импульс, встряхнувший их, – это определённо результат… Молнии. Осознание того, что только что произошло, обрушивается на Бена, точно волна. Он резко отдёргивает руку. Ладонь Рей соскальзывает, обрывая прикосновение, и безвольно падает. – Что это только что было? – требует ответа Бен. Горло перехватывает от отвращения перед тем, что он чуть было не натворил – и перед тем, что всё-таки сделал. Воздух кажется густым и тяжёлым от наполняющего его электрического жара. Лицо Рей выдаёт её сочувствие, однако у неё нет ответов для него. – Я… – она по-прежнему отводит взгляд. – Прости. Вы не должны были здесь оказаться сегодня. Бен пристально глядит в ответ. – Что ты имеешь в виду? – Я… Я не могу сказать. Мне жаль. – Тогда откуда ты знала, где найти его. – Этого я тоже не могу рассказать. Бен срывается. – Тогда что ты можешь сказать, Рей? Она вздрагивает, услышав своё имя. Или, быть может, дело в том, что это он произносит его. – Мне необходимо подумать… – Мне нужны ответы. – Ты можешь их и не получить. – Почему ты преследуешь Монаха? – спрашивает Бен, припомнив разговор в пылу схватки. – Я собираюсь проверить, как там Финн… – И почему ты не смотришь на меня? Внезапно Рей напрягается, будто взведённая пружина. Раздаётся короткое шипение. Она поворачивается на каблуках, вскидывает руку, и половина разрубленного меча опускается в её протянутую ладонь. Рей грациозно и легко завершает поворот, сжимая пальцы на рукояти. Клинок прошивает спину бросившегося на них Сорана Рена. Бен ощущает, как одно из его сердец замолкает. Кажется, лиловые радужки рыцаря глядят прямо сквозь него. С хрипом Соран падает на землю как подкошенный. Одна из его рук всё так же вытянута вперёд, будто всё ещё тщится схватить Бена за ворот рубахи. Рей вырывает меч из тела забрака. Её лицо холодно. Серебряное свечение гаснет, и атриум снова погружается в полумрак. – Ты… убила его, – в голосе Бена нет изумления, нет потрясения, лишь простая констатация факта. Рей не отвечает, а просто подбирает другую половину своего оружия. Бен вспоминает, как держал его в ладони и смотрел на странное соединение обломков, которое не имело никакого права работать. Не имело права на ту мощь, которой обладало. Прямо как и его владелица. – Будет честно… – он вертит меч в руке, наблюдая, как поблескивает исцарапанная рукоять, – если я оставлю его у себя. Потому что он понимает: это оружие важно для неё, и хочет, чтобы она почувствовала, каково это – когда кто-то забирает то, что ему не принадлежит. Внимание Бена снова во всей своей полноте возвращается к Рей. Её взгляд кажется рассеянным – словно она глядит в невообразимую даль. – Я не хотела, – в конце концов едва слышно шепчет джедай, глядя на распростёртого Сорана. – Я не хочу ничего из этого, никогда, но кто-то должен, а я – это всё, что осталось, – она качает головой, а потом, будто разом лишившись сил, падает на мёртвую траву. – Осталась только я одна. И он следует за ней, как если бы кто-то заставлял его. Потому что какая-то его часть больше никогда не хочет выпускать её из виду. Бен опускается на колено и ссутуливается, чтобы встретиться с ней взглядом. – Разреши нам помочь тебе. Её смешок звучит болезненным всхлипом. Бен замечает, что глаза Рей заволакивает влага, и порывисто тянется к её щеке. К его изумлению, она позволяет ему прикоснуться – и успокаивается, пусть и совсем чуть-чуть, от ощущения его пальцев на своём лице. Это укрепляет его подозрения. Рей не просто человек, который спас его. Она была кем-то большим. Они были чем-то большим. – Расскажи мне, – выдыхает Рей. От слёз её голос звучит глухо. – О своей жизни. – Если это можно назвать жизнью. – Пожалуйста. Бен нахмуривается. Её ладонь накрывает его. – Я – механик. – Какой механик. – Любой, какой нужен Маз. – Значит… ты с Такоданы? – Нет, – он пристально следит за выражением её лица, но то не меняется. – С Кореллии. – Ты счастлив? Рука Бена, которой не касаются её пальцы, конвульсивно вздрагивает. – Нет, – по её телу пробегает дрожь. – Мне скучно. Я в тупике. Я… – он и сам не знает, почему с такой лёгкостью раскрывает ей сокровенные мысли. – Я хочу большего. – Чего, например. – Контроля. Рей вдыхает, с шипением втягивая воздух. – И я… – Бен сжимает кулак. – Я хочу знать, почему ты оставила меня. Глаза Рей расширяются. – Откуда ты узнал? – Я вспоминал, – признаётся он и наклоняется вперёд, утыкаясь лбом в её лоб. – Я помню твоё обещание и… и тебя под дождём. И то, как ты спала подле меня. Какие бы воспоминания ни вернулись ко мне, почти всегда я вижу в них тебя. Они молчат. Ладонь Бена соскальзывает со щеки Рей и зарывается в её волосы. Каким-то шестым чувством Бен понимает: он делал это прежде, он уже пропускал эти каштановые локоны меж пальцев. – Как ты смог вызвать молнию? – тихо спрашивает Рей. – Я не знаю. – Ты смог бы повторить? Отчего-то он чувствует себя обязанным сказать правду. – Да. Лицо Рей отражает настоящую муку. – Я пыталась оградить тебя от опасности, – шепчет она. – Тебя и Финна… Бен замирает. – По и Лею. Всех, кого могу, – Рей поднимает глаза, и он видит в них нечто такое, что ему совсем не нравится. Если бы ему нужно было облечь свои туманные догадки в слова, Бен бы назвал это обречённой покорностью. Или смертельной усталостью. – А это значит, что я должна делать то, на что я бы никогда не пошла прежде, – её рука ложится на его шею. Бен чувствует, как что-то обрывается в его груди, как всколыхивается нечто тёмное и непрошеное. – Кто ты для меня? Рей улыбается. В это мгновение она прекрасна, как никогда, – и сломлена. – Я никто. Рей подаётся вперёд, и Бен с изумлением обнаруживает, что она целует его. Её губы потрескавшиеся, но мягкие. Их касание тревожит в нём то, что он предпочитал не замечать очень-очень долго. Бен с готовностью глубже запускает пальцы в её волосы и, будто откликаясь на полузабытое воспоминание, кладёт ладонь на талию… И всё заканчивается, едва начавшись. Рей отодвигается и упирается лбом в его лоб. – Ты забудешь, что я была здесь, – негромко произносит она. Рука Бена падает с её талии. – Ты позаботишься о безопасности Финна, а потом… – Рей с дрожью выдыхает. Пальцы, ласково зарывшиеся в её волосы, соскальзывают. – А потом ты вернёшься домой, Бен. И останешься там. Его глаза закрываются. Тело цепенеет и заваливается вперёд. – Не уходи, – с трудом бормочет Бен в её плечо. Он слышит её шёпот, прежде чем всё заволакивает тьма. – Прости.***
Когда Бен открывает глаза, он чувствует себя так, будто его вышвырнули из окна. В голове словно бы молот бухает о наковальню, а на ладони, похоже, ожог – кожа там стянута и горит огнём. Бен кое-как приподнимается и садится, прижимая руку к лицу и пытаясь сообразить, что произошло. Последнее, что он помнит, – это то, как он вошёл в Ботанические сады, и навстречу ему ринулся протокольный дроид… Атриум лежит в руинах. Стеклянные стены разбиты. Мёртвые деревья роняют сухие листья, увядшая трава устилает землю. На одной из скамеек чернеет отметина от бластерного заряда. Воздух тяжёлый и густой, как бывает после грозы. Бен сидит в самом эпицентре разрушения. А Финн глядит на него с ужасом на лице. – Какого чёрта ты натворил? – кричит он. Бен нахмуривается. Морщась от боли, он оглядывается, но здесь только они – он сам и Финн посреди широкого круга погибших растений. – Ничего, – с трудом выговаривает Бен. – Я не помню. – Что именно ты хочешь сказать? – требовательно спрашивает Финн. – Ничего или ты не помнишь? Бен зажмуривается. – Я… – Когда я пришёл в себя, я лежал на скамейке, – напирает Финн. – Мой бластер был таким горячим, будто я из него только что стрелял. А в стене дыра от заряда. – Почему ты думаешь, что я вообще имею ко всему этому отношение? – возражает Бен. – Да у меня даже бластера нет… Один из карманов его поясной сумки открыт. Хмурясь, он прикасается к нему, чтобы застегнуть, но внутри ощущает маленький бугорок. Бен осторожно запускает руку в сумку, и чувствует под пальцами что-то гладкое и прохладное. – Я хочу ответы, Бен. – У меня их нет, – рычит тот, но совершенно ясно, что мысли его далеко. Бен сосредоточен на предмете из сумки. Он вытаскивает его наружу. На его ладони покоится тёмный фиолетовый кристалл. Он никогда не видел его прежде. – Коллекционируешь камни? – бурчит Финн. Бен мгновенно сжимает кристалл в кулаке – отчего-то ему не хочется, чтобы Финн смотрел на него, – и хмуро прячет его в сумку. – У тебя какие-то проблемы? – Да, именно так. Я очнулся в разбитом атриуме, а ты сидел посреди всей этой разрухи. Бен фыркает. – Я – механик. – Как же, механик. Бен встаёт на ноги, и Финн поднимается следом. Они встречаются взглядами и напряжённо смотрят друг на друга. – Мы обо всём расскажем Кесу, – наконец, говорит Финн и, подождав, пока Бен направится к выходу, идёт следом, глядя ему в спину. – И ты ведёшь себя тихо. Бен ворчит и в раздражении вскидывает руки, но больше никак не выражает протест. Почему-то ему хочется убедиться, что с Финном всё будет в порядке.