***
Ей потребовался год, чтобы создать световой меч. Рей уже не помнит все детали, однако некоторые моменты до сих пор стоят перед её глазами: те четыре дня, в течение которых она собирала рукоять из металла старого истребителя Люка; дрожь в руках после того, как она несколько часов подгоняла драгоценные камни Леи; обиженный взгляд, которым её наградил ВВ-8 в ответ на просьбу подарить ей одну из линз. (Это был жутковатый вопрос. Сейчас, мысленно возвращаясь в прошлое, Рей это понимает). Впервые готовясь что-то создать, Рей решила не торопиться – чтобы не наспех, чтобы не как на Джакку. Нет, это был неторопливый, методический процесс. Она собрала компоненты тогда, когда те оказались доступны, и впервые в жизни позволила себе тянуть время. Желудок не сводило от голода, на горизонте не маячила песчаная буря, Ункар Платт не готовился прислать за ней своих головорезов при малейшем намёке на опоздание. Рей привыкла ждать, но это был совершенно новый для неё опыт терпеливого ожидания. Люк никогда не подгонял её, Люк всегда следил, чтобы ученица была сыта. Он доверил Рей делать то, что она считала нужным, или давал ей время и место, чтобы выяснить, как ей быть дальше. Когда она впервые активировала меч, они оба во все глаза уставились на серебряные клинки. Лучи были стабильны, баланс почти идеален. – Серебряные? – только и спросил Люк. Рей нахмурилась. – Это плохо? – Они очень яркие. Люк улыбнулся, и Рей впервые ощутила, что кто-то гордится ею. Сейчас, почти пять лет спустя, Рей смотрит на то, что осталось от её меча – печальные осколки на самодельном верстаке. Эмиттера и большей части проводников больше нет, но этот урон ничтожен по сравнению с потерянным кристаллом. Она прикусывает палец, стараясь сдержать слёзы, и, не отрываясь, разглядывает обломки, в которые Соран превратил оружие, ставшее будто бы продолжением её самой. Рукоять разрублена надвое, потёртые провода торчат наружу. В нише лежит растрескавшийся и обугленный остов того, что некогда было одним из Альдераанских драгоценных камней Леи. Слёзы всё же проливаются, и Рей чувствует, как по щекам течёт тёплая влага. Она знает, как много этот кристалл, частичка уничтоженного Альдераана, значил для Леи. Потерять его кажется непростительным преступлением. Рей гладит почерневшую грань и находит некоторое утешение в том, что вторая половина камня надёжно закреплена в нетронутой части рукояти. Мгновение Рей раздумывает, не переделать ли меч в одноклинковый, однако она знает – в таком изменении кроется опасность, ведь тогда она не сможет сражаться в полную силу, а именно это ей нужно, чтобы настичь Аалто и прекратить всё это. Ей нужна замена. Рей откидывается назад и рассеянно теребит кристалл, висящий на шее. Ноготь проходится по трещине, рассекающей его на почти идеальные половины. Он уже треснул, рассуждает она. Если разбить кристалл на две части, это его стабилизирует. Но он… не её. Кристалл – его. Он принадлежит Кайло. Такова твоя натура, так ведь? Присваиваешь то, что тебе не принадлежит. Ломаешь, отнимаешь то, что тебе приглянулось. И уходишь, не оглядываясь. Воспоминание оседает, окутывает разум, точно ржавая взвесь. Рей закрывает глаза и видит его, глядящего на неё в ответ: его волосы, заплетённые в маленькие косички, выглядят по-другому; на его лице нет привычной хмурой гримасы – только облегчение от того, что он наконец-то отыскал её. Несмотря на то, что он лишён воспоминаний о ней. Ведь так? Кристалл теплеет. Её пальцы, напротив, кажутся холодными и липкими. Он сказал, что… помнит дождь. И как она спала подле него. Рей сглатывает. Те воспоминания не принадлежат механику с Такоданы. Её пальцы скользят по трещине. Как не принадлежит и кристалл. Он искал её. Вместе с Финном. Её лучшим другом, который не знает об Аалто и о том, что произошло на Джагомире. А ещё он сумел вызвать молнию. И убил бы с её помощью. Ты счастлив? Нет. Лицо в её воображении меняется, превращаясь в знакомую маску. Кайло Рен мёртв. Чтобы Бен Соло мог жить. Она всё сделала правильно. А потом ты вернёшься домой, Бен. Рей медленно выдыхает сквозь зубы и, не давая себе опомниться, сдёргивает шнурок с шеи. Она открывает глаза и быстрым выверенным движением вбивает магнитную отвёртку в трещину кристалла. Тот легко раскалывается на две равные половины, будто бы для него это облегчение – прекратить быть целостным. Рей осторожно берёт одну часть и вкладывает в пустое гнездо в рукояти меча.***
Час спустя, когда Рей уже почти погрузилась в сон, дисплей её датапада вспыхивает. Она переворачивается на бок, с удивлением и недоверием смотрит на оповещение о входящем сообщении и открывает его. Оно от неизвестного отправителя. Но это неважно – Рей знает, кто послал его. [Сейчас ты должна быть где-то ещё. Изменила маршрут?] Она быстро набирает текст, разделяя свой гнев на части и уничтожая его. [Где ты?] Проходит мгновение, и приходит ответ: [Я сообщу тебе.] [Когда.] Тишина длится и длится. Рей пристально глядит на дисплей. Наконец, раздаётся сигнал. [Как только ты поймёшь истинную причину, почему ты пытаешься меня найти :) ]***
Бен***
Как только «Хаппабор» отрывается от поверхности Набу, где-то в его чреве начинает гулко грохотать. Бен морщится, когда посудина угрожающе вздрагивает, а он ударяется затылком о металлический подголовник так сильно, что звенит в ушах. Бен тянется помассировать место удара – лишь для того, чтобы вспомнить, что его руки скованы, – и свирепо глядит на наручники. – Эта поездка могла бы пройти и лучше, – произносит он. Финн, сидящий напротив, не отвечает – только смотрит сосредоточенно, точно оценивая. Ожидая. Бен понятия не имеет, чего тот от него хочет. Чтобы он напал? Что-то в выражении лица Финна подсказывает ему: да, именно так. Будто это сделает всё проще или понятнее. – Мы убегаем, – спокойно говорит Финн. – Чтобы тебя не арестовали за убийство профессора. – И вы арестовали меня вместо них. – Ты не арестован. – Просто в наручниках. Финн, тем не менее, явно чувствует себя неловко. Он барабанит по плечу, пялясь в потолок развалюхи. – Это идея Кеса, не моя, – мужчина указывает на Бена пальцем. – Не подумай, что я против. Просто. Не я это придумал. Бен кривится, отказываясь размышлять о том, как быстро Кес защёлкнул на его запястьях наручники. Или насколько решительно Кес, бледный, как бумага, втолкнул его на корабль. Бен знает, что пошёл против приказа, и в результате случилось нечто ужасное, но он оказался не готов к тому, что Кес предпринял в ответ. Он даже не расспросил его о том, что произошло. Просто поверил Финну на слово и ринулся в кабину пилота. – Я не убивал его, – бесстрастно говорит Бен, глядя перед собой. Знал бы, если бы лишил кого-нибудь жизни, думает Бен. – Но кто-то убил. И по всему выходит, что это сделал ты. Бен фыркает. – Конечно. Гаечным ключом. Финн прищуривается. – Тогда просто расскажи, что ты сделал. Я думал, ты хочешь помочь… – он замолкает. На мгновение по его лицу словно пробегает тень. – Забудь, – Финн качает головой. – Устраивайся поудобнее. Лететь ещё около двадцати четырёх часов. – Поудобнее, – Бен обводит тяжёлым взглядом кабину: торчащие провода, ничем не накрытые металлические лавки… Финн тотчас мрачнеет. – Эй! Корабль достался мне за сходную цену! Бен вскидывает брови. «Хаппабор» в последний раз встряхивает, и Бен, вытянув шею, наблюдает, как исчезают в облаках зелёные кровли Тида. – Куда мы летим? – спрашивает Бен. Или, скорее, куда его везут. Ясно как день, что, какова бы ни была дальнейшая его судьба, Кес и Финн решили, что они не вправе определить её самостоятельно. Финн поджимает губы. – К Сопротивлению. Бен смотрит на него, расширив глаза. Он никогда не думал о Сопротивлении, как о месте. – Для чего? – Чтобы кто-то более подкованный рассудил, как нам быть с мёртвым злобным профессором. – Что-то вроде суда. Финн трёт переносицу. – Абсолютно уверен, что обыкновенный суд тут не поможет. Разочарование и злость скапливаются в груди Бена, комом поднимаются в горло. – Я думал, профессор был рыцарем Рем. – Рен. Да, так и есть. – В таком случае… – Бен понимает, что следующие его слова могут вызвать лишь осуждение, но эта мысль слишком давно довлеет над его разумом, чтобы остаться невысказанной. – Какое Сопротивлению дело, жив он или мёртв? Финн бросает на него странный взгляд, которые он не знает, как истолковать. – Проблема не в том, что этот парень мёртв, Бен, – солдат ёрзает, устраивает локти на колени. – А в том, что это ты убил его. Бен не знает, что ответить на это заявление.***
Через четыре часа Бен уже готов выброситься в открытый космос. «Хаппабор» то и дело немилосердно трясёт, и, пусть Бену случалось летать и на худших развалюхах, это совершенно особая мука – слышать все упущения и проблемы и не мочь исправить их. Скрежет разболтавшейся обшивки и стыков, шипение скверно работающей вентиляции в устройстве охлаждения. От этих звуков у него ломит пальцы. Через четыре часа из кабины пилота, наконец, показывается Кес. Он прислоняется к дверному проёму. На его лице гримаса сурового смирения. Бен, не мигая, смотрит на него. Финн молчит. – Я запустил автопилот, – в конце концов говорит Кес после долгого пронзительного разглядывания. – Успешно? – отваживается раскрыть рот Финн. Бен решает промолчать и просто глядит на Кеса, своего друга, и гадает, что заставило его бежать с Набу. Тот пихает руки в карманы. – Ну так, – спрашивает он, пожевав губами, – что случилось. Бен разминает затёкшие запястья. – Стоило спросить до того, как мы бросили дело на полпути. Финн быстро поворачивается к пилоту, но Кес не подаёт вида, что заметил это, и продолжает: – Переговоры по комму подтверждают, что в садах произошёл взрыв. И что Соран не явился на встречу, – он выпрямляется, в один миг словно бы молодея. В его манере держаться проглядывает военная выправка. – Как ты это сделал. – Полагаю, у тебя уже есть ответ. – Бен. Бен смотрит на него угрюмо и зло. Он не ребёнок и не преступник. – Я – механик. Несколько долгих мгновений Кес, не говоря ни слова, пристально глядит в ответ, после чего осторожно произносит: – В теплице обнаружили отметины. Некоторые считают, что их нанес электрический разряд. Бен прикрывает веки и перед его внутренним взором вспыхивает обжигающий лиловый зигзаг. – Тогда, возможно, это был несчастный случай. – Там были и отметины от бластерных зарядов. Что ты помнишь? Этот вопрос уже начинает вызывать лютую ненависть. – Я уже говорил тебе. Когда я пришёл в себя, я лежал на земле. Вот и всё. Голос Кеса звучит так, будто он вот-вот сорвётся: – Лучше бы тебе ещё подумать об этом, – затем плечи пилота опускаются, он трёт лицо ладонями и становится похож на того человека, которого знает Бен. Он говорит, обращаясь к Финну: – Я запустил автопилот на следующие восемнадцать часов. Разбуди меня через шесть. Финн коротко кивает. Кес устало бредёт к койкам, медлит рядом с Беном. Его рука поднимается, будто бы чтобы потрепать его по плечу, но после секундной заминки вновь опускается. Лицо мужчины на мгновение искажает боль, и он выходит за дверь. Бен глядит в пол, размышляя, почему все вокруг так охотно верят, что он совершил нечто абсолютно невозможное.***
Через семь часов Финн ослабляет наручники, чтобы Бен смог подлатать вентиляционную систему. Снова. Солдат смеривает его изумлённым взглядом, когда Бен, закатив глаза, сам протягивает ему руки, закончив с починкой.***
Через девять часов корабль встряхивает. На этот раз с такой силой, что Бен, в тот момент шагавший по коридору, спотыкается и врезается плечом в шаткую, едва заклёпанную подпорку. – Думаю, автопилот тоже вышел из строя. Хмурый Финн, пишущий что-то в своём датападе, сидя на полу, – вероятно, донесение (о нём) – медленно качает головой. – Это единственная часть корабля, которой меньше тридцати лет. – Что. Финн пренебрежительно взмахивает рукой и поднимается на ноги. – Я проверю. Оставайся здесь. Бен, не мешкая, отправляется следом. Обернувшись на секунду, солдат раздражённо глядит на него и отдёргивает занавеску, отгораживающую кабину пилота. Отчасти Бен находит забавным то, что Финну приходится запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в лицо. – Два фута назад, Бенни. – Бенни. – Хочешь снять наручники? Бен сжимает губы в бледную полоску и пятится. Финн с шипением выдыхает сквозь зубы: – Поверить не могу. Не сдаваясь, Бен вытягивает шею, пытаясь разглядеть то, что закрывает от него широкая спина. Финн, ощущая явный интерес товарища, предпочитает не обращать на него внимания. Его пальцы так и пляшут по кнопкам и тумблерам. С каждой проходящей секундой Финн напрягается всё больше, вся его фигура словно бы каменеет. Бен раздражённо возводит глаза к потолку. – Ну и. Финн явно сдерживается, глотает готовый сорваться с языка короткий и хлёсткий ответ. Его ладонь ложится на переключатель комма. – Это не автопилот, – в конце концов мрачно изрекает он. – Тогда что это? – Более крупный корабль. Бен насупливает брови. – И что он делает. – Пытается состыковаться с нашим шлюзом. Повисает долгая пауза, в течение которой Бен пытается что-то для себя понять. Наконец, его рот приоткрывается в выражении чистейшего недоверия и изумления. – Корабль. Пытается состыковаться с нашим кораблём. Финн что-то ворчит, и его пальцы порхают над консолью всё быстрее. Бен наблюдает за безуспешными попытками заблокировать шлюз. – Дай мне посмотреть, – не выдержав, он неловко тянется скованными руками… И Финн шлепком отбрасывает их и грозит пальцем, будто Бен – кот, который скверно себя ведёт. – Нет. – Какая жалость, что у нас нет механика, – цедит Бен. Место удара болит. – Который три года ремонтировал корабли контрабандистов и пиратов. Финн замирает над консолью. – Раз… Два… Три… – Почему ты считаешь. – Я считаю до десяти. – Потому что. – Именно это я делаю, прежде чем решиться на кошмарный план, – солдат отступает в сторону. – В пекло. Давай, Бенни, покажи класс. Он кисло глядит на него и со всей силы хлопает по плечу, когда Бен занимает его место. Тот пытается печатать, но наручники мешают двигаться. Бен смотрит на Финна, а он отвечает взглядом, в котором явственно читается: «Да ни за что на свете!» «Хаппабор» снова отчаянно встряхивает, и Бена швыряет вперёд – головой в балку, поддерживающую потолок. – Я сожгу эту посудину при первой же возможности, – кипит он, не замечая взгляда, которым его окидывает Финн. Несколько нажатий кнопок – и на экране появляется код на ауребеше. – Кто бы ни пытался к нам пристыковаться, у них… – голоэкран вспыхивает красным. – Много ордеров на арест, – новый всплеск красного. – Очень много ордеров. – Ты можешь посмотреть их идентификационный номер? Бен для удобства поднимает сцепленные запястья и выделяет одну из строк кода. Символы гордо заполняют экран. – Я по-прежнему не понимаю, зачем кому-то может понадобиться эта развалюха… Глаза Финна изумлённо распахиваются, когда он читает имя. – Скажи это Канджиклабу. На несколько мгновений наступает тишина. Бен стискивает губы. – И что из себя представляет Канджи Клуб. Взгляд Финна торопливо мечется по заполненному знаками экрану. – Иди разбуди Кеса. У меня есть идея. – Сними с меня наручники. – Нет.***
Когда Бен добирается до коек, его первая реакция – схватить Кеса за плечо и как следует встряхнуть. Первая реакция Кеса – молниеносно выудить откуда-то бластер. Он ещё наполовину спит, но у Бена есть едва ли мгновение, чтобы выдохнуть, а под подбородок ему уже упирается холодное дуло. Кес настороженно глядит на него с верхней койки. – И что ты сейчас пытался сделать? – На корабль пытаются высадиться пираты. Кес прищуривается. – Что? – Пираты. Пытаются высадиться, – Бен пытается уклониться от оружия, но то лишь двигается за ним следом. – Пираты, – эхом повторяет Кес с явным недоверием. – На эту посудину. – Судя по всему, это целый клуб. Пилот медленно, с точки зрения Бена почти неохотно, убирает бластер в кобуру, затем смотрит на наручники, и его лицо ожесточается. – Что ты сделал с Финном. Вопрос заставляет Бена отшатнуться. Миг спустя он с трудом сглатывает и вскидывает скованные запястья. – Ничего. Я бы не… Ничего. – Тогда где он. – У входа, – уголок губ Бена раздражённо дёргается. – Похоже, у него есть какая-то идея. Секунду Кес молчит. – Он сосчитал до десяти? – Да. – Дерьмо.***
Менее, чем через десять секунд, звучит взрыв. Бена швыряет в металлический каркас койки, Кес падает на пол. – ПЛАН НЕ СРАБОТАЛ! – слышится крик Финна. – НА САМОМ ДЕЛЕ… ДА. ТЕПЕРЬ ОНИ ТОЧНО НАЧНУТ ВЫСАЖИВАТЬСЯ БЫСТРЕЕ. Кес медленно переводит взгляд на Бена, который трёт уже вторую шишку на лбу. – Умеешь обращаться с бластером? – спрашивает он. Бен показательно гремит наручниками. Кес нахмуривается, но пихает маленький бластер в кобуру на бедре Бена. – Что ты делаешь. – Даю тебе шанс, – мозолистые пальцы касаются металлических браслетов, те звякают, ослабляются и, наконец, падают на пол. – Не трать заряды понапрасну. Если всё станет совсем скверно, слушайся меня. Бен хмурит брови, но не успевает найтись с ответом – Кес выходит за дверь, в каюту с креслами. Он спешит следом. Каюта с креслами превратилась в кратер. Завидев их, Финн вскидывает руки. Глядя на солдата, Бен не может понять, стыдится тот хаоса, учинённого на корабле, или нет. – Попытался заблокировать шлюз… – Гранатой? – обрывает его Бен. – Похоже, шлюз – единственная крепкая часть этого корабля, – Финн хватает тяжёлый бластер, который предпочитает другим видам оружия, и смотрит на Кеса. – У них наверняка есть охрана. – Ты уже с ними сталкивался? – ворчливо спрашивает тот. – Один раз, – Финн рассеянно глядит вдаль. – Рафтары. Не спрашивай. Кес кивает – и тоже задумчиво смотрит, уставясь куда-то в пространство. – Дважды. Ронто и планета, кишащая космическими ведьмами. Тоже не спрашивай. – По рукам. Бен достаёт свой бластер, и двое тотчас смеривают его предупреждающими взглядами. – Следуй за Финном, ясно? А после – за мной, – Кес тоже достаёт своё оружие из кобуры на поясе. Бен совсем не торопится получить заряд в бок. – Ясно. Закрытые двери начинают с шипением раздвигаться. – Ещё шаг и мы стреляем, – ясным голосом произносит Финн. Мгновение длится тишина, а потом порог переступает мужчина в красном. Его длинные волосы, точно занавес, спускаются вниз и окутывают его плечи. В руке он держит термальный детонатор, то и дело поглаживая его пальцем. – Ого, – фыркает Кес. – Давненько я не видел эти штучки. Незнакомец начинает говорить. Бену требуется мгновение, чтобы понять, что он знает этот язык. – Опустите оружие, иначе мы взорвём это позорище. – Как грубо, – шепчет Финн. – Он совершенно прав, – бормочет Бен. – Я высажу тебя на астероиде, – обещает Финн всё тем же яростным шёпотом. Проходит секунда, и парламентёра Канджиклаба окружает толпа товарищей. Они все одеты в красное, все вооружены до зубов – однако только у первого есть граната. – Бластеры на пол, на колени, руки за головы, – приказывает один со впечатляющим набором неровностей на носу – его явно ломали и не раз. – Я сразу за вами, – бесстрастно произносит Бен. Он видит, что Кес явно что-то подсчитывает в уме, а после, по всей видимости, приняв решение, пожимает плечами, ворчит себе под нос: «Пускай покажут себя», опускает бластер на пол и встаёт на колени. Вздохнув, Финн стряхивает кобуру и следует примеру пилота. Надеясь, что у них есть в запасе какой-то план, Бен повторяет за ними. Он наблюдает, как пятеро пиратов – шесть, включая отчаянного головореза с гранатой – обыскивают корабль, пролистывают бортовые журналы, ворошат койки, заглядывают в шкафы в поисках провизии. К его удивлению они ничего не берут. Детина с переломанным носом усаживается на корточки перед Кесом. – Это твой корабль? Тот кивает. – Я – пилот. Пират склоняет голову, щурится, придвигается вплотную. Выражение лица Кеса красноречиво повествует о том, что он с трудом борется с искушением как следует ударить его лбом в лицо – самым распространённым способом сломать нос. Бандит косится и морщится, пока его физиономия не расплывается в радостном узнавании. – Кес Дэмерон! Пилот закатывает глаза. – Ну и что? Пальцы Бена подрагивают. Член Канджиклаба бросает на него пренебрежительный взгляд. Финн кажется спокойным, даже безмятежным, однако его глаза без остановки оглядывают окружение – возможно, в поисках выхода. Ломаный Нос ухмыляется и восторженно пихает одного из захватчиков в бок. – За его голову назначена награда. – Сколько. – Две тысячи кредитов. – Эх… – И десять тысяч за одного из твоих друзей, – пират оценивающе смотрит на Финна и Бена. В конце концов взгляд возвращается к Бену. Его брови сходятся на переносице. – Обыщите этого. Бен раздражённо скалится. – Вы не найдёте у меня десять тысяч кредитов. Один из охранников толкает его в спину, и Бен, потеряв равновесие, заваливается вперёд. Пират быстро обыскивает его одежду, проверяет сумку на поясе, заглядывает в один из карманов… Бена будто окатывает ледяной водой. Фыркнув, пират демонстрирует свою находку. – Просто камень. Она сидит на корточках перед кристаллом посреди погружённой в полумрак пещеры. Лиловый свет, который тот испускает, окружает её, подобно огненному венцу, заливает её фигуру, чётко очерчивает профиль и оглаживает почти идеально круглый шрам под ключицей. Шрам, который точь-в-точь повторяет заживающую отметину на его груди. Он почти потерял её. Вопреки собственному здравому смыслу, он подходит ближе – ближе к свету, но, что во стократ важнее, ближе к ней. Он стискивает кулаки, кожа перчаток отзывается скрипом. Уже не в первый раз он желает. – Я устал тратить время впустую, – справившись с собой, с трудом произносит он. Она всё так же глядит на кристалл, вытянув шею, подпирает подбородок ладонью. Он может лишь следить взглядом за её движениями. Обречённая тоска закипает в его груди. Он любит её, а она даже не смотрит на него. Лиловый кристалл кажется тусклым, маленьким и хрупким в ладони пирата. Во рту Бена вдруг становится сухо, сердце запинается и принимается выстукивать неровный, торопливый ритм. Он чувствует, как по спине скатывается какое-то яростное, электризующее ощущение. – Это моё! – рычит Бен. Пират вскидывает брови. Уловив его злобу, начинает, не глядя, подбрасывать кристалл из руки в руку. Камень взлетает в воздух и вновь падает. Всё быстрее и быстрее. Бен, сидя на полу, подбирается, будто животное, готовящееся вот-вот атаковать. – Бен… – осторожно говорит Финн. – Бен, – Ломаный Нос произносит имя, с удовольствием растягивая гласную. – Бенбенбен, – его губы растягиваются в улыбке. – Десять тысяч за Бена Органу! То, что происходит дальше, случается слишком быстро, чтобы охватить всё сразу. Когда Бен будет размышлять об этом позже, он сможет понять вспыхнувший вдруг хаос куда яснее. Начинается всё с того, что Кес бьёт лбом Ломаного Носа в лицо и ломает ему нос. Потом Финн падает на пол и тянется к бластеру. Бен, не раздумывая, хватает гаечный ключ из сумки на поясе и со всей силой, на которую способен, ударяет им стоящего рядом пирата по горлу. Голова пирата откидывается. Кристалл падает на пол. Бен протягивает руку, чтобы подобрать его, но что-то привлекает его внимание, и он вскидывает взгляд. Рука Финна почти дотянулась до бластера, но один из членов Канджиклаба уже целится ему в спину. Бен наблюдает, как Финн барахтается, силясь подняться на ноги, встречается с Беном глазами… И его лицо превращается в полную решимости гримасу. Он поднимает меч, и его омывает голубой свет. – Попробуй отбери! Холодное понимание отражается в глазах Финна. Бен мог бы ничего не делать, мог бы позволить подстрелить Финна, и в том бы не было его вины. Ты позаботишься о безопасности Финна. Бен яростно выбрасывает вперёд руку. Пирата, целящегося в Финна, отбрасывает назад, будто невидимое щупальце обвило его вокруг талии и рвануло. Бен не думает об этом, потому что внезапно таинственная сила кажется ему естественной, как дыхание. Он простирает другую руку, в которой по-прежнему зажат гаечный ключ, и головорез с бомбой поднимается на цыпочки, точно марионетка, вздёрнутая за нити. На лице мужчины мелькает ужас, прежде чем Бен сгибает пальцы, и его швыряет в стену. Голова сталкивается с металлом с гулким и страшным звуком. Бен оборачивается… Звучат четыре быстрых, почти неслышных выстрела. Оставшиеся члены Канджиклаба падают. Кес угрюмо убирает оружие в кобуру с той же скоростью, с которой стрелял. Команда «Хаппабора» смотрит на тела, распростёртые на полу. Постепенно Бен приходит в себя. И что-то вздрагивает в нём, когда он опускает руку. Гаечный ключ выскальзывает из пальцев и с лязгом сталкивается с полом. Не зная, что делать, Бен опускается на колени, поднимает сумку, соскользнувшую с талии, и кристалл. Он сглатывает, смотрит на Кеса и Финна. Оба глядят на него с одинаковым бесстрастным выражением, однако в глазах Финна есть что-то тревожащее его. – Вы не выглядите, – наконец, разлепляет губы Бен, – удивлёнными. Финн склоняет голову набок. – Ты не дал мне умереть, – бормочет он. – Поверь мне, я удивлён. Бен переводит взгляд на Кеса. Кеса, который пристрелил четверых пиратов так быстро, что он не успел и глазом моргнуть. – Ты не в отставке. Тот качает головой. Его пальцы крепче смыкаются на рукояти бластера. – Я зачислен. – В Сопротивление. – Да. – Генералом Органа. Суровое лицо Кеса становится ещё более непреклонным. – Да. Десять тысяч кредитов за Бена Органу. Бен медленно поднимает руку, распахивает ворот рубахи. Кончиками пальцев касается старого шрама – гладкого, почти идеально круглого. – Говори, – наконец, произносит он. Кес качает головой. – Для начала нужно избавиться от тел. Потом мы летим на базу Сопротивления. Поговорим там. – И где это ваше Сопротивление? – огрызается Бен. Финн встревает до того, как пилот успевает отмахнуться от вопроса. – На Татуине. Бен смотрит на него пустым взглядом. Его мысли далеко-далеко. В снегах. Джедай, думает он. Финн – джедай. И они уже встречались раньше.