***
Она не знает, где находится. Первое побуждение Рей – схватить меч, однако её рука оказывается накрепко прикована к металлическому поручню койки. Она тянет изо всех сил, но её тело слишком слабое. Рей направляет все жалкие крохи энергии, оставшиеся у неё, на исцеление ран и чувствует, что медикаментов в её венах хватит ещё на несколько часов беспамятства. Во рту сухо и горько – очевидно, от лекарств, – а рёбра, талию и бёдра неудобно стискивает тугая перевязка. Там боль напоминает тупое, беспрерывное нытьё. Рей разлепляет глаза, даёт себе несколько секунд, чтобы привыкнуть, и оглядывается. Вокруг неё комната. И она… в полнейшем хаосе. Слева теснятся койки – пустые, но с аккуратно заправленными простынями. Солнечный свет льётся из открытого окна, окутывая комнату в приветливое золотисто-коричневое сияние. На подоконнике рядком стоят горшки с растениями. Кажется, кто-то очень старается, чтобы они во что бы то ни стало выжили. Вода, бурая от земли, сочится на оконную раму. На рабочем столе громоздятся датапады, сложенные друг на дружку, голоэкраны и разная мелочь и безделушки. За ним сидит женщина. Её волосы глубокого каштанового цвета и собраны в хвост шарфиком мятного оттенка. Одежда – практичная, рукава закатаны выше локтей, за ухом – стилус. Она с кем-то разговаривает по комму. – Сегодня приходил твой друг, – произносит она с раздражением. – Друг? – отвечает другая женщина. Её изображение заслоняет спина той, кого, как думается Рей, зовут доктор Агатон. – Бледный человек. – И чего он хотел? Доктор фыркает. Её кресло скользит вбок, к противоположной стороне стола, когда женщина тянется за датападом. – Оставил на моём пороге незнакомку. – Что за незнакомку? – её собеседница мгновенно становится серьёзной. – Понятия не имею. У неё нет ID… – доктор вынимает из-за уха стилус и начинает что-то листать в датападе. – Сквозное ранение, по всей видимости колотая рана. Поражения печени, селезёнки, желудка и диафрагмы. Не погибла бы от кровопотери – так от сепсиса. – Какие-то ожоги? – Нет, а должны быть? – Не знаю. Не похоже на Аалто… Слева от Рей раздаётся механический щелчок; её голова наливается тяжестью, а глаза закрываются.***
Когда Рей приходит в себя следующий раз, вокруг царит непроглядная тьма – лишь дисплеи медицинских аппаратов отбрасывают на стены и пол сине-зелёные отсветы. Голову ломит от боли, во рту сухо, но самая главная её мука – ранение в живот – наконец унялась настолько, что Рей решается сесть. Она приподнимается на свободной руке, переводит дух и, застонав, выпрямляется. Мышцы живота протестующе ноют, к горлу комом подступает тошнота, но Рей не обращает на это никакого внимания. Тяжело дыша, она оглядывает захламлённую, странно уютную комнату. Присутствие Аалто ощущается пустой паутиной, рваными клочьями повисшей на ветру, – пусть он и ушёл, но оставил за собой след – густой и липкий, как сироп. Опасно, думает Рей, на этот раз было опасно. Тот рыцарь – Мджугро, вот как Аалто назвал его – едва сказал ей два слова. Их схватка была недолгой, но он сумел отыграться, выхватив обыкновенный нож в момент, когда Рей меньше всего этого ожидала. Тревожило её то, что она не искала именно этого рыцаря, – он напал из засады, когда Рей вышла пополнить запасы провизии для очередной вылазки с планеты. Живот скручивает, но на сей раз это не связано с ранением. Рей надеется, что Аалто что-то сделал с телом. Если она выберется из этой передряги, то проверит. – Значит, проснулась. Взгляд Рей обращается к двери. На пороге стоит доктор Агатон. В её руках – поднос с кувшином воды. Рот Рей тотчас наполняется слюной. Доктор куда моложе, чей ей представлялось, – быть может, всего на несколько лет её старше. У неё широкое лицо сердечком с россыпью веснушек на скулах и щеках. – Добро пожаловать в мою больницу, – говорит она. – Надеюсь, ты не собираешься убивать меня. Рей сглатывает. – Можно мне немного?.. – она кивает на поднос. Доктор меряет Рей долгим взглядом и ставит поднос на стол рядом с ней. Рей тянется, хватает кувшин, наливает воду в стакан, делает несколько жадных глотков… – Мелкими глотками, – ворчит доктор Агатон. – Легче. Я уйму времени угробила на восстановление твоего желудка. Морщась, Рей выполняет её приказ. – Спасибо, – шепчет она, утирая рот свободной рукой. Доктор приподнимает брови. – Пожалуйста, – взгляд той перескакивает на руку, прицепленную к поручню. – Мне стоит опасаться? – и доктор тыкает в её сторону пальцем. – Я пойму, если соврёшь. Рей качает головой. – Нет, – она говорит чистую правду. Прищурившись, Рей глядит на доктора в ответ. – А мне? Агатон широко улыбается. – Нет, – звучит ответ. Рей ощущает, что её слова так же правдивы, как её собственные. – Я – врач. Мне не важен происходящий вокруг бардак. Взгляд Рей невольно обращается к заваленному всякой всячиной столу. Доктор, будто почувствовав ход её мыслей, весело смотрит на неё. – Я – замечательный исследователь, мастер неприспособленных к жизни жилищ. Рей снова подносит к губам стакан и неторопливо пьёт. Вода смывает пресный привкус во рту и желчную горечь – в горле. – Как давно я здесь? – Три дня, – доктор глядит за окно. – Почти четыре. – Мне пора. – Я не буду тебя останавливать, но порекомендую этого не делать. – Почему? Агатон указывает на перевязку, скрывающую её живот. – Там внутри бактовые пластыри. Нужно подождать ещё один день, чтобы я с уверенностью сказала, что сепсиса нет. Рей прижимает ладонь к бинтам, закрывает глаза и обращается к Силе. Её раны едва-едва закрылись. Она направляет к ним всю свою энергию, позволяя ей омывать их, медленно исцеляя. – Ты одна из них, – удивлённо бормочет доктор. Рей поднимает голову, и та вскидывает руки. – Это всё объясняет, – быстро произносит Агатон. – Обычно требуется гораздо больше времени, чтобы… всё пришло в норму. – Ты никому не расскажешь, – говорит Рей, подкрепляя свои слова Силой. – Я и не собиралась. Взгляд Агатон остаётся ясным, в ответ Рей ощущает слабенькое сопротивление. – Ты – чувствительная к Силе, – изумляется она. Доктор пожимает плечами. – Обычно меня зовут просто Орин. Она снимает с запястья Рей удерживающую её цепь.***
Час спустя Рей закутана в одеяло, а её ладони греет полная кружка какао. Доктор Агатон – Орин – сидит напротив за столом и задумчиво дымит сигаретой. – Прости, – выдохнув, говорит она и машет рукой, разгоняя сизый туман. – Тот ещё был денёк. – Понимаю. – Спорю на что угодно, что понимаешь, – Орин снова затягивается, перекатывает дым на языке и выдыхает его. Рей рассеянно думает о погибающих растениях на подоконнике. – Итак, ты – джедай? Не смотри на меня так – я видела меч. Рей кое-как изображает улыбку. – Я больше не уверена в этом, – её мысли возвращаются к подслушанному разговору. Она с сомнением глядит на доктора. – Ты знаешь Аалто. – Мы пересекались, – скривившись, отвечает Орин. – Я бы не сказала, что знаю его. К счастью, – она мотает головой. – Мы… знакомы. Аалто считает, что это даёт ему право складывать у меня на пороге трупы. Не принимай на свой счёт. – Держись от него подальше, – предупреждает Рей. – Поверь мне, я пытаюсь. В этом году я переезжала трижды, и он каждый раз как будто знал, когда и куда именно, – Орин ожесточённо тушит сигарету об угол стола. – Сейчас мне выгоднее сидеть тихо и надеяться, что он потеряет ко мне интерес. Рей ощущает недосказанность, повисшую в воздухе, словно сигаретный дым. – Ты знаешь, кто он? – в конце концов спрашивает она. Потому что, если доктор как-то связана с Рыцарями Рен… ей нужно что-то с этим сделать. – Немного, – Орин отхлёбывает из своей кружки с какао. – Злой человек, способный использовать Силу, – это ведь довольно точно, так? Рей кивает. Доктор склоняет голову к плечу. – Не беспокойся, я им не помогаю. Наверно, именно поэтому Аалто и принёс тебя – джедая – ко мне в дом. Он знал, что я просто сделаю свою работу. – Они опасны. – Я знаю, – Орин поводит плечами. Свободные одежды чуть соскальзывают, открывая клановую татуировку на плече, возможно, мандалорскую. – Но я не оставлю человека умирать у меня на пороге. Глаза Рей широко распахиваются, когда она вдруг вспоминает угрозу Аалто. – Твоя семья?.. – Будет в порядке. Ты ведь не мертва, – Орин улыбается, демонстрируя небольшую щель между передними зубами. – Похоже, врач из меня неплохой. От облегчения Рей обмякает. – Спасибо. За то, что спасла. Ты ведь не должна была. Орин ей подмигивает. – Я пришлю тебе счёт позже. А сейчас, думаю, какао принесёт тебе уйму пользы. Рей крепче сжимает в пальцах кружку и подносит её к губам. Она в жизни не пробовала ничего вкуснее.***
На следующий день Рей собирается уходить. Все кредиты, которые у неё ещё оставались, она перевела на счёт клиники. – Пять сотен? – Орин присвистывает, глядя в датапад. – А джедаи нынче дёшевы. – Прости, – серьёзно говорит Рей и добавляет решительно: – Я заплачу, как только смогу. Доктор пожимает плечами. – Не беспокойся. В кредитах у меня недостатка нет. Рей не уверена, стоит ей продолжать этот разговор или нет, однако гнетущее ощущение недоговорённости так и не развеялось, и оно побуждает её продолжить: – Благодаря Рыцарям Рен? Орин смотрит на неё мягко – и с пониманием, которого, думается Рей, лучше бы в её взгляде не было. – Благодаря человеку, который мне небезразличен. Мысль находит свой отклик, всё встаёт на свои места. Женщина, разговор по комму. – Они… плохие люди, Орин. – Я знаю, – та склоняет голову. – И я надеюсь, что ты больше с ними не столкнёшься. – Я ищу Аалто, – признаётся Рей. – Он убил моего учителя. – Тогда найди его, – отвечает доктор и, включив датапад, показывает, сколько кредитов на счёте больницы. – Он дурно влияет на моё благосостояние. Рей улыбается и, помедлив, говорит: – С кем ты тогда говорила? Я… Я ничего не могу обещать, но, может быть… Орин качает головой. – Никаких исключений, Рей. Я с этим смирилась. Она прикуривает другую сигарету. Струйка дыма, кривясь и завиваясь, поднимается вверх от тлеющего кончика. Рей опускает глаза, цепляется пальцами за потёртую кобуру для меча. – Мне жаль, – извиняется она наперёд. Доктор лишь снова затягивается сигаретой. – Делай, что должна, джедай. И мы тоже будем делать, что должны.***
Квартирка, в которой она ненадолго нашла убежище, перевёрнута вверх дном. Верстак лежит на боку, некогда аккуратно разложенные инструменты и запасные детали в беспорядке раскатились по полу. Шифр на её датападе взломан, сообщения явно кто-то просматривал. На экране застыло последнее – полученное Рей от Аалто. Холодок пробегает по её спине. Даже размышляя о целях Аалто, Рей ощущает смертельную усталость, но она знает, что не имеет права оставлять эти раздумья. Её опыт хождения в Потоке и вполовину не так обширен, как у рыцаря, но должно быть что-то, чего он не предусмотрел. Случайное стечение обстоятельств, которое он не учёл. Внутри вспыхивает гнев. Она была так близка. Ещё бы чуть-чуть, ещё немного силы, и она могла… Рей откладывает датапад в сторону и принимается перебирать разбросанные детали в поисках самых ценных. Остальные она оставит. Рей знает, что и раньше, бывало, рушила планы Аалто: однажды, когда столкнулась с Мджугро, и во второй раз, когда повстречалась с Кайло. С Беном. Она невольно прикрывает ладонью новый шрам и далеко не в первый раз радуется, что узы разорваны. Тот день, когда её ранили в грудь, и по сей день не оставляет её. Как не давали покоя и путаные слова Аалто, сказанные той ночью у костра. Иногда ты уходишь к нему. Одно ей совершенно ясно: нельзя останавливаться. На Набу стало слишком опасно, раз рыцарь Рен сумел обнаружить её убежище. Она раздобудет припасы и… Пальцы смыкаются на половинке алого кристалла. Рей не знает, почему его не забрали. Должно быть, дело в том, что он слишком мал и не представляет никакой ценности. Поколебавшись мгновение, она хватает шнурок из поясной сумки и привязывает кристалл на манер кулона. Он по-прежнему безупречно ложится на маленький полукруглый шрам от бластера, который никогда не был на неё нацелен. Рей. Возвращайся домой. Ей нужно на воздух.***
Поздним вечером улицы Тида не так многолюдны: студенты группками выходят за ворота университета, музыканты и певцы демонстрируют своё мастерство перед праздной толпой горожан, выбравшихся на встречу или же отужинать. Рей кажется, что она бродит по городу, оглядываясь по сторонам, вот уже несколько часов. Позволяя себе стать всего лишь лицом в толпе, а не человеком, которому ещё так много нужно успеть. Некоторое время спустя ноги сами приносят её к ботаническим садам. Рей с холодной отстранённостью замечает, что атриум отремонтировали и привели в первоначальный вид. Поправив меч, она направляется внутрь. В этот час сад почти обезлюдел. Есть какое-то умиротворение в том, чтобы затеряться между растениями и остаться наедине с собственными размышлениями. Умиротворение. И одиночество. Рей идёт из оранжереи в оранжерею, а её мысли неторопливо текут своим чередом. Вон оттенок жёлтого, который так любит Финн. Лея составляла букеты из этих цветов. У Люка аллергия на тот кустарник. Некоторые обитатели оранжерей напоминают ей подоконник Орин и растения, которые гибнут, несмотря на всю заботу. Прошло так много времени с тех пор, как Рей была дома в последний раз. Рядом с людьми, которые бы сделали ей какао или полили её цветы. С тех пор, как она была со своей семьёй. Рей яростно трёт глаза. Она отстранённо задумывается, вспоминают ли о ней и как часто. Простил ли её Финн за то, что столько раз оставляла его? Нашла ли Лея другую компанию для своих утренних прогулок? Починил ли По карбюратор? Всё могло бы уже закончиться. Она могла бы убить Аалто, если бы только ей хватило сил. Или она могла бы умереть в грязи. Одна. Рей думает о Люке. Об их последнем разговоре, когда он ещё был жив. Лучший поступок не всегда смелый. Рей находит дерево и усаживается под ним для медитации. Она пытается понять, что же теперь значит «лучший поступок».***
Когда Рей, наконец, ощущает себя достаточно умиротворённой, она встаёт, отряхивает штаны и собирает вещи. Солнце только-только показывается из-за горизонта полуночно-тёмного неба, теплицы окрашиваются в нежно-розовый. Рей принимает это как доброе предзнаменование. Когда она идёт к выходу, в её походке ещё угадывается некоторая скованность. Пальцы сжимаются на ремне, удерживающем кобуру с мечом. Рей чувствует, как осколки и фрагменты плана формируются в её голове – будущее обретает чёткие очертания: она знает, куда ей идти и кого искать. У выхода из ботанических садов в одиночестве стоит человек. Сердце Рей тяжело бухает в груди, но она подходит ближе. Первое, что праздный прохожий заметил бы в этом мужчине, это его рост – он почти слишком высок и сутулится над проектором карт, который держит в руках. Второе – это, наверно, его чёрные волосы, почти достигающие плеч, заплетённые в косички на макушке и спрятанные под видавшие лучшие времена защитные очки. Или, может быть, его уши. Или нос. Или рот, который кривит недовольная гримаса. Хватка на ремне слабнет. Он поднимает глаза от карты, и их взгляды встречаются. Нужно бежать, думает Рей. Бежать было бы умно. Но она до смерти устала, и сейчас так рано, а то, что она видит, наверно, просто галлюцинация. Он ничего не говорит, но на его лице отражаются мириады чувств. Он аккуратно выключает проектор карт, которые, очевидно, не может разобрать, и кладёт его в поясную сумку. И идёт к ней – так медленно, что Рей ещё могла бы сбежать. Уйти, не оглядываясь. Дар слова возвращается к Рей, только когда он уже стоит прямо перед ней, склонив голову, чтобы видеть её глаза. – Что ты здесь делаешь? – удаётся ей выговорить. – Не знаю, – отвечает он. Его голос звучит скованно, неестественно. – Откуда ты узнал, что я здесь? – Я не знал. Но я почувствовал… Её рука соскальзывает с ремня и бессильно падает. Кайло смотрит на неё тем самым взглядом – как тогда на Джагомире, когда он приказал ей улетать одной. – Не убегай. Рей печально улыбается. Он по-прежнему пытается ею командовать. Он смотрит на неё, она глядит в ответ и видит, как внутри него зреет что-то, какая-то сила, которую он отчаянно старается удержать. Когда Рей не отступает, он кладёт ладонь ей на затылок и прижимается к её губам в неистовом поцелуе. Меч падает наземь. Рей обхватывает его шею руками и целует в ответ. Она чувствует, как длинные пальцы путаются в её волосах, сжимаются, будто бы он не знает, как удержать ту, что сейчас в его объятиях. Одной рукой она вцепляется в рубашку у него на груди. Его зубы неуклюже и жадно прихватывают её нижнюю губу, точно в страшном голоде; Рей приподнимается на носки, чтобы быть ближе. Она думает, что он углубит поцелуй, но вместо этого он чуть отстраняется, чтобы оставить россыпь нежных прикосновений на её губах, на щеках, на подбородке. Тяжело дыша, он утыкается лбом в её лоб – черные кудри пляшут перед её глазами – и обвивает в крепком объятии. Рей обнимает в ответ, положив ладони ему на плечи, и ощущает, как едва уловимым движением он расслабляется – словно бы выдыхает давно сдерживаемый воздух. Он ещё несколько раз быстро целует её губы, позволяя последнему поцелую продлиться дольше. – Я не знаю, что это, – произносит он напряжённым шёпотом, – но я не могу. Эти слова точно удар. Если бы он не обнимал её так сильно, Рей бы отпрянула. На мгновение она… Это не Кайло Это Бен. – Мне жаль, – Рей прикрывает глаза. – Это не… Он отодвигается и то, что он видит в её лице, заставляет его посуроветь. – Нет. – Что? – Что бы это ни было. Нет, – его руки выскальзывают из её волос и ложатся на щёки. Большой палец принимается гладить её скулу. – Ты знаешь, именно так всё и должно быть. Рей отводит глаза – он уже говорил ей эти слова. Когда был Кайло. До того, как она забрала его воспоминания, чтобы спасти ему жизнь. – Ты не знаешь, что произошло, – произносит Рей. – Мне плевать. – А не должно быть. – Но так и есть, – его пальцы опускаются на её шею, туда, где лежит красный кристалл. Его зрачки расширяются, а губы сжимаются в тонкую линию. – Это было моё, так ведь? – он вскидывает на неё глаза. – Почему он у тебя? Рей качает головой. – Я не знаю. – Как долго у тебя этот кристалл? – К… – она останавливает себя. – Бен. – Как долго? – Три года, – тихо признаётся Рей. Что-то вспыхивает в его взгляде. Он не говорит ни слова, только прижимает её к себе теснее. Движением, которое не должно быть таким привычным, Рей утыкается макушкой ему в подбородок, прикладывает ухо к его груди. Его сердце торопливо бьётся. – Позволь отвезти тебя домой, – говорит он. Рей так устала. Её глаза закрываются. – Рей. Он обнимает её, почти охватывая целиком. Её здесь не должно быть. Она не может двинуть и пальцем. – Рей… – Хорошо, – шепчет она. – Ненадолго.