Мой «любимый» старший брат

      Ненавижу понедельники! То, что у нас была вечеринка до четырёх утра ещё не значит, что мне не надо будет идти в школу. По этому, я принимаю ультра холодный душ, что бы взбодрится, хотя с такими темпами я подхвачу воспаление лёгких, после старательно замазываю синяки под глазами. Спускаясь в столовую, вижу бодрого Хорхе, что вовсю уплетает омлет с овощами. Закатываю глаза, но все-таки сажусь за стол и пью свой крепкий кофе. Но настроения все равно нет. — Чего кислая такая? — ухмыляется шатен. — Не выспалась из-за музыки и шума, а с утра вижу тебя — хуже не придумаешь! — лениво ковыряю омет, а аппетита все равно нету. — На твоём месте, я бы так не язвил, — на его губах появляется улыбка садиста. — А то я могу тебе и рот с мылом вымыть. — Не посмеешь! — возмутилась я, округлив глаза от удивления. — Ещё как посмею, сестренка. Как же он меня раздражает. Дальше, мы едим не разговаривая друг с другом. Хорхе с кем-то переписывается по телефону, а я пытаюсь убить его взглядом, но пока не выходит. Позавтракав, встаю из-за стола, что бы пойти в школу. Первый урок у сеньора Томаса, что ведёт биологию и является одном из самых молодых учителей, а так же пол женской части школы от него без ума. — Я тебя отвезу, — Хорхе вместе со мной выходит из дома, нахожу надевая чёрные очки. — Не надо. И так слишком много тебя в моей жизни, — недовольно фыркаю я. — Я тебя не спрашивал, а поставил перед фактом, сестренка, — ухмыльнулся Хорхе, перед тем как сесть за руль своего автомобиля. Тяжело вздыхаю, но все-таки сажусь на место рядом с водителем. Он лохматит свои волосы одной рукой, попутно заводя автомобиль. Я кидаю на него убийственный взгляд, так как Бланко решил ещё и свою электронную почту проверить. Но все-таки, мы доехали без аварии и абсолютно целые. Если не считать, что у меня едва не дергается левый глаз. — Больше не вози меня в школу. Я хочу живой закончить её, — говорю я, выходя из машины. Ко мне подходит Мерседес. Мы киваем друг другу с улыбкой на губах, в знак приветствия. Но тут из автомобиля выходит Хорхе и блондинка тут же обнимает его за шею, радостно взвизгнув. Она — Мерседес личное-пространство-мое-все Паскарелли — действительно крепко обнимает его, а потом и вовсе они целуют друг друга в щеки. — Я так соскучилась по тебе за три года, Бланкер, — улыбается она, а я думаю где настоящая Мерседес, что не любит обнимания и прочьи нежности. — Я тоже, Мерс, — и почему у него такая милая улыбка и ямочки на щеках? Ямочки моя слабость! — Вау, ты действительно красотка. Видел тебя на вечеринке вчера… — Мерси, мы опаздаем! — вытаскиваю Паскарелли из объятий этого монстра. Мерседес недовольно хмыкает, но все-таки идёт со мной. Поверить не могу, что она меня ругала, за то, что я не рассказала Марианне о том, что он едва не сбил меня, а теперь обнимает его, с наимилейшей улыбочкой на губах! В школе на нас все смотрят. Ещё бы! Мы самые популярные ученицы из знаменитых семей. С нами многие хотят общаться, но мы с ней не хотим принимать никого в нашу компанию. — Один вопрос, — вздыхаю я, когда беру учебник и конспекты из шкафчика. — Что за хрень это была? — Мы, вообще то, с детства дружим. Я, он и Диего, — спокойно говорит блондинка, закрывая свой шкафчик. — Ведь, наши семьи самые богатые во всей Испании, плюс ко всему они очень дружны. По моему, очевидно, почему мы друзья детства. На спех прощаясь до встречи в столовой, из-за звонка, мы расходится. Я иду на биологию, а она на историю. Все четыре урока идут мучительно долго. Я едва не засыпаю, но всегда вовремя прихожу в себя, понимая, что мне, как одной из лучших учениц, нельзя спать на уроках. Спасибо, что контрольных не было, да и учителя не спрашивали меня. И наконец-то пришло время обеда. Мы с Мерседес садимся за центральный столик и лениво пьём питательные коктейли. Мерс рассказала, что утром даже не видела Руджеро, но прислуга сказала, что он спит в своей комнате. Ей заметно неловко из-за этой ситуации. Поцеловалась со своим сводным братом, а потом влепила ему пощечину. Я даже представить себе такого не могу! Хотя, могу, но от картины того, что мы с Хорхе целуемся меня даже передергивает. Он меня раздражает. Мой взгляд падает на Лодовику, что входит в столовую. В её руках куча учебников и вот она падает. На её щеках появляется румянец, она старается как можно быстрей собрать все, под смех окружающих. Я переводу взгляд на Мерседес, что абсолютно равнодушно реагирует на это. — Мерси, давай удочерим её? — спрашиваю я, строя глазки как у щенка. — Нет, она будет лишней в нашей семье! — возмущается Мерседес. — Ну, пожалуйста! — взмолилась я. — Я обещаю, что она станет достойным членом нашей семьи. Прошу, Мерси. — Ладно, — нехотя, соглашается блондинка. Я радостно улыбаюсь, потом махаю рукой Лодовике. Она сначала не понимает, что это я к ней обращаюсь, но потом несмело идет к нам за столик. В её руках, кроме книг, теперь ещё и поднос. Вчера она просто прислуживала Стефани и Канделарии. Стефани меня не просто раздражает одним своим видом, пусть я и видела её второй раз в жизни, а доводит до точки кипения. Как вспомню то, как она вмешалась на Хорхе — едва рвотный рефлекс не происходит. — Привет, Лодо, — улыбаюсь я, помогая ей поставить поднос на стол. — Ты же не против, что бы я тебя так называла? — Э-эм, — тянет неуверенно брюнетка. — Нет, не против. — Меня можешь звать Тини, но, если хочешь, то и Мартиной, — приговорила я, откусывая немного своей пиццы. — А её Мерседес или Мерс, Мерси, но только не Мечи. Ей это не нравится. — Я и сама про себя сказать могу, — возмущённо говорит блондинка. — Да-да, конечно, — спешно соглашаюсь с Мерседес, после снова переключаюсь на Лодовику. — Хочешь всегда обедать с нами? Мы приглашаем. — Да, я с радостью! — мгновенно оживляется брюнетка. — Спасибо. — Не за что. После обеда, мы вместе идём на испанский, ведь оказывается у нас троих он следующий. Уроки заканчиваются, но я приглашают Лодовику поехать с нами ко мне домой. Она немного смущается, но потом все-таки соглашается. Садимся в машину Мерситы и едим ко мне. Прав у неё нет, но машина есть. Паскарелли аргументирует это тем, что ей же надо на чем-то учится. Заходя в дом, я вижу того самого Диего. Он о чем-то разговаривает с моим сводным братом, пока не приходим мы. — Моя секси-блонда! — улыбается Домингес, замечая Мерседес. Они обнимаются, целуются друг друга в щеки. Мы с Лодовикой начинаем чувствовать себя лишними, когда к Диего с Мерс присоединяется Хорхе. — Оставим этот любовный треугольник, — хмыкаю я, беря Лодо под руку и ведя на второй этаж, но все-таки сказала Мерсите, что бы блондинка потом не возмущалась, что мы ей ни слова ни сказали: — Мы в моей комнате. Когда надоест общество насыщенных индюков, можешь присоединится. — За языком следи! — крикнул мне в след Хорхе. — Извиняюсь, что задела нежного и ранимого тебя, о Великий Король, — быстро произношу я, перед тем, как сбежать с Лодовикой в свою комнату. Хорхе что-то мне ещё крикнул, но я даже не разобрала этого. Оказалось, что Лодовика считает Стефани и Канди своими лучшими подругами. Странное у неё понятие о дружбе. По моему, они её просто используют, ибо самим лень поднять свои жопы, что ели прикрывают мини-юбки, и сделать хоть что-то. Я думала ещё с ней поболтать, но Лодовике позвонила Стефани и сказала, вернее прокричала, что ей немедленно нужно явится в торговый центр рядом с её домом. — Извини, что так ухожу. Было весело, — улыбается брюнетка. Я только собираюсь закрыть за ней дверь, как Мерсита тоже выходит из дома, говоря что-то о записи на маникюр. А там и Диего уходит. Я ужинаю у себя в комнате, делаю домашнию работу. Смотрю шоу о семье Кардашьян перед сном. Засыпая, в мою голову приходит одна мысль — «Очень странно, что Диего, Руджеро и Хорхе второем бросили колледж, когда оставался год до конца».