Береги меня, прошу, береги II

      Выведя Питера за дверь дома Бобби, Скарлет остановилась на крыльце, чтобы передохнуть. Питер, мягко говоря, не был пушинкой. При росте метр девяносто он обладал телом спортсмена. Большим, крепким телом. Состоящим на половину из мышц.       Он не хотел утруждать Скарлет, пытался идти самостоятельно, но его сил не хватало. Сейчас он был слишком слаб и изнеможён. О’Коннел была права: ему требовалась медицинская помощь.       Скарлет остановила Пита у стены, чтобы он мог опереться, и размяла затёкшие плечи. Казалось, боль в спине, которую она не переставала чувствовать ни на минуту, вдруг куда-то исчезла, или Скарлет была слишком занята, чтобы обращать на неё внимание. — Эй, нет-нет! Так не пойдёт, — она повысила голос, заметив, что Пит повалился вбок. — Давай, держись за меня, — она нагнулась, закинула его руку к себе на плечи, а когда выпрямилась, поняла, что после таких упражнений может записаться в тренажёрный зал на поднимание штанги — она бы осилила. — Пит, ты слышишь меня? — Да, — пробормотал он. У него закрывались глаза. Он слабел с каждой секундой. — Говори со мной иногда, ладно? Мне надо знать, что ты здесь, — она закусила от тяжести губу и шагнула вперёд. Знакомая боль резко пронзила всю спину. Скарлет выгнулась в спине, крепко сжав зубы, но не издав ни звука. Ей захотелось кричать от боли и своей беспомощности. Но ещё больше хотелось, чтобы пришёл Дин и помог ей…       И тут приступ гнева снова охватил её. Ей стало мерзко от своих же мыслей. Вернее, всего от одной — она стала зависима от него. Дин во всём ей помогал, и она начала к этому привыкать, разучилась быть самостоятельной.       Нет. Больше она не попросит у него помощи.       Она справится без него.       Хватит с него одолжений.       Скарлет сама не знала, откуда у неё взялись силы, но она смогла спустить Питера с лестницы и подвести его к её машине. Она заставила его опереться на край багажника, наказала держаться и не закрывать глаза во что бы то ни стало. А сама открыла дверцу со стороны водителя, просунула голову в салон и…       Внутри у неё всё сжалось. Сердце застучало как бешенное, когда она бросила взгляд на лобовое стекло. Перед глазами возникли картинки-воспоминания. Как она едет по трассе, через окно глядя на дорогу. В руках у неё телефон, и она произносит Дину самые важные слова, наконец-то решившись открыть ему истинные чувства. Ей словно что-то подсказывает, что нужно сделать это сейчас, она будто знает, что уже не вернётся в мотель. Едва слова срываются с губ, перед глазами возникает яркая ослепляющая вспышка. Треск. Скрежет наполняет слух. Сильный удар в грудь. Боль, расползающаяся в каждый уголок тела. Резкая, ужасная боль, терпеть которую, нет сил. Затем звуки куда-то исчезают. И единственное, что остаётся с ней, когда Скарлет погружается во тьму, это голос, звучащий из динамика мобильного. — Скарлет… — приглушенный, перебиваемый шорохом технических неполадок голос. Голос Дина. Такой близкий, тёплый, способный унять страх, охвативший Скарлет. Голос, уносящийся вместе с ней в темноту. — Скарли.       Он затих на мгновение, а потом прозвучал вновь — только в несколько раз громче. И ей показалось, она слышит его наяву. — Скарлет, — голос не переставал звать её, прорывался сквозь туман в голове и становился ближе, сильнее. — Скарлет, ты слышишь? Посмотри на меня. Скарлет! — она с трудом открыла глаза и, когда тьма перед ними рассеялась, увидела лицо Дина. Его кошачьи зелёные глаза, прямой гордый нос, пухлые губы и волевой подбородок. С него хоть иконы пиши, подумалось ей, и она снова закрыла глаза. Держать веки открытыми не было сил.       Тело окутывало приятное чувство, словно она провалилась в сон. — Не смей закрывать глаза! Смотри на меня, — сон, который изредка прерывался его строгим голосом. — Чёрт. Я не хочу этого делать, но придётся, — следом за словами в воздухе раздался хлопок. Она почувствовала невыносимую боль на щеке и резко распахнула глаза, как будто проснувшись от ночного кошмара. Щека горела огнём. — Ди… — всё, что она смогла произнести. Горло сжалось так, что она не могла вздохнуть и ловила ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Она смотрела на Дина глазами полными ужаса и паники. И понимала, что это не воспоминание, что ей действительно плохо. Что она, возможно, умирает. — Скарлет, я знаю, ты не можешь говорить. Просто слушай. Я дам тебе твоё лекарство, положу на язык. Слышишь? — мягко заговорил он, стараясь говорить как можно увереннее, чтобы не напугать Скарлет ещё больше.       Она посмотрела на стоящего рядом с ним Бобби, потом снова на Дина. Посмотрела с прежним ужасом в глазах. И кивнула. — Открой рот.       Она открыла. И когда он просунул таблетку ей в рот, она проглотила. — Вот так. Умница, — Дин слабо, скорее даже через силу, улыбнулся. — Иди сюда — вздохнув, он притянул её к себе.       Дин был занят приготовлением Импалы для транспортировки Питера: готовил на заднем сидении удобное место и искал аптечку, когда увидел через заднее стекло Импалы, что Скарлет забралась в свой автомобиль. Он тут же понял, что это посещение одними воспоминаниями не обойдётся. Ведь он сам попадал в аварию и знал, в какую депрессию это вгоняет. К тому же Скарлет слишком чувствительная, слишком живая, чтобы пережить это с каменным лицом.       И он оказался прав, найдя Скарлет на водительском сидении, едва дышащую, с пустым безжизненным взглядом. Некстати в голове всплыли слова демона. Ты и её потеряешь. И он испугался. До чёртиков испугался.       К счастью, теперь всё было позади.       Оказавшись у него в объятиях, Скарлет прильнула щекой к груди, сжала в ладонях его куртку, стараясь унять дрожь. Его голос был тёплым и сладким, как мёд. Он успокаивал и убаюкивал, как колыбельная. Она хотела бы слушать голос Дина вечно. А чтобы слышать это ласковое «умница», она бы даже стала подчиняться ему чаще. — Ты в безопасности, Скарли. Боль пройдёт. Всё будет хорошо, — заклинающе мурлыкал он Скарлет на ухо, одной рукой гладя её по волосам, а другой — по спине.       И правда, дрожь вскоре утихла. Боль успокоилась, оставив за собой лишь расслабляющее ощущение. Дышать стало легче.       И Скарлет поняла, что опять не справилась. Дин снова ей помог и, наверняка, сейчас очень собой гордится. А она опять ненавидит себя за свою слабость и беспомощность. — Я в порядке. Спасибо, — выдавила она, отстранившись и отойдя к Бобби и Питеру. — Я отвезу Пита в больницу. Ему нужна помощь. — Я сам отвезу. Я уже подготовил машину. — Нет, спасибо. Твоя помощь больше не понадобится, — она произнесла это так, будто Дин когда-то попрекал её за свою помощь. Этот тон удивил его. — Это ещё почему? — он взял её за руку и развернул к себе. У неё перехватило дыхание от его самовольности. И ей захотелось его в два раза сильнее обычного. Такого сильного, строгого, властного. — Что происходит? — Будто ты сам не знаешь, — она пригвоздила его холодным взглядом к полу и, вырвав руку, сделала шаг в сторону. — Обсудим это позже. — Оставайся, сынок, — Бобби кивнул Дину. — Я отвезу их обоих, — дурак бы понял, что между молодыми что-то произошло, а Бобби уж тем более. — Скарлет, Пит, садитесь ко мне в машину. Дин, как всё уладится, я позвоню, — он похлопал его по плечу. — Хорошо, — сказал Винчестер, глядя сначала, как все садятся в машину, а потом, как она скрывается из виду.

***

      Остаток дня Дин провёл в каком-то странном состоянии. За что бы он ни брался, чтобы скоротать время, ни на чём не получилось сконцентрироваться.       Он битый час сидел на диване в гостиной Бобби, поставив локти на колени и опустив голову. Прошло уже несколько часов с тех пор, как Бобби увёз Скарлет, и Дин начал беспокоиться, почему Сингер до сих пор не позвонил. До больницы час езды, а звонка всё не было. Он каждый час брал в руки телефон, намереваясь позвонить, но так ни разу не решившись, откладывал его в сторону.       Наконец, он встал. Прошёл по комнате, сложив руки на затылке. Остановился размять спину и ноги, попрыгал на месте, а затем сделал ещё один круг по комнате. Стук старых настенных часов каждую секунду напоминал ему, что он один. Практически один. Только он и его мысли.       Из головы не выходила Скарлет. Её слова звучали у него в мозгу, повторялись раз за разом, доводя его до сумасшествия.       Ты причиняешь мне боль.       И когда он умышленно делал ей больно? Что она имела в виду? И почему она так резко поменяла своё отношение к нему? Ещё вчера они засыпали в объятиях друг друга, а сегодня она чуть ли не проклинала его. И всё поменялось за какие-то считанные минуты, пока он был в бункере с Питером…       И тут он понял.       Он понял, что дело не в Питере, что она злилась не потому, что Дин сделал с ним что-то не так. Истинная причина её гнева скрывалась намного глубже.       Она обижалась именно на него. Из-за того, что услышала, пока стояла за дверью бункера. Это объясняло шум за дверью и её слёзы, когда она вошла внутрь. Но он ведь своими глазами видел, как она поднялась по лестнице и ушла. Значит, вернулась? Но зачем? Чтобы ещё раз попробовать его уговорить, убедить, что Питер в порядке? Теперь это уже неважно.       Она всё слышала.       Стояла за дверью и слышала всё, что говорил демон…       Дин остановился посередине комнаты, поднял голову и взглянул на лежащий на диване мобильный. Она слышала правду. И теперь знала, что он скрыл от неё. Но она узнала это не так, как должна была.       Он должен поговорить с ней. Даже если это ни к чему не приведёт, он хотя бы попытается.

***

      После полуторачасовой возни с обследованиями и бумагами, Питера наконец-то поместили в отдельную палату и оставили в покое. Из медицинского заключения следовало, что у него задний вывих бедра, перелом 4 и 5 рёбер и ушиб лёгкого. Ему придётся побыть в больнице некоторое время, пока его состояние не улучшится.       Скарлет вошла в палату и неслышно, чтобы не разбудить наконец-то уснувшего и чуть слышно посапывающего в подушку Питера, прикрыла за собой дверь. Вообще-то, она думала он дождётся, пока она уладит дела с бумагами, и надеялась, что они поговорят. Но раз уж Пит спит, она тоже может немного отдохнуть.       Стоя у двери, она осмотрела палату, в которой разместили Питера, пока они с Бобби были заняты. Высокая с поднимающейся спинкой кровать, небольшая тумбочка справа у окна, закрытого голубыми шторами, и небольшой диван такого же цвета, размещенный у стены напротив кровати. Вся остальная мебель, стены и пол — белые.       Ударивший в нос запах лекарств и дезинфицирующего средства напомнил ей тот момент, когда она пришла в себя после аварии. Тогда она ещё не знала, где находится и что произошло.       Этот запах напоминал больницу, палату, врачей, медсестёр и других больных. И самое важное — людей, которые проводили с ней время здесь. Люди, которые были рядом, которые беспокоились и скрашивали её одиночество. Люди, которым она безумно благодарна. Несс, Дэвид, Бобби и, безусловно, Дин. Он проводил с ней больше времени, чем все остальные. Даже когда она открыла глаза, рядом был он. Он держал её за руку, говорил с ней, заставлял идти вперёд, когда она сдавалась…       Ей нестерпимо сильно захотелось к нему прикоснуться. Почувствовать его запах, ощутить его тепло. Услышать голос… Она замерла на месте с телефоном в руках. Палец задержался над контактом Дин.       Давай же. Всего лишь одно нажатие. Всего лишь один шаг навстречу. И он будет рядом. Такой близкий, такой родной, такой желанный.       Она опустила палец ниже, почти касаясь поля «Позвонить», в голове перебирая причины, по которым она должна набрать его номер. Во-первых, чтобы сообщить, что всё в порядке. Во-вторых, чтобы узнать, как он. В-третьих, чтобы попросить приехать. Чтобы услышать его голос. Чтобы почувствовать себя лучше. Причин было множество. Но что-то внутри всё-таки не давало ей нажать кнопку вызова. Это что-то давило на неё, разрывало изнутри, и сколько бы она не находила причин «за», это чувство брало верх. Вернее, микс из нескольких чувств, которых сейчас нельзя было разделить. Боль, обида и гнев в одном лице.       Она была за дверью бункера в тот момент, когда Питер, вернее, демон (тогда она уже убедилась в его одержимости) уличил Винчестера во лжи. Она была почти уверена, что это просто уловка черноглазой твари, и, стоя за дверью, ждала, когда Дин опровергнет эту грязную ложь. Она ждала минуту, две, три, пять. Но он молчал. Потом она поняла, что он не станет отрицать ни слова, потому что это правда. Правда, которая застала её врасплох и больно ударила под дых.

***

      Через несколько часов в дверь постучали. Она оторвала взгляд от мобильного и вспомнила, что к Питеру обещала зайти медсестра, чтобы сделать укол. Она подошла к двери. И перед тем, как открыть, взглянула на Питера. Он даже не шевельнулся, и ей стало жаль прерывать его сладкий сон. — Спит как младенец, — не отводя взгляда от Пита, она открыла дверь и улыбнулась. — Честно говоря, я даже немного ему завидую. — Я рад, что с ним всё хорошо, — зазвучал знакомый голос. И она обмерла.       Сердце рухнуло в пятки. Она медленно перевела взгляд на человека, стоящего перед ней, и постаралась сделать глоток воздуха, чтобы ни в коем случае не задохнуться. — Что ты здесь делаешь? — процедила она сквозь зубы, мгновенно сменившись в лице. — Я знаю, ты всё слышала, — заговорил он так, как будто это многое должно было объяснять. — Это правда.       Горло у неё сдавило от боли. Последнее, что ей было нужно, это чтобы он признался. Лучше бы она сомневалась, лучше бы не знала точно. — И что? — она вышла в коридор и закрыла дверь в палату Питера. — С чего ты взял, что мне это интересно? — она скрестила руки на груди и сделала скучающее лицо. — Тебе не хочется знать, как это произошло? —Хочу ли я знать, как ты уложил её в кровать? Нет, спасибо, проживу без этой информации, — она смотрела куда-то в сторону, не на Винчестера, как будто на старого знакомого. Проследив за её взглядом, Дин увидел лишь пустой, затемнённый коридор. — Так зачем ты здесь? — будто придя в себя, она бросила на него строгий, убийственный взгляд. — Чтобы поговорить. Хочу, чтобы ты знала, что я не специально… — Ну да, понятно. Звучит так, будто ты вообще не знал, как обращаться со своим членом, — она усмехнулась. По мокрой спине Дина пробежал холодок. От её слов ему самому стало неловко. — Слушай, я знаю, ты злишься, — «злишься»? Да она прямо сейчас готова разорвать его на куски! — И ты права, мне нет оправдания. Но ты должна знать, что я сожалею о том, что произошло.       Она с насмешкой хмыкнула. — Ну прости, что оказалась не в том месте не в то время. Возможно, так твоя ложь ещё оставалась бы ложью, — вставила она своё слово. — Да нет же, ты не поняла. Я жалею не о том, что ты всё знаешь, а… — ему стало трудно это произнести. — Господи, не прикидывайся дурочкой. — Это я ещё и дурочка? — она вскинула на него глаза, полные возмущения. — Нет. Я не это имел в виду… — Что ж. Отлично! Ты тоже ещё тот придурок. — Да послушай же ты! То, что у меня было с той девушкой, хотя я даже не уверен, что что-то вообще было. В любом случае это ошибка. Огромная ошибка, которую я хотел бы исправить. Я даже не знаю, как это вышло. Правда, не знаю. Я был в баре, выпил много, а утром проснулся в чужой постели… — Я не хочу этого слышать. — Я даже сперва подумал, что это ты готовишь завтрак. А когда увидел эту рыжую, обомлел… Господи, я даже не помню, как оказался у неё дома и что между нами было. Я думал только о тебе… О том, сколько боли тебе причиняю, — он говорил и говорил. Голос у него был виноватый и беззащитный. И от этого Скарлет захотелось прижать его к себе и утешить. Голова у неё шла кругом. Она хотела скорее это прекратить. — Прошу тебя, заткнись. — Скарлет, я никогда не хотел этого специально. Не думай, что я воспользовался тобой, как вещью. Это не так, — она посмотрела ему прямо в глаза, и ей захотелось кричать от того, что она в них увидела. Боль, сожаление, ненависть к самому себе. Она поняла, как сильно он корит себя за случившееся. И сердце сжалось в комок. — Дин. Мы ничего друг другу не должны, Я тебя не виню, я тебя даже понимаю, — её голос стал мягче. Ему и так было трудно. — Ты намучался со мной, и тебе надо было выпустить пар… — Нет, — перебил её он. — Не намучался, а просто струсил. Когда тебе стало плохо, в голове что-то щёлкнуло. Я видел твои полные ужаса глаза, когда ты не могла дышать, но я не мог ничего сделать… Я… Я будто перестал соображать. Испугался, что ты не справишься.… Или что не справлюсь я. — Мы всегда справлялись. — Не в этот раз. Я всё испортил. — Как бы там ни было, меня обижает другое. Прежде чем заняться со мной сексом, ты ничего не сказал. Лучше бы ты сам всё мне рассказал, и мы бы решили, что делать дальше. Теперь слишком поздно. — Знаю. Что сделано, то сделано. Мне очень-очень жаль, — он посмотрел на неё долгим взглядом, словно стараясь запомнить её напоследок. Сердце у неё сдавило от боли. Он сделал шаг в сторону, и она поняла, что он собирается уйти. — Спасибо, что хотя бы не струсил и не стал отрицать того, что было. — она должна была что-то сказать. Он ничего не сказал и шагнул вглубь коридора. Она отвела взгляд в сторону, стараясь держать себя в руках. — Кое-что забыл, — он вдруг обернулся. Скарлет посмотрела на него. Он просунул руку в карман своей куртки и достал белую баночку. — Не забывай принимать лекарства.       Его пальцы коснулись её руки. Внутри всё перевернулось. Она захотела рассыпаться на маленькие кусочки и ветром коснуться его лица, шеи, плеч. Ей хотелось вернуть его назад. Забыть то, что было. Ведь этот человек сделал для неё и остальных столько, что одну ошибку легко можно было простить.       Но ей пришлось подавить в себе это чувство и вернуться в палату.