От третьего лица
До вступительного экзамена Кейт Лоуренс оставалось двенадцать дней. Именно с этой мыслью Гарри нажал на кнопку звонка дома своей девушки. Ученицы? Бывшей девушки? Боже, как же все это было сложно. В обычном состоянии он бы никогда в жизни не решился прийти в дом к Лоуренс, когда ее мама не работала. Но он испробовал уже все методы. Они не разговаривали уже больше месяца. Стайлс не думал, что что-то в этой жизни сможет его так сильно угнетать, но ссора с Кейт просто… изнуряла. Викки обещала поговорить с подругой. Но та и слушать ее не хотела. Гарри пытался поймать ее в школе, но Лоуренс, видимо, перемещалась под мантией-невидимкой. Стайлс никогда не мог найти ее в коридорах, как и никто из ее одноклассников. Она присутствовала на всех уроках, кроме истории, но учитель просто не мог сорвать ее с занятия для того, чтобы выяснить отношения. У него для этого не было достаточно «окон», да и это вызвало бы подозрения. — Здравствуйте? — миссис Лоуренс удивленно на него уставилась, когда открыла дверь. Она ожидала кого угодно, но не учителя истории своей дочери. Тот явно смутился и не сразу нашел, что сказать. — Мм, — протянул парень. — Здравствуйте. Я учитель Кейт по истории. — Я помню, — кивнула Джеки. Что-то здесь было не так. Откуда учитель знал, где они жили? Нет, конечно, в школе была это информация: в журналах с оценками, в личном деле. Но, выходит, он специально смотрел? Зачем это? — А Кейт дома? — Да, — протянула мама девушки. — А что?.. — Мне… нужно с ней поговорить. Это по поводу поступления. Джеки решила, что это было действительно странно. Почему они не могли поговорить по поводу института в школьное время? Кажется, они только на эти темы и разговаривали. Кейт сказала маме, что она очень уставала в последнее время, и они с историком решили, то ей будет достаточно рядовых уроков истории, так что домой она больше не возвращалась поздно. Но ведь можно обсудить все важные вопросы на перемене, так?.. — Проходите, — Джеки все-таки отошла, впуская молодого человека в дом. — Она в своей комнате, это… Миссис Лоуренс не успела договорить, потому что Гарри уже сам стал подниматься по лестнице наверх, а в его спину прозвучало: — Вторая дверь справа по коридору. Кейт, к тебе пришли! А вот это она зря сделала. Кейт, услышав оклик мамы, очень удивилась. Она не ждала Викки в гости, так как ее подруга планировала провести весь день с Луи. Она решила, что пришло время рассказать о ложной беременности, потому что Томлинсон, как ее первый и, на данный момент, единственный, имел право знать. Девушка положила на кровать учебник по истории, поднялась и вышла в коридор. И увидела приближавшегося Стайлса. — Лоуренс, — начал он, но Кейт уже и след простыл. Она снова скрылась в комнате и заперла дверь. Твою мать!.. Он что, серьезно пришел к ней домой? Когда здесь была ее мама? Гарри смог встретиться только с закрывшейся перед его лицом дверью. Он тихо чертыхнулся. — Лоуренс! — Гарри повысил голос, останавливаясь у двери. — Открой. Тишина в ответ. Кейт, прижавшись спиной к двери, нервно тряслась, чувствуя, что еще немного — и снова расплачется. У нее уже были такие красные глаза, что мама беспрекословно верила ей, что та безумно уставала и нуждалась в отдыхе. На деле же она почти не отдыхала. Сама целыми днями штудировала учебники по истории, в перерывах заливая их слезами, вспоминая, как Гарри смешно рассказывал все эти истории. А тесты решались все хуже и хуже. — Кейт, пожалуйста!.. — Стайлс уже потерял всякую надежду на то, что им удастся поговорить. Он отправлял ей тонны сообщений каждый день, надеясь, что девушка уберет его из черного списка, и они нормально поговорят. Кейт же решила просто вычеркнуть его из жизни. Гарри прекрасно понимал, что в таком нервном срыве был виноват сам. Кейт никогда не отличалась сильной психикой. Она могла расплакаться из-за любой мелочи. Стоит хотя бы вспомнить, как эмоционально она восприняла его признание в любви. А Стайлс накричал на нее, упрекнул в измене, так еще и построил весь разговор так, словно он спал с каждой проходящей мимо юбкой. Ну не идиот ли? — Кейт, нам надо поговорить, — он устало выдохнул, точно так же прислоняясь спиной к двери. Это было самое близкое расстояние, на которое Лоуренс подпустила его к себе за последний месяц. И вдруг послышался ее голос. Тихий, глухой и очень грустный. Она сказала одно слово: — Нет. И включила музыку. Достаточно громко, чтобы больше не слышать, что за дверью говорил ей Гарри. Стайлс спустился на первый этаж, чувствуя себя самым несчастным человеком на свете. Он никогда в жизни не жалел о чем-то сказанном так сильно, как после ссоры с Кейт. Ему даже разонравилось вести уроки истории, потому что теперь его никто не слушал с таким увлечением, как прежде. Все казалось не таким, когда он понимал, что на урок в выпускном классе Кейт не придет и не будет хихикать со Смайл на последней парте, а после уроков не будет никаких дополнительных, на которых девушка будет хихикать уже с ним. Да и дети словно чувствовали его немного изменившееся отношение к работе: переставали уделять должное внимание предмету. — Мистер Стайлс? — Джеки вышла в прихожую, держа в руках чашку с чаем. Молодой человек уныло посмотрел на неё. — Могу ли я задать вам вопрос? — Да, конечно. — В общем, где-то с октября моя дочь скрывает от меня своего парня, который, по её словам, старше её на восемь лет, — женщина начала издалека, как она всегда любила. Просто чтобы дать молодому учителю полную картину произошедшего. — Я очень удивилась: Кейт всегда делилась со мной всем на свете. Я долго думала, что заставляет ее молчать в этот раз. Знаете, всю голову себе сломала. Сначала думала, что он инвалид. Потом отмела эту мысль, как и все другие недуги: Кейт тут же прискакала бы ко мне в поисках чудесного лекарства, ведь я, по её мнению, способна на все, — миссис Лоуренс усмехнулась, заметив, как потупился историк. Кажется, она не ошибалась. — Потом в голову пришла мысль, что её парень какой-нибудь наркоман и алкоголик, — Джеки очень нравилось наблюдать за изменениями в лице молодого учителя напротив неё. — Но я решила: моя Кейт с таким бы точно не связалась. Стайлс кивнул. Он прекрасно помнил, как девушка рассказывала о своём отвращении к пьяным людям. Даже несмотря на то, что она спокойно отнеслась к пьяному Гарри у себя дома и один раз напилась сама. — А потом, знаете, — Джеки отхлебнула чаю. — Мы пришли на день открытых дверей, и я увидела, как с вами, молодой человек, заигрывает большая часть учениц. Гарри немного покраснел. Неужели это было так очевидно? Он всегда пресекал все заигрывания со стороны учениц — его такое поведение раздражало и иногда даже бесило. Гарри безумно хотелось, чтобы эти девочки-подростки перестали воспринимать его как потенциального партнера и начали больше думать об учебе. Пока не познакомился с Кейт. — И я ещё подумала тогда, — миссис Лоуренс обожала в этой жизни три вещи: свою дочь, работу и поболтать. В третьем собеседник ей был необходим только для того, чтобы не казаться сумасшедшей. То есть, это было бы странно, если бы женщина разговаривала и жаловалась на жизнь сама себе. Так что ей нужен был другой человек, который будет слушать (необязательно) и кивать головой (обязательно). — Какой профессионал! Такой молодой парень, а на уловки девочек совсем не поддаётся! «Я тоже так думал», — про себя согласился Гарри, но вслух ничего не сказал. — А когда мы с Кейт подошли к вам, в вас, извините уж, будто что-то изменилось. Вы перестали быть таким блеклым профессионалом и просияли весь. Я ещё думаю: что-то не так. И вот вы здесь. Просите мою дочь о каком-то важном разговоре, — Гарри поморщился. Создавалось впечатление, что его отчитывает его собственная мама. — Мистер Стайлс, вы встречаетесь с моей дочерью? Повисла тишина, нарушаемая только громкой музыкой из комнаты Кейт. Стайлс отметил, что не знал исполнителя, и поморщился. Викки рассказывала ему, что Лоуренс вычистила всю комнату и была сама не своя, потому что ей все напоминало о Гарри. Парень и не представлял, насколько все было серьезно. — Да, — пробормотал Гарри. — В таком случае, может, вы объясните, что с ней происходит? Она сама не своя. Стайлс даже немного удивился. Насколько он знал, Кейт была довольно откровенна со своей мамой и ничего от неё не скрывала. Джеки ведь знала, что у дочери есть пареньЮ который старше на приличное количество лет. Тем не менее, Кейт не поведала маме о произошедшем. Не хотела волновать? Гарри вздохнул и сказал: — Миссис Лоуренс, а можно чаю?Викки
Я не знала, как Кейт терпела Гарри. Очевидно, что уже она его никак не терпела. Как бы я ни просила Стайлса не говорить Луи о том, что произошло в те злосчастные выходные месяц назад, он все-таки не сдержался, и утром воскресенья на моем пороге появился Луи Уильям Томлинсон собственной персоной. — Ты вообще собиралась мне сказать? — прошипел парень вместо приветствия, залетая в дом. — Луи, прошу тебя, успокойся, — пробормотала я, закрывая за ним дверь. Подумать только, именно в тот день, когда я решилась рассказать ему все сама, Луи пришел устраивать разборки!.. Будильник показывал девять часов утра, так что я была без косметики, в моей любимой пижаме с мишками и с атомной катастрофой на голове. Мое желание вернуться в кровать испарилось сразу же, как я заметила настрой Томлинсона на серьезный разговор. — Успокойся, — передразнил меня парень, скрываясь на кухне. Я удивленно изогнула бровь и последовала за ним. Луи кружил по комнате. Он налил воды в чайник, поставил его кипятиться, достал две чашки, положил в них пакетики с чаем и повернулся ко мне. Парень явно пришел не ссориться. — Ты понимаешь, как я испугался, когда Гарри мне сказал?.. Я смущенно кивнула и села за стол, закрыв лицо руками. Стоит ли мне вообще упоминать, как испугалась я, когда до меня дошло, что у меня задержка уже как неделю, а тест показал злосчастные две полоски? Я услышала, как Луи подошел к столу, придвинул стул ко мне и сел рядом. — Викки, почему я вообще узнал это от Гарри? Мне было безумно стыдно. Я должна была сказать в первую очередь своему парню, это было очевидно. Но я так испугалась, что я могу потерять его просто потому, что в одну ночь мы оба были не до конца трезвы, и я не могла вспомнить, доставал ли кто-нибудь вообще презерватив. Это было ужасно. — Я испугалась, — честно ответила я. Томлинсон явно хотел что-то ответить, но его прервал свист вскипевшего чайника. Парень выключил его, а еще через пару минут передо мной появилась чашка с чаем. — Викки, — Луи устало выдохнул. — Ты ведь поняла, что я не ругаться пришел? Я кивнула, но неуверенно. — Я просто хотел поговорить с тобой о том, куда движутся наши отношения. — Ты что, пришел со мной расстаться? — выпалила я и, кажется, покраснела. Знаете, что? Никто во всем мире не заставлял меня краснеть до Луи. Да даже пока, будучи подростком, мои подружки визжали, краснели и закрывали лица, когда им впервые включали порно, я оставалась непроницаема. А вот с тех пор, как я познакомилась с Томлинсоном, я то и дело заливалась краской и глупо хихикала. Вроде бы, именно так в книжках и фильмах показывают любовь. — Дурочка, — рассмеялся Луи. — Я просто хотел сказать тебе, что тебе следовало сразу прийти ко мне. — Я подумала, — я нервно сглотнула и решила говорить начистоту. — Что ты меня бросишь. — С ребенком? С моим ребенком? — Ну… — Смайл, я тебе это и пытаюсь донести, — парень нервно заерзал на стуле, видимо, тоже смущаясь. — Когда Гарри мне сказал, что ты могла быть беременна от меня, я дико перепугался, что ты натворишь всякой фигни, а я об этом узнаю, в лучшем случае, когда все уже будет сделано. Так вот, — Луи откашлялся, видя, как я обратила все свое внимание на него, ожидая, что же он скажет дальше. — Викки, я хочу, чтобы такие проблемы мы решали вместе и все такое. Я был бы даже не против вырастить малыша с тобой. Безусловно, сейчас это для тебя еще очень рано. Но если бы это случилось, я бы не отступил. — Луи… — я, честно говоря, понятия не имела, что мне сказать, но думала, что мне просто необходимо вставить хоть одно слово в эту его долгую тираду и исповедь. — Смайл, я тебя люблю, — Луи отвел взгляд от моего лица, словно сказал что-то не то. Мы говорили это друг другу до этого, но сейчас все чувствовалось как-то иначе. — Я тебя тоже, — улыбнулась и хлюпнула носом я. Я подалась вперед и обняла сидевшего рядом со мной парня. У меня были парни до Луи, и ни с одним я не задерживалась надолго. Все они мне быстро надоедали, первая влюбленность проходила, и оставалась лишь скука. А вот с Томлинсоном все было иначе. Мне хотелось кричать о том, как я люблю его, проводить с ним каждую секунду моей жизни, засыпать и просыпаться рядом с ним. Кажется, я уже решила, с кем мне хотелось бы провести следующие много-много лет.Кейт
Прошёл час. Я выключила музыку и задумчиво посмотрела на тетрадь по английскому языку, в которой я делала домашнее задание, пока не пришёл Гарри. После этого я просто пялилась на неё и пыталась понять, что историк забыл в моем доме. Здесь ведь была моя мама! А что, если она что-нибудь заподозрила? Я решила, что Гарри вполне должен был уже уйти: как никак, прошёл целый час. Я встала из-за письменного стола и вышла из комнаты с твёрдым намерением поесть. Надеюсь, мама не будет задавать лишних вопросов, и она поверила в то, что ей наплёл Стайлс. С кухни донёсся мамин смех, и я напряглась. Сама с собой разговаривает? Или по телефону? Или… — Ты серьёзно? — К сожалению, — откликнулся низкий хриплый голос, заставивший меня застыть около входа в комнату. Мама тут же заметила, что я спустилась на первый этаж. Пути назад не было. Она перевела взгляд на меня, улыбнулась, открыла рот, чтобы что-то сказать, но я выпалила: — А он здесь что делает? — Кейт, — мама нахмурилась. Гарри вздрогнул, развернулся и посмотрел на меня. Я тут же отвела свой взгляд. Бежать назад было поздно, значит, надо было сделать вид, что мне есть, чем занять себя на кухне. Медленно, чтобы от волнения не споткнуться, я все же зашла в комнату и направилась к чайнику, чтобы сделать себе кофе. — Вообще-то, я уже ухожу, — пробормотал Гарри. Я услышала, как скрипнул стул, и стала еще усерднее размешивать сахар. Хлопнула входная дверь, и я устало выдохнула. Я не видела Гарри так близко вот уже целый месяц. Все это было похоже на сумасшествие. Я перешла к следующему этапу — «Смирение». Я решила, что мне пора смириться с тем, что со Стайлсом у меня все кончено. Да, я провела с ним самые незабываемые полгода в моей жизни, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. И мой роман с учителем истории тому не исключение. Парни, отношения — не то, что мне нужно прямо сейчас. Мне необходимо сконцентрироваться на учебе, в особенности истории, чтобы написать вступительный экзамен, чтобы моя жизнь удалась, потому что, как ни прискорбно, дальнейшие годы моей жизни во многом зависели от того, как я проведу три часа экзамена, который состоится через двенадцать дней. — Ничего не хочешь мне рассказать? — спросила мама, нарушая тишину. — А надо?.. — поинтересовалась я, наливая себе кофе и садясь рядом с ней за стол. — Кажется, уже и нечего рассказывать. — Ты встречаешься со своим учителем? Я столько раз представляла этот разговор. Я думала, что мы с Гарри придем ко мне домой после того, как я окончу школу, все ей расскажем. Мама, наверное, будет в шоке. Но потом она вспомнит, как я с теплом и добротой отзывалась о своем историке на протяжении всего учебного года, как замечательно он подготовил меня… — Встречалась, — грустно поправила маму я, размешивая сахар в кофе, который мне внезапно расхотелось пить. Моя стадия «Смирение» при виде Гарри автоматически сместилась на «Депрессию». — Он рассказал, что у вас случилось. Я удивленно уставилась на маму. — Ты ведь поэтому не ходила в школу? Ты не болела. Я просто кивнула. — Кейт, он ведь прав, — мама вздохнула, видя, как я погрустнела. — Я имею в виду, что у тебя до экзамена всего ничего. Гарри сказал, что ты можешь не ходить на дополнительные, но хотя бы приходи на обычные уроки. Он будет давать тебе отдельные задания, чтобы ты могла подготовиться. Это очень важно, и надо забыть обиду. Я поджала губы. Козел, он переманил маму на свою сторону. — Кейт, он сказал, что никогда тебя не обманывал. И вообще, этот молодой человек так о тебе отзывался, что я даже забыла о вашей разнице в возрасте. Викки, Луи, Лиам, Найл и Софи периодически тоже пытались донести до меня тот факт, что Стайлс мне не изменял, что все это — одно большое недоразумение. Может, это и было правдой. Но я не могла забыть, как парень слушал меня и не верил ни единому моему слову. Разве отношения могут строиться на таком недоверии? А что, если он будет реагировать так каждый раз, когда я буду забывать свой телефон дома? — Мам, это все так сложно, — наконец, выдавила я. — Правда. Я не могу на него даже смотреть. Мне и стыдно, и страшно, и даже противно немного. — Я все понимаю, милая, — моя мама была моей еще одной лучшей подругой помимо Викки. Она всегда поддерживала меня в трудных ситуациях. Мы даже почти не ругались, несмотря на довольно вспыльчивые характеры обеих. Отчасти, возможно, потому, что редко виделись. — У вас ведь с ним все было серьезно, да? Я кивнула. — Я надеюсь, вы предохранялись? — мама повела бровями, чем меня даже рассмешила. Я решила, что не буду плакать сегодня. Во всяком случае, еще раз. — Мама, ему двадцать пять. Он в курсе, как что делается, конечно, — и мы обе рассмеялись. — Расскажи мне о нем больше. Мне так интересно, что же ты от меня скрывала столько времени! — мама пододвинула свой стул ближе к моему и приготовилась внимательно слушать. Я задумалась. — Ну… — я закусила губу, мысленно возвращаясь к временам, когда я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. — Мама, он такой замечательный. И меня словно прорвало. Я рассказала ей все: и как Гарри со мной познакомился, и как достал мне билеты на «Голодные Игры», хотя я думала, что это практически невозможно, и как он внимательно меня слушал, как мы любили одно и то же, как он отвез меня в Швейцарию и приложил все усилия, чтобы эта поездка навсегда нам запомнилась, как мы побывали у его родителей, как Стайлс вылезал из окна нашей кухни, только чтобы не попасться моей маме на глаза, как он рассказал самому Патрику, блин, Стампу обо мне! Мама слушала и широко улыбалась. А я вдруг поняла, что мне вовсе и не хотелось больше реветь, так меня поглотили добрые мысли. Наверное, в этом смысл правильного разрыва? Чтобы после него оставались приятные воспоминания? Может, так забудется вся обида, и потом я буду рассказывать своим знакомым, как в молодости я была по уши влюблена, и это было лучшее время в моей жизни?.. — Кейт, я не думала, что когда-нибудь скажу тебе это, но… — мама набрала в легкие больше воздуха, словно собираясь с мыслями. — Ты и твой учитель истории — отличная пара. Очевидно, что Стайлс по уши в тебя влюблен. Как и ты в него. Если ты не хочешь с ним мириться, хотя бы приди на уроки. Так будет лучше вам обоим. Ты сможешь оправиться и не будешь так бурно реагировать на его присутствие. В каком-то смысле она была права. И я решила, что мне хватит прятаться. Пора повзрослеть.