Кейт
Утром в почтовом ящике обнаружилось письмо, на котором значилось:«Университет Лондона Кэтрин Лоуренс»
Я побледнела и схватилась за почтовый ящик. Окно машины Викки, которая меня ждала, открылось, оттуда высунулось лицо моей подруги, и она спросила: — Это из университета? Я вяло кивнула. Я смотрела на конверт, и мне было безумно страшно от неизвестности. Внутри могло быть мое счастье и светлое будущее. Или мой провал. Мне вдруг начало казаться, что у писем, которые говорят о твоем зачислении в ряды первокурсников, адрес был написан совсем другим шрифтом. Да и марки приклеены как-то неаккуратно, мне точно отказали. Я облизнула губы. Во рту пересохло. Но ведь Гарри сказал, что я на многое из того, что смогла вспомнить, ответила правильно. В конце концов, я знала историю лучше всех в школе. Мне кажется, я точно набрала нужное количество баллов. Или нет. — Иди сюда, — потребовала Смайл. Она так громко голосила, что из соседнего дома даже вышла женщина: проверить, все ли в порядке. — Пока я тебя за волосы не притащила! Когда я не отреагировала, подруга нажала на кнопку сигнала и продолжала ее зажимать до тех пор, пока я не села в машину. На улицу вышло больше соседей. — Открывай, — потребовала девушка. Я решила, что и правда должна сделать это здесь и сейчас, потому что Викки была единственной, перед кем мне было не так уж и стыдно впасть в истерику. Трясущимися руками я вскрыла конверт, достала письмо, развернула его и начала читать. Я поняла смысл строк далеко не с первого раза, мне потребовалось несколько раз перечитать их, пока Викки выбивала целую чечетку пальцами по рулю и спрашивала: «Ну что там?». — Меня… — я сглотнула. — Кажется, приняли. Викки завизжала так громко, что я на несколько мгновений оглохла. Пока мы доехали до школы, мое настроение изменилось. Я вдруг поняла, что все мои страхи остались позади, можно было о них забыть: меня взяли в институт моей мечты, теперь осталось лишь окончить школу и переехать в Лондон, а в этом не было большой проблемы. Мне вдруг стало так легко и хорошо. Я прижимала к себе письмо, когда мы зашли в здание школы и увидели несколько учителей, болтавших в коридоре. Среди них был Гарри. — Мистер Стайлс! — закричала я, и голос даже взлетел на октаву. Мне стало слегка стыдно, но потом историк повернулся ко мне и посмотрел на меня таким привычным взглядом, полным теплоты, и я решила, что мне абсолютно все равно, кто и что обо мне подумает. Я быстрым шагом подошла к учителям, которые теперь смотрели на меня с интересом. Я протянула Гарри письмо, и тот сразу понял его содержание. Он вырвал бедный клочок бумаги у меня из рук. Ему хватило доли секунды чтобы дочитать до тех слов, которые говорили о моем зачислении. Парень издал победный клич, бросился ко мне, обнял, оторвал от земли и закружил. Историку даже «подвыла» Викки, что меня рассмешило. — Вот это моя школа! — заорал Стайлс, ставя меня на землю и размахивая письмом. — Поступила! Пос-ту-пи-ла! Учителя, с которыми историк общался, когда мы только забежали в школу, начали мне хлопать, улыбаться и приговаривать, какая я молодец, умница и все такое. На нас смотрела вся школа, но мне было наплевать. Я знала, что внимательнее всех на нас смотрела Стефани. Подумать только, а я уже забыла о ее существовании!.. Из-за нашей с Гарри ссоры я просто потеряла к ней интерес. Но теперь конкурентка снова была здесь. Тогда, стоя в центре холла, легально в объятьях Гарри Стайлса, который всем хвастался, какая я у него умная, я даже не представляла, что этот день станет худшим в моей жизни. После физкультуры (на которую мне, к слову, пришлось сходить, потому что мне была нужна оценка в году) я не обнаружила телефон в своей сумке. Мне кучу раз снился такой кошмар: я выворачиваю сумку и карманы наизнанку, но моей «третьей руки» нигде нет. Я всегда просыпалась в холодном поту после таких сновидений, но в глубине души никогда не верила, что такое со мной действительно произойдет. После того, как мы с Викки обыскали всю раздевалку, мы сделали вывод, что телефон все-таки стащили. Я очень привязывалась к вещам. Так, телефон этот был у меня уже три года, и, так сказать, повидал мои лучшие и худшие моменты. Он всегда был рядом и вообще выручал меня в самых сложных ситуациях. — Он должен быть где-то здесь, — бормотала себе под нос я, уставившись в телефон Викки. Там была открыта программа «найти iPhone», и именно этим мы и занимались. Урок назад телефон пропал из моей сумки, и мне почему-то казалось, что все это было неслучайно. Да, телефоны в школах пропадали довольно часто. В нашей недавно вообще объявился какой-то воришка. Но что-то мне подсказывало, что сейчас проблема была совсем не в этом. — Подумаешь, купишь новый… — задумчиво произнесла Смайл, которой уже изрядно надоело ходить со мной по школе. Я как-то машинально открыла «Фейсбук» на телефоне подруги и зашла на свою страничку. Я сделала это по привычке, намереваясь проверить личные сообщения и совсем забыв, что телефон в руках был не моим. Как только страница загрузилась, я остановилась как вкопанная. Викки по инерции пробежала дальше, но затем вернулась. — Что случилось? Я с ужасом смотрела свою страницу — она была заполнена фотографиями с Гарри. Теми, которые я снова любовно хранила в отдельной папке на телефоне: той, где он целовал меня в щеку, той, где я фотографировала, как он спит, несколькими, на которых мы целуемся или обнимаемся и которые тайком делали Софи или Найл, и ещё много какими. Мой телефон явно украли не просто за тем, чтобы украсть. Пока Викки в шоке рассматривала мою страницу, я заметила, что вдалеке, около шкафчиков, собралась небольшая кучка людей — около десяти человек. Все их внимание было приковано к кому-то в центре этой компании, периодически они все начинали хохотать. Я направилась в ту сторону. — Как насчёт того, чтобы поучить историю сегодня у меня? — после этой фразы следовала пауза, которая постепенно заполнялась хихиканьем. Я остановилась и заглянула между плеч двух парней. Они не заметили меня, потому что были слишком увлечены чтением Стефани. Время для меня словно замедлилось. Я не слышала того, что читала моя одноклассница, но я видела телефон. Я видела чехол с изображением символики FOB, я видела открытые сообщения и видела надпись «Историк <3» наверху. Я понимала, что они все смеются над нашей с Гарри перепиской, в голове проносились кучи личных вещей, которыми мы обменивались. Такие разговоры не предназначались для чтения другим, и Стефани прекрасно это знала. — Какого черта?! — выкрикнула я, расталкивая толпу и вставая рядом с одноклассницей. — О, а вот и наша «малышка»! — девушка мерзко мне улыбнулась, и у меня все внутренности похолодели. Я ненавидела её. — Это мой телефон. Ты украла его. — Просто он у тебя неровно лежит. Теперь мы знаем, почему ты любимица на истории, не правда ли? В ответ — одобрительный смех. — Может, ты просто насосала на «отлично»? И вот тут я поняла — с меня хватит. Меня злило не то, что они меня унижали. Выводило меня из себя то, что они оскорбляли Гарри. Делали из него своими фразами какого-то извращенца. А вот этого я перенести никак не могла. А поэтому вместо колкой фразы в ответ я бросилась на одноклассницу. Ну, вообще-то, я по жизни была безобидной. Я терпела насмешки. Улыбалась людям, которые обсуждали меня за спиной. Действовала согласно тактике «не лезь и смирись». Но только когда дело касалось меня самой. Я ни за что не позволю оскорблять Гарри. Моего Гарри. Хихиканье перешло в громкое улюлюкание и вопли: каждый выкрикивал либо моё имя, либо Стефани. А мы уже катались по полу, вцепившись друг другу в волосы. В жизни не дралась, поэтому и в первый раз выходило как-то… Глупо. Правда, у Стефани драться получалось явно не лучше. Тот момент, когда мне удалось ударить Стефани по лицу и сделать так, что теперь я сидела на ней и как бы занимала «победное» положение, я посчитала своим маленьким триумфом. Крики окружающих смешались в единую какофонию, в которой было трудно что-либо разобрать, поэтому я и не поняла, в какой момент меня начали окликать по-другому, не раззадоривая. Чьи-то руки схватили меня ниже груди, отрывая от земли и соперницы. Я стала махать ногами в воздухе, пытаясь вырваться. — Сука, — кричала я. — Ты просто завистливая сволочь! — Чему мне завидовать? — визжала Стефани в руках какого-то парня с параллели. — Ты уже много лет хотела с ним встречаться, тебе просто обидно, что он достался такой, как я! — Кейт, успокойся, — хриплый, низкий, обеспокоенный голос. — Прошу тебя. — Что здесь происходит? — голос директора прозвучал словно гром среди ясного неба. Я словно очнулась. Мир снова стал существовать. Коридор был заполнен людьми: детьми, учителями. Все смотрели на нас со Стефани. Меня держал Гарри. Его руки крепко прижимали меня к его телу, словно пытаясь успокоить, защитить. Рядом стояла Викки и испуганно на меня смотрела. Скорее всего, она и позвала Стайлса. Стефани была напротив, в паре метров от нас, ее держал парень из параллельного класса. Ее волосы были взъерошены, а лицо — красным и, кажется, немножко оцарапанным. Мы обе тяжело дышали. Мой телефон валялся неподалеку, с разбитым экраном. Блин, теперь придется чинить… — Мистер Дженкинс, Лоуренс на меня напала! — Я на тебя напала? — взвилась я, кидаясь на неё. Руки Гарри удержали меня на месте, я вцепилась в них, пытаясь освободиться. — Мистер Стайлс, — директор, казалось, был в гневе. — Успокойте мисс Лоуренс. Чтобы через десять минут оба были в моем кабинете. С этими словами он взял под руку Стефани и направился в сторону двери с надписью: «Директор Дженкинс». Гарри же повёл меня в сторону кабинета истории. Чем дальше мы отходили от места так называемой драки, тем больше меня начинало трясти и тем больше я понимала, что натворила. У Гарри будут проблемы. Стайлс уже один раз чуть не попался. Тоже из-за меня и Стефани. Стефани обязательно сейчас все расскажет. Меня трясло, по щекам градом катились слезы. Я услышала щелчок дверного замка, а затем Стайлс приподнял меня и усадил на парту, тем самым почти сравняв разницу в нашем росте. — Что случилось? — как обычно, с заботой. Чем я заслужила такого парня? — Она… — вместо нормального ответа изо рта вырвалось только рыдание, и я закрыла лицо руками. Он положил руку мне на плечо, и мне пришлось перевести взгляд на Стайлса. — Это успокоительное. Выпей. Я кивнула и быстро проглотила содержимое протянутого мне стакана, поморщившись. — Она украла мой телефон. — Зачем? — Посмотри мою страницу. Гарри достал свой мобильник из заднего кармана джинсов и зашёл в интернет. — Это она сделала? — Да, — меня хватило только на то, чтобы выдать этот короткий ответ. Затем я снова расплакалась, прокручивая в голове все произошедшее, чувствуя, как мне стыдно. Стайлс обнял меня, я прижалась щекой к его груди и всхлипнула. Викки пришла через некоторое время и отдала мне «пострадавшего». Я поблагодарила ее и шмыгнула носом. — Мне тебя подождать? — заботливо поинтересовалась девушка, переводя взгляд с меня на Стайлса и обратно. Мы шли к директору. — Подожди, — за меня ответил Гарри.От третьего лица
Гарри чувствовал себя просто отвратительно. Перед глазами все еще стоял образ плачущей Кейт, объяснявшей директору, какой же он, Стайлс, замечательный, что он никогда в жизни ее ни к чему не принуждал, во всем этом, наверное, больше ее вины, чем его. Ее колотило, по щекам реками лились слезы. Гарри безумно хотелось обнять девушку и успокоить, но он не мог, это бы еще больше усугубило ситуацию. Ему было так трудно отпускать ее, когда директор попросил остаться лишь его. Кейт посмотрела на Гарри таким взглядом, что историк сразу понял: она винила во всем себя. Стайлсу было просто жизненно необходимо сказать ей, что все в порядке. — Такого я от тебя не ожидал, — заговорил Дженкинс. Историк глубоко вдохнул. — Я тоже, — ему пришлось согласиться. Он ведь зарекался, что никогда в жизни не будет встречаться со своей ученицей, это так непрофессионально! Но кто же знал, что он встретит Кейт… — Ты хоть понимаешь, какой скандал сейчас разразится? Эта Стефани, — мужчина раздраженно вздохнул. — Еще та штучка. Она молчать не будет. Смотри, что она уже натворила. Тем более, она пытается устроить революцию не в первый раз. Гарри много думал об этом. Он был больше, чем уверен, что Стефани каким-либо образом отомстит ему за то, что он не стал с ней встречаться. Правда, Стайлс и не подозревал, что она будет способна на такую подлость. Парень о многом думал с того момента, как встретил Кейт. А еще больше он стал размышлять о своем положении после Дня Святого Валентина, когда они признались друг другу во взаимных чувствах. 1Д много лет мечтали об участии в «Икс-Факторе», но это требовало больших жертв: нужно было срываться с места, бросать работу и уезжать в Лондон, где у них не было практически никаких связей. Труднее всего было Гарри: он чувствовал на себе некую ответственность за все те классы, в которых он преподавал. Ему казалось, что без него дети не смогут правильно учиться. Но потом в его жизнь ворвалось изменение под именем Кейт Лоуренс. И с самого начала Стайлс прекрасно знал, что уже через несколько месяцев девушка уедет учиться в другой город, и просто молился, чтобы это оказался Лондон — ведь туда сможет переехать и он сам, и 1Д смогут, наконец, участвовать в «Икс-Факторе». Увольняться ради Кейт было намного легче, чем просто ради себя. — Я готов уволиться, чтобы избежать всяких скандалов, — решительно ответил Гарри. — Только, пожалуйста, дайте Кейт спокойно доучиться, осталось ведь всего две недели. Директор Дженкинс казался как минимум шокированным. — Гарри… — начал мужчина, не зная, какие слова подобрать. На своей практике он брал на работу далеко не одного молодого преподавателя. И не раз они заводили интрижки со своими ученицами. Но ни один не предлагал уволиться. — Это совсем не обязательно. Просто… — Я все равно хотел уйти, — пожал плечами историк, беря в руки лист бумаги и ручку. — Почему? — директор еще больше удивился. — Личные причины, — уклончиво ответил молодой человек. Гарри покинул кабинет директора через десять минут. Дело оставалось за малым — успокоить Кейт и затем забрать свое личное дело, когда его подготовят к выдаче. Как оказалось, Стефани еще не ушла. — Ну, как? — взволнованно спросила она. Кажется, девушка поняла, что натворила. — Можно я тебе кое-что скажу? — Гарри в полной степени осознал, что уволился. Ему больше не нужно было вести себя по-учительски вежливо. — Да, — Стефани была неисправима: по ее лицу расплылась широкая улыбка, словно она подумала, что Гарри собирался признаться ей в любви. — Я бы никогда не начал с тобой встречаться потому, что ты еще та стерва. Тебе стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь и понять, что мир не вращается вокруг тебя. Есть девушки, которые в сотни раз лучше, — он вздохнул. — А еще я уволился. Он не стал ждать ответа Стефани, потому что, честно говоря, Стайлсу было наплевать. Парень очень давно хотел высказать все это, но его останавливала профессиональная этика. Теперь же он был свободен. Осталось только донести это до Кейт.Кейт
Последний раз такое отвратительное настроение у меня было, когда мы с Гарри поругались. Теперь же я чувствовала себя так, словно в каком-то смысле подвела его: ведь теперь вся школа знала о том, что мы встречались. А Стайлс так старался держать это в тайне!.. Директор Дженкинс рвал и метал. Он одновременно выговаривал и мне, и Стефани, и Гарри. — Как можно быть таким беспечным? — вопрос не был никому адресован, но было ясно, что он относился к Гарри. Историк сидел, нахмурившись, но все равно держался рядом со мной, словно на случай, если придётся отражать атаку. — Мисс Лоуренс, вы — гордость школы, как вы могли начать драку? — Стефани украла мой телефон, — процедила я, повторяя те же самые слова, что говорила в коридоре. — И выложила в интернет мои личные фотографии. — Это правда? Стефани молчала. Видимо, она поняла, что её выпад в этот раз был уж слишком резким. Её маленький мозг все-таки осознал, какой вред для самого Гарри несла вся её задумка. Каждый раз, когда я прокручивала эти воспоминания в голове, мне снова хотелось плакать. И винить себя во всем. Гарри попросил Викки дождаться меня, и я мысленно поблагодарила его, когда мы со Стефани покинули кабинет директора. Я тут же бросилась на шею Смайл, со слезами рассказывая, что случилось, кто кому что сказал, и как Дженкинс смотрел на Гарри. Меня трясло, несмотря на успокоительное, которое историк заставил меня выпить. Стефани окинула нас оценивающим взглядом и села на скамейку рядом с дверью, ждать. Я тоже хотела так сделать, но Викки уговорила меня поехать домой. Перед тем, как окончательно выйти из здания, я достала из кармана телефон, который, хоть и работал, выглядел очень печально, и набрала Гарри сообщение:«Я люблю тебя»
Может, это сообщение хоть немного облегчило бы его страдания. В дверь позвонили. Я с сожалением поняла, что мне придётся встать с удобной кровати, такой идеальной для душевных страданий, и открыть дверь. Я молилась, пока спускалась по лестнице, чтобы до Гарри дошло не приходить сегодня и дать мне обдумать всю ситуацию самостоятельно. Но на это, конечно же, было глупо надеяться. — Я тоже тебя люблю, — бодрым голосом заявил парень и зашел в дом. Он добавил, заметив мои красные от слез глаза: — И перестань убиваться. На улице была замечательная погода. Светило солнце, было тепло, идеально тепло, а не жарко. Гуляла куча детей, что свидетельствовало о приближавшемся конце учебного года. Мы планировали сегодня поехать в кино, а потом гулять до темноты, тем самым отмечая моё поступление. Но день пошёл совсем не так, как надо. — У тебя теперь будут из-за меня проблемы, — у меня получилось выговорить это только шёпотом потому, что иначе бы голос снова сорвался, и я бы расплакалась. — Не будет у меня никаких проблем, — Гарри звучал даже как-то весело. Он усадил меня на диван в гостиной, а сам сел на корточки рядом со мной, чтобы мог смотреть мне прямо в глаза. — Я уволился. Мне показалось, что у меня внутри что-то оборвалось. Или что кто-то ударил меня по голове. Я уставилась на широко улыбавшегося парня передо мной и, честно говоря, была не в состоянии что-либо понять. — Гарри… — начала я, стараясь, чтобы мой голос не очень дрожал. — Подожди, — оборвал меня молодой человек. Он осторожно взял мои руки в свои. — Лоуренс, я пытался уволиться каждый год, но мне не позволяла совесть. Помнишь, я говорил тебе об этом? Я кивнула. Конечно, помнила. Он слишком много думал о детях, которых учил, не мог с ними расстаться ради того, чтобы удовлетворить свою мечту. — Кейт, как ты вообще представляла себе… — он сделал паузу, пытаясь подобрать правильное слово. — Нас, если бы я не уволился? Ты бы уехала, а я остался тут? Представляла. И каждый раз отгоняла от себя эти мысли, оставляла их на потом. И это «потом» для меня так и не наступило. А вот для Гарри, кажется, все было намного серьезнее. — Я не мог уволиться ради себя, но потом у меня появилась ты, — продолжал Стайлс. Его рука мерно поглаживала моё колено, словно успокаивая. — И я спокойно могу уехать. Я не хочу быть в городе, в котором нет тебя. — Ты… — Мы подали заявку на «Икс-Фактор», — Гарри улыбнулся ещё шире (если это вообще было возможно). — Прослушивание в конце сентября, в Лондоне. Я уеду с тобой и не намерен от тебя отходить. Это было похоже на признание в любви, но намного лучше. Именно такие речи произносили главные герои моих любимых книг, а потом «все жили долго и счастливо». Я привыкла мыслить именно такими клише, но я никогда не думала, что в настоящей жизни кто-нибудь действительно скажет мне что-то наподобие. Я издала очень странный звук. Это было что-то между всхлипом, победным кличем и просто истерическим визгом. Именно так я бросилась на шею Гарри, повалив того на пол. В жизни бывают такие моменты, когда хочется, чтобы несколько секунд длились вечность. Если бы у меня были такие возможности, я бы обязательно сделала это самое мгновение бесконечным. Мы с Гарри просто лежали на полу — не самое лучшее место для этого, но тогда оно казалось просто райским, и обнимались. Я думала о том, как с тех пор, как я стала встречаться со своим учителем, моя жизнь принимала самые неожиданные повороты. — Кейт?.. — вдруг нарушил тишину парень. — Да? — Я никогда не говорил тебе, почему так взбесился… Тогда. Мы так и не поговорили о нашей ссоре, а, случайно затрагивая эту тему, говорили «тогда», потому что не знали, как правильно охарактеризовать период наших отношений, когда мы вроде все ещё встречались, но в то же время считали, что мы расстались. — Не надо… — начала я, но Гарри, видимо, решил, что сегодня день откровений. — Мне кажется, что я должен сказать это, иначе ты просто не поймёшь моё поведение, — Стайлс нервно сглотнул, а его рука крепче обняла меня за талию, словно боясь, что я убегу. — Понимаешь, я тебя… Очень ревную. Ко всему. Я удивленно изогнула бровь. — Почему?.. Я же… — Ты не при чем, — покачал головой Гарри. Мне показалось, что ему было стыдно об этом говорить. — С тех пор, как Фрэнк стал к тебе клеиться, я вдруг понял, что ты можешь запросто от меня уйти. Я не слышала ничего абсурднее в моей жизни. Я? Уйти? Я никогда не думала, что такой замечательный молодой человек как Гарри посмотрит на меня, увидит во мне достойную себе пару, ответит на мои чувства. А со мной это случилось. Уйти? Да ни за что в жизни. — Дурак, ты с чего это взял вообще? — выдавила я, осторожно взяв парня за руку. — Я тебя намного старше, — Гарри почему-то не смотрел мне в глаза, словно боясь того, что мог в них увидеть. — Мне все время кажется, что ты захочешь быть со своим ровесником. — Стайлс, ты чертов идиот, — выпалила я. Всегда, когда я злилась на Гарри, я называла его по фамилии. Но случалось это, надо признать, редко. Мне вдруг стало немного обидно: как Гарри вообще мог обо мне такое подумать? Но потом я присмотрелась к лицу моего историка. Он был явно смущён тем, что только что сказал. Видимо, эти мысли долгое время его мучили. И Гарри не хотел их озвучивать, но вдруг решил, что так будет правильнее. Мне надо ценить, что он захотел быть честным со мной. — Вроде взрослый мужик, — я смягчила тон, придвигаясь ближе к Гарри. — А ведёшь себя как маленький. Стайлс озадаченно на меня посмотрел, а я крепко обняла его. Мне казалось, что такой жест он понимал в любой ситуации. — Я тебе сотню раз говорила, что мне никто, кроме тебя, не нужен. Я не собираюсь менять своё решение, ни за что на свете. Я решила, что в такой ситуации слов было недостаточно. Я не видела, чтобы Гарри когда-либо был так не уверен в себе, это казалось мне слишком странным. Поэтому я осторожно забралась парню на колени и приблизила своё лицо к его. Меня пьянило его присутствие, его губы в миллиметрах от моих. Хотелось наброситься на него и зацеловать до смерти, и, кажется, со стороны Гарри исходили точно такие же чувства. Но я решила, что должна сказать следующее: — Я тебя очень люблю, — я оставила легкий поцелуй на его губах, и когда Гарри потянулся за мной, чтобы продлить его, прошептала: — Я твоя и только твоя. Навсегда. По лицу моего историка расплылась широченная улыбка (снова), и он спросил: — А знаешь, что я бы сделал, если бы мы не помирились? Неожиданный поворот беседы заставил меня нахмуриться. — Что? — Я бы поехал в Лондон все равно. И каждый день встречал бы тебя с занятий, пока ты бы не сдалась. Он так радовался своему гениальному плану, что я рассмеялась. Было бы интересно посмотреть на такой ход событий: Гарри преследовавшего меня в Лондоне. Мне почему-то казалось, что я бы очень быстро сдалась. После того, как мы полностью разобрались с нашими чувствами и тем, что я никуда не собиралась уходить от Гарри, Стайлс ещё час отпаивал меня чаем, чтобы я, наконец, пришла в себя и успокоилась. А потом спросил: — Ты хотя бы сказала маме про поступление? Я широко распахнула глаза. До меня вдруг дошло, что сегодня произошло так много вещей, что я просто забыла сообщить маме самую главную новость. — Нет… А ещё через несколько минут уговоров мы ехали в больницу. Сказать, что мама была удивлена нашему появлению — ничего не сказать. — Что-то случилось? — мама тут же начала оглядывать Гарри, словно думая, что я с ним что-то сделала. Подумать только, она была на сто процентов уверена, что виновата я. — Нет, — рассмеялся Гарри. — У Кейт для вас важная новость. — Кейт?.. — мама побледнела и, кажется, подумала про меня все, что угодно. — Я поступила, — выпалила я. Если бы моя мама была в состоянии поднять меня на руки, она бы сделала это так же, как и Гарри утром. Но она просто громко закричала и сказала, что ей необходимо рассказать об этом всем в больнице (во всяком случае, тем, кто ещё не услышал). — Подождите, — остановил её Гарри, чем очень меня удивил. — Мне надо с вами поговорить. Мы с мамой обе на него уставились. Ещё больше я обалдела, когда узнала, что я для разговора была не нужна, и моя мама с моим парнем ушли в комнату отдыха врачей вдвоем. — Что происходит?.. Я скрестила руки на груди и села на одну из скамеек в коридоре больницы, где люди обычно ждали своей очереди. Выходит, Гарри просто так спросил у меня, сказала ли я маме про письмо? Он бы все равно сюда приехал? О чем Стайлсу вообще надо говорить с моей мамой?От третьего лица
Гарри немного волновался. Но только немного. Он опасался, что мама Кейт все неправильно воспримет. Было неизвестно, какой реакции ждать от этой женщины: такой взбалмошной и непостоянной она была. — И о чем же ты хотел поговорить? — спросила Джеки, усаживаясь за стол в комнате отдыха. В этот час в помещении было пусто, так как все были заняты пациентами. — Кейт скоро уедет в Лондон, — Стайлс решил начать издалека. Он был безумно рад, что у него с Кейт получился такой откровенный разговор. Теперь парень был больше, чем когда-либо уверен, что его задумка сработает. — Теперь я в курсе, — на лице миссис Лоуренс появилась улыбка. Она была счастлива успеху своей дочери. — Я хотел бы сделать небольшое предложение. — Руки и сердца? — усмехнулась Джеки, доставая чашку, чтобы приготовить себе чай. — Рановато еще, — отшутился Стайлс, но кончики его ушей слегка порозовели. — Дело в том, что я тоже переезжаю в Лондон, — у Гарри очень давно не было такого отличного настроения. Даже несмотря на то, что его увольнение прошло не так мирно, как он планировал, все было просто прекрасно. — Вместе с тремя своими друзьями, один из которых, кстати, встречается с Викки Смайл. Джеки удивленно выпучила глаза. — Какая же у вас там «Санта-Барбара», оказывается, — пробормотала миссис Лоуренс, заваривая себе чай. — Да уж, — усмехнулся Стайлс. — Мы нашли две замечательные квартиры, просторные, недалеко от центра. Сказать матери своей девушки о своих планах было труднее, чем ему казалось. — Я решил, — парень откашлялся. — Что жить в хорошей квартире со знакомыми людьми Кейт было бы намного лучше, чем с незнакомцами в общежитии. А еще мне показалось, что перед тем, как планировать переезд с Кейт, мне стоит посоветоваться с вами. Как вы считаете?.. — То есть, ты хочешь, чтобы Кейт жила с тобой? — И с моим другом, — поспешно уточнил Гарри. — Думаете, вы справитесь? — миссис Лоуренс поудобнее села и стала рассматривать учителя своей дочери. Он казался очень порядочным молодым человеком, и более того — по уши влюбленным в Кейт. С одной стороны, было бы странно разрешать своей несовершеннолетней дочери жить со взрослым мужчиной. С другой, они оба казались такими счастливыми вместе, да и Стайлс был весьма ответственным судя по рассказам Кейт. — Мы уже жили вместе, — смущенно пробурчал Гарри, рассматривая свои руки. — Когда вас не было. — Я даже не сомневалась, — рассмеялась Джеки. — Она как раз не казалась мне скучающей. Сколько будет стоить? — Что?.. — опешил Гарри. — Ну, сколько будет стоить снимать квартиру? Мне же надо пересылать Кейт деньги. — О, я не собирался брать с нее деньги, — Стайлс опешил. — Вот как, — приподняла бровь Джеки. — Хорошо. — Подождите, вы согласны? — Почему бы и нет? Если Кейт согласна, то конечно, — миссис Лоуренс мягко улыбнулась. Подруги не одобрят ее решения, но женщине было плевать. Ей никогда особо не нравилась идея со всеми этими общежитиями, и она не понимала, почему молодежи так не терпелось туда переехать. Джеки все не знала, как отговорить дочь, а тут решение пришло, откуда не ждали. Пусть она лучше спит со своим собственным молодым человеком, который за этот год показал себя достаточно ответственным, чем со случайными парнями, напившись в этом самом общежитии. Гарри не знал, как ему сдержать в себе победный клич. Он резко встал со своего места, заставив миссис Лоуренс вздрогнуть. — Пойду, поговорю с Кейт, — широко улыбнулся историк, выбегая из комнаты. Джеки ухмыльнулась. Она приняла правильное решение.