***
В холодном поту, вся растрепанная, Василиса открыла глаза. Потолок. Деревянный потолок, сколоченный из досок. Кажется, лиственница… Как ее удалось распилить?.. Она обеспокоенно повертелась и поднялась. Это был просто сон! Всего лишь сон… От нее никто не убегал, колода не вела себя, как умалишенная и… Марк. Марк, друг… Что можно сказать? Девушка закрыла лицо руками и спрыгнула с койки. На другом углу, сложив руки, будто фараон в гробнице, посапывала Захарра. Жаль, что и случившееся с ней – тоже не обычный глупый сон! Все еще встревоженная Василиса прислонилась спиной к стенке и бессильно сползла на пол. Корабль плыл в полной тиши… Значит, сейчас ранее утро. Капитан дрыхнет, большая часть команды – тоже, а дежурные пребывают в промежуточной стадии – в полудреме. Совершенно не думая о том, что она собирается делать, девушка вышла из каюты, тихо прикрыв за собой дверь: Захарра спросонья всегда была злая – разбудишь ее, грозы не миновать. Темный коридор освещал маленький керосиновый ночник, пристроившийся на бочке. Бочки на корабле использовали вместо полочек – на них хранили все: стопки одежды, множество кружек, посуду с побитыми краями, некоторые матросы, обученные грамоте, (такие как Фэш, Ник, Рэт, Миракл и Лешка) оставляли на бочках еще и потрепанные книжки, а Генри зачем-то возил с собой лондонскую газету «Times» десятилетней давности. Ее можно было увидеть на самых разных бочках – даже в камбузе, на корабельной кухне, – штурман отличался изрядной рассеянностью. Порою он целый час сновал по кораблю с печальной гримасой на лице, а когда находил газету, расцветал радостными улыбками. Все матросы низших рангов порывались ее прочитать, чтобы понять, чего в ней такого ценного – подобная мысль иногда терзала и Василису. Девушка немного потопталась на месте в нерешительности, но потом уверенно пошла по трюму. Что ж, если все видят десятый сон, почему бы этим не воспользоваться… Она воровато оглядела коридор и, убедившись, что никого нет, вошла в «кладовку». Там было темно: крохотное окошко закрывал кусок какой-то плотной ткани. Не долго раздумывая, Василиса сорвала эту новоявленную шторку, впуская в помещение свет. Тут же ее взгляд напоролся на свое отражение в зеркале, и она буквально онемела… Неужели эта худенькая девочка со свалявшимися волосами, синими кругами под глазами, в грязном и ободранном платье – она, Василиса Огнева?! Ощущение было, будто даже темно-васильковые глаза померкли, а губы побледнели. А ее еще с детства все родственники и даже люди совершенно незнакомые называли красивой. Потому что девочка пошла в мать. Лисса Огнева, мадам маркиза, была просто редкостной красавицей. Высокая ростом, с тонкой талией, одаренная самой нежной и белой ручкой, которая когда-либо делала повелительный жест и маленьким карминовым ротиком, походившим на улыбающуюся розу – она была очаровательна – совершенная госпожа для поданного, совершенная женщина для влюбленного. Ее медно-рыжие волосы всегда переливались золотом на солнечном свете и, казалось, даже вокруг плясали огненные искры. Василиса гордилась красотой матери, но про себя так совершенно не думала – пусть и отец всегда говорил, что его жена и дочь похожи друг на друга как две капли воды. На кого сейчас похожа Василиса?! Точно не на свою мать… А на какую-то рыжеволосую кикимору! Девушка даже ощупала свою лицо, точно желала убедиться, что это действительно она. Увы, все подтвердилось: «кикимора» была отражением Огневой. Василиса нашла в кладовке какой-то усыпанный рубинами гребень и попыталась привезти в порядок свою шевелюру. Шевелюра не поддавалась: волосы принялись пушиться и стали дыбом, как львиная грива. С горем пополам соорудив на голове более-менее цивильную прическу и потратив на этот трудоемкий процесс минут тридцать, девушка взялась за платье. Где-то залатала шов, где-то отряхнула, подол вообще постирала (предварительно свистнув ковш воды – хоть бы никто не узнал!) и теперь сидела на сундуке, чтобы к мокрой ткани не пристало еще больше грязи. Нет, положительно, платья и корабли – вещи совершенно несовместимые. У нее вон, рукава от постоянных закатываний отвисли, тонкая подкладка порвалась, швы разошлись… А ведь предлагала Захарра ей шаровары, но нет: Огневы, черт возьми, гордые – носят только свои вещи! И потом становятся похожи на бродяг, но это не главное. Василиса еще раз критически оглядела свое отражение в зеркале. Стало, конечно, более аккуратно – по крайней мере, лицо и волосы выглядят ухоженными – а платье все же оставляет желать лучшего. Надо бы переодеться. На палубе началось какое-то движение… Василиса, зажав в руках все еще влажный подол, мигом выскочила из каморки. Не хватало еще, чтобы ее здесь увидели! У нее с Фэшем будет нервный срыв – у нее от его ора, а у него от волнения за обожаемые богатства. Какой же он меркантильный! Девушка аж искривилась. Она семенила по коридору – юбка в руках порядком мешала. Сейчас самое главное – успеть добрести до каюты раньше, чем кто-нибудь из пиратов спуститься в трюм. Дверь в их Захаррой убежище была полузакрыта – оставалась маленькая щелка. И оттуда доносились раздраженные голоса: ─… Я вас совершенно не понимаю! ─ вопила куцехвостая. ─ Нет, мой брат – эта подлючая родная кровь – еще ладно! Но ты, ты, Ник, нормальный здравомыслящий человек! Чем ты так взъелся на Василису? Почему ей нельзя пойти с нами в Сантандер?! Повисло секундное молчание, но тут же подруга наверстала упущенные октавы: ─ Вот только не говори, что она может убежать! ─ И не думал! ─ недобро отозвался старпом. ─ И это ты говоришь, что я взъелся на эту малую девчонку? Я?! Чтоб ты знала, истеричка, если бы не я с Генри… Ты помнишь, что с тобой было в первый год? И это несмотря на то, что твой брат – капитан, и несмотря на то, что он грозился за тебя пристрелить! ─ Его тон стал тише, несколько спокойнее, но что-то в нем было непонятное, странное… Сквозь щелку Василиса увидела, как лицо Захарры погрустнело и обратилось к полу. От любопытства у девушки даже под ложечкой засосало. Впрочем, подруга тут же совладала с собой. ─ Ни за что не поверю, что Генри стал праведником! ─ Она гордо вскинула голову и тряхнула куцыми хвостиками. ─ Он говорит, что она похожа на его дочь, ─ просто ответил Ник. ─ Дочь? ─ А ты не знала? Ее зовут Римма, она работает в какой-то пекарне Барселоны. ─ И краем уха не слышала… Но ты переводишь тему! ─ Захарра подозрительно сощурила глаза. ─ Ник, я хорошо тебя знаю, ты добрый человек, объясни! Неужели мой брат тебе запретил? ─ Ему по барабану пойдет она или нет, ─ отозвался старпом, сдвинув брови домиком. ─ Как будто ты брата своего не знаешь… ─ Он за нее заступился! ─ И поплатился авторитетом. Фэшу наплевать на жизнь и смерть, но его приводит в ужас малейшее пятнышко на белой рубашке. Понимаешь, о чем я? ─ Козел! ─ Спасибо, ─ равнодушно поблагодарил Ник. ─ Не ты – мой придурковатый братец. ─ Не такой уж он и козел… Ты в чем-то права, без его заступничества и наших с Генри угроз мало ли кто мог по пьяни… ─ Ник! ─ предостерегающе выдала Захарра. ─ Молчу-молчу… ─ Я очень благодарна тебе и Генри, но Василиса пойдет в Сантандер! Должны же у нее быть хоть какие-то радости в жизни! Сама Василиса только оторопело открыла рот.***
Сантандер был самым обычным провинциальным городком. «Королевская фортуна» подошла к нему со стороны мыса Пеньянс, который лежал в нескольких милях западнее. Типичный порт. Множество кораблей, куча наций, целый букет различных наречий. Здесь было несколько теплее чем на родном Туманном Альбионе, и непривычно ярко светило солнце. Захарре все-таки удалось уговорить Ника отпустить Василису погулять по городу, и теперь она истаптывала своими маленькими ножками булыжники мостовой. С одной стороны от нее вышагивала сама Захарра, с другой – Лешка. Пираты же отправились разыскивать местных контрабандистов, чтобы сбыть награбленные товары с рук. Встречные горожане укоризненно качали головами и обходили троицу стороной. Василиса то и дело смущенно краснела – дело ведь в их внешнем виде. Лешка еще нормально выглядел, а они с подругой – одна ободранная, как уличная кошка, другая в турецких шароварах, которые европейцы совершенно не признавали – ярко выделялись в обычной, НОРМАЛЬНОЙ, массе. Хотелось, конечно, пойти посмотреть на достопримечательности, но друзья ее отговорили – мол, в Сантандере есть только парочка более-менее нормальных соборов и… пожалуй, все. К тому же, разгуливать по улицам в таком виде Василисе совершенно не улыбалось. Захарре, напротив, точно было все равно, ее это даже забавляло. Она корчила прохожим комичные рожи, от которых они шарахались, точно протестанты от статуи Мадонны, и хохотала над их поведением. ─ Мы идем в таверну! ─ торжествующе сказала подруга, сворачивая на какую-то узкую улочку. ─ Здесь делать больше нечего. Лешка согласно кивнул. ─ Там танцы, песни, хоть повеселимся, ─ заключил он. Василисе не оставалось ничего другого, как поторопиться за ними следом. ─ В таверну? ─ все же поинтересовалась она. ─ В кабак, что ли? Давайте не в кабак! Захарра расхохоталась: ─ Да успокойся ты! Это не совсем кабак… Сказали же тебе – там песни, танцы… Ну и бродяги. ─ Бродяги? ─ испуганно округлила глаза Василиса. ─ Сказала девочка, которая живет на одном корабле с пиратами, ─ саркастично дополнила подруга. ─ Ты за свою потянешь, а они своих не трогают, они за своих горой. Василиса подавила маленький вопль возмущения. Да, она, Огнева, дочь маркиза и дворянка по крови, тянет на нищенку! Куда катится мир… ─ Не скажи, ─ вдруг возразил Лешка,─ нищие не любят пиратов. ─ Почему? ─ удивилась Василиса. ─ Вы же, как и они, воры. Захарра иронично присвистнула: ─ Мне кажется, я начинаю понимать все больше, почему ты так раздражаешь моего брата… Мы, то есть пираты, на самом деле у них вроде как хлеб отбираем. Товары не доходят до городов, в которые они назначались, оборотный капитал в государстве не проходит, уровень жизни падает… ─ Драгоций! ─ дружелюбно фыркнул Лешка. ─ Давай нормальным языком, а не языком твоем брата! ─ Короче, ─ заключила куцехвостая, наградив его долгим взглядом, ─ мы спираем товары, отдаем их лесным разбойникам, а у лесных разбойников украсть – это не кошельком дворянчика поживиться. Тут наказание будет похлеще виселицы. Поэтому они и считают, что мы отбираем у них их «честный» заработок… Из дальнейшей лекции Захарры можно было составить классификацию нищих. Были там, к примеру, касты мошенников. Одни, прилично одетые, прикидывались «погорельцами» и, стыдливо пряча глаза, с протянутой рукой, плели горожанам байки о том, что некогда были уважаемыми гражданами, их дома сожгли, а имущество разграбили во время войн. Торгаши изображали бывших купцов, которых обворовали бандиты с большой дороги. «Обращенные» врали, что на них снизошла благодать и они готовятся стать католиками. Каждый выдуривал деньги по-своему. Получив мзду, они отправлялись клянчить в другом приходе. Бывшие солдаты, шутники и ловкачи просили милостыню, угрожая ножом, пугая порядочных граждан. «Сироты», маленькие детишки, попрошайничали, держась за руки и хныча от голода, стараясь разжалобить прохожих. Все они почитали «принца» нищих, так как он поддерживал порядок в соперничающих бандах. Василиса поражалась беззаботности подруги. Как она может таким спокойным и даже веселым тоном говорить обо всем этом? О детях, непохожих на детей, о женщинах, отдающихся прямо на сене, о старухах с блуждающими глазами собак? Из тяжких раздумий ее вывели звуки барабанов и еще каких-то непонятных музыкальных инструментов. Они отбивали бешенный, но четкий ритм. ─ О-о-о, ─ промурлыкала Захарра. ─ Мне всегда нравилось это смотреть. Пойдем! ─ И она властно схватила ничего непонимающую Василису за руку и поволокла сквозь толпу, перегородившую дорогу. Лешка покорно торопился вслед за неугомонной сестрой капитана. ─ Что это? ─ перекрикивая многочисленные голоса, завопила Василиса. ─ Дойдем – посмотришь!.. Ой, извините! ─ Захарра умудрилась отдавить кому-то ноги. Растолкав плечом нескольких людей в первом ряду, она заграбастала им довольно свободное место и, гордая проделанной работой, взглянула на Огневу, как котенок съевший миску сметаны. Василиса же смотрела совершенно в другом направлении. Там, окруженная целой толпой зевак, в свете заходящего солнца, перед вывеской какой-то популярной испанской таверны, танцевала пара. Это было непростительно… близко, но одновременно завораживающе. Красивая белокурая испанка в куда более коротком платье чем-то дозволял этикет двигалась в такт своему партнеру – довольно привлекательному молодому человеку, только черты лица у него были чересчур грубые, точно вырезанные на камне. Их руки томно сплетались, ноги двигались в бешенном темпе. Молодой человек уверенной рукой крутил вокруг себя пылкую, но податливую партнершу. И это было красиво, сердце почему-то принималось порывисто стучать… Самой хотелось пуститься в бешенный пляс, быть на ЕЕ месте… ─ Что это? ─ почему-то шепотом повторила свой вопрос Василиса, точно боялась спугнуть этот момент. ─ Танго, ─ с хитрой улыбкой отозвалась Захарра. ─ Танец страсти. ─ С-страсти? Любви, что ли? Подруга только покачала головой. ─ Какая ты еще маленькая! ─ хохотнула она. ─ Я не маленькая! ─ обиделась Василиса. ─ Ты меня всего на два года старше! ─ Но старше же… ─ Захарра почему-то покосилась на Лешку, который глазел на танцующих несколько позади. Она точно хотела его куда-нибудь сплавить. ─ Захарр, ─ отвлекла ее от юнги Огнева. ─ Мне бы одежду новую купить… ─ Да, не помешало бы, ─ заключила подруга, окинув ее оценивающим взглядом. ─ Какое платье хочешь? ─ Нет, ─ уверенно мотнула рыжей шевелюрой Василиса, ─ в том-то и дело, что не платье… Мне бы брюки, наподобие солдатских галифе, рубашку свободного кроя и корсаж с кожаными вставками, ну, на манер жилетки. Захарра замерла, как каменная статуя. Она явно была повергнута этими словами в шок. ─ Я заплачу, ─ скороговоркой продолжала Василиса. ─ У меня кулон остался дорогой, его отец на пятнадцатилетие подарил… ─ Не в цене дело! Заплачу я, ─ перебила ее куцехвостая, а потом с уважением добавила: ─ Ну ты даешь! Маркиза! Василиса смущенно посмотрела на свои ноги. ─ Просто платье быстро порвется и придет в негодность… ─ попыталась оправдаться она. ─ Ой, прекрати! ─ замахала руками Захарра, доставая из-за пазухи кусок бумаги и чернильницу. Все принадлежности для письма она, как клерк, всегда носила с собой и каким-то чудом при всей своей активности еще ни разу не пролила чернила. ─ Сейчас мы нашего маленького героя в лавочку к нашей танцующей отравим… ─ Танцующей? ─ мигом поинтересовалась Огнева. ─ Ты про ту девушку, которая танцует танго? Ты ее знаешь? ─ Кто ж Маришку не знает? ─ фыркнула Драгоций, принимаясь что-то калякать на листе. ─ Она, как и все, кто имеет сношение с воровским миром на суше, пиратов не особо терпит… но только не нашу команду. ─ Почему? ─ Потому что она моему братцу вешается на шею, ─ все еще выводя буквы-закорючки, с недовольством ответила Захарра. ─ А он? ─ Василиса посмотрела на замершую в какой-то экстравагантной позе Маришку. Красивая. И поза, и Маришка. ─ Фэш-то? Ему-то что? Его все эти амурные дела не сильно интересуют. ─ Ты же говорила, что у него было много женщин? Захарра оторвалась от листка и подозрительно покосилась на Огневу. ─ Говорю же, маленькая ты еще, ─ после минуты молчания, наконец соизволила пояснить она и всучила свои записи отирающемуся в отдалении Лешке. ─ Иди к Резниковым, они все сами прочтут. Василиса же вновь смотрела на пару, больше всего, честности ради следует сказать, на Маришку. На то, как она пылко двигается, уверенно скользит в руках партнера, на то, какая она красавица. Да ей просто нельзя было не залюбоваться! Подруга наверняка лукавит и что-то недоговаривает… Впрочем, почему она вообще взялась за эту тему? Какое ей дело? Нужно просто наслаждаться танцем. Этим красивым и пылким танцем.***
─ Лешка, а давай станцуем танго?