Зеркалом дорога

      Было зябко – и внутри, и снаружи. Василиса неловко передернула замерзшими плечами, точно хотела согреться. Сама не зная почему, она не спешила возвращаться в их с Захаррой каюту – осталась невдалеке от капитанской рубки. Она даже и не задумывалась о том, что надобно бы переодеться, хотя и было неприятно холодно. К тому же, от воды точно не теплотой веяло. Единственной более-менее здравой мыслью было распустить волосы, чтобы их высушить. Рыжая шевелюра в темноте казалась багряной и от влаги начала виться. Ну что ж, французская чопорность после Революции отходит на второй план – небрежность вроде даже в моде…       Девушка по-прежнему сжимала в руках плащ Фэша… и этот запах! Карамба! – как порою выражались младшие матросы – у нее просто сносило голову от аромата лесных ландышей. Один запах капитана творил с ее рассудком что-то несуразное!..       Ее маленькие пальчики зарылись в складки, будто боялись потерять – недавние события то и дело прокручивались в памяти.       Рэт. Во всем был виноват именно он: заставил ее думать, что Драгоций хочет ее прихлопнуть, а самому Драгоцию наврал, что она собралась свести счеты с жизнью. Ну и Фэш, как самый настоящий пират, не пожелал «бросать свои деньги в водоворот» и угодил прямиком в лапы к Эдварду Тичу… Но только почему он пошел один? Никого с собой не взял?       Она качнула головой – велика разница! Как показывает практика, что творится в голове у Фэша, похоже, неизвестно даже самому Фэшу. Больше внимания привлекала оживленность матросов.       Очнувшийся от прострации Ник собрал вокруг себя целый кружок морских волков и раздавал им приказания. Похоже, он боялся бунта, боялся, что кто-то может поддержать квартмейстера. Одно то, что его охранять назначали Маара, боцмана и одного из лучших друзей Драгоция, и кока Бена, человека, который практически никогда не спит и довольно честен (по пиратским меркам, конечно), уже говорило о многом. Кого-то старпом отправил спать, кого-то напротив поднял. Нельзя было сказать, что корабль просто кишел людьми: неблагодарная роль бодрствовать ночью настигла немногих. Но Василиса, уже неплохо изучившая здешний быт, могла поспорить с кем угодно хоть на миллион, что все разбуженные – люди, в чьей преданности ни капитан, ни его первый помощник не сомневались.       От мыслей ее отвлекли торопливые шаги. Вздрогнувшая девушка подняла голову и прищурилась, чтобы лучше видеть в темноте. Дверь, ведущая в трюм, грохнула, и оттуда показалась чья-то фигура – явно очень торопившаяся. Немного приглядеться и – все понятно: Фэш! Наверняка тоже раздавал какие-то приказания, как Ник.       Молодой человек широкими шагами и истинной походкой моряка прошел по палубе и скрылся в своей каюте. Еще один грохот, треск и знакомые чертыханья – похоже, он едва не сломал дверную ручку. Все говорило о том, что капитан был не в самом благоприятном расположении духа.       Василиса его понимала. Не каждый день тебя предает квартмейстер – фактически вторая опора корабля! Она не слышала их разговора – они говорили тихо, – но с такой злостью в глазах и с такими грозными видами, что видно было за милю: оба хотят прикончить друг друга. Но стоит отдать Фэшу должное – похоже, он хотел сильнее: если бы не Захарра, то точно бы кинулся на Рэта с кулаками и кинжалом в зубах.       Девушка снова потеребила в руках плащ – казалось, что так можно почерпнуть уверенности. Откуда? Она не знала сама, только вещь в ее глазах было какой-то родной. Знаете, то чувство, когда, выйдя из детского возраста, ты внезапно находишь свою старую любимую игрушку? С ней сейчас происходило нечто подобное.       Ноги сами довели ее до каюты капитана и, достигнув цели, нерешительно потоптались на месте. Входить или не входить? Надо или не стоит? Мысленно обозвав себя шекспировским Гамлетом (не в самом лицеприятном значении), она собралась с силами и постучала по двери костяшками пальцев. Одновременно с быстрыми ударами, дыхание, напортив, прерывалось – становилось страшно.       ─ Войдите, ─ сказал далекий усталый голос, и девушка поспешила воспользоваться этим разрешением.       Едва она миновала порог, ей в лицо хлынули кольца табачного дыма. Фэш сидел на стуле с трубкой в зубах и со странной увлеченностью разглядывал потолок.       ─ Не знала, что ты куришь. ─ Ей вспомнился тот день, когда она попала в плен, вспомнилось, как хотелось броситься к нему и спрятаться за широкой спиной от всех настигших ее ужасов, как хотелось отгородиться! Она потом как раз-таки думала, что у капитана непременно должна быть курительная трубка.       ─ Это чисто нервное. ─ Фэш взглянул на нее со знакомым льдом в глазах, а потом закашлялся – явно курил редко.       Он напел своим бархатным баритоном:

Колумб Америку открыл - Великий был моряк, Но заодно он научил Весь мир курить табак. От трубки мира у костра, Раскуренной с вождем, Привычка вредная пошла В масштабе мировом. Все предупреждают, Куренье - это яд, Все предупреждают, Все предупреждают, А Колумб, а Колумб, а Колумб, А Колумб, а Колумб - Ни в чем не виноват...

      Глаза Фэша были недобро сощурены - они точно превратились в два осколка льда. Губы тоже сжались в полоску. Вся его фигура дышала раздражением, несмотря на то, что эта песенка должна была носить шуточный характер. Фэш так делал всегда: если он хотел показать, что ему противен разговор или вообще собеседник, то сразу же напускал на себя неприступный и отстраненный вид. Со всеми эта схема работала безотказно, но Василиса была настроена решительно. Нужно было остаться. Спроси у нее кто-нибудь ─ зачем? ─ она бы не смогла ответить. Ей было неловко, но она продолжала стоять.       Неловко покрутила головой по сторонам, чтобы потянуть время. Да и к тому же, девушка еще ни разу не была в каюте капитана, и здесь свою роль сыграло любопытство. Неожиданно она поймала себя на мысли, что это помещение отдаленно напоминало ей кабинет отца. Нортон-старший (или, как его называли слуги и приближенные, господин маркиз) часто проводил время в стенах своей рабочей комнаты. Там напротив письменного стола висела огромная карта мира - все океаны, материки, моря и острова. Над каждым фрагментом этого настенного атласа с усердием работал художник, и потому карта представляла собой воистину помпезное зрелище, написанное яркими красками и уверенным мазками. Все было в идеальном порядке. Даже глобус с известным "секретом" всегда стоял на своем месте и просто блестел от чистоты. Каюта же Фэша была увешена старыми, оборванным, пожелтевшими от времени картами с такой тщательностью, что не было видно и крохотного кусочка стен. Кое-где их протыкали метательные дротики, в других местах можно было разглядеть прокладки маршрутов. Письменный стол также имелся ─ дубовый, испещренный многочисленными трещинами. Он был весь завален доброй кипой бумаг ─ очередными картами, корабельными журналами и письмами. В творческом беспорядке валялись и перьевые ручки с обычными перьями. На полочках возвышались толстыми томами книги ─ такие же доисторические, как и карты. Однако каюта выглядела отчего-то более живой ─ странное слово для сравнения комнат, но Василисе казалось именно так.       ─ Да ты красноречива, как пьяный боцман, ─ едко фыркнул Фэш, достав трубку изо рта. (Прим. автора: как пьяный боцман – болтливый. (пир. жарг.) Девушка, занятая изучением каюты, испуганно вздрогнула. ─ Иди, ты устала: у тебя сегодня был просто праздник тупости – кого угодно измотает, ─ голосом елейным до отвращения продолжил он.       ─ Прости меня еще раз, ─ тихим шепотом сказала она. ─ Рэт меня обманул.       ─ Как и меня, ─ с трудом признался капитан и отвернулся. Он явно не хотел больше разговаривать.       ─ Ты не думаешь, что кто-то еще может быть с Рэтом? ─ Василиса, напротив, не желала молчать, ей нужно было продолжать.       ─ Человек пять, не больше, ─ беспечно отозвался Драгоций после минуты молчания.       ─ Тебе не страшно? Ведь могут же предать и… ─ зачастила она, но он ее тут же прервал с настоящим презрением:       ─ Какие-то трусливые корабельные крысы? Ник всех выведет на чистую воду.       ─ А он сам? ─ робко вставила девушка.       Фэш взглянул на нее пристально, его глаза похолодели еще больше – казалось, от этого взгляда у нее заморозилось сердце: оно перестало стучать.       ─ Ник – мой лучший друг, ─ отчеканил он так жестко, будто гвозди вколачивал. ─ К тому же, он человек не такого склада.       ─ Но Рэт тоже был не абы каким проходимцем! А еще я поняла, что у вас, пиратов, благородство не в чести.       ─ Так я и не об этом, ─ в строгих глазах капитана зажглись лукавые огоньки. Он еще, казалось, сохранял толстую стену, но позволял себе быть более многословным. ─ Ник слишком осторожен, чтобы стать во главе бунта. Да что говорить о бунте! Прежде чем сделать любое действие он все хорошенько обдумает, потом перепроверит, потом еще раз перепроверит, а дальше – корабль покинул гавань. Поздно! Он чересчур осторожен и нерешителен: ему никогда не быть во главе, но зато он превосходный советчик и помощник. Ветер дует туда, куда прикажет тот, кто верит в себя. Но Ник не таков. Ведь Маар тоже мне друг, но только боцман, то настоящий пират – сын рыбака, в детстве работал на кожевенной мастерской, хитрый и проворный. Только наша нелегкая судьбинушка закинула его на Исло-Теросо – пиратскую вольницу, – а оттуда уже на Тортугу – город пиратов. Ник же человек весьма строгих моральных правил… Весьма…       ─ Неужели? ─ позаимствовала его вечную ехидцу Василиса.       Фэш внезапно улыбнулся.       ─ Ник – сын своих родителей. Они… гм… скажем так, довольно преуспевающие купцы и люди очень добрые. У него в детстве было все, что только нужно ребенку, но он и не вырос разбалованным – родители постарались. Чету Лазаревых вообще можно считать образцом семейной пары… они и Захарру приютили, пока я плавал под началом Тича.       ─ И он сбежал? ─ поразилась Василиса. ─ Сбежал, чтобы стать пиратом? Зачем ему нужно было сбегать?!       Фэш, вероятно, понял, что сболтнул лишнего, и вновь напустил на себя неприступность. Даже сурово сдвинул брови.       ─ И это говоришь мне ты? Девчонка, которая хотела раза два кинуться за борт и которой даже удалось один раз сбежать?!       ─ У меня были на то причины, ─ сквозь зубы выдала она, разозлившись от его вызывающего тона, а потом, забыв обо всем, завопила: ─ И не один, а два! ─ И тут же опустила голову. Она была уверена, что сейчас из глаз покатятся предательские слезы… но их не было. Только на душе похоронная печаль…       ─ Подожди… ─ вдруг осенило Фэша. Он даже невольно поднялся со стула. ─ Тот корабль Ост-Индской компании, который принадлежал твоему отцу… Тебя ведь там не было, нет?.. Ты не успела догнать корабль…       ─ Да, ─ Василиса еще сильнее склонила голову. ─ Ты прав, я не могу осуждать Ника, потому что сама сбежала от своей семьи. Я искала утешенье в море, о котором мечтала… Я повела себя как последняя дура.       ─ Зачем?       Она подняла на него взгляд. Капитан смотрел на нее испытующе. Ее губы предательски задрожали.       ─ Не хотела выходить замуж, ─ честно призналась она, стараясь спрятаться от его глаз за своими пышными волосами. ─ Родители говорили, что для меня не может быть лучшей партии. Мол, хоть мы, Огневы, и родовитые, и известные, но пока еще не герцоги… ─ Она неожиданно для себя самой хмыкнула: ─ Отец даже во сне видит, как к нашему гербу добавляют герцогскую корону! И он нашел мне жениха, герцога, какой-то старой фамилии. Отец заявил, что я обязана выйти за него замуж, но не назвал мне даже его имени… Да и пусть бы я его знала! Что бы мне сказало его имя?! Оксфорд! Кенсингтон! Седжуик! Что это все такое? Не иначе как пустой звук! Я так не хочу, не могу… Это неправильно! Это не настоящий брак!.. Мне было все это настолько противно, что я подговорила своего лучшего друга сбежать, а потом тайно обвенчаться. За то время пока мы были бы в бегах, мать и бабушка – как вы, пираты, говорите? – промыли бы отцу мозги, и он принял бы меня женой своего же шталмейстера. Я не видела лучшего решения – выйти замуж за друга, что может быть лучше? Выйти замуж за человека, который стоит ниже меня по рангу и не сможет меня третировать… Именно этого я боялась в браке с герцогом – диктатуры! Что он заставит меня подчиняться во всем!.. А дальше… Дальше я оказалась здесь…       Василиса закрыла лицо руками: все-таки из глаз хлынула вода. Малейшее воспоминание о Марке непременно кончалось слезами.       А Фэш молчал. По его лицу заходили желваки, но он не проронил ни звука. Он явно о чем-то усердно думал – еще и жилка на виске запульсировала.       Девушка собралась с силами и утерла тыльной стороной ладони слезы. Она еще не успела сильно расплакаться, поэтому совладать с собой было проще. Попыталась уверенно выпрямиться – только сжалась в беззащитный комок еще сильнее; попыталась сохранять спокойствие – только кровь в жилах застучала неестественно быстро.       ─ Прости, мне не стоило тебе этого говорить, ─ наконец сумела вымолвить она и положила плащ, который до сих пор держала в руках, на какой-то табурет. ─ Знаю, как ты ненавидишь дворян и наши порядки, но я не могу их осуждать – в моей среде брак по любви невозможен, ничего нельзя с этим поделать – сбеги я хоть сотню раз…       ─ Ни в одной среде, ─ поправил ее Фэш голосом то ли отстраненным, то ли жестким. ─ Любви нет, дурочка. Есть только пряник и плеть. Это же величайшая глупость – быть чьим-то рабом!       Мгновение она молчала, а потом…       ─ Значит, будет рабой та, кто будет с тобой! ─ четко отбила девушка и круто развернулась, чтобы вылететь вон из каюты.       Горечь. Ее голос был полон столь явной горечи, что просто бил по ушам… Он как будто открывал глаза…       Тут же две сильные руки обхватили ее талию и едва ли не властно развернули к себе. Теплые… нет, горячие губы слились с ее губами, сминая и согревая их. Это было так неожиданно и так непохоже на него! Василиса хотела было вырваться, но лишь сама подалась вперед, к нему. Аромат лесных ландышей лишил ее последних доводов рассудка.       Этот поцелуй совершенно не походил на те, другие… Нет, можно подумать, она так много на своем веку перецеловалась – два раза всего лишь! Но Лешка тут и близко не стоял… Фэшу, казалось, была чужда робость или смущенность: его руки заскользили по ее спине, которая от малейшего прикосновения тут же покрывалась мурашками, бережно, но с таким умением, что сердце одновременно и бешено стучало от обжигающей страсти, и замирало от непонятного страха; она раньше и не думала, что можно целоваться так увлеченно. Весь мир в ее понимании сжался только до них двоих словно других людей никогда и не существовало… Он сначала приник к ее верхней губе – мимолетно и пылко, потом к долго-долго к нижней с такой внезапной нежностью, что мысли окончательно улетучились…       Вдруг она испуганно замерла, заставив остановиться и его. Огромные ангельски голубые глаза были в каком-то дюйме от ее лица.       ─ Фэш… ─ неловко вымолвила она, покрываясь ярким стыдливым румянцем. Ее же взгляд вопил: «Фэш, руки!». Те самые руки, которые располагались… гм… чуть ниже ее спины.       ─ Прости, ─ с таким же смущением отозвался капитан, демонстративно отворачиваясь. Когда он потянул ее на себя, совершенно забыл все трезвые аргументы рассудка, которые старательно, как карточный домик, возводил в своей голове. Он даже преступил обет, данный собственной совести: держаться подальше от этой рыжей девчонки. Стало противно от самого себя… поддался… не удержался… да и едва на большее не пошел…       ─ Еще, ─ словно маленький капризный карапуз, у которого отобрали конфету, попросила девушка.       Он изумленно посмотрел на нее.       ─ Огнева…       ─ Да знаю я, ─ беспечно отмахнулась она, ─ мое место сидеть в каюте, жаловаться на жизнь и не вякать, но…       ─ Василиса, ─ качнул головой молодой человек со странной усмешкой. Ее пробрала дрожь: на ее памяти это был первый раз, когда он назвал ее по имени. ─ Ты дворянка, у тебя на пальце нет кольца, ты краснеешь от любого неосторожного слова и дрожишь от малейшего прикосновения даже к твой руке, ты – девственница.       Точно подтверждая его слова, она тут же залилась пунцовой краской.       ─ И что? ─ тихо спросила она.       ─ Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня еще больше.       ─ Я тебя не ненавижу… Должна бы, но почему-то не могу, ─ закусила губу девушка.       ─ Я не хочу тебя совращать, ─ Фэш даже глаза отвел, чтобы не оставлять лишнего соблазна. Рубашка на точеной фигурке, распущенные рыжие волосы, которые лежат на узких плечах эффектными волнами, томные глаза, обтягивающие брюки. То, что Черная Борода называл «пристанью, здесь присутствовало… и далеко не плохое было это «то»…       ─ А я хочу! ─ вдруг прошептала Василиса, первой подаваясь вперед.       Откуда она вообще берет эту бесшабашную смелость?! Всего пару минут назад дрожала как осиновый лист, а теперь… Теперь она сама слилась с его губами с такой робкой неловкостью, что он просто не сумел сдержать улыбки.       ─ Какая ты лиса, ─ размыкая ее губы своими, выдохнул Драгоций. Голубые глаза действовали на нее гипнотически, его пальцы зарывались в ее волосы, а дыхание обжигало лицо.       ─ Белка, ─ несмело отозвалась девушка.       Ее ладони легли ему на грудь.       ─ Нет, лиса ты, лиса, ─ с усмешкой констатировал он, чувствуя, что его голос стал ниже.       Все лицо Василисы горело огнем, она цеплялась за его плечи, чтобы не упасть. Руки не слушались, а ноги с каждым мгновением подкашивались все больше. Она ни разу в жизни не думала, что когда-нибудь окажется в объятиях пирата… что ей может быть от этого так хорошо. Тоже незнакомое чувство внизу живота и жаркий поцелуй в ключицу, от которого ее головка откинулась, заставили ее выдохнуть потрясенное «ох» и окончательно ослабнуть.       ─ Черт подери, Огнева, ты сама этого хотела! ─ едва ли не прорычал Фэш, усаживая ее на стол.       На мгновение девушке стало страшно, но потом… его руки. Если и на Земле существовало место более уютное, чем его руки, то Василиса о нем не знала. Поцелуй в ключицу, в губы, в шею… Она пыталась отвечать, но только задевала непослушными руками, которые совершенно не знала куда деть, стопки книг.       Бух! Бух!..       Томики с грохотом полетели на пол. Вслед за ними с шелестом отправились бумаги и перья…       Бух! – и очередная книга шмякнулась на пол.       Фэш же улыбался, не размыкая губ. Похоже, его забавляла ее неловкость.       ─ Капитан! Капитан! Что происходит?! ─ кто-то, привлеченный громкими звуками, усердно барабанил по входной двери.       ─ Ник! ─ прохрипел молодой человек. ─ Вали!       ─ Что происходит?! ─ не сдавался старпом.       ─ Вали, одноногий Сильвер! (Одноногий Сильвер – быстрый (пир. жарг.)       Поцелуй, переходящий в стон…       Господи, Василиса, что ты делаешь?!