Противоположности

      Ичиго оторопело уставился на девушку, что городила ему какую-то чушь: его отец, конечно, форменный придурок, но тот по праву считался одним из сильнейших капитанов Готэя. Да чтобы Шиба и валялся в лазарете? Да попасть туда отец мог разве что после разборок с матерью, которая в приступах ярости практиковала на нем новые техники своего занпакто.       Провалившись в сомнения всего на миг, наемник зло рыкнул себе под нос:       — Что за бред! — И тут же дернул дверь палаты на себя.       — Шиба-сан, доброй ночи, — ход ему преградила возникшая точно из-под земли Унохана Рецу.       Рыжий вытянул шею, попытавшись разглядеть происходившее за ее спиной, уловить необходимое доказательство того, что в лазарет угодил не его отец, и даже не дядя, а вовсе какой-то незнакомый Шиба, которому та девица, по виду — неопытная медсестра, по ошибке прилепила чин капитана.       — Доброй ночи, Шиба-сан, — повторила Унохана сказанное ранее, но с такой интонацией, с таким упорным нажимом и резкостью в голосе, что у Ичиго свело зубы и морозец пробежал по спине.       — Унохана-тайчо, про-сти-те, — пробормотал он и тут же, поклонившись, вытянулся в струнку: — Доброй ночи, Унохана-сан. Я, — покосился он вновь ей за спину, — это что, правда? Что с отцом?       Главный лекарь Готэя мягко улыбнулась, добившись должного к себе уважения, но не успела и рта раскрыть, дабы ответить на поставленные вопросы, как стены лазарета содрогнулись. Взметая ввысь столпы пыли и беспощадно круша хлипкие седзи своим бешенным вихрем, в приемное отделение ворвалась сама Шиба Рангику, прежде известная как головная боль всея Сейрейтея.       — Что с Иссином?! — она не нашла ничего лучшего, как схватить за грудки собственного сына и хорошенько тряхнуть того несколько раз. Сказывались нервы.       — Успокойся. — Ичиго убрал руки матери и кивнул на округлившую глаза Унохану. Удивить ту чем-то было довольно сложно, с оглядкой на ее безмерно долгую, полную приключений, жизнь, и все же по ее лицу читалось очевидное: она не потерпит семейных разборок на территории своего отряда. — Я сам только узнал, — Ичиго неприветливо зыркнул через плечо на принесшую ему дурную весть девчонку и сжал ладони Рангику в своих покрепче. — Унохана-сан?       — Опасность уже позади, — взяла та на себя прежний, деланно добродушный, вид. Улыбнувшись якобы смущенно, спрятав глаза за обманчиво веселыми щелочками, капитан прощебетала: — Здоровью Шиба-тайчо больше ничего не угрожает. Мы поспели с кровоостанавливающим кидо, которое уберегло Шиба-сана от потери основных ресурсов духовной энергии. Более того, вовремя оказанная доврачебная помощь, а также мгновенная реакция нашей сотрудницы…       Тут Рецу запнулась, слегка отклонившись назад и заметив опустевшую скамью, на которой еще миг до этого сидела двадцатый офицер Иноуэ. За взглядом Рецу в пустоту проследили оба Шиба, сын и мать, однако недоуменно заморгала лишь последняя. Ичиго же недовольно сдвинул брови, смутно помня образ рыжей синигами, огорошившей его аккурат на пути к выходу.       — Эм, Унохана-тайчо-о? — протянула Рангику, обиженно надув губы: она истинно не понимала причины возникшей паузы и хотела как можно скорее увидеть пострадавшего в бою мужа.       — Прошу простить меня, — поклонилась глава медотряда и пропустила родственников своего коллеги внутрь. — Не станем вам мешать, — подозвала она лейтенанта Котецу к себе и плотно закрыла за собой седзи, оставляя семью Шиба без посторонних. Хотя одна из таковых сейчас имела все основания оказаться в этой палате наравне с родными.       Эмоциональная Рангику невольно ойкнула, с порога завидев, каким большим количеством бинтов был перевязан Иссин — практически весь, с головы до пят. Поспешив закрыть рот ладонью и покусав ту, дабы привести себя в спокойствие, она мотнула головой, стряхнув влагу с ресниц, и решительно шагнула к мужу.       Тот лежал, уставившись пустым взглядом в потолок. После пары часов, в течение которых Унохана колдовала над его опасными ранами, Иссин успел не только прийти в себя, но и восстановить в памяти весь ход событий, которые упекли его и остальных членов патрульной группы в стены лазарета.       — Иссин! — белый ровный свет, заполнявший палату, скрасила ярким золотом пышная копна знакомых волос. От них веяло молоком и сушеной хурмой, которые одинаково сильно любили дочки и их мать. — Черт, говорила же тебе, не спускайся на Грунт сегодня!       Она бессильно ударила по перевязанной груди мужа и даже не подумала пожалеть того за пророненный полный боли стон. Старшего же Шибу особо и не беспокоили переломанные ребра да сквозная дыра в груди, у него ноюще щемило сердце. От любви к своему грубоватому лейтенанту, что за ворчаньем прятала заботу о нем. От созерцания встревоженных глаз своего первенца, так и притихшего у двери в противоестественной растерянности. От воспоминания лица той, что спасла его. Не тут, а там. Там была маленькая юркая рыжая девочка. Тут — возможно, такая же, но он не видел ее, только слышал до сих пор ее мольбы не умирать.       — Что стряслось, отец? Там? — Ичиго наконец вырос рядом с матерью, которая судорожно ухватившись за ладонь Иссина, бесцеремонно уселась на край кровати, а вовсе не на табурет для посетителей.       Капитан Шиба болезненно поморщился: созерцать смятенным сына, видевшего сотни трупов и смертей, коим сам и являлся причиной, было до жути скверно.       — Все хорошо, ха-ха. Сотри эту скорбную мину с лица, Ичиго, и я поведаю тебе, как мы славно повеселились!..       Рыжий упрямо свел в недовольстве брови сильнее, тряхнул непокорной челкой и колючим взглядом прошил родителя, зря храбрившегося в сих стенах:       — Я жду. — Скрестил Ичиго руки на груди. — Или мне заставить тебя все рассказать?       Иссин кисло усмехнулся, тяжко выдохнул, устало закрыл глаза и… неожиданно пустил слезу по щеке. Рангику с сыном переглянулись меж собой и уставились на известного своими спектаклями комедианта, однако сейчас на лице того не было и намека на игру.       — Тот пустой. Сверхбыстрый. Новый. Я прежде не встречал таких. Внешне — человек человеком, только почему-то надевший на себя маску чудовища… Мы не ожидали, что, несмотря на свой щуплый вид, он окажется настолько мощным. Вырубил, гад, с ходу трех офицеров. Черт, сволочь!.. — У Иссина судорога пробежала по лицу, и он рефлекторно хрустнул кулаками, на которых треснули бинты, а вслед за напрягшимися по всему телу мышцами заново открылись и засочились кровью раны.       Рангику зарычала негодующей кошкой и метнула быстрый взгляд на Ичиго, чтобы тот вызвал лекарей. Однако Иссин удержал сына, раздраженно опираясь на локти и рывком поднявшись с постели.       — Я в порядке! — бросил капитан и тяжело опустился назад: в голове закружилось все мраком, а перед глазами — детским волчком.       Его жена лишь укоризненно покачала головой, зная, что спорить с Иссином, уж коли тот что-то вбил себе в голову, было бесполезно даже с ее стороны. Посему просто подставив упрямцу плечо, верный лейтенант помогла ему подняться, прочев верно по глазам: он хотел домой, в семью.       — Ты одолел его? — Ичиго не мог не поставить точку в исповеди пострадавшего родителя. Возместить врагу за нанесенный вред и позор было делом чести, и если его сильный отец каким-то дивом упустил того, то он…       — Его убила девчонка. Квинси. — В палате пролегла тишина, и только в приоткрытой двери засвистел теперь беспрепятственно гулявший ветер. Застывший на пороге Иссин сжал плечо жены покрепче, безмолвно требуя от нее поддержки большей чем опора для передвижения, и покосился на сына исподлобья побитым псом. — Она тоже скончалась. Та тварь искусала ее, и из нее полезла какая-то жуткая масса, которая на глазах у меня превратилась в маску пустого… Я не смог не отразить роковой удар.       Ичиго недоуменно моргнул. Пустой, что похож на человека? Пустой, инфицирующий других? Пустой, способный уделать не обычного офицера Готэя, а опытного капитана, причем урожденного синигами, с поистине гигантской духовной силой? Это что-то и впрямь из ряда вон выходящее.       — Нужно срочно доложить во Второй об этом случае, — буркнул Ичиго себе под нос и понимающе кивнул отцу, когда тот в немом согласии пристал на это. — Мы с Йоруичи-сан разберемся, будь уверен.       Рангику перевела взгляд с одного родного мужчины на другого и запротестовала:       — Йоруичи-сан сейчас нет во Втором. — Она кивнула Ичиго повторно. — Да, она залетела к нам в поместье, сообщила мне о нападении на группу Иссина и сказала, что ей нужно исчезнуть на время.       — Что? — у ее сына хрипнуло горло. Невероятно, но он вдруг ощутил неприятное покалывавшее чувство в груди, которое будто передалось ему от матери, не находившей себе давеча места. И что самое страшное, дурные предчувствия не обманули ее.       Молодой Шиба, ни слова не говоря родителям, вылетел стремглав в ночь через окно. Его спонтанные полеты в шунпо — дурная привычка, передавшаяся ему от наставницы. Они оба и ходить-то особо по Готэю не ходили — шастали туда-сюда бешеными птицами, словно под ногами у них горели и воздух, и земля, и время. Иссин обреченно вздыхал: клан Шихоин — не лучшая компания для семейства Шиба, которые, сходясь вместе, не один раз грозили Обществу душ тотальным разрушением или местной революцией Мэйдзи. Рангику, не в пример мужу, загадочно отмахивалась от сетований главы Дома, точно знала, что связывало наставницу и ученика гораздо большее чем общность характеров и наплевательство на устав. Конечно, как остепенившаяся мать, она не должна была закрывать глаза на наличие женщины вольных правил рядом с собственным сыном. Однако знание того, что Ичиго под крылом у Йоруичи в то же время находился и под самым бдительным присмотром, не раз успокаивало ее растревоженную душу.       — Все образуется, — подмигнула Иссину жена и потащила его домой на себе, вспоминая времена их бурной молодости, когда они по очереди утаскивали друг друга с общих гулянок синигами.       Иссин несвойственно ему нахмурился: случившийся с ним прокол сулил продолжение. Однако он не мог не поддержать отпрыска в его правоте: урегулировать сей вопрос можно было быстро и малой кровью только с привлечением лучших ищеек и ликвидаторов.       — Йоруичи?! — А вот лучшую из лучших среди них Ичиго никак не мог найти.       И ее кабинет во Втором, и штаб разведотряда, и зал дворца Шихоин встречал парня нерушимой пустотой, а не живой игрой золотистых глаз. Ворвавшись самым наглым образом в опочивальню принцессы, без труда миновав и охрану, и слуг, Ичиго и здесь не нашел позарез понадобившуюся ему капитана. К слову, та действительно собралась куда-то бежать — об этом красноречиво свидетельствовали груды разбросанных по ее спальне вещей и равнодушно распахнутая настежь комната.       — Йоруичи, где же ты запропастилась?! — сплюнул Ичиго с досадой в ночь, оказавшись уже на крыше высоченного дворца Шихоин.       С этой точки, почти как с холма Сокёку, виднелась вся столица и беспрепятственно ощущалась духовная энергия многих и многих синигами. Конечно, глупо было полагать, что Йоруичи окажется настолько глупой и позабудет про элементарные меры безопасности привыкшего к маскировке ниндзя, однако… кое-кто чувствовал себя намного самоуверенней Богини скорости, способной позволить себе что угодно.       Шиба перехватил шорох в нескольких метрах от себя, а потому ловко предупредил удар клинком, направленный в его сонную артерию.       — Чего надобно, Шаолинь? — цокнул парень, даже не оборачиваясь на мелкую занозу, порядком доставшую его.       Она непривычно громко рассмеялась; будто распираемая удовольствием, выпятила к тому ж свою плоскую грудь и подперла ее скрещенными руками. На одной из них бликами от Луны поблескивал ее маленький смертоносно жалящий занпакто — с ним четвертый офицер чувствовала себя запредельно дерзкой.       — Это мне-то что надобно? — нехорошо вспыхнули ее глаза. — Это ты что тут забыл? Вход на территорию поместья не-членам клана строго запрещен велением совета старейшин.       — Да чихать я хотел на приказы ваших старейшин. — Ичиго склонил голову набок и смачно зевнул, являя свое полное равнодушие. — Где твоя госпожа? У меня к ней дело неотложной важности.       Сой Фон фыркнула, раздраженно передернув плечиками:       — Твое дело подождет: у Йоруичи-сама сейчас иные заботы. — Тут мелкая синигами испоганила себя кривой ухмылкой и едко процедила незваному гостю: — Где госпожа? А госпожа сейчас в Шестом отряде, у камер предварительного заключения. — Ее жуткая злобная улыбка стала еще шире. — Дружок Йоруичи-сама допрыгался со своими опытами и его таки упекли за решетку. Ему вменяют обвинение в проведении недопустимых экспериментов над жителями Рукона и служащими Готэя. Да-а, наконец-то все те безобразия, в которые Урахара вовлекал Йоруичи-сама, закончатся!       Ичиго, выслушав яд ее речей, лишь обреченно мотнул головой:       — Дура ты, Сой Фон. Всё только начинается…       Шиба исчез в предрассветной дымке, в первом мерцающем шаге скользнув по направлению к баракам Шестого отряда. Зная связь Йоруичи с основателем НИИ синигами, который был ее другом с самого детства, он, кажется, начинал понимать, что замыслила его засуетившаяся вдруг наставница: она точно не собиралась оставлять такое положение дел, как есть.